Сквозь тернии во тьму

Анна была предельно бледна – она смотрела на брата широко раскрытыми глазами и всё пыталась понять, что он говорит действительно правду, а не стремится скрыть что-то от неё или выдать за удобное ему. - Как – пропала? – прошептала Гробыня; у неё совершенно пропало любое желание шутить и даже находиться рядом с Гуней, а страшная новость упала словно с небес – впрочем, нет, упала она как раз с уст её братца, совершенно не вздрогнувшего даже, когда он это говорил. То ли нервы такие хорошие, то ли он такой меры совершенно безразличен – а чёрт его знает. Но суть была в главном – Бейбарсов говорил том, что Таня пропала, и даже не повёл бровью, когда кто-то предположил, что Гроттер могла умереть. - Ты же проверил, что она жива? Она ведь жива, правда? – в отчаянье прошептала Склепова, беспокоясь о своей подруге. Она, не сдержавшись, даже попыталась встряхнуть Бейбарсова за плечи, но тот лишь отмахнулся, решив продемонстрировать, что ему абсолютно всё равно. - Без понятия, - наконец-то ответил Глеб. – Я её совершенно не чувствую, так что, скорее всего Таня у плену у светлых либо уже умерла. - И ты так спокоен? – наконец-то выдавила Склепова. Бейбарсов не побледнел, не изменился в лице – ему словно было совершенно всё равно. Он говорил о том, что Гроттер, возможно, уже нет в живых, но при этом даже не вздрогнул. Возможно, Таня действительно нужна была ему только в качестве игрушки – Гробыня не знала, но почему-то уже начала верить в это. В конце концов, как может влюблённый человек говорить о своей второй половинке, подозревать о гибели, настолько спокойно и мирно, будто бы ничего страшного не случилось. Может, Таня уже давно на том свете или её пытают чёртовы светлые – а Бейбарсов хоть бы сдвинулся с места! - Она сама виновата, - вдруг промолвил холодно Глеб. – Зачем было уходить без моего ведома, ещё и идти на поле боя? - Так привязал бы её к себе заклинанием и не отпускал бы! – возмутилась Гробыня, в отчаянье посмотрев на Гломова, который только что присел на стул. – Вот я бы так и сделала, например! - На тебя не сыплются сотнями заклинания, - пожал плечами Бейбарсов, открывая свой журнал с записями и оставляя там новую запись с числом – возникло такое впечатление, будто бы ему всё только и нужно, что посчитать, на сколько светлых сегодня стало меньше и сколько добрых или не очень дел он успел совершить. Гробыня вновь оглянулась на Гломова – тот лишь неуверенно хмыкнул и так нахмурился, что его густые брови сошлись в одну полосу. Склепова отмахнулась – она прекрасно знала, что от этого не стоило ждать чувствительности – но Глеб? Это было чем-то потрясающе-невероятным – подобное его поведение. - Господин Верховный, - запыхавшись, прошептал влетевший только что посыльной. – Там к вам… Умирающий. Светлый. - Кто? - С-с-светлый, - просипел несчастный паренёк, сжимаясь под взглядом Бейбарсова – тот, казалось, собирался сделать труп из собственного же соратника, появившегося просто не в то время и не в том месте. - Я понимаю, что не тёмный, - скривился Глеб. – Имя. - С-с-сарданапал, - выдавил наконец-то несчастный, а после, услышав короткое "пусть принесут", поспешил умчаться. Гробыня удивлённо смотрела ему вслед. Паренёк был слишком худенький, ободранный – вещи на нём висели, словно на какой-то палке. Раньше в тёмном войске даже посыльные выглядели куда лучше; казалось, сейчас Бейбарсов абсолютно забросил собственное проигрывающее войско. Она вновь перевела взгляд на Глеба, пытаясь рассмотреть хотя бы какую-то нотку грусти на его лице, которую она раньше просто не смогла рассмотреть. Странно, но почему-то Анне показалось, что Бейбарсов сейчас и вовсе пусть немного криво, но всё же