________________________
На следующий день они прибыли к месту под названием Высокое Сердце – холм, настолько высокий, что Арье казалось, будто с него она может увидеть полмира. Вокруг его верхушки кольцом расположились огромные бледные пни – всё, что осталось от круга некогда могучих чардрев. Арья и Джендри насчитали их тридцать один. Некоторые из пней были столь широкими, что девочка могла бы использовать их в качестве кровати. Буря мечей, Арья; стр. 301 Когда Арья увидела очертания большого холма, вырисовывавшегося еще на расстоянии в лучах золотого солнца, она сразу всё поняла. Они прошли весь этот путь обратно к Высокому Сердцу. Ещё до захода солнца развели лагерь на вершине холма, где им ничего не грозило. Арья ходила по кругу чардрев вместе с оруженосцем лорда Берика, и они стояли на вершине, наблюдая, как последний просвет исчезает на западе. Буря мечей, Арья; стр. 590 - Ты молишься деревьям? Лицо Арьи исказилось злостью, когда он подошёл, однако потом она увидела, что в выражении Джендри не было насмешки, поэтому решила ответить: - Только тем, что с лицами. Они зовутся сердце-деревьями. - Я никогда не слышал о деревьях с лицами, - Джендри присел рядом с ней. Они находились на верхушке Высокого Сердца – короле холма, откуда открывался вид на поляну, увенчанную кольцом больших белых пней чардрев. - Дети леса вырезали их тысячи лет назад. Раньше они были распространены по всей стране, но во время войны с Детьми большинство их вырубили, - девочка повернулась к пню чардева и осторожно положила на него руки. Ветер поймал её растрёпанные волосы. Она резко повернула голову в сторону друга. - Война никогда по-настоящему не достигала Севера – в каждом замке за Перешейком есть чардрева. И мой дядя Бенджен говорит, что их больше сотен за Стеной. У них большие красные листья и красные глаза, потому что по ним течёт сок коры. В Винтерфелле есть небольшая поляна близ озера с чёрной водой. Мы называем это место Богорощей. Там мы молимся. «Как раз под стать ей, - подумал Джендри, - поклоняться древним диким богам в лесах, когда остальные земли молятся кристальным звёздам и позолоченным статуям». - И о чём молитвы? - Обо всём и ни о чём, - Арья мгновение кусала нижнюю губу, её взгляд опустел, а потом она покачала головой, будто пытаясь очистить её от мыслей. - Нет особых молитв или песен для древних богов. Ты просишь то, чего хочешь и благодаришь за то, за что ты благодарен. Ты говоришь то, что у тебя на сердце, - Старк скользнула рукой вдоль поверхности пня почти любовно. - Интересно, это были сердце-деревья или только чардрева? - Думаю, это были сердце-деревья. Ведь место называется Высоким Сердцем, - сказал ей Джендри, в надежде, что именно это она хотела услышать. Сейчас она выглядела такой удручённой и в то же время такой хрупкой. Хотя Арья никогда не выглядела хрупкой. - Том говорит, что люди боятся этого места. Ну, а если предположить, что деревья существовали, то это было кольцо деревьев с лицами. Иначе зачем бы их стали срубать? - Наверное, это выглядело красиво, - выдохнула девочка задумчиво и печально. - Знаешь, ни одно сердце-дерево не похоже на другое. Каждое лицо разное. Я видела только два. Одно из них, в Харренхолле, было таким злым. Я бы хотела увидеть много других. И хотя бы одно с улыбкой. - А я бы хотел увидеть вашу улыбку, миледи, - пробормотал Джендри. Он почувствовал, как горят уши, и понадеялся, что она не назовёт его глупым. Арья взглянула на него с немного приоткрытым от удивления ртом. Кузнец быстро отрезал любые вопросы улыбкой, которая выглядела несколько застенчивой. В его груди затянулся узел. - Мать рассказывала мне, что в Риверране есть Богороща. Может быть, одно из тамошних деревьев «счастливое». Мы посмотрим, когда окажемся там, - северянка встала