Сквозь тернии во тьму

Таня, шумно дыша, откинулась на подушки, едва сдерживая почему-то довольную улыбку и стараясь не смотреть на Бейбарсова – при каждом взгляде на него девушка обязательно сильно краснела и всё равно тут же отворачивалась, сильно стесняясь мужчины. Сейчас, когда они вроде бы как помирились – причём явно не один раз, - Таня всё же продолжала ревновать, но при этом больше не пыталась даже упоминать про Аббатикову или ей подобных. Глеб тоже не заводил разговор, рассматривая свою ученицу; Гроттер то и дело хотела отвернуться, но решила под конец, что это будет окончательным проявлением её слабости. Её рыжие волосы, которые и раньше были не слишком-то и хорошо уложены и никогда не держались нормально в причёске, сейчас и вовсе сбились в сплошной клок; зелёные глаза Тани горели каким-то непонятным огнём, который был готов прожечь весь мир, включая того же Бейбарсова, насквозь. Щёки, чего и следовало ожидать, у девушки покраснели – да и вообще, она выглядела крайне смущённой. - Отвернись, - наконец-то потребовала Гроттер. - Ещё пять минут назад ты этого не требовала, - хмыкнул Бейбарсов, проведя рукой по своим волосам и мысленно отметив, что ему тоже не помешала бы расчёска. – Так что и сейчас не следует. Наконец-то он весьма нагло привлёк Таню к себе; Гроттер вроде бы и не сопротивлялась, только проворчала себе под нос: - Пять минут назад было не до отворачиваний. - И не до твоих возмущений, - повёл плечами Глеб, поудобнее устраиваясь на кровати и обнимая Таню ещё крепче. – Так что и сейчас не стоит вырываться, фыркать и делать вид такой уж независимой девушки. - Ты мне так и не рассказал правду, - отметила обиженно Гроттер. – Почему я обязана продолжать слушать Чуму – к счастью, она не вылезала. - Она и не вылезет, когда у тебя всплеск эмоций, ты тогда слишком сильная, - пожал плечами Бейбарсов. – Разве что когда уснёшь. А если она пробудет без прямого контакта с телом около суток, если больше не сможет занимать твоё тело столь долгий период, то и вовсе умрёт – это всегда такое последствие дуэлей. - А если я вырублюсь на сутки? – недовольно поинтересовалась Таня. - Тогда будет очень плохо, - сообщил Глеб. – Оно тебе надо? - Не надо, - отрицательно замотала головой рыжеволосая. – Но я всё равно сейчас сильно хочу спать. - Ты думаешь, что хочешь спать, - пожал плечами Бейбарсов. – Чумы не было приблизительно часа два-три – продержись ещё немного, и ты почувствуешь, что она наконец-то уйдёт. Собственно говоря, ты даже это сможешь увидеть! Таня рассеянно кивнула. На самом деле она и вправду совершенно не собиралась сейчас дремать, да и вообще почему-то посчитала сон чем-то лишним и ненужным для неё, но надо было же поспорить с Глебом! Впрочем, сейчас Гроттер наконец-то успокоилась, приказала всё-таки проклятой Чуме замолчать и прижалась ещё больше к Бейбарсову, чувствуя, что едва ли не сгорает от его прикосновений. - Но если ты сейчас и сам уснёшь, то я ей уступлю! – пригрозила Таня. - У нас есть что обсудить, - спустя несколько минут раздумий заметил Бейбарсов. – Я думаю, что всё-таки не стоит молчать, мало ли – вдруг эта опять вылезет? Таня кивнула – она совершенно не собиралась уступать, но всё же. - И о чём мы поговорим? – требовательно спросила Гроттер. Она, пока что только ожидая ответа, внимательно всмотрелась в картину, висевшую у Бейбарсова на стене. Девушка никогда раньше не была у него в комнате, посему сейчас не на шутку заинтересовалась, собираясь всё детально рассмотреть. Собственно, как Гроттер и ожидала, здесь всё было в крайне мрачных тонах – даже простыни, и те чёрные, хотя, впрочем, это показалось Тане даже относительно