День, когда я впервые умер

      Второго арга я завалил прямо так, как меня недавно учили: сломав ему шейные позвонки «стимудинковым» способом. Замечательно — всё в соответствии с предварительным планом? Однако это вызвало у меня недоверие, а не новый поток эйфории. Настораживает и выводит из равновесия — планы всегда идут вразнос. Так или иначе. Погрешность обязана быть. А когда твоя выбранная заранее тактика срабатывает «на ура» — это повод заподозрить подвох. Слишком уж легко. Но рефлектировать над этим некогда. Просто я получил ещё одну порцию данных, которую сознание в моём истинном теле включит в аналитическое уравнение, при помощи которого оцениваю ситуацию. А этому малому телу пора искать себе следующего врага. Следующую жертву. Не расслабляясь, я всё же позволил себе бросить взгляд на Аюма-Ви и его противника.       Вау! Эти двое явно нашли друг друга. Словно отражённые каждый в своём враге, как в тёмном зеркале, они кружатся, сходятся и расходятся снова. Почти в полной тишине. И лишь порой дыхание с присвистом вырывается из-за сцепленных зубов, и шуршат подошвы по камню. В битвах высококлассных воинов-ровнов никогда не слышно вульгарного лязга клинков. Оружие ни на секунду не встречается с оружием. Оно нацелено на плоть. Лишь атакует, а не защищает. Блоки мономолекулярными мечами на такой скорости? Шутить изволите? Опасно и бесполезно. Да и клинкам бы не понравилось. Подставлять под удар что свое тело, что его продолжение — мечи — в подобных поединках не рекомендуется.       Вот и кружат они, мелькают, обоюдно сплетая венок молниеносных движений, обозначая атаку за атакой в каждую долю мгновения. Кто промедлит? Кто проиграет, пропустив удар? Одного ранения уже будет достаточно, чтобы определить исход схватки. Восхитительно!       Но нет времени, чтобы тратить его на других и восхищаться чужим мастерством. У меня собственные противники с мечами.       Однако они слабы... По крайней мере, слабее меня: только мешают друг другу, вместо того чтобы атаковать слажено. А за это им приходится поплатиться: мои когти уже заставили их тела окраситься кровью, металлическим запахом насытив воздух вокруг нас. И вонь ужаса шибает мне в нос. Неприятно... Ровны совсем не похожи на таких вкусных и ароматных аргов!       Даже жаль, что арги кончились.       — Что это за тварь такая? — беспомощно вопит один из браконьеров (пф-ф, нашёл чем заняться!). Его серые глаза распахнуты настолько широко, что я чуть не тону в них, чувствуя волны садистского наслаждения, прокатывающегося по моему хребту. Ненужные и опасные мысли, которые ведут к замедлению и ошибкам. Поэтому я кидаюсь не на этого, сероглазого противника, а на другого, более низкого. Самка?..       Зацепив её левое бедро, заставляю лёгкую ровну перекувырнуться в воздухе — и тут же наваливаюсь сверху на распластанное тело, используя преимущество не только в скорости реакции, но и в весе и мускульной силе. Ответить своему приятелю-паникёру она уже не сможет — трудновато говорить с распаханной глоткой.       — Стимудинк? Как вы сумели протащить на Дневную Сторону стимудинка? — это заговорил противник Аюма-Ви. У него, оказывается, звучный и бархатистый голос. Эх, силён, быстр, опытен, красив, да и другими приятными качествами не обижен — жалко даже, что он наш враг и убить его придётся. А ведь точно придётся — слишком хорош. Живым его не взять, очень уж много проблем может он нам обеспечить. И зачем такому одарённому разумному идти в браконьеры?       — Стимудинк?! — мой собственный противник визжит, как циркулярная пила по металлу. Я морщусь про себя. Но не забываю высматривать уязвимые места в его стойке. Поговори, поговори. А я пока примерюсь к твоему загривку и к кишочкам.       — Хаяй, отступай, если можешь, — снова красивый голос того опытного воина отрывисто звучит под сводами пещеры, — это даже не стимудинк... Хуже — существо полностью разумно. Я вижу, как оно двигается и реагирует.       