Время

Меньше всего ей хотелось видеть кого-то знакомого и связанного тем или иным образом с Озом. Пусть Брейк и был их вечным «извергом» и Клоуном, но, так или иначе, Алиса успела привязаться даже к Водорослевой Башке, несмотря на недавний инцидент с высказыванием. Алый глаз Альбиноса блуждал по Алисе, изучая, и обратил внимание на отстранённое выражение её лица. Глаза девушки враждебно сужены, хрупкие ладони в белых перчатках с выглядывающими из них бинтами сжались в кулаки. Она впилась враждебным и злым взглядом в Зарксиса, в то время как Шляпник в своей манере лишь равнодушно, с фальшивой улыбкой крепче сжал ладонь на её плече. - Отпусти… - глухо и враждебно прозвучал голос брюнетки, и она ощетинилась, словно дикий зверь. – Я не вернусь к вам! Резко рванувшись из его хватки, так, что порвалась ткань на плече, она помчалась в переулок. Белые каблуки громким цоканьем отдавались в воздухе, который позже сотрясся уже более уверенными шагами, сопровождаемыми постукиванием тростью. Алиса знала, что если обернётся, то точно попадётся, а возвращаться она не хотела. Она нутром ощущала, что не нужна им. Жалость. Только это останавливало их и заставляло пойти за ней в поисках. В спину доносились разные колкости, реплики о том, что бегать за ней долго никто не собирается и что ничего плохого ей не сделают. Алиса сама понимала, что ничего плохого ей сделать не хотят – она просто не хотела возвращаться. А этот Клоун, так внезапно появившийся, явно рушил её планы. «Шерон, небось, заставила его искать меня…» - промелькнуло в голове Кролика, как только она юркнула за поворот. Но тут, собственно, только начиналось все невезение. - Тупик, – глухо проговорила Алиса, и уже было пустилась в обратную сторону, как, обернувшись, увидела небрежно стоявшую фигуру Шляпника. – Что тебе нужно? Я ведь сказала, что не вернусь! Брейк удивлённо и вместе с тем немного театрально приподнял брови. Усмешка заиграла на губах, а излюбленный леденец быстро оказался в зубах, оглашая тишину переулка хрустом карамели. - Почему же? – наконец удосужился спросить альбинос. Алиса только нахмурила брови, вместе с тем придя в какой-то немыслимый приступ ярости. Сжав зубы, она ощетинилась, а в глазах у неё не осталось ничего, кроме ненависти на весь окружающий мир. Вот тут Брейк уже удивился по-настоящему, но насмешливая улыбка снова скрыла эмоции за беспокойной гримасой. - Брейк! – раздался голос позади Шляпника, и тот метнул взгляд в начало переулка, где, медленно приближаясь к ним, шёл Ворон. - Ворон ~ - пропел сладенький голос Зарксиса. – А мы-то как раз тебя и ждали… Гилберт, поравнявшись с Брейком, увидел загнанную в угол Крольчиху. И не просто Крольчиху, а словно дикого зверя. Гил ошалело уставился на разгневанную девушку, по взгляду которой можно сказать, что не ровен час, как она загрызет кому-нибудь глотку. Ворон неуверенно сделал шаг, но Алиса только сильнее ощетинилась и совсем уже готова была вгрызться храбрецу куда-нибудь. - Мне уже начинает надоедать эта сцена, – скучающе произносит блондин и резким движением оказывается возле Алисы, поспешно хватая её за руки, за что резко получает удар ногой в живот. Такого резкого поворота событий не ожидал даже Шляпник и, на мгновение потеряв хватку, он понял, что Алиса проворно сбегает из его плена. Алиса бежит к выходу, пока не понимает, что её снова кто-то схватил. На этот раз уже Гил. Крольчиха вырывается, словно в конвульсиях, яростно и гневно выкрикивая проклятия в их адреса. - Да что за бес в тебя вселился?? – оторопев, спрашивает Гил, заглядывая брюнетке в глаза, за что получает звонкую пощёчину от свободной от захвата руки. Ворон на минуту теряется, но хватки не ослабевает, терпя жгучую боль на скуле. Силы девушке не занимать. Только Алиса собиралась ударить Ворона снова, как вторую руку схватил пришедший в себя Брейк. - Отпустите меня!! – вскрикнула