уместным. Ковров никаких здесь не было – Бейбарсов предпочитал холодную деловую обстановку. Украшений и всего прочего тоже, естественно – разве что эта единственная картина, и то, кажется, демонстрировавшая очередную битву. - Странно – почему ты её хранишь? – вдруг спросила Таня. – Очередное напоминание о войне, как ни крути… - Мама когда-то заставила взять, - хмыкнув, промолвил Бейбарсов. – Как я могу снять её последний подарок? Судя по всему, подарок оставался здесь только из-за того, что Глеб сильно любил погибшую мать; в любом случае, это было для него слишком важно, чтобы просто так взять и наплевать на память о родном человеке. - А если бы я подарила – повесил бы? - Естественно, - кивнул Бейбарсов. – Только лучше не надо, ладно? Я и так это творенье всей душой ненавижу – оно мне за последние пять веков опротивело точно так же, как и Ург за три столетия. - Боги, это ж чему учиться надо было за такое время! – воскликнула удивлённая Таня. - Да ничему он толком и не научился, - покачал головой Верховный. – Он ведь совершенно ничего не знал, только думал, что является весьма могущественным магом и никогда в своей жизни не сможет проиграть любому противнику. Кем бы тот ни был. - Даже тебе? - Даже мне, - кивнул Глеб. – К слову, о обучении – с твоей магией обязательно надо что-то делать. Как же я смогу взять в бой человека, который совершенно ничего не умеет! Таня пожала плечами. Сейчас её этот вопрос интересовал мало – и девушка вновь скользнула заинтересованным взглядом по комнате. Почему-то та вдруг показалась слишком маленькой, особенно как для помещения, в котором жил сам Верховный Маг. - А тебе здесь никогда не было тесно? – поинтересовалась она – даже потолки ей показались низковатыми. Нет, для неё – нормальные, но Бейбарсов-то намного выше, чем она, соответственно, его это должно было смущать намного больше. - Меня никогда не раздражало то, что я могу спокойно достать рукой для потолка, - пожал плечами Глеб. – Особенно когда у Гробыни случался очередной приступ хозяйничества и она начинала желать сама всё белить и красить. Когда ещё маленькая была, волшебством нарисовала мне на потолке звёздочки и даже какую-то радугу. Веришь – я так это и не стёр, просто наложил морок – мне почему-то жалко. Всегда снимаю волшебство, когда она приходит, чтобы не расстраивалась и не обижалась. Она сама просила не стирать потом, когда узнала, что меня это почти не раздражает. - А покажи! – вдруг попросила Таня. Она и не ожидала, что у Бейбарсова с Аней до такой степени трепетные родственные отношения – в тот же миг, когда она увидела начертанные детской магией на потолке рисунки, то так и не смогла сдержать собственной немного глуповатой улыбки, с умилением рассматривая эти творения. - А что, красиво, - прошептала наконец-то Гроттер, но после, узрев, что Бейбарсову подобная реакция не совсем пришлась по вкусу, поспешила напомнить об учёбе и прогнать Чуму куда подальше. Та, кажется, тоже продолжала умиляться. - Ты бы хоть летать нормально научилась, - протянул Бейбарсов. – И боевая магия. И регенерация. Да и вообще – с тобою заниматься, так на век работы хватит. Или на два. - Тебе что-то не нравится? – возмутилась Гроттер, но Глеб отрицательно покачал головой. Таню он, чёрт возьми, каким-то образом умудрился полюбить. Бейбарсов, впрочем, с самого начала понимал, что если девушка действительно получит Дар от своих родителей, то, захотят они того или нет, строить семейное гнёздышко всё равно придётся. Ведь просто так Верховную кровь погубить нельзя. Поэтому Бейбарсов относился к Тане сначала пусть нормально, но всё же немного настороженно, пускай и был очень