Время

Эту тянувшуюся, казалось, целую вечность неделю нельзя было сравнить ни с чем более ужасным. Единственное, что видели ребята - то, как Алиса, проливая слёзы, смотрела на часы, в то время как рядом с ней лежал какой-то пиджак. Она отказывалась объяснять, почему плачет. Многие подумали, что она скучает по Озу - из-за этого и плачет, но была иная причина. В тот момент она ясно видела зелёные глаза своего слуги и чувствовала его дыхание на своей коже. На минуту ей показалось, что ей снится приятный сон, но лёгкий, словно невесомый, его шёпот разорвал тишину её грёз. *** «Тук, тук, тук-тук» - Что это? Сердце? Чьё-то сердечко бьётся… так тихонько, словно боясь спугнуть… Тепло. Так тепло… Не надо… Не отпускай меня! Что-то коснулось макушки, а следом и лба. Что-то тёплое и мягкое. Дыхание на губах заставляет меня приоткрыть глаза. Что я вижу? Зелёные глаза… такие родные и тёплые… и потерянные… Глаза прикрылись, а их обладатель легко наклонился ко мне… Это сон? Нет! Это действительно Оз! - Оз? – я сжимаю руку на какой-то материи. - Алиса… - моё имя… Только Оз произносит его так… Нет, не исчезай! Твои глаза… я так не хочу их терять! - АЛИСА! – твой возглас гулким эхом отдавался в сознании, и я, выронив часы, смотрела в пустоту, где только что, казалось, был ты. Но тебя там больше нет. Это не был сон. Мне не могло показаться… А твой пиджак… Он остался у меня, крепко сжатый в руке, в то время как по лицу струились слёзы… *** С того дня Алиса сидела в своей комнате и не выходила. Изредка оттуда по ночам слышались сдавленные рыдания и какие-то слова, брошенные в пустоту. Все были подавлены тем, что их подруга в таком состоянии. Многие пытались подбодрить её, но все, кто заходил к ней, выходили уже через пять минут, покачивая головой и печально вздыхая. Многие банально решили, что девушка слишком сильно погрузилась в горе, а то, о чём она рассказала, было сном, который она сочла за реальность. Смачивая подушку в слезах, она неустанно прижимала к груди единственное, что доказывало самой Алисе то, что всё произошло на самом деле – пиджак Оза. От него веяло запахом Бездны, что заставляло Алису по-прежнему жмуриться, но если она принюхивалась глубже, то чувствовала запах Оза. Её дорогого слуги, который любил свежую выпечку, особенно ту, которая с тмином – именно им и пах пиджак. Всё чаще она засыпала перед самым рассветом и, просыпаясь, лишь вытирала заспанные и выплаканные глаза. Аппетит пропал, и она только угрюмо смотрела в окно или пустоту. Девушка перестала даже вставать. Она словно приросла к кровати. Изредка к ней заходил кто-нибудь. Но она их даже не слышала. Не хотела слышать. Не хотела слушать. Не хотела видеть. Отказываясь от всего, думая, что что-то произойдёт. Частым гостем, как ни странно, являлся Ворон. Он всё время заходил, тихо отворив дверцу, и, то и дело еле слышно шурша плащом, изучал взглядом брюнетку. Она не обращала на это внимания, но изредка тихим голосом говорила, что не хочет его видеть, на что Ворон лишь вздыхал и, надев шляпу, удалялся. Когда же Алиса смогла более-менее трезво мыслить и ей наскучила обстановка комнаты, она стала выбираться в сад. Только очень рано, на заре, когда холодная роса только начинала оседать на траву и цветы. Она выходила из комнаты в своём привычном наряде из красного плаща, белой блузки и строгой юбки. Пройдя по коридорам, снимала сапоги и уже босыми ногами ступала в сад. Это было единственное место, где её никто не тревожил. Когда она наблюдала за всем вокруг, ей становилось легче. Груз разлуки и скорби отпускал её, и она словно дышала свободнее, отдаваясь усталости и тоске. Раскинувшись на мокрой от росы траве, она чувствовала, как приятная прохлада немного будоражила разум, вместе с тем заставляя её взбодриться после дрёмы и просто ощутить, что она ещё жива. Что она все ещё чувствует… Ветер её успокаивал. Будто давал ей знать, что она не