Мой противник нервно облизывается, делает неуверенный шажок в сторону, не решаясь повернуться ко мне спиной. И правильно. Он мой, не отдам и не отпущу! Мы замираем друг напротив друга... точнее, враг напротив врага. Выпускаю и втягиваю когти, напрягая пальцы на поднятой вверх левой передней лапе. Всё решится в следующую треть мгновения. И я точно знаю, как именно.       Наконец-то всеобщий паралич закончен, время снова пошло, отсчитывая пульс и навёрстывая секунды. К нам несутся ещё двое ровнов. Глупцы... им бы бежать прочь, как можно дальше. Но и нам грозит опасность — прошло не менее полминуты с начала схватки, подкрепление, что несётся к врагу, врасплох уже не застанешь. А вот Риз иного мнения: она бросается наперерез браконьерам, ломает ритм их движений. Целится хвостом в ноги того из ровнов, что пониже, и, повалив его, тут же поворачивается ко второму.       Успеет ли он защититься? В руках с двумя локтевыми суставами легко порхает меч — ровн предпочёл идти в атаку. Мудро... Успел оценить, видать, лёгкое телосложение Хозяйки и рассчитывает сломить её своим натиском. Но она, подавшись немного назад, словно схлынувшая волна, затем снова разворачивается вперёд. Финт — как будто она вначале собиралась сбежать.       Ровн купился? Нет, но потерял драгоценные доли мгновения. Перешёл в оборону, следя за грозным хвостом и тонкими руками, защищённых Кар-Аах: сейчас самые длинные пальцы на кистях Риз как бы срослись между собой, стянуты общей заострённой бронёй, а из локтей выступили прозрачные, почти невидимые, мелко вибрирующие лезвия. Бесполезно. Следить в бою за руками даагранралгалран-ри — глупо. И лезвия — лишь обманка. За ногами бы лучше следил.       Но и это бы ему не помогло: ведь Риз атакует иначе. Нижняя часть шлема на лице Хозяйки расходится, открывая рот, и она метко плюёт чем-то тёмным прямо в лицо своему сопернику, который сейчас находится совсем уж близко к ней. Тот, яростно взвыв, роняет меч и хватается за свою чёрную физиономию.       Что это было? Не могла же она ядом в него плюнуть — ядовитые железы во рту Хищников начинают вырабатывать свой опасный секрет только после наступления половой зрелости. Я, до сих пор следивший за своей Хозяйкой лишь краем глаза (я же её страховка, должен постоянно держать Риз в поле своего зрения), тотчас поворачиваю к ней свою морду.       Из уголков рта Риз течёт густая тёмная жидкость. Кровь. Эта умница додумалась прокусить себе язык и харкнуть во врага собственной кровью. Такого он точно не ожидал. Вот уж не думал, что умение прицельно плеваться действительно может пригодиться в бою! А что, умно. Креативный подход к ресурсам своего организма. А регенерация Хищницы быстро затянет ранки во рту.       Ровн падает на колени, раздирая пошедшую кровавыми пузырями и язвами кожу на лице. И вопит не переставая, на одной ноте, накрыв истошным воем половину пещеры. Хищникам не обязательно быть взрослыми, чтобы являться смертельно ядовитыми тварями. Сама их кровь — это яд. К тому же она содержит кислоту, которая с одинаковой лёгкостью разъедает и плоть, и металл, из-за чего не так легко создать броню для представителей этой расы: одно ранение — и от любой одёжки останутся рожки да ножки. А вот самим даагранралгалран-ри почему-то собственная кровь нипочем. Эти ребята могут ласково прикусывать друг друга, не испортив зубов. Однако ни одно иное живое существо в здравом уме на их родине, Ди-Риалрилгаане, не рискнёт покуситься на тело представителя этой расы. Кому охота есть ходячую лабораторию по синтезу органических ядов и жгучей кислоты?       Коготь на большом пальце левой ноги Риз обрывает страдания несчастного ровна, у которого уже кости скул начали белеть сквозь неприглядное месиво лица, — она разрывает артерии на горле своей жертвы. Вот и правильно, пока никто ему на помощь не пришёл.       