рад тому, что Гроттер всё-таки он умудрился отыскать. Сейчас же, когда рыжеволосая наконец-то окончательно оказалась его, Глеб только радовался тому, что она – дочь своих родителей. Во всех смыслах этого выражения. Девушка и вправду была похожа на мать и отца. И не только внешне, пускай сходство было просто потрясающее, а и внутренне – Гроттер характером повторяла Софью; правда, ей частенько не хватало рассудительности Леопольда. - С чего ты хочешь начать? – Бейбарсов вообще-то терпеть не мог задавать вопросы, но прекрасно знал, что с Таней иначе попросту нельзя. Девушка никогда не умела спокойно реагировать на его приказы, Глеб же в свою очередь отдавал их слишком резко, не в силах сдержаться. Анна частенько, даже слишком, реагировала на это точно так же, как и Гроттер, но всё же случались такие мгновения, когда она его слушалась. Таня же спешила всё сделать по своему, а не попросту отправиться на некоторые задания и выполнить всё так, как он сказал. Впрочем, Гроттер же ещё пока что ни на одном подобном задании и не была, да и Глеб не хотел отпускать девушку далеко от себя. - Ты не спишь? – вдруг весьма нагло встряхнул девушку Бейбарсов. Таня вздрогнула и отрицательно замотала головой – рыжеволосая прекрасно понимала, что ей нельзя засыпать, но и стремилась позлить Глеба, порой делая вид, что уснула, но при этом активно думая о чём-то, причём явно не о ерунде. - А ты меня любишь? – вдруг спросила Таня, глядя на Бейбарсова. Девушка понятия не имела, что заставило её задать такой глупый, такой ненужный вопрос – особенно неважный после того, что уже между ними было. Впрочем, рыжеволосая всё ещё опасалась того, что для Бейбарсова это было просто какой-то игрой, возможно, шансом действительно продолжить удачно род. Глебу показался её взгляд каким-то уж слишком нежным, слишком переживательным, слишком уж надеющимся на то, что Бейбарсов скажет "да". - Очень сильно люблю, - кивнул наконец-то Верховный, не собираясь даже издеваться над Гроттер – для него это было тоже весьма и весьма серьёзным. - Правда? – прошептала Таня. – Правда? Она уже даже забыла о том, что только несколько минут назад кричала, что Бейбарсова она ненавидит, что Глеб – редкостная сволочь, что он слишком многого от неё желает, что он не относится к ней серьёзно. Этот ответ было для Гроттер невероятно важным. - Правда, - кивнул Глеб, вновь целуя девушку. Таня сначала недовольно скривилась – будто бы она ему только для постели, чёрт возьми, нужна, - но, впрочем, поспешно выбросила эту ерунду с головы, решив лучше вспомнить о делах насущных и надеясь на то, что всё же Бейбарсов говорит правду – и в том, что её любит, и в том, что Чума через сутки без власти над её телом отправится на тот свет. - Знаешь, - Таня говорила уже вполне серьёзно, к тому же, даже не думала о том, чтобы вспоминать прежнюю тему, вызывающую у неё странные волнующие чувства, - мне почему-то кажется, что всё не может попросту пройти всё так гладко. Ну, я о Чуме. - Лучше бы прошло гладко, - пожал плечами Бейбарсов. – Я бы с удовольствием не пускал бы тебя на войну, но в тот же момент прекрасно понимаю, что если хоть кто-то узнает о том, кто ты на самом деле, то просто так удерживать тебя подальше от поля боя не получится. Верховные в цене. - А я, может, хочу на поле боя! – воскликнула Таня. – Я хочу сделать что-то для своей стороны магии! - Ты сначала научись ею руководить, - хмыкнул Бейбарсов. Да, с Гроттер будет весьма сложно – он это уже просто прекрасно чувствовал. В любом случае, рыжеволосая просто так не сдастся. Но не говорить же ей сейчас, что он жаждет увидеть её на войне, ведь обидится ещё и послушается!