одна. Чувствуя его нежные касания лепестками, падающими с деревьев, она всегда немного улыбалась от легкости, что стала накатывать на неё все реже, но в такие моменты она думала лишь о том, как ей было хорошо, когда рядом был Оз… Шуршание плаща и что-то чёрное перед глазами прервали её спокойствие, уступая место раздражению. «Только его здесь не хватало», – сразу промелькнуло в голове девушки. Но, собственно, решив не отвлекаться, она лишь промолчала. А Ворон, пришедший так тихо, лишь облокотился о ствол дуба, росшего совсем рядом. Несколько минут тянулось молчание, но сейчас нарушение этого молчания означало переход опасной черты в их отношениях. Либо снова поссорятся, либо - обязательно что-то случится. А ветер такой прохладный и приятный… что забываешь всё на свете… - Ветер свободный… - проговаривает Ворон, глядя вверх, под крону дуба, сквозь которую струятся золотые лучи встающего солнца. – Почему-то такой же, как и ты… Алиса удивлённо приподняла брови, и, казалось, впервые за всё это время на лице девушки отпечаталась хоть какая-то эмоция. Видимо, Ворон специально выбирал слова, дабы не разрушить атмосферы, ведь было по-особому спокойно и размеренно. - Почему ты так говоришь? - А разве это не так? – чуть усмехнулся Гил, радуясь хоть какой-то маленькой победе и тому, что Алиса разговаривает. В конце концов, чувство вины снедало душу Гилберта вот уже несколько дней с того разговора. – Ты не привязана к одному месту и всегда свободна… Без титула, без каких-либо обязанностей и изречений… - Быть свободной – это значит… Быть всегда одинокой… Ветер тоже одинок - так же, как и я… - девушка внезапно умолкла, но вовсе не из-за сказанного, а скорее от всего того, что осенило её разум. Резко поднявшись и сразу чуть не упав от внезапной слабости, Алиса мчится в сторону особняка, оставляя позади Ворона с удивлённым выражением лица… *** Книги с самым разным содержанием мелькают в воздухе, смешиваясь, казалось, во множество переплётов. Множество свитков и рукописей оказывались в цепких руках девушки и тут же, просматриваемые, выбрасывались куда-то далеко. В помещении поднялась пыль, черноволосая закашлялась. Долгое пребывание в четырёх стенах делало разум Алисы загнанным и затравленным. Очередной книжный переплет отбрасывается в сторону рассерженной девушкой. Раздражённо сжав зубы и зажмурившись, она со злости ударяет по первому попавшемуся столу. Тот жалобно прогибается под столь оглушительным ударом, и половина рукописей с шорохом сыплется с него. Девушка лишь равнодушно пробегает по ним взглядом, а затем с сокрушённым видом падает в кресло. Одна рука путается в волосах, другая впивается в обивку, расцарапывая её до самого наполнителя. Потом, яростно зарычав, Алиса вскакивает с места и мчится на огромной скорости в сторону уже залитого лунным светом сада. Ветер раскачивает ветви деревьев, срывая с них лепестки и унося с собой благоухающий аромат. Девушка, стараясь прийти в себя, смотрит на пруд, по водной глади которого проплывают те самые лепестки, изредка создавая небольшую рябь. Сзади слышатся шаги, и девушка, встрепенувшись, оборачивается. - Чего тебе? – холодно спросила Алиса стоящего перед ней Гила. – Не желаю тебя видеть! - Что ты искала? - Не твоё дело! – насупилась Алиса, оскалившись. – Что хочу, то и ищу! - Ты собираешься открыть проход в Бездну? – строго и как-то повышенно спросил Ворон, сверкнув глазами. Алису словно холодной водой окатило, но она, сделав шаг назад, только ощетинилась, яростно щуря глаза. - Алиса, – чётко произнёс брюнет, глядя Кролику в глаза. – Я понимаю тебя… ты хочешь его вернуть, но… Я не думаю, что во второй раз у него получится. Если в самом начале я почти потерял надежду, то сейчас я уже точно не могу надеяться. Вряд ли он бы заключил ещё один контракт. Нелегальные контракторы попадают в Бездну, а это – билет в один конец… - Ты ничего не понимаешь! – в сердцах