в истерике девушка, вырываясь и стараясь хоть как-то ослабить хватку. Внезапно она утихла и, повалившись на колени, зарыдала в голос. Двое мужчин, державшие её за руки, отпустили её, и Алиса закрыла лицо руками. Оба пребывали в немалом удивлении от такого поведения девушки. - Отпустите меня… - рыдая, умоляет Алиса. - Брейк… - К сожалению, Ворон, я не могу ослушаться приказа Госпожи… - говорит такой же, как всегда, голос альбиноса. - Почему ты не хочешь вернуться? – спрашивает Гил, наклонившись к девушке, которая закрыла ладонями лицо. - Оставьте меня! – говорит рыдающим тоном Алиса. – Мне не нужно вашей жалости… Ничего не нужно! Вы здесь только потому, что так приказала Шерон! Я ведь вам вовсе не нужна! Всего лишь бесполезная и капризная девчонка… Такой вы меня считаете!! На лицах двух людей появляется удивление, смешанное с какой-то долей иронии. Алиса же, прижавшись к холодной стене переулка, протяжно всхлипывая, обняла себя за плечи, понурив голову и смотря в землю под ногами. - Ты не права, – отозвался голос Ворона в переулке. – За тебя все переживали… - Какая проницательность!! – громко съязвила девушка. – Особенно ты, Ворон! – она встала с земли, медленно приблизилась к брюнету, сжав кулаки. Подойдя достаточно близко, вцепилась Ворону в воротник: – Если бы не Оз, ты бы застрелил меня при первой же возможности! Думаешь, я не знала, что ты хотел убить меня тогда, в Сабрие?! Гил удивлённо распахнул глаза, вместе с тем отходя на один шаг от взбешённой девушки, которая ослабила хватку. - Ненавижу… - глухо прозвучало из уст Кролика, смотрящего на оторопевшего Ворона. – Я тебя ненавижу! Будь ты проклят, Найтрей!!.. Девушке внезапно закрыли рот и схватили за руки, готовящиеся в любую минуту снова к драке. Брейк не то иронично, не то укоризненно посмотрел на Гила, который с каменным лицом взирал куда-то в сторону. В его золотистых глазах внезапно появилась пустота, взгляд пропитался странной дымкой… сожаления? У девушки, вырывающейся из захвата Шляпника, внезапно подкосились ноги, а всё тело как будто внезапно налилось свинцом, заставляя брюнетку повиснуть на державших её руках и потерять сознание. - Перенапряглась, – подвёл итог Шляпник, глядя на закрытые веки Кролика. Взвалив её на плечо, он последовал к выходу из переулка. – Гилберт? - Да… - отозвался брюнет. – Я иду… Две фигуры двинулись в сторону дилижанса, поджидающего их у самого начала рынка. В их сторону оборачивались прохожие, но никто не придал значения столь двусмысленной ситуации: потерявшая сознание девушка с не высохшими на лице слезами и чуть потрёпанные парни, волокущие её к карете. - Ох, госпожа… - вздохнул Шляпник, представляя, как Шерон будет жаловаться на них из-за того, что Алиса в таком состоянии. Экипаж неспешно двинулся, но перед этим остановился перед лавкой той самой старушенции, которая так благоразумно сдала Алису с потрохами. Из окна кареты протянулась рука в белой перчатке, которая позже обронила маленький мешочек. Его подхватила старая и морщинистая ручонка и, сразу же открыв, стала перебирать добытое золото руками. - Это будет урок, – проговорил Шляпник, глядя на закутанную в плед девушку. – В следующий раз Кролик не будет так доверчив… а вообще, если бы ты не дал ей сбежать, этого всего бы не случилось… - взгляд алого глаза внезапно упал на молчавшего всё это время Ворона. Гил только натянул шляпу до уровня глаз, дабы не видеть прожигающего и насмешливого взгляда Зарксиса. Этот волк в овечьей шкуре всегда доводил его до ручки не только колкостями в его адрес, но и жуткими ударами правдой в лицо с фальшивой клоунской улыбкой. Такова всё же была натура Шляпника. Безумного Кукловода, в руках которого танцевали все, кого он доводил. - Что такое, Ворон ~ – пропел насмешливый тон соседа напротив. – Ты вдруг такой молчаливый… - Умолкни, – отозвался Гилберт, надвинув шляпу