Я должна жить дальше

OST Сэщёмару

Девчонка потеряла сознание. Забавно, скажи ему кто-нибудь, что он, высший демон, лично будет спасать ее, Сэщёмару отрубил бы ему голову, дабы не молол чушь. Сейчас же он держал ее хрупкое тело в своих руках и понимал, что ему нравится это ощущение и даже очень. Настолько, что невозможно не понять причину столь очевидного следствия. Все таки он не мальчик, живет давно и обманывать себя не привык. Он хочет ее. Всю. Хочет владеть ею единолично. И раз он этого хочет, значит, получит. Для начала нужно сохранить ей жизнь, которая почти покинула свою хозяйку, а потом уже можно разобраться с досаждающим полукровкой. Сэщёмару положил Кагомэ на деревянную кушетку, огороженную от кухни какой-то тряпкой. Девушка была ледяной. Он мало знал о людях, раньше его такие мелочи не интересовали, но, кажется, это не естественно им. Рин была теплее. Значит, только связь стала крепче, а жизнь все продолжала ускользать из его рук. Решение было принято мгновенно и без сожалений. Сэщёмару склонился над девушкой и с силой дернул ее странное кимоно. Раздался жалобный треск порванной ткани. Молочно-бледная кожа на шее и ключице притягивала взгляд мужчины, пробуждая внутри демоническую суть. Захотелось подчинить и овладеть хрупким созданием, которое сумело пробудить интерес к себе, но он подавил минутную слабость. Сэщёмару презирал слабость во всех ее проявлениях и никогда не позволял себе опуститься до уровня низших. Поэтому он глубоко вздохнул, успокаиваясь, и начал выцарапывать острым когтем старые как мир письмена. Мало кто из ныне живущих знал и помнил значение тех иероглифов, что словно цветы на снегу, алели на ее коже. Борьба со смертью так истощила ее, что Кагомэ не очнулась даже несмотря на дикую боль, сопровождающую каждое его движение. Надпись получилась аккуратной, теперь осталось закрепить ее, чтобы она не сошла и не потеряла силу в ближайшее время. Пустив себе кровь, Сэщёмару буквально покрыл ею всю надпись. Иероглифы потемнели, став бордово-коричневого цвета, будто кровь запеклась. Рана зажила и он стер остатки своей крови с девичьего тела, не забыв запахнуть порванное кимоно обратно. Молодая совсем, почти ребенок по меркам демонов, она все равно привлекала его. Привлекала больше чем кто-либо из женщин, искушенных и зрелых. Все в ней было заманчиво, не оставляя равнодушным. Запах, наполнивший всю хижину целиком, заставлял вдыхать воздух чаще, чем обычно. Ее запах, от которого в голове возникал туман желания. Тело, юное и прекрасное, хоть и было человеческим, все равно было желанным. Особенно по той причине, что до сих пор не познало какого это, быть с мужчиной. Все демоны собственники и он не исключение. К сожалению, время подошло к полудню, и ему пора было уходить. Сэщёмару пока не может проводить с ней дни напролет, но это временное явление. Резко выпрямившись, он прошел на кухню, не оглядываясь на Кагомэ. Там, на столе, он оставил небольшой сверток, который хотел ей вручить сразу по приходу, но его отвлекли. Плотно прикрыв дверь, он стрелой метнулся в небо, покидая горы плоскогорье Аохиро, чтобы вскоре вернуться.

***

OST Кагомэ

Кагомэ очнулась уже на закате. В избушке никого не было. Сэщёмару ушел. При мысли о нем щеки снова начали краснеть. Он ее поцеловал. Дважды. И ей понравилось. Сама себе девушка честно в этом призналась. И, пожалуй, она рада, что он ушел, потому что не представляла, как сможет посмотреть ему в глаза без смущения. Девушка прошла на кухню, чтобы выпить что-нибудь горячего. Легкий озноб еще беспокоил ее, но закутаться в кимоно, что не раз согревало ее, мико больше не могла. Сэщёмару забрал его. Уже поставив на огонь железный чайник, Кагомэ заметила сверток, лежащий прямо на столе. Она развернула плотную ткань коричневого цвета и ахнула от находки, оставленной демоном. Внутри оказалась тончайшая ткань, переливающаяся от лучей, просачивающихся через окно. Насыщенный синий цвет напомнил ей о чернилах, что когда-то она опрокинула в комнате дедушки. Вся ткань, полностью, была вышита серебряными нитками. Вытащив ее из свертка, Кагомэ вытянула руки, чтобы ткань распрямилась. Девушка почувствовала как на лице расцветает глупая счастливая улыбка из-за того что в руках она держала защитное кимоно. Символы защиты на спине, воротнике и рукавах не позволяли в этом усомниться. Это кимоно было женским и таким же легким как у демона. И оно было ей по размеру, явно специально подбирали. Не выдержав, Кагомэ надела его, чувствуя, как становится тепло и уходит холод. Сердце от чего-то сбилось с ритма и накатила радость. На дне свертка виднелся клочок желтой бумаги, надпись на котором гласила «Не снимай». Девушка потянулась накинуть на себя драгоценный, во всех смыслах, подарок, и ее порванная рубашка разошлась, открывая вид на странную татуировку. Кагомэ замерла, не в силах поверить, что ей это не мерещится. Пальцами она обвела контур иероглифов, расположившихся в столбик, начиная от основания шеи до ложбинки груди. Кожу немного саднило, а так больше ничего не ощущалось. Откуда?! Откуда у нее это странная надпись? И почему она ничего, абсолютно ничего, не помнит? Сэщёмару! Злость нахлынула внезапно, забирая все теплые чувства испытанные ранее. Да как он посмел? Проклятый демон! От возмущения даже ее слабость отошла на второй план. Наглость демона не знала границ, что она маме скажет? Как объяснит? И дедушка наверняка не смолчит, а начнет читать свои лекции от которых в сон клонит чаще, чем всегда. И все из-за него! Из-за этого д… Дверь хижины ударилась об стену, снесенная ворвавшимся вихрем. Кагомэ вздрогнула, испугавшись резкого звука, и невольно сделала шаг назад. Вовремя надо сказать, потому что в это же мгновение, в то место где она стояла, что-то пробило доски хижины насквозь. Будь она там, ее бы просто разорвало на части от такой силы удара. Она стремительно подняла глаза, стараясь увидеть нападавшего, но смогла различить лишь смазанную тень, метнувшуюся в бок. Кагомэ вскинула руки, готовая отправить созданную стрелу, но не успела. Вдруг стало больно и она начала падать, теряя сознание. Кто-то огрел ее по голове, умудрившись подобраться сзади. Последняя мысль была о Сэщёмару, точнее о его поцелуе. Дальше была лишь тьма.