отозвалась девушка. – Считай меня сумасшедшей, но я видела его! Я чувствовала в тот момент, что он был рядом. Я слышала стук его сердца и чувствовала его дыхание. Это не был сон! Если не веришь, то взгляни на пиджак, который лежит в комнате! Это его пиджак, в котором он свалился в Бездну… Между обоими повисла гнетущая тишина. Только ветер, гуляющий между ними, был их общим собеседником на время молчания. Алиса, стуча каблуками, прошла мимо Ворона обратно в библиотеку. Гилберт же не пожелал её останавливать, зная, что она всё равно пойдёт до конца. Не придумав ничего более разумного, он, шурша плащом, последовал в сторону особняка. Мысли неугомонным штормом разносились по разуму, словно встряхивая его. Тихо шагая по коридорам, он, сам того не понимая, проходил мимо комнаты Кролика. Недолго думая, он, повернув ручку и отворив дверь, вошёл в залитую лунным светом комнату. На кровати лежал кусок ткани, и, едва взяв его в руки, Гилберт тут же распознал знакомую одежду. Алиса была права. Это был пиджак Оза. Тот самый, в котором он свалился в Бездну. Ему ли не помнить этого - ведь он даже порвал ткань на плече, чтобы не отпустить господина. Дырка до сих пор сохранилась. Было не очень понятно, что именно искала Алиса. Ведь все книги, которые Кролик отбрасывала в сторону, считая ненужными, были не просто свитками, связанными с Бездной, а какими-то картами. Причем все они показывали окрестности Риверры, а именно – лес, окружавший окраину этого города. Дверь скрипнула, и в комнату вошла сама хозяйка помещения. Заметив незваного гостя, она враждебно посмотрела на него. Гилберт перевел взгляд на лежащий у него в руках пиджак и, вздохнув, передал его в руки Алисы. С тяжким вздохом он покинул комнату. Алиса же, держа за спиной что-то наподобие свертка, проводила Ворона недоверчивым взглядом, а как только дверь закрылась, разложила то, что сжимала в руке, на столе и зажгла свечу. Оранжевый свет от тусклой свечи осветил документ, который оказался тем, что Алиса так долго искала – картой. Она являлась картой того самого леса вокруг Риверры. Но больше всего девушку интересовало не это. Её интересовала та часть карты, которая была порядком стёрта и еле видна. Пещера. Ей внезапно вспомнилась та самая пещера, о которой говорил Гастон. Её с самого начала тянуло в лес, словно она нутром чувствовала, что должна идти. Алиса не могла противиться этому. Это был словно инстинкт, которому Алиса не внимала долгое время, но тут он дал трещину. Вздохнув, она в последний раз просмотрела карту и, с тяжелым сердцем оставив её на столе, стала искать листки бумаги. Найдя то, что хотела, она, взяв чернила, стала что-то чиркать. От того, что она писала, разрывалось сердце, но она непоколебимой рукой продолжала писать дальше. Через десять минут такой писанины Алиса утёрла подступившие слёзы и, взяв с собой карту, села на подоконник. Затем, перебравшись на дерево, она ловко спустилась с него и пошла в сторону помещения, немного отдалённого от остальных. Алиса почти на цыпочках подошла к деревянному загону и, преодолев препятствие в виде спящего конюха, прошла внутрь. Идея была бредовая, но Алиса понимала, что не сможет добраться так далеко пешком. Её либо убьют по дороге, либо она заблудится. Пробравшись к привязанным лошадям, она тихонько прошла ближе. Не то чтобы она боялась лошадей – просто ездила плохо. Её пытались научить, но Алиса оказалась слишком нетерпеливой и вскоре вовсе отказалась учиться. Конечно, сейчас она жалела об этом больше всего. Внезапно кто-то, заткнув девушке рот, сразу же отвёл её в сторону от лошадей. - Что ты задумала? – Гилберт отпустил брыкающуюся Алису. – Совсем сдурела? Да ты пропадёшь одна! - Не твоё дело! Я уже всё решила! Гил поднёс ладонь ко лбу, судорожно вздохнув. Золотые глаза брюнета прожгли незадачливую беглянку. В её взгляде читалось упорство, смешанное с каким-то неясным выражением, которое