и поднялась на пень, юноша за ней. Пень был достаточно большим, чтобы поместились оба. Друзья сложили под себя ноги, едва касаясь друг друга коленями. Джендри отвернулся от опушки холма и обратил взор к раскинувшимся рекам, фермам, усыпанным цветами полям далеко внизу, и захваченным деревням. Все знали, что они запустели и были разорены войной, но с такой высоты они казались слишком маленькими, чтобы увидеть разрушенные или почерневшие стены. Мир велик, гораздо больше, чем он мог себе представить, даже не смотря на то, в скольких местах побывал за последнее время. - Мы скоро будем там. В Риверране. Ты должна быть рада. - Я хочу домой, но лишь отчасти, - тихо призналась девочка. - Я не хочу снова быть леди. Джендри фыркнул. - Как ужасно быть принцессой. За это он получил удар. - Замолчи! Глупый. Ты ничего не знаешь. Мне всё время придётся носить шёлковые платья, которые нельзя пачкать. Мне придётся обучаться танцам и любезностям, и рукоделию, и септа будет ругать меня, потому что у меня нет способностей к любой из этих вещей, но леди должны уметь всё это, а всё, что умею я – не предназначено для девочки. И все будут говорить мне, что я должна быть больше похожа на Сансу. А через несколько лет я найду какого-нибудь лорда или, может, рыцаря, и выйду за него замуж. Робб говорит, что это мой долг, что я должна буду родить сыновей и держать дом. И... - Арья резко замолчала. На секунду она закрыла глаза, а когда снова заговорила, злость покинула её слова. - ...и это всё, что я смогу сделать за всю жизнь, - она выпустила разочарованный вздох. - Наверное, я больше никогда не смогу взять в руки меч. Джендри чувствовал себя идиотом. Ему никогда не удавалось совладать с возмущением, когда он вспоминал о её положении в мире, поэтому он всегда говорил именно то, что вынуждало её бить его. Ему всегда казалось, будто бы она ужасно благодарна богам за то, что у неё больше власти и богатства, чем у большинства людей. Но теперь он увидел, какой мрачный путь Арья вынуждена пройти; совершенно не похожий на тот, которого ей хотелось бы. - Я в тайне сделаю для тебя меч. Какой захочешь, - поклялся он ей. - И я буду тренироваться с тобой в поединках. - А ты хочешь? - Арья снова улыбнулась, отчего его сердце переполнилось радостью. - Я рада, что ты едешь в Риверран, Джендри. Даже если не сделаешь меч. Будет приятно иметь собеседника. Такого, которому безразлично, насколько разбитыми будут мои коленки. - Я бы начал беспокоиться, если бы они были не разбитыми, - подруга снова ударила его, но совсем не больно. Кузнец протянул руку и потрепал её по волосам на голове, тем самым вызвав у подруги смех. Все ещё улыбаясь, она закусила нижнюю губу, а потом заплела руки вокруг одной из ладоней кузнеца и сжала. Уотерс ощутил, как краснеет его лицо, и напрягается тело. Должно быть, Арья почувствовала это, потому что уже в следующее мгновение она положила руки на колени и посмотрела на него с опаской. Выглядела она неуверенной. Они смотрели друг на друга с минуту, в то время как странное и тяжёлое молчание повисло между ними. Тогда северянка разрушила эту неловкость, столкнув друга с пня. Он с глухим ударом приземлился на траву, а открыв глаза, увидел, как Арья, сидевшая на краю чардрева, упёрла ладони в колени, смеясь над ним. Джендри быстро сел и протянул руку, чтобы стащить её на землю рядом с собой. Она была так близко, что он был уверен, будто вот-вот поймает её, но она, как всегда, ускользнула из зоны досягаемости. - Давай посмотрим на другие чардрева! - объявила девочка. - Давай сосчитаем их! - не дожидаясь ответа, Арья кинулась через холм, и ему ничего не оставалось сделать, кроме как последовать за ней.***