И тут же Хозяйка бросается на второго противника, пребывающего в шоке от вопля своего же товарища и от собственного падения — только-только он начинает подниматься на колени. И неуверенно выставляет перед собой какое-то тупорылое оружие. Лучевое? Фи, сражаться оружием вроде метательного или огнестрельного в ближнем бою с таким скоростным бойцом, как даагранралгалран-ри... Не успеет ведь, она увернётся. Мечом оно было бы надёжней. А вы думаете почему Риз бластеров и лазеров почти никогда не таскает? Да потому что она быстрее разорвёт кому-нибудь глотку когтями, чем прицелится и выстрелит. И тем более не сможет её застрелить ровн. Ну вот, я же говорил... Всё кончено. Ему досталось то самое лезвие на локте, которое призвано было ввести в заблуждение предыдущего врага. Но если новый противник так нерасторопен и туп, что его и обманывать не надо? Правильно, в качестве орудия убийства сгодится всё что угодно. Добивает этого неудачника Риз опять же когтями ног.       А я, улучив момент, разобрался со своим браконьером: сбил его на землю при помощи каркаса правого силового крыла. И прикончил, ударив сначала хвостом, а затем передней лапой с выпущенными когтями. Как хорошо быть устроенным столь неожиданным для противника-гуманоида образом! Он просто не знал, чем я могу его атаковать. И теперь его жизнь выплёскивается красным на красное, кровью на мою шерсть. Оставив бьющееся в агонии тело, я бросаюсь к следующему ровну...       Вокруг меня мечутся фигуры сражающихся — союзников и врагов. Мне не до них. Единственная, кого я продолжаю отслеживать краешком глаза — моя хозяйка. Похоже, она скооперировалась с Аюмом-Ви и теперь вместе с ним теснит того самого опытного воина. Значит, у неё не осталось других противников? Не имеет значения…. важно лишь то, что она жива и моя защита Хозяйке пока не требуется. Я могу продолжать стремительный натиск, сосредоточившись на собственной битве. Главное, не перепутать при выборе следующей цели — никто не застрахован от банальных ученических ошибок, а посему стараюсь не ослабить внимания. И вот ещё один одетый в светлую спецовку браконьер со сдавленным хрипом падает мне под лапы.       Бросаюсь к следующей цели... Но притормаживаю: её уже взял на себя один из союзников. Первый? Похоже, моя помощь не требуется.       Внезапно полыхает оранжевый луч, обжигая светом глаза. Я тут же оборачиваюсь в направлении палатки, прожжённой насквозь. Не то. С другой стороны прилетело. И снова луч. Это выстрел. Отслеживаю траекторию взглядом: в хаосе прибрежных скал полыхают вспышки и нелепо мечутся чёрные фигуры. Что ж, бегу туда, набирая скорость.       Меж трёх валунов, воздетых вверх когтистой лапой, схоронился человек. На бледном лице яростный оскал, обнажающий короткие плоские зубки, в руках оружие. Лучевые тагверы? Он палит с обеих рук, не останавливаясь и не целясь. Беспорядочно поливает пространство перед собой огнём. Да он же так всё вокруг спалить может!       Но признаю: неплохая тактика. Он использует возможности лучевого оружия в этой схватке куда лучше, чем его товарищ, убитый Риз. Не считая уже покойных аргов, он тут существо с самой медленной реакцией и с самыми медленными движениями. Человек. Они просто копуши по сравнению с ровнами. Иной ровн способен пробежать сто метров за секунду... по крайней мере, Третий бахвалился. Человеку на это потребуется в десять раз больше времени. И уж конечно его нельзя сравнивать с даагранралгалран-ри, настоящими легендами скорости. Стоит ему выйти на открытое место — и он обречён. Но этот человек успел забиться в щель и безо всякой системы непрерывно палит перед собой, не подпуская к себе моих союзников. Второй и Четвёртый, узнаю их я. Они носятся, уворачиваясь от лучей, но приблизиться не могут. Что произойдёт раньше — сядут батареи тагверов, устанут руки человека или танцующие на камнях ровны — мои союзники — ошибутся и поскользнутся? Это будет последняя ошибка в их жизни. Да, молодец он, человек.       Я вглядываюсь в лицо, усеянное крупными бусинами влаги. Глаз не разглядеть за очками ночного видения. Жаль. Какой у него сейчас взгляд, у нашего врага?       