на глаза, и его ворчание погасло глубоко в сознании. – Она сама ушла, я тут ни при чём. - Шерон считает иначе, – усмехнувшись, заметил Шляпник. - Она сама ушла, сказав, что вернет Оза… - Но разве не глупость?.. – засмеялся собеседник. – Такая самоотверженность - и со стороны нашей Алисы… Очень любопытно. Твоё счастье, что она сейчас без сознания. Иначе остались бы от тебя рожки да ножки… Конечно, я не столь правильный в данной ситуации, но… Скажи. Тебе разве не стыдно? Гил удивлённо приподнял брови, на лице его был написан немалый ступор. На лице Брейка же царила победоносная усмешка, алый глаз так невинно наполовину прикрылся длинным рукавом. - Эй! Он ещё и покраснел! – засмеялась кукла на плече альбиноса скрипучим голоском. - Эмили ~ Не стоит так уж словами бросаться… - Умолкните оба! – вскипел Ворон, чем вызвал заливистый смех соседа по экипажу и его тряпичной куклы. Гил отвёл взгляд к окну, и совсем не вовремя ему вспомнился яростный выкрик в переулке: «Я тебя ненавижу! Будь ты проклят, Найтрей!!.. ». Не то чтобы Ворону было всё равно - просто становится невыносимо тяжко, когда такими словами бросаются в лицо. Да, они с Кроликом часто переругивались и дрались, но все это было по одной причине: Оз. А сейчас его нет, и почему-то их скандалы переросли во что-то, более похожее на чистую ненависть. Если раньше они, даже когда было скучно, ждали случая поиздеваться друг над другом, то сейчас появилось чувство пустоты, а эти слова, сказанные в порыве эмоций, заставляли сердце Найтрея сжаться от чувства безысходности. Нет, он не любил Алису. Возможно, Ворон просто осознал, что был несправедлив к ней и наговорил много лишнего. Ведь тогда, когда она уходила, он видел, что её глаза пропитаны скорбью и печалью. Не просто печалью, а тоской по дорогому сердцу человеку… Гилу было как никогда стыдно. И слова Брейка только добавили масла в огонь. Негодующий разум всполошился и прокручивал снова и снова картину того вечера: Оз, исчезающий во тьме Бездны, и прикованная к полу Алиса, которая со слезами на глазах гневно что-то выкрикивает. Почему-то тогда к Ворону пришла только мысль о том, что Кролик добилась своего. Но ему не пришло в голову, что, возможно, она страдала: он замечал только свои чувства. Он прямо на глазах терял друга, не обращая внимания на то, что Алиса истекала кровью от проткнувших её цепей. Вцепившись в руки, они пригвоздили её к полу и не давали шанса вырваться. Только когда всё вокруг утихло, он смог оценивать ситуацию, и первое, что он тогда увидел - потерявшую сознание Алису. Если бы не Оскар, прибежавший на шум и крики, то Алиса потеряла бы много крови, а единственное, что чувствовал Ворон в тот момент - желание убить. Убить ту, которая, по его мнению, виновата во всём. Но все эти желания улетучились, как только Алиса покинула поместье. На следующий день Оскар, узнав о побеге, сразу сообщил новость Рейнсвортам. Итог оказался вполне предсказуемым: Шерон в слезах, так и не отошедшая от пропажи Оза, узнав о побеге своей «сестренки», чуть ли не снарядила целую поисковую группу. Благо, Зарксис уговорил госпожу не беспокоиться зря и заверил её, что сам этим займётся. Но как только начало казаться, что Шерон и все остальные потихоньку приходят в спокойствие, внезапно всплыла причина, по которой Кролик покинула особняк. Собственно, этой причиной оказался подслушанный разговор Зарксиса и Найтрея, за что обоих и заставили её искать. Но если Брейк шёл изначально, то Гилберт шёл из-за чувства вины. Два дня подряд оба работника Пандоры прочёсывали Риверру в самых людных местах, там, где обычно ошивались Оз, Алиса и Гилберт, и, собственно, просто в тех местах, где видели девушку. Они бы так и потеряли след, если бы не случайный разговор двух дебоширов в одной из таверн. Один из них заплетающимся языком рассказывал, как на него напала бешеная девица в красном