От любви не умирают

- Вставай, соня, - словно сквозь туман услышал Лисицын чей-то голос и с трудом продрал глаза. Увидев перед собой лицо своей молоденькой напарницы, Костя резко подскочил на кровати и тут же почувствовал, как будто его ударили по голове тяжелым пыльным мешком. Кажется, он вчера в одно лицо употребил какое-то неприличное количество алкоголя. Но что он делает у Дунаевой? Ах, да, точно, завалился к ней в ночи уже, едва на ногах стоял от выпитого. А дальше – темнота, как выключили. Что произошло? Неужели он и она… Нет, не может быть! Оля, Олечка, спаси – скажи, что это не так, что это не то, о чем он думает! - Поднимайся давай, - с улыбкой скомандовала Дунаева, - и марш в душ! Крепкий кофе я тебе сделаю, а в офисе попросишь помочь Валю – я, знаешь ли, не специалист в алкогольных отравлениях, и понятия не имею, что поставит тебя на ноги, - она усмехнулась. – Возможно, только капельница, а это точно не ко мне. Издевается… Значит, не было ничего? Или наоборот? Не мог же он не помнить совсем? Черт… Лисицын с трудом вылез из постели, девушка буквально затолкала его в ванную комнату, повесив ему на плечо полотенце. Он даже не смог выговорить «спасибо». Пока Костя отмокал в душе, пытаясь хоть как-то прийти в себя и скоординировать движения, его мобильный телефон разрывался от веселой мелодии. Вчера он выпал у майора из кармана и теперь лежал на тумбочке, мигая и жужжа. Дунаева зависла над ним, как коршун над добычей, и не знала, что делать. Номер высветился незнакомый – мало ли, кто это был. А вдруг что-то важное? Или по работе? Ольга взяла свой телефон и вбила туда номер неизвестного абонента. У нее он тоже не определился – значит, вряд ли по работе. Ну и черт с ним тогда – пусть трещит. Однако мобильный замолчал, и через несколько секунд на него брякнулась смска. Лисицын был все еще в душе, и девушка тщетно пыталась уйти на кухню, не подходить и не трогать, но… Из-за чего или, правильнее будет сказать, из-за кого он вчера так набрался?! Дунаева вздохнула и залезла-таки в телефон Кости. «Прости. Забудь. Так будет лучше», - гласило сообщение. - Как интересно… - пробормотала девушка себе под нос. Ну, что ж, раз велено забыть, значит… быстро нажав несколько кнопок по очереди, Ольга стерла из телефона послание и пропущенный вызов. Забыто, сударыня! Она была уверена, что этим неизвестным абонентом была женщина. Пока Костя пытался прийти в себя у Вали в морге, Дунаева прошмыгнула в лабораторию. - Вань, мне нужна твоя помощь, - улыбнулась она программисту. - Что случилось? - Ты можешь пробить мне номерочек? Тихонов глянул на цифры и усмехнулся: - Я тебе и так могу сказать – это Соколовой номер. А вы что, не обменялись телефонами? Ольга не ответила. Соколовой? Капитана Соколовой? Дунаева что-то слышала по обрывкам слухов, что у майора была женщина, которую он очень любил, а она его бросила, но говорить о ней было сродни табу. Образ этой таинственной возлюбленной она в свое время собирала по крупицам и теперь неожиданно поняла, что картинка сходится: рыжая, голубые глаза, с него ростом, стройная, капитан, напарница… Так это Юля?! - Ваня, - словно не слыша его вопроса, начала Ольга, – а я правильно понимаю, что у Соколовой с Лисицыным что-то было в прошлом? – осторожно спросила она, про ее отношения с Костей никто не знал. - В прошлом? – улыбнулся Тихонов. – Я тебе так скажу: капитан Соколова – любимая женщина майора Лисицына. Он ее любил, любит и будет любить всегда. Вне зависимости от. - Откуда такая уверенность? – противный холодок пробежал по позвоночнику. Программист быстро посмотрел по сторонам, убеждаясь, что их никто не слышит, и негромко сказал: - Тебя тут не было, когда все случилось. Если бы ты видела Костю, когда Юля уехала, а потом не вернулась, у тебя бы тоже сомнений не было. - А что было-то? - Что было… С ума он сошел, чуть вены себе не вскрыл! Откачивали всем офисом! - Костя резал вены из-за Юли? – ахнула Дунаева, широко открыв глаза. - Ну, это я так, образно, - повел плечом Иван. – Но все, кто видел Лисицына в том состоянии, понимали, что куда гуманнее было бы пристрелить его на месте. Думали, что все, потеряли майора, ан нет – очухался, пришел в норму. Только кислый стал и тихий. Сдулся, понимаешь? Пропала в нем искра жизни, если так можно выразиться… А почему ты спрашиваешь? – спохватился он. - Нет, просто так, - пролепетала Ольга, выходя из лаборатории. Ничего себе история! Ромео и Джульетта, только все выжили. А толку-то? Теперь понятно, чего рыдала Юля и почему напился Костя – встретились спустя столько времени, и опять понеслось. Только, видимо, уже не клеилось. Вот это она вляпалась… На размышления особо времени не было – Рогозина ждала всех на летучке. Принимались любые версии на тему, что делать дальше. Первым высказался Аристов. - Слушайте, а тот человек, которого подозревали изначально во всех этих делах… - Долженков, - подсказала Юля. - Он самый. Его невиновность точно доказана? Почему его подозревали и как оправдали? - На первом месте