В воздухе стелется чад, противно воняет палёной синтетикой — продолжают тлеть палатки — и резким запахом пота. Люди очень пахучие существа, особенно самцы. Чихаю, прочищая ноздри. И всё же мне его почти жаль. Никогда не думал, что человек с лучевым оружием в руках сможет противостоять паре высококлассных воинов-ровнов, вооружённых мономолекулярными мечами. Но в этой ситуации их хвалёная скорость бессильна. И не сработает привычная тактика отвлечения внимания медлительного существа: человек прикрыт валунами с флангов и спиною тоже прислонился к камню.       А что, если?.. Даже не завершив мысль, начинаю действовать. По широкой дуге огибаю человека, Второго и Четвёртого. Снова почти крадусь. Но противникам не до меня. Хорошо.       Начинаю пробираться сквозь хаотичное нагромождение скал. Захожу в тыл противнику. Он не видит меня — скалы загораживают. Да и что он может заметить за всеми этими вспышками? Он же в очках ночного видения, из-за яркости собственного оружия человек сейчас слеп, как тойн.       Карабкаюсь по отвесной каменной стене. Вот и пригодились мне эти щёточки-крючочки на подушечках лап. Ладно, Делор, признаю, ты крут. Не буду больше ворчать на тебя. Карах — прелесть, хоть и будит во мне непривычную кровожадность. Зато до чего удобен и ловок!       Вот и верхушка камня. Ползу к краю, осторожно выставляю вперёд морду, сощурив глаза. Тяну шею и наклоняюсь. Ага, верная позиция. Дать бы знать Четвёртому, чтоб отвлёк... Но не заметит он сейчас моё цоканье зубом, как пить дать. Ладно, хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Разворачиваюсь, изогнув спину дугой, зависаю на валуне в рискованной позе вниз головой. Так, отлично. Слава Духам Пространства (и одному умному Хищнику) за фоторецепторы на хвосте! Я вижу размытые вспышки: человек подо мной.       А теперь резко хлестнуть хвостом вниз, ударив булавой. И ещё раз! «Тюк». Попал! Куда?       Вспышки прекратились. Снова поворачиваюсь мордой к Четвёртому и Второму, хвостом к озеру, всматриваюсь в темноту и вонючий чад. Ага, лежит, родимый, отдыхает. Одна из рук сломана, голова разбита — в крови. Но вроде даже дышит. Крепкий человек попался. Ну и я совсем-совсем легонько. Надеюсь, выживет. Возьмём в плен — пусть у него будет шанс. Он меня поразил. Эх, жаль, того крутого ровна сберечь не получится... так хоть этот враг пусть живёт, если сможет. Заслужил. Я не отличаюсь добротой и состраданием, не могу назвать себя хорошим разумным… Но проявить воинскую солидарность тогда, когда она не поставит под угрозу меня или моих союзников — почему бы и нет?       Четвёртый, не будь дурак, бросается к человеку, на ходу выуживая из зажима на бедре доспехов семя пут. Молодчина. Великие умы думают одинаково. Ты будешь жить, хитроумный человек!       Теряю интерес к судьбе побеждённого: тут всё кончено. Широким прыжком срываюсь с камня, пролетев над головой склонившегося к пленнику Четвёртого. Оглядываюсь, дабы убедиться, что никто и ничто мне не угрожает.       И снова проверяю Риз — как там она? Оставила Аюма-Ви разбираться с тем бархотноголосым, отвлеклась на другого противника. Несётся к ещё одному ровну — как будто в лобовую. Тот выставил перед собой меч, наверное, надеясь, что девочка-Хищница по инерции сама на него насадится. Ха! За несколько метров до противника Хозяйка мощно отталкивается от земли и подпрыгивает. Прыжок её со стороны кажется лёгким, как порхание мотылька. Она взмывает вверх, и ровн упускает её из виду — так что она застаёт противника врасплох, обрушившись сверху ему на плечи. Серповидные когти ног впиваются в шею, выдирая из горла хрящ, а искусственный наконечник хвоста на доспехе она вгоняет ровну в живот. Резко тянет вверх, и из разодранного нутра вываливаются длинные склизкие петли кишок, исходящие паром.       У Риз порядок, мне лучше позаботиться о самом себе и своём враге. Ну, кто ещё в живых остался?..       Ага, вижу: двое ровнов на берегу озера — в отчаянии они пытаются укрыться в ледяной воде. Как глупо! Это только замедлит их движение. Им не спастись. Кидаюсь к кромке воды...