одеянии. Конечно, можно было спутать с Баскервилями, но упомянутые золотые часы, которые она по рассказу якобы обронила, были прямое подтверждение тому, что это Алиса. Разумеется, узнать от человека, где он её повстречал, не составило труда, особенно если упомянуть приставленный к его виску револьвер Ворона. Оттуда они начали более обширные поиски, но единственное, что подтверждало слова пьяницы – это окрашенные багровым бинты. Было понятно, что Алиса сняла их и решила прополоскать болящие раны, но, видимо, ей помешал тот самый проговорившийся человек. Чуть дальше от того места были видны следы капелек крови. Но они были столь неприметны, что можно было спутать их с какой-нибудь соринкой. Но всё же парни дошли до переулка, где оказалось много ящиков. Дальше след тянулся вдоль набережной, а в перелеске терялся окончательно. Обшарив весь бор вдоль и поперек, Брейк и Гилберт нашли лишь странное напоминание об Алисе. Это куча яблочных огрызков и помятые и сломанные ветки на верхушке яблони. Дальше следы потерялись окончательно, и куда могла пойти Алиса, ни один из них сказать не мог. Делать нечего – пришлось возвращаться обратно. Но, когда они проезжали мимо скромных торговых лавок, у кареты сломалось колесо и, собственно, пришлось сделать небольшую остановку. - Не желаете ли сочных яблок, господин? – спросил тихий и насквозь пропитанный фальшивой добротой голос старушки. - Нет, спасибо, мы торо… - Ну же, Гилберт… - с улыбкой перебил его альбинос. – Не стоит так грубо, тем более со старой леди… Алый глаз с язвительностью прожигал старуху словно изнутри, на что старушка лишь передернула плечами. - Нам не нужны яблоки. Нам нужна информация… - пропел сладенький голос Зарксиса. – Видела ли ты нахальную особу с чёрными волосами и в красном плаще? - Хех… - хихикнула в ответ женщина. – Я не первый век живу, чтобы вот так языком молоть… - Какое совпадение ~ - засмеялся Шляпник, прикрывая рукавом язвительную усмешку. – Ведь я тоже живу не первый век… - Нам некогда с тобой торговаться! – заявил Найтрей, услышав их разговор. – Говори, что знаешь! - Память у меня плохая, внучок… - дерзко засмеялась женщина, теребя пальцы в ожидании наживы. Оба мужчины переглянулись, и Зарксис со вздохом полез в карман, выуживая оттуда мешочек, полный золота. Глаза старушенции засверкали в предвкушении, она уже явно была готова выложить с потрохами всё, что знает. - Ну… - протянул Зарксис, держа в руке поощрительную сумму. – Похоже, мы освежили вашу память, бабуля… - Лесоруб один уволок её к себе, – ответила старушка, не спуская глаз с золота. – Да жива останется, уж не бойтесь, я его знаю… Не такой он… - Где и какой лесоруб?.. – начал терять терпение Гил. - Не торопи старших! – стукнув тростью по ногам Найтрея, пробубнила старушка. - Где живёт – не знаю, но он продаёт мне яблоки. Раз в неделю он приезжает с мешками товара… бывает, его и дольше нет… - Что ж… если так… - пропел альбинос, засовывая мешочек обратно в карман. – То и золото получишь, когда мы убедимся в правоте твоих слов… - Ах ты обманщик! Внезапный щелчок пистолета прервал возгласы старой женщины, и она, скривив губы, умолкла. - Тем лучше для тебя, если ты сказала правду… - проговорил холодный тон брюнета, наставившего пистолет на женщину. Вскоре оба уехали своей дорогой, и только на третий день поисков им всё-таки удалось найти девушку. Как и сказала женщина, один лесоруб, привозивший ей яблоки, околачивался рядом с Алисой. Гилберт сразу его признал, и поэтому особых разногласий насчёт того, что они её забирают, ни у кого не возникло. Только требование того, чтобы она не забывала лечить свои раны. Собственно, лесоруб не так уж и сильно привязался к девушке за всё это время. *** Прибыли они уже к вечеру, как только начало смеркаться. Поместье Рейнсворт, куда решили в итоге отвезти девушку, окрасилось тысячами свечей, а стоявшая