***
Отряд, в который я был переведен, носил наименование «Священник» и возглавлялся капитаном Даунингом, известным своим неизменным стремлением к лидерству и жаждой некоторого превосходства над остальными. При этом парень несколько ревностно относился к тому, что другим иногда удавалось получить некоторое над ним преимущество. Таким образом, характер этого парня рождал в моем сердце тревогу относительно успешности его сотрудничества с нашей своевольной Рыжей Бестией. И мне даже казалось, что работать в этом отряде мне, впрочем, как и остальным, будет очень и очень сложно, если вообще возможно… Хотя, несмотря на мои опасения, в этом переводе были и свои плюсы, например, я обнаружил, что в этом отряде так же состоит один мой старый знакомый — Хайнц-Харальд Френтцен, и это было для меня весьма и весьма неплохо. В конце концов, встретить старого товарища всегда приятно, а то, что вместе вам предстоит идти сквозь ад постапокалипсиса полный оживших трупов и прочей нечисти… так без этого наш мир теперь вовсе не обходится и следует начать воспринимать это как должное… Мы познакомились с этим парнем еще в те далекие времена, когда мы оба занимались гонками. Каким-то образом, будучи соперниками на трассе, мы умудрились стать неплохими приятелями в повседневной жизни, и казалось, что наше товарищество может перерасти в самое настоящее братство, однако в какой-то момент мы разошлись каждый своей дорогой и практически полностью потеряли друг с другом связь. И кто бы мог подумать, что встретиться нам суждено будет при подобных обстоятельствах в этом проклятом, изменившемся до неузнаваемости ужасном мире…***
Когда мы летели к месту задания, Мастейн и Даунинг вели себя друг с другом подчеркнуто надменно и крайне холодно. Хотя, если быть полностью откровенным, Кеннет был высокомерен и пытался быть как можно более хладнокровным, что ему давалось с большим трудом, учитывая поведение Дейва, который не упускал ни малейшей возможности задеть его. Мы с Хайнцем же в этот момент изредка перешучивались и время от времени вспоминали какую-нибудь старую историю. Тогда я был просто счастлив, что встретил его вновь, словно это был не просто человек, а небольшой кусочек того старого мира, где не было зомби, апокалипсиса и всей прочей срани. И мне всегда было интересно: был бы я так же рад его видеть, случись нам встретиться в мирной жизни? Однако, как бы то ни было, это некое подобие братства заставило нас во время этого задания прийти друг другу на выручку в трудный момент, рискуя своей жизнью.***
Я был в группе с Мастейном, а Хайнц — в той, которую возглавлял Даунинг. Мы в своих действиях, всецело следовали приказу, всячески соблюдали осторожность, однако, когда миссия была выполнена, мы несколько расслабились и в какой-то момент, возвращаясь к месту высадки, столкнулись с группой Кеннета. — Вы ведь прекрасно знаете, что пересекать линию огня другой группы — непозволительно и какие то может повлечь для всех серьезные последствия, — холодно обратился к Мастейну Даунинг, старательно соблюдая официальный тон, который на деле любил не более чем все остальные. — Вы слишком переоцениваете значимость дисциплины. Особенно после завершения миссии, — иронично веселым тоном заметил Дэйв. — Именно благодаря твоему пофигизму, Мастейн, тебя разжаловали в ефрейторы, — сухо отозвался капитан, переходя на обычный разговорный стиль речи, серые глаза его при этом холодно смотрели на Дэвида Скотта. — Ты не хуже меня знаешь, Кен, что разжаловали меня благодаря доносу нашего общего друга, — при этих словах, сказанных, как ни странно, без какой-либо язвительности, по лицу рыжеволосого парня расплылась невеселая ухмылка. — Но это не делает тебя менее пофигистичным, — с неопределенной интонацией отозвался Кеннет, полупрезрительно глядя на Мастейна. — Я никогда не был пофигистом, — отрезал Дэйв, — просто я всегда знал, когда слепое соблюдение приказа… Договорить парню не дал странный звук, донесшийся откуда-то с юга. Это был очень удивительный, постоянно приближающийся громкий, пронзительный шелест, напоминающий хлопанье крыльев множества птиц на сильном ветру. Я бы мог предположить, что это и были именно пернатые представители местной фауны, однако, за все время пребывания в этом городе, я ни разу не видел в тех краях ни одной крылатой твари. Кеннет мгновенно поднял оба своих легких автомата в направлении шума. Остальные последовали его примеру и взялись за оружие, выбрав при этом, в большинстве случаев, самое мощное и крупнокалиберное — когда в уже зачищенном городе происходят странные вещи, следует быть готовым к худшему. Однако, когда в следующую секунду перед нами показалась туча очень крупных летучих мышей, мы осознали, как неверна была наша стратегия… Все открыли огонь по приближающимся тварям — времени на смену оружия у нас не было — однако, стая мелких летучих тварей была слишком велика, чтобы мы могли ее так легко уничтожить и в скором времени рукокрылые кровососущие твари уже атаковали наших людей. Они впивались в незащищенные участки кожи, вонзали свои клыки в одежду, лезли в лицо, словом, доставляли массу неприятностей и неудобств. Мастейн скомандовал использовать огнемет, и применение этого оружия принесло свои плоды, хотя о полноценной нейтрализации полчища летучих ночных созданий, вероятно, кем-то или чем-то спугнутых в дневной час, и речи быть не могло. В какой-то момент, когда одно из этих существ едва не впилось в мое лицо, меня оттащил вовнутрь какого-то полуразрушенного здания Хайнц, позволив немного отдышаться и сменить оружие. Однако едва я успел это сделать, как и на нас тут же напала стая дьявольских рукокрылых, проникших в помещение. Это был настоящий ад. Видимость от обилия летучих мертвых созданий была очень низкой, а их неумолимые атаки доставляли массу трудностей… И вдруг, средь всей этой неразберихи, на нас напал недобитый в ходе миссии мутант. Существо набросилось на меня, и мне наверняка пришел бы конец, если бы мой старый друг, словно герой дешевого боевика, не оттолкнул меня в сторону, спасая от удара лапы этого создания, и таким образом атака этой твари пришлась именно по нему… бок парня был разорван когтями этого существа. Френтцен, в состоянии шока не мог предпринять каких-либо действий и тупо смотрел на свои окровавленные руки, которые он прижимал к своей разорванной плоти. И мне пришлось спешно прийти ему не помощь, сделав выстрел в морду твари, которая собиралась нанести еще один удар, что, впрочем, эффекта не произвело… Не обращая ровным счетом никакого внимания на мой выстрел, монстр попытался вновь нанести удар по моему товарищу, и тогда я подскочил к нему и сделал пару выстрелов в упор, что дало некоторый результат: существо несколько отстранилось от Хайнца, после чего, тряхнув головой, бросилось на меня. Лишь чудом сманеврировав от этого ужасного создания, я сделал еще несколько выстрелов ему в спину, после чего достал гранату и, проворно извернувшись, засунул ее в рот твари, вынув чеку, как то пару раз проделывал с наиболее большими и неповоротливыми монстрами Джуниор. Спустя несколько мгновений, голова существа разорвалась на куски, нейтрализовав, таким образом, основную опасность, угрожавшую нам. Я же удостоверился, что друг мой все еще жив, оттащил его к своим, продолжив уничтожать летучих мышей, которые с недавних пор, по ряду причин, перестали казаться такой уж занозой в заднице. Полное уничтожение этих существ отняло у нас еще добрых минут пятнадцать, а когда все было окончено, полевой медик перевязал нашего друга, заверив нас, что ранение его поверхностное и жизни серьезно не угрожает, главное только поскорее доставить парня в лазарет, где ему окажут более качественную помощь. Мы направились к месту высадки, с предельной осторожностью таща с собой своего боевого товарища…***
На следующий день я пришел к нему в лазарет, где он познакомил меня со своей девушкой — Кориной Бетш, которая пришла, чтобы навестить его. К счастью ничто не угрожало здоровью нашего друга, и мы трое провели прекрасный день, вспоминая мирные временя и рассказывая истории из жизни в аду дней нынешних. Я был очень рад за парня, что ему досталась такая милая девушка как Кора, которая оказалась замечательным человеком и хорошим собеседником. Однако я и предположить не мог, что когда-нибудь эта радость за своего товарища сменится ревностью, а мои чувства к Бетш станут далеки от братских. Впрочем, так же я не мог и представить, что Дэйв Скотт Мастейн, так рьяно ухлестывающий за молодой медсестрой по имени Диана, работавшей в том же отделении лазарета, где находился мой друг, так быстро оставит ее, увлекшись в скором времени другой девушкой — Памелой Кэсслберри, которая в дальнейшем станет его женой. Но в тот вечер все мы были счастливы тем, что имели в тот момент: я — обществом своих друзей, ефрейтор Мастейн же компанией хорошенькой медсестры, в котором он находил зыбкое утешение, заставляющее его отвлечься от своего низкого звания, отсутствия былого уважения командования и всего дерьма с этим связанного.