От любви не умирают

Лисицын стоял на ресепшне, расписываясь в журнале. Сегодня он пришел первым, и на это была причина. Глупая, конечно, в глазах многих, но для него вполне весомая – ему просто хотелось попить кофе с утра в одиночестве. Не то чтобы он всегда любил завтракать в шумных компаниях, но сегодня… Сегодня день был такой – ровно три года назад ушла Соколова. Из его жизни. Из ФЭС. Из города. Майор прошел на кухню и, наливая себе горячий напиток в фирменную кружку, снова вспомнил их последний разговор. - Костя, нам придется расстаться, - звенящим голосом говорила тогда Юля. - То есть как расстаться? – он застыл на месте как изваяние. - Я уезжаю, - она прятала глаза, боясь столкнуться с ним взглядом. – Когда вернусь – не знаю. Рогозина уже подписала рапорт. - Да что случилось-то? Объясни толком! – Костя понял, что она говорит серьезно. - Я тебе потом скажу, ладно? – девушка тяжело вздохнула. - Почему потом? Почему не сейчас? И куда ты вообще уезжаешь? И зачем? – забросал он ее вопросами, медленно осознавая, что в данную конкретную минуту рушится мир. Его личный мир. - Слишком много вопросов, - она подняла руки, словно защищаясь. – Я не могу тебе сейчас на все ответить. Пожалуйста, не сердись. Я потом тебе все объясню. Потом. И это потом никогда не наступило. Она просто собрала вещи и ушла. Сначала он послушно ждал, когда же придет тот долгожданный день, когда на его горизонте снова появится солнце. Затем не выдержал и стал приставать с расспросами к Рогозиной, которая лишь разводила руками, говоря, что не имеет права вмешиваться в личную жизнь своих сотрудников, к тому же, она дала Юле слово. Тогда он кинулся к Тихонову, чтобы тот пробил Соколову по всем возможным базам, адресам и номерам телефонов, но это оказалось пустой тратой времени – по старым контактам Юли не было, а новые в базе не засветились. Он думал, что сойдет с ума. В течение недель и даже месяцев коллеги вместе и по очереди вытаскивали его из депрессии, кто как мог, но все было бесполезно. Его бесил сам факт неопределенности. Где она? Что с ней? Это понимать, как разрыв их отношений? Или она собирается вернуться? И что вообще такого случилось, что ему нельзя было узнать об этом сразу в тот день? Он готов был выть волком от раздиравших его эмоций и переполнявших чувств. А потом… потом прошло время. Немножко. И еще чуть-чуть. И еще капельку. Он стал потихоньку успокаиваться, приходить в себя, замечать, что творится вокруг него, а не только внутри. Так он заметил и ее – новую сотрудницу, которая уже пару месяцев работала с ним в паре, но раньше он ее просто не видел. Как девушку не видел. Старший лейтенант Дунаева, больше похожая на выпускницу средней школы, ходила все время с улыбкой, рассуждала с умным видом о мотивах и последствиях, выстраивала картину преступления. Сначала его это раздражало, потом стало забавлять, а теперь уже превратилось в своеобразную таблетку от плохого настроения. Казалось, что она могла смеяться при любом раскладе, никогда ни на что не обижалась и была готова помочь в любой момент. Девочка еще совсем. Лисицын улыбнулся. Их отношения начались совсем недавно. Ну, как отношения. Сначала просто «давай подвезу», потом случайные встречи на улице по выходным, общие корпоративы, где однажды он пригласил ее танец и сам не заметил, как закружился в ее взгляде. Она совершенно отличалась от Юли и была очень похожа на нее одновременно. Карие глаза, темные волосы против его рыжего голубоглазого капитана. Такая же стройная, острая на язык и трудолюбивая. Он сам не заметил, как поцеловал ее. Когда же спохватился и хотел отпрянуть и извиниться, понял, что она отвечает на его поцелуй. Их отношения развивались медленно, словно каждый сначала хотел проверить другого – а стоит ли с тобой связываться? Его это устраивало. Раны на душе затягивались плохо, но все же затягивались, а с ней ему было легко и комфортно. Костя поставил пустую кружку на стол и посмотрел на часы. Скоро уже придут все, она в том числе. Забежит, как обычно, в буфет, быстро оглянется по сторонам, чмокнет в губы, а потом как ни в чем не бывало отрапортует по уставу: «Доброе утро, товарищ майор!» Лисицын вздохнул. Три года. Прошло ровно три года. Пожалуй, достаточный срок, чтобы перестать уже терзаться и бередить свою душу обрывками из прошлого. - Сегодня последний день, когда я вспоминаю о тебе, Юля, - словно пообещал он сам себе. – Жизнь продолжается, и надо жить ее дальше. В конце концов, от любви не умирают…