на балконе девушка с надеждой смотрела на приближающуюся карету. Тройка коней остановилась, из экипажа показалась сначала фигура Ворона, а после и фигура дорогого слуги Госпожи. Заметив у него на руках ещё одну фигуру - с длинными волосами и в плаще, светловолосая почувствовала, что сердце у неё радостно застучало, а глаза стали наливаться слезами. Подобрав подол платья, Шерон радостно спустилась вниз, пребывая в счастливом предвкушении. Но едва она захотела приблизиться, как её остановил Гилберт, не дав сделать и шагу ближе. Брейк только мельком бросил на Шерон взгляд и дальше прошагал к свободной комнате с девушкой на руках. - Что случилось? – сразу же начала расспрашивать юная Рейнсворт, сверля взглядом брюнета. - Она не в лучшем состоянии… - уклончиво ответил Гил, глядя на закрывшуюся дверь. – Лучше не беспокоить её. - Где вы её нашли? - На рынке, – старался более ясно отвечать брюнет. - Брейк! – Шерон подбежала к вышедшему из комнаты Зарксису. – Как она? Всё хорошо? - Она спит, моя леди, – ответил Брейк как можно более мягко, натягивая уже привычную ухмылку. – Вам тоже не помешало бы… который час, который час… Шерон устало потёрла веки, зевая. Бросив последний взгляд на дверь, где была её «сестрёнка», Шерон устало кивнула и, взяв под локоть альбиноса, медленно последовала вдоль коридора. Гил метнул взгляд на Шляпника, тот кивнул ему на дверь, а после, усмехнувшись, последовал за госпожой. Гил тяжело вздохнул, но, чувствуя, что должен это сделать, медленно отворил дверь. - Выйди отсюда. Не желаю видеть тебя, – холодно и властно сказала обладательница голоса. - Нам нужно поговорить… - Не о чем нам с тобой говорить! – чуть повысила тон Алиса, всё так же лёжа на кровати спиной к нему и смотря в стену перед собой. – Радуйтесь, что я вообще не попыталась сбежать сейчас… - Почему ты так рвёшься от нас? – тоже повысил голос парень. - А почему ты ненавидишь меня, можешь сказать? В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь звуком лягушачьего кваканья со стороны пруда, куда выходили окна этой комнаты. - Я не хочу с тобой грызться. Поэтому… - Гил подошёл к кровати девушки и встал прямо перед ней, но она даже не удосужилась взглянуть на него. Тогда Ворон присел на одно колено и посмотрел в глаза, наполненные страданием. Впервые в жизни ему было жалко Алису до глубины души. Она была как отвергнутый всеми ребенок. Брошенная, как ненужная игрушка или разонравившаяся кукла. - Прости меня… - прошептал Найтрей, и глаза Кролика удивлённо метнулись в его сторону. – Я прошу прощения за всё, что сделал тебе плохого… - Нет, – отвечает она чётко и холодно, что заставляет брюнета внутренне сжаться. – Я не прощу тебя. Ты не понимаешь, каково это… - Что мне сделать, чтобы ты меня простила? – чуть не вскипел от негодования и отказа Гил. - Не знаю… - ответила Алиса, перекатившись на другой бок. Парень поник головой и встал, отряхнув штанины. Печально вздохнув, он подошёл к окну и, достав сигарету, незамедлительно закурил. В комнате лишь слышались выдохи едкого дыма и размерное тиканье часов. Через минуты две Гил выбросил окурок и бросил взгляд на лежащую в кровати Кролика. Она так и не поменяла своего положения. Гилберт вздыхает. - Тогда я был в эмоциях и не думал, что говорю… - Что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. Это – то же самое, – ответила Алиса холодным и словно чужим тоном. - Послушай, я погорячился! - А если бы ты погорячился с револьвером в руках?! - Нет, - сразу отрезает Найтрей. – Перестань. Мне стыдно и я прошу прощения… - Ты думаешь, я так легко тебя прощу? Я бы посмотрела на тебя, окажись ты на моём месте. - Алиса… - О боги! Он знает моё имя! – съязвила Алиса, уже повернувшись к Ворону лицом. – Ты можешь ненавидеть меня и можешь отвернуться. Но то, что ты сказал про Оза… Что я ждала окончания контракта! Я никогда тебе этого… Не прощу!