улыбался. Более того, она, наверное, могла бы даже в этом поклясться. - Что-то не так? – уточнил он у Склеповой. - Всё в полном порядке, - отмахнулась девушка и собиралась сказать что-то ещё – но тут внесли Сарданапала, и Бейбарсов тот час же потерял интерес к сестре. Выглядел Черноморов просто ужасно. В груди его торчал огромный нож – свидетельство какого-то не слишком сильного мага, но весьма могущественного в физическом плане. Глеб даже бросил было взгляд на Гломова, но тот успел отрицательно замотать головой – нет, главу светлой армии даже он не стал бы убивать столь глупым способом. На белоснежных шатах Черноморова можно было увидеть сотни кровавых пятен. Большинство из них, наверное, попали на его одежду совершенно случайно, но некоторые появились явно из-за каких-то травм самого Сарданапала. Борода его казалась намного более короткой, словно кто-то спокойно отсек часть этого великого достоинства мужчины. Даже беспокойные усы сейчас были чрезмерно спокойными, как для подобной ситуации. - Верховный, - хрипло промолвил он. – Наконец-то… - Собираетесь просить об излечении? – строго, словно это был какой-то обыкновенный ученик, поинтересовался Бейбарсов, не проявляя никакой жалости. Ещё раз окинув взглядом своего извечного противника, Глеб вдруг отметил про себя, что по нему уже даже лошади успели пройтись. На груди у Сарданапала, совсем рядом с чёртовым ножом, виднелся след от копыта – его трудно было разглядеть, потому что пыльный участок давно уже спела просочить насквозь кровь самого старика. Сейчас он действительно выглядел предельно несчастным и совсем не таким, каким был во время войны. Пожалуй, теперь Бейбарсов был даже готов согласиться с Еленой, которая называла Черноморова несчастным подчинённым стариком – он и вправду был таким же, каким и оказался в воспоминаниях Свеколт. - Ни за что, - отрицательно замотал головой Сарданапал. – Я… Я хочу умереть. - Можем ускорить. - Нет-нет, - Черноморов отрицательно замотал головой. – Я сам… минут через пять. Я… Секрет. У меня есть секрет. - Вы говорите слишком бодро, как для умирающего, - строго заметил Бейбарсов. Гробыня, наверное, сочла бы это хоть каким-то проявлением горя со стороны Глеба, если бы не знала, что Верховный так всегда разговаривал, причём не только со светлыми. Впрочем, никогда нельзя было сказать, что он сильно ненавидел Сарданапала, совсем нет. Он скорее даже сочувствовал глупцу, который готов потерять тысячу для того, чтобы уничтожить одного. Светлых погибли за время войны миллионы, ещё столько же отправилось на тот свет по причине старости. Тёмные не умирали, тёмные не старели, вот только их всё равно становилось всё меньше и меньше, потому что дети у них случались весьма редкой оказией. Хотелось отправиться спокойненько себе на тот свет и наблюдать за тем, как умирает мир – но вряд ли кто-то мог себе это позволить из тёмных. В процессе бесконечных регенераций, которые были свойственны практически каждому, они не могли даже увидеть следа, что оставили за собою в жизни. Бейбарсов и сам прожил в сплошной пустоте все свои тысячу лет; сейчас же Анна вдруг подумала, что братец просто морочил несчастной ученице голову, да только не собирался в этом признаваться, а вот сейчас наконец-то правда появилась наружу, выплыла во всей своей красе, стоило Тане только исчезнуть где-то на поле боя. Глеб всегда был убийцей. - Говорите свой секрет, - наконец-то промолвил Бейбарсов, прерывая неловкое молчание. – А то придётся оживлять ваш труп. - Не стоит, - отмахнулся Сарданапал. – Тело ничего… - он закашлялся, - тело ничего не будет помнить. Только сознание, а оно уже практически… - мужчина скривился, - умерло. - Тогда хватит тянуть, - хмыкнул