преступления была найдена его перчатка, - начала Соколова, как самая осведомленная в этом деле. – Но поскольку это было публичное место, то улика оказалась так себе. Долженков сказал, что не знает, где ее потерял. Во втором и третьем случае у него просто не было алиби, а в четвертом и пятом его видели свидетели недалеко от мест преступления. Телефон его также фиксировался в нужных районах города. - Подозревали понятно, - кивнул Рома. – А оправдали как? - В последнем случае он снимал деньги в банкомате недалеко от того места, где убили девушку. На камерах изображение нечеткое, но майор Колесников, который вел это дело, настоял, чтобы нашли специалистов, аппаратуру - улучшить изображение. Короче, камера и чек из банкомата стали его алиби. Труп обнаружили быстро, время смерти было более или менее четким. Долженков никак не мог успеть снять деньги и изнасиловать плюс убить одновременно. - Я смотрю, Колесников печется о подозреваемом, - хмыкнул Тихонов. - Они дружат с детства, - объяснила Юля. – Колесников никогда не верил в причастность Долженкова. Он с самого начала настоял, чтобы дело передали ему, а потом попросил, чтобы связались с ФЭС – хотел спасти друга. Собственно, спас. - Слушайте, а он не мог с камерами что-то намудрить, чтобы спасти друга? – предположила Дунаева. - А ФЭС зачем стал бы вызывать? – вопросом на вопрос ответила Соколова. – Логично было бы просто доказать самому, не поднимая шума. Его же могли тоже на этом поймать. Ему не выгодно кого-то звать в помощь, если он при делах. - Так-то оно так, - согласилась с доводами капитана Рогозина, - но проверить лишним не будет. Иван, посмотри, не приезжал ли в Москву Долженков во время убийства наших девушек. - Сделаем, Галина Николаевна! – кивнул тот. В этот момент позвонил участковый Головинского района и доложил, что нашел дамскую сумку у местных бомжей, а в ней студенческий на имя последней жертвы. Бросив быстрый взгляд на Лисицына, Рогозина отправила на место Соколову и Аристова. Костя ждал, что сейчас разразится скандал, но, к его удивлению, полковник лишь хмыкнула, покачала головой и объявила, что никого не задерживает. Она прекрасно понимала, почему майор в таком состоянии. Три года назад было сделано слишком много ошибок – что ж, пришло время их исправлять. И ей бы очень хотелось верить, что они смогут это сделать. Дунаева увела Лисицына в буфет, где сделала ему крепкий чай. - Пей, - поставила девушка кружку, но тот лишь поморщился. Костя не понимал, что ему теперь делать и как дальше быть. Он только начал забывать Юлю, только смирился с тем, что ее больше нет в его жизни, попрощался фактически с воспоминаниями о ней, а тут… Это не раны – это язвы, а они не затягиваются никогда. Да, при правильной обработке могут чуть поджить, но стоит только немножко расслабиться, как тут же расцветут во всей красе своей ноющей болью. Только что делать, если ей он больше не нужен? Не люблю… Эти слова жгли изнутри. Что же в тебе такого есть, Соколова, что никак тебя не забыть, не вырвать из сердца и никем не заменить? Как жить-то теперь с этим? - Костя, можно вопрос? – Ольга внимательно наблюдала за его лицом. - Валяй, только… - он осекся. – Я перед тобой страшно виноват, но я ничего не помню. Как вчера ввалился пьяный в твою квартиру, так и… - Так и отключился, - рассмеялась Дунаева. – Еле дотащила тебя до кровати. Ты очень тяжелый, - пожурила она. Фух! Слава стеклянной бутылке! Не было ничего! Хоть где-то ему повезло. - Нехорошо получилось, - пробормотал Лисицын. - Оригинально, я бы сказала, - казалось, ее это ничуть не беспокоило. Ольга смотрела на него с улыбкой, такая простая, веселая, легкая. Может, это его шанс? Может, именно она поможет забыть ему Юлю? Хоть немного залечит его раны. Может, и правда, бросить все к чертям, вырвать – жениться, нарожать детей, завести нормальную семью. Она ж наверняка вернется обратно к своему Колесникову, когда они поймают маньяка. - Что ты хотела спросить? - он тоже улыбнулся. Дунаева посерьезнела. - Я знаю, что у тебя в прошлом была женщина, которую ты очень любил, - осторожно начала она. Мужчина напрягся. Приплыли! - Я хочу знать… - девушка подбирала слова. – Если бы она снова появилась в твоей жизни… ты бы к ней вернулся? Интересно, она знает, что это Юля? Лисицын внимательно посмотрел на Ольгу. Она казалась ему искренней и бесхитростной, не способной на всякие интриги. - Нет, - отрезал он. Пора уже перерубить пуповину, в конце-то концов! Начать жить отдельно, дышать отдельно – научиться все делать без оглядки на нее. - А если бы она позвонила или написала, ты бы ответил? – Дунаева говорила мягко, но смотрела пристально, словно пыталась засечь ложь. - Нет, - снова ответил он. – К чему эти вопросы? Ольга облегченно вздохнула. Значит, она поступила не так чтобы очень плохо. - Мне бы не хотелось встречаться с мужчиной, который думает о другой, - просто улыбнулась она и вышла из буфета, оставив Костю наедине с его мыслями. О другой? Не поворачивался у него язык назвать Юлю другой…