так и молило: «Не держи меня». Гилберт, вздохнув ещё раз, схватился за голову, оглядываясь по сторонам. Если кто-нибудь узнает об этом, то он будет во всём виноват. Но, собственно, не это тревожило его. «Пропадет ведь…» – мучительно думал Найтрей, но не мог противиться молящему взгляду девушки. Схватив сопротивляющуюся Алису за руку, Гилберт повёл её к другим стойлам. Конюх, спящий на шатком стуле, был сброшен ногой Ворона, и не успел даже ничего воскликнуть, как встал, словно громом поражённый, и молча вложил ключи в протянутую руку в белой перчатке. Алиса же стояла на месте и никак не могла понять, что затеял Ворон. Через минуту послышались тяжелые шаги и недружелюбное фырканье. Тяжелой поступью на лунный свет вышел большой вороной конь с седлом на спине. Его за узду вел Гил, поправляя гриву и гладя по ушам. От животного послышалось тихое фырканье. - Боишься? – спросил с некой ухмылкой Найтрей, обращаясь к Алисе. Он гладил жеребца по мощной шее. - Ещё чего! – бросила в ответ девушка, а сама мельком посматривала на грозного коня. - Я верю тебе, – сказал Ворон и запрыгнул в седло. – Оз – мой господин и друг, и я не брошу его… И мне не хочется терять всяких кроликов из-за их глупости… - Патлатый, тебе не идет это выражение лица… - хмыкнула девушка, всматриваясь в воющий омут тёмного леса. - Патлатый? – переспросил Гил и усмехнулся. – Значит, ты снова Глупый Кролик… Алиса посмотрела внимательней на Найтрея, протягивавшего ей руку. Ей было тяжело довериться снова. Она видела, что Найтрей искренен, но в тот момент не могла принять извинений. Было слишком больно сразу же прощать. Но, отбросив все тревоги, она, вцепившись в руку Ворона, приготовилась было сесть, как Гил вдруг спрыгнул с седла и посадил её. - Я надеюсь, что у тебя получится… Я не думаю, что ты хочешь, чтобы я ехал вместе с тобой… Он был прав. Алиса этого не хотела – пусть и было страшно одной ехать сейчас, но она также не желала, чтобы кто-то шёл с ней. Она бы всё равно потом распрощалась с ним. Уж лучше сейчас, чем позже. Гил провёл ладонью по чёрной шкуре жеребца и тот тихонько заржал, цокнув копытом. - Он самый хороший из лошадей, – сказал Найтрей, глядя коню в глаза. – Он всегда доставит тебя сюда, если пожелаешь повернуть назад… - Этого не произойдёт, – чётко ответила Алиса, натянув поводья. – Я либо вернусь с ним, либо не вернусь совсем. Я пойду до конца. - Я догадывался… - усмехнулся Гил. – Всё же будь осторожна – пусть он и самый сильный, но может не отбиться от волков… Поэтому под седлом лежит револьвер, так что будь наготове… - Слушай, ты прямо как мамочка! – насупилась девушка. - Заткнись, Тупой Кролик! А что, если с тобой что-нибудь случится? Как-никак я за тебя переживаю… - Патлатый… - Чего? – недовольно отозвался Найтрей. - Я тебя прощаю, – ответила Алиса, глядя вдаль. – Поэтому прости ты меня, если я не верну его… Встряхнув гривой и встав на дыбы, конь помчался вперёд, оставляя за собой лишь клубы пыли и цокот копыт. Гил, глядя ему вслед, мысленно ударил себя по лбу. Ну зачем отпустил? Хотя, если подумать, то она бы и так ускакала – просто на следующий день. Куст рядом с Вороном зашуршал, и оттуда высунулась белобрысая голова с усмешкой на лице. - Всё-таки отпустил… - протянул альбинос. – Я думал – запрёшь её в четырёх стенах и не выпустишь… Влюбился, что ли? Щёки Найтрея вспыхнули, но тут же быстро погасли. - Зарксис… Дурак ты, – вздохнул Гил. – Я сейчас осознал, что она мне друг. Осознал, но, увы, уже поздно, и мне будет тягостно терять ещё кого-то… - Наша Алиса сама избрала этот путь. Об одном я буду сожалеть… - И о чём же? - О завтрашнем дне, когда Шерон узнает, что она сбежала… - протянул с усмешкой Шляпник и, размахивая тростью, вылез из куста. – Уже довольно-таки поздно… Будем скучать завтра по Алисе… В конце концов, я ведь не зря смог прикрепить Эквейса к тому жеребцу? Главное, чтобы Шерон не воспротивилась…