Проклиная жизнь или история одного Вольтури

Девушка все время, пока стояла на позорном месте вещи, клялась себе, что непременно возненавидит своего покупателя и не даст ему или ей стать её хозяином. Она слышала голос мужчины и ужаснулась, что с ней будет? Повернувшись в сторону покупателя, она поняла, что не может возненавидеть его: настолько глубоко он запал в её холодное, северное сердце. Она медленно накинула капюшон и подошла ближе к хозяину. Как странно для неё звучало это слово для неё, свободолюбивой дикарки... А тут хозяин... Странно и непривычно. Он аккуратно, почти нежно взял её за руку и подвел к роскошным позолоченным носилкам и драгоценными камнями по бокам. Белые шторки скрывали их ото всех. Он посадил девушку, причем рабыню, в свои носилки и запрыгнул за ней. Больше всего девушка боялась, что этот очаровательный парень начнет оказывать ей знаки внимания, но все оказалось куда менее романтично, он просто спросил: "Как тебя зовут?" — А тебя? — Девушка никогда не была сдержанна на язык. — Первая рабыня, называющая хозяина на "ты"!— С долей восхищения воскликнул он, улыбаясь, можно было бы сказать в других обстоятельствах, доброжелательно и по-дружески. — Как вас зовут? — С наигранной и издевательской церемонностью спросила она, язвя на каждом слове. — Мне больше нравилось на ты, — Сказал парень и смешно надул губы, как капризный ребенок, от которого он был недалек. — Кай. Меня зовут Кай. — Мило. Я Калипсо, — Гордо сказала девушка, делая ударение на каждой букве. — Ка-а-ли-и-псо, — мечтательно протянул Кай ,будто пробуя имя на вкус. — Красиво. После этого милостивого заявления Калипсо залилась серебряным смехом, похожим на перезвон колокольчиков. Кайус сидел, с интересом рассматривая Калипсо, но тут, будто не сдержавшись, с его языка сорвался вопрос: — А это правда, что ты ведьма? Девушка с какой-то грустью, быстро сменившейся озорством, взглянула на своего хозяина и загадочно ответила: — Когда-нибудь узнаем... Блондин с интересом разглядывал покупку: в Египте он никогда не видел настолько светлых людей. Конечно, сам он был не менее светлым, чем девушка, но такова была особенность элиты египетского общества: они не работали на полях, не были долго на солнце, постоянно сидели в тени, так что вся знать была достаточно светлой, но даже на их фоне и Кай, и его покупка были слишком светлыми. Греки были примерно как рабочие египтян по цвету кожи, но иногда в качестве рабов привозили из глубин жаркой пустыни и темнокожих, более выносливых и сильных рабов. Никогда до этого никто не привозил в Египет таких рабов, видно правду говорили греки— из Гипорбореи, страны льда и холода, где люди сами как снег и снаружи, и в сердце. Пока Кай сидел занятый такими мыслями, девушка обдумывала свою судьбу, а также рассматривала своего хозяина. У них в деревне никогда она не видела таких людей. Все, конечно, были светлыми, но не такими. У девушки просто не хватало слов рассказать, как её очаровал парень. Она закрыла глаза, и её лицо приняло мечтательное выражение. Воспоминания нахлынули на неё. Ярко-зеленые поля спускались плавной волной вниз, образуя овраг, и обратно поднимались в плавном изгибе холма. В низине стояла небольшая деревня. На солнце дерево, из которого срубили все дома года назад, сияло золотом На холме сидела девушка в легкой одежде, несмотря на снег, лежащий повсюду на ярко-зеленой траве. Как удивителен этот мир! На правом холме еще небольшими сугробами лежал снег, сквозь который еле-еле пробивались белоснежные подснежники, а на левом уже, красуясь всем цветами радуги цвели яркие цветы. Север— колыбель дикой природы и, такой же, как она дикой, красоты. Девушка сидела ровно на границе двух времен года и беззвучно шевелила губами. На самом деле она шептала какие-то слова, просто очень тихо.