Бейбарсов. – Вы исповедуетесь мне здесь уже минут десять, но не сказали ни единого толкового слова. Черноморов скривился. Он ожидал подобного. Он ожидал, что после всех своих усилий услышит такие слова, но не собирался сейчас возмущаться – наверное, у Бейбарсова были достойные причины вести себя подобным образом, поэтому Сарданапал даже не пытался возражать и говорить, что Глеб хоть в чём-то не прав. Они оба знали, что это совсем даже не так. Они оба потратили на эту войну большую часть собственной жизни, и теперь пытались завершить её каждый победой – вот только Сарданапал почему-то окончательно потеряв веру в свет на последних минутах собственной жизни и стремился если не покаяться, то хотя бы рассказать то, что скрывал долгое время в нём жестокий глава невидимого легиона. - Есть второй, - вдруг промолвил Черноморов. - Кто – второй? – скривившись, поинтересовался Бейбарсов. – Скорее, Сарданапал! - Есть второй Верховный, - отметил тот. - Я прекрасно об этом знаю, - отмахнулся Глеб. – Ещё секреты будут? - Нет, не знаешь! – воскликнул Сарданапал – Анна удивлённо смотрела на брата и на его извечного противника, не понимая, откуда мог появиться какой-то там второй Верховный. – Это не молодые силы, на которые ты можешь рассчитывать, - мужчина скривился. – Это другой Верховный. Тот второй, который на самом деле первый. Бейбарсов лишь отмахнулся. Слова показались ему сущим бредом, такой невероятной ерундой, о которой даже говорить было противно. - Нет, ты послушай! Есть второй верховный! – сделав над собою усилие, Сарданапал схватил Глеба за руку. – Чумной Верховный выжил. Бейбарсов на мгновение остановился, кажется, проводя какие-то параллели и пытаясь что-то определить. Слова о чумном Верховном заставили вспомнить о собственных проблемах и страданиях, которые на время покинули его разум – он уже задумался о том, не перепутал ли что-то Сарданапал, но после вдруг вспомнил. - Лигул? – удивлённо переспросил Глеб. – Лигул выжил? Это он – чумной, ведь так? - Лигул, - с облегчением выдохнул Сарданапал. – Я вспомнил имя. Да, кажется, я знал кого-то такого… Он долго что-то вопил и шептал, косясь на меня своими пустыми глазницами. Он почернел, и у него вырос горб. Да, это был Лигул. - И что? Где он? – с нетерпением спросил Бейбарсов. Он не знал, стоит ли ожидать чего-то от Лигула, но прекрасно понимал, что Чумной Верховный хранил знаний куда больше, чем все оставшиеся волшебники вместе взятые, причём с обеих сторон. - Где? – вновь строго повторил вопрос Глеб, чувствуя, что Сарданапал уже практически умер. - Он… - Черноморов скривился. – Он… Он руководит армией света. Глеб отшатнулся. Новость прозвучала, словно гром среди ясного неба – да, право, он мог ожидать чего угодно со стороны светлых магов, но такого – никогда. Лигул был первым, кто от сумасшедшей светлой ведьмы притянул чуму. Лигул был тем, кого ещё не сожгли, но изгнали, заставили его отправляться куда-то далеко-далеко, дабы он никого больше не смог заразить. А через несколько десятков лет началась война. Для многих это было слишком большим отрезком времени, поэтому Бейбарсов никак не связывал в своём разуме эти два звена. И только теперь осознал – для Чумного, как и для любого другого Верховного десятки лет означали некоторые дни, ну максимум месяцы. Как раз хороший период для отличной мести. - Ищи ещё кого-то, - прошептал Сарданапал. – Где-то должно быть… Среди нас, среди сумасшедших из Дома. Ищи – может найдёшь. Бейбарсов кивнул. Он уже нашёл – но новость о Лигуле была огромным удивлением для Верховного. Сарданапал смутно улыбнулся, кивнул Глебу и испустил последний дух, прощаясь со своей бренной жизнью марионетки, не осознающей собственного подчинения…