Это было не так давно, но много чего произошло между двумя визитами на Высокое сердце. Он помогал поить водой голодающих людей в клетках. Он побывал в своём первом борделе и напился как никогда, хотя ему так и не удалось опробовать товар. Он был бастардом, и ему не очень-то хотелось подарить какой-нибудь шлюхе большой живот. Он видел поединок мертвеца с горящим мечом, видел, как его зарезали и возродили вновь. Он видел Арью в платье. Её волосы были подстрижены и ухоженны. У неё было вымытое, блестящее, бледное лицо. И его посвятили в рыцари, теперь он был сиром Джендри Полого Холма. Он думал, что это что-то изменит, но всё оказалось не так, как он хотел. У кузнеца не было ни малейших шансов с благородной леди, но у рыцаря были. Он знал, что надежды на это мало, так как даже с приставкой "сир" к имени, он по-прежнему оставался Джендри Уотерсом. Однако было ясно, что выше ему всё равно не подняться, поэтому он преклонил колено пред лордом Молнией на холодной земле в пивоваре и поднялся рыцарем королевства. Жаль, что Арью не волновало его возвышение, как рыцаря. Её беспокоило лишь то, что он не пошёл с ней в Риверран. На самом деле он собирался совершить пару великих подвигов (ну или хотя бы несколько хороших), чтобы проявить себя, а потом он разыскал бы её. Но она выплюнула очень злые слова, прежде чем он смог сказать что-нибудь ещё. Тогда Джендри решил, что Арья Старк может катиться в пекло, раз она такая глупая, избалованная стерва. Разве она не видела, что всё это он делал ради неё, что выполз из туннеля под сараем, одетый в грязь, ожоги и синяки, ради неё? Чёрт, он ужасно скучал по её дружбе и жаждал утопить её в своих объятиях; сказать, что ему просто хотелось получить хотя бы половину грёбаного шанса быть с ней; что он хотел, чтобы она видела в нём рыцаря, а не парня-бастарда. Но он был слишком застенчив, слишком зол и (седьмое пекло!) слишком упрям. Он всегда был таким. В тот раз Арья ходила по роще чардрев с Недом Дейном, мальчишкой, названным в честь её отца и в одном лице являвшимся молочным братом её любимого Джона. Личный оруженосец Берика Дондарриона, маленького грёбаного лорда. Возможно, она рассказала этому мальчишке о своих богах и о том, как она расстроена из-за того, что ей не позволено иметь собственный меч. Лорд Звездопада не мог сделать для неё лезвие, но он мог жениться на ней и стать мужем, который позволил бы иметь ей клинок, гораздо более тонкий, чем когда-либо сможет сделать Джендри. Снова и снова он слышал с холма их смех и весёлые крики. Когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, он увидел, как они залезли на самый высокий пень и сели бок о бок. До этого момента Джендри не знал, что можно ненавидеть кого-то и хотеть поцеловать одновременно. Когда ночь по-настоящему пала на землю, и мужчины собрались вокруг костра, а молодые отправились в постель, Уотерс выполз из-под своего одеяла и прокрался к кольцу чардрев. Ему потребовалось некоторое время, чтобы суметь отличить один пень от другого – все они выглядели одинаково странными и серебряными под светом Луны – но вот, наконец, он переполнился уверенностью, что нашёл нужный. Здесь она улыбнулась ему и здесь сжала его ладонь. Он знал, надежды мало, ведь это лишь остатки сердце-деревьев, но всё равно опустился на колени перед чардревом в густую траву, затем сложил руки и склонил голову. Это был единственной способ молиться Семерым, который он знал, так как делал это нечасто. Семеро никогда не давали ему много, лишь неизвестного отца, бедную умершую мать и кузницу, чтобы обуздать свой гнев. Возможно, боги его леди будут относиться к нему лучше, если он только придумает, что сказать. "Ты просишь то, чего хочешь и благодаришь за то, за что благодарен. Ты говоришь то, что у тебя на сердце". Джендри знал, что отвечало на все эти вопросы, и тихо прошептал холодной белой древесине: - Арья.