***

      Через какое-то время со всех сторон наваливается оглушительная тишина, дезориентирующая меня. Поблизости почему-то больше не слышно ни посвиста клинков, распарывающих воздух, ни криков и топота. И только тяжёлое дыхание... Разжимаю зубы, выпуская изо рта тело ровна с прокушенной шеей — своего последнего противника я вытащил из озера. И кажется мне, что почти слышу скрип — настолько напряжены мои челюстные мускулы. Так, не о том думаешь, Кей... Поспешно оглядываюсь.       Все схватки на берегу уже прекратились. Все движения замерли?.. Лишь один из моих союзников в тёмных доспехах несётся прочь — он почти настиг улепётывающую на четырёх конечностях хрупкую фигуру с большими ушами. Этот ладн таки дал дёру? А догоняет его не кто иной, как Третий, — нет, всё-таки он одержим этим зеленокожим трофеем! Ладно, не моё дело, чем бы дитя ни тешилось, главное, чтобы никто из врагов не сбежал.       А что с остальными? Перевожу взгляд с ладна на ровнов-браконьеров. Двое раненых застыли на месте, и только руки-ноги дрожат — Второй и Четвёртый держат клинки у их шей, пока Первый и Аюм-Ви готовятся активировать семена пут. То есть драгоценные пленники захвачены. Риззуаго опустилась на корточки поблизости. Шумно втягивает воздух сквозь сомкнутые клыки — сейчас здесь так сильно пахнет солью, металлом и феромонами чужой крови... И ещё свежей требухой. Живые существа, переставая быть живыми, пахнут не самым лучшим образом (арги, наверное, исключение — я до сих пор борюсь с позывами их понадкусывать). И вообще, целые и здоровые разумные смотрятся гораздо лучше выпотрошенных, несомненно. Трупы убитых врагов сейчас выглядят жалко и неприглядно. А что с тем сильным воином? Уже зная ответ, проверяю безжизненные тела посреди грибов и камней.       Так и есть. Он уже никогда не поднимет клинка, не поразит противника. Не раскроет глаз. На внезапно ослабевших лапах бреду к телу нашего самого сильного врага. Это закономерный результат. Если не он, то кто-то из нас сейчас бы лежал, истекая кровью, на полу тайной священной пещеры, на берегу зеркального озера. Мы выполнили свою миссию, достигли своей цели, не больше и не меньше. И всё же мне жаль, что такому сильному и отважному существу пришлось погибнуть. Нет, испытываемое мной сожаление не имеет ничего общего с муками совести. Я не стыжусь того, что сейчас сделал. И не стесняюсь выбранного мной пути. Так же как наверняка не стеснялся и он. Склонил бы он голову в почтении перед трупом Риз, повернись всё иначе? Почему-то мне кажется, что да. Но мы победили, и сейчас мой черёд отдать дань павшему воину, пусть и врагу. Ты был силён. Ты был прекрасен. Для меня ты сиял ярче звезды. Жаль, что ты мёртв. Жаль, что тебе пришлось стать нашим противником. И слава Небу, что умер ты, а не кто-то из наших.       Рядом со мной так же склоняет голову Аюм-Ви. Конечно, он понял. Ведь именно он нанёс последний удар и чудом избежал клинка этого потрясающего ровна, чьё имя нам неизвестно. А Риззуаго сделала возможным тот удар. Но ей-то пока не до почестей падшим врагам и не до радостей победителя: теперь, когда проходит напряжение битвы, начинает сказываться невероятная усталость. Моя Хозяйка постаралась на славу. И хотя она носилась угорелой кометой всего лишь пару фруррианских минут, от силы три, то, что она сделала, невероятно сложно — нет, практически невозможно! — для любого гуманоида. Ей потребовались все силы её юного, развивающегося тела, которому предстоит в ближайшие годы вырасти почти в два раза. Даже теперь, не обращая внимания на трупы врагов и собственную усталость, я прежде всего восхищаюсь ею. Ты была безупречна: смертоносна, ослепительно прекрасна и молниеносно быстра, моя Хозяйка. И ты осталась жива. Ты победила. Я горжусь тобой, Хищница.       Подавив порыв радостно завилять хвостом, я направляюсь к остальным нашим пленникам. Моя грудная клетка раздувается от учащённого дыхания, а с подрагивающих от пережитого боя лап стекают лужицы воды. Священной воды, между прочим. Интересно, позволят ли мне её попробовать? Или, наоборот, отругают за то, что я осквернил убийством священные воды? Не разбираюсь уж в тонкостях местной религии... По крайней мере, трупы я вытащил из озера. Может, пронесёт?        Мысленно пересчитываю всю нашу «штурмовую группу»: я, Риз, Аюм-Ви, Второй, Первый, Четвёртый... ага, вот и Третий: изловил-таки ладна и сейчас тащит его к остальным пленникам. Да, всё кончено, мы победили! Сумели выполнить задание, не потеряв никого, и теперь остаётся лишь осмотреть улики и допросить пленников перед тем, как отправляться в обратный путь к моему ждущему на поверхности основному телу.       В этом же заимствованном теле потихоньку расслабляются сведённые напряжением мышцы. Приятная усталость и ощущение какой-то сытости — нет, даже пресыщенности — наваливаются на меня. Медленно переставляя лапы, я бреду к своей Хозяйке. Поприветствую-ка её самым первым!       — Поздравляю, — почти равнодушно бросаю я Третьему, проходя мимо его трофея. Чернокожий воин лишь довольно осклабился, стягивая путами руки за спиной заверещавшего ладна.       И я отвернулся. Отошёл.       И это была моя, только моя и ничья больше прискорбная ошибка. Моя собственная вина, что в тот день мне пришлось умереть, хотя остальные ни царапинки не получили.