И стыдно, и смешно

Знаете, как это бывает. Вроде ты ей никто, она к тебе тоже никакого отношения не имеет. Ну, и что, что вы учились грёбанных 7 на одном курсе в одной школе? Ну, и что, что даже сидели рядом на этом дряном уроке, что вела Стерва МакГонагалл. И что с этого? Разве это значит, что вы должны теперь здороваться при встрече? Обниматься может даже? Хотя. А почему бы и нет?! Ведь даже с Поттером он перекинулся парой слов после их неожиданной встречи у Министра. Что уж там таить — с Уизли. Но с другой стороны, он и в школе не обращал на неё особого внимания. И с того времени ничего не изменилось. Если только то, о чём они решили умолчать. И молчат. И оба вспоминают каждый прожитый в этой пучине день. А та засасывает. Сильнее. И сильнее. Всё меньше лиц. А картинка постепенно размывается. Не осталось фото с того времени. Ничего не осталось по-сути. Они решили всё уничтожить, чтобы… Не вспоминать? Точнее со временем навсегда забыть. Да, именно это сейчас и происходит. Постепенно, но ещё не до конца. И сейчас, сидя у камина, где тихо потрескивают дрова, откинувшись на спинку кресла, он прикрывает глаза и вспоминает. — Грейнджер? — Малфой? Минута тишины, а потом какое-то ругание срывается с его губ, а она выдыхает. Тихо. Это, наверное, никто и не заметил. Но по глазам ясно, что никто из них сейчас не хочет находиться в компании друг друга. — И надолго ты здесь? — Две недели. А ты? — Тоже. Ещё одно ругательство. Ещё один вздох. А портье всё ждёт, когда старые знакомые решат свои проблемы и насладятся этой встречей. Лучше бы он что-то сказал и увёл её отсюда. Помог донести вещи там. Или что они обычно делают? Но тот молчит. И говорит она. — Переживёшь, Малфой. Не бойся, видится мы не будем. — Надеюсь. И конец их первого разговора. Прошёл день — хорошо, они не виделись. Второй. Третий. И…блять, да какого чёрта он вообще потащился с этой курицей в тот ресторан? И тут даже вопрос — не зачем он пришёл —, а зачем он подошёл к грёбанной Грейнджер, сказал грёбанное «Привет» и так же грёбанно объявил, какая она шлюха и последняя потаскуха перед её увлечением на вечер. А может и не на вечер. Но суть дела не меняет даже такая вроде бы важная деталь. Потом. Ночь. Когда он возвращался в свой номер, опять-таки столкнулся с этой… дурой, что напилась и даже свою комнату нормально назвать не смогла. Вот тогда то всё началось более глобально. Су-ука. — Малфой, я хочу тебя. — Грейнджер, ты пьяна. Ложись. — Нет! Сдался. Не сказать, что эта была лучшая его ночь. Но и никакого отвращения, находясь рядом с ней так близко, не было. Жарко. Громко. Глубоко. Потом скандал и.. Как ты мог? Ну, сама виновата. — Ну, хочешь на свидание тебя свожу. Так уж и быть! Она что-то рычит, подхватывает свои туфли одной рукой, второй всё ещё пытаясь надеть пиджак, и уже направляется к двери. Но в последний момент оборачивается, слыша, застывшее в воздухе: — Жду тебя в 8 у входа в гостиницу. — Да пошёл ты! Смех. Это был даже с какой-то стороны искренней смех. Если так подумать. Она пришла? Она пришла. Она не посмела не придти. И вот тогда ему было по-настоящему хорошо. Он не пытался показать обаяние Малфоев во всей красе, хотя бы потому, что это уже и не требовалось. Зачем? Это просто свидание. Даже, может быть, скорее всего встреча. Дружеская. Дружеская? А почему бы и нет? А вслед за ней ещё одна такая же дружеская. И ещё. А потом дружеский секс. Дружеские стоны. Никто не говорил, что любит. Никто и не обещал жизни вместе до конца своих дней. И пока смерть не разлучит их. Никто. Ничего. Никогда. Тогда почему было потом так.. хреново? — Мне завтра уезжать. И сердце вырывается. И кричать хочется, пока его всё сильнее и сильнее сжимают. Если она уедет, то уедут и они. А это значит, что всё кончено. Но на что он ещё рассчитывал? Вот она лежит рядом, глубоко дыша, отходя от недавнего оргазма и пытаясь заснуть. Она не спала. Наверное, ждала ответа. Промолчал. А что говорить? Их две недели закончились. И они сами тоже закончились. Малфой подскакивает с места и хватает незаконченную бутылку огневиски. Треск, и та с характерным стуком разбивается об стену. А сегодня… Приглашение. На хуеву свадьбу. На свадьбу этого мудака и её. Её! Грёбанной Гермионы Грязнокровки Грейнджер. Гггг. А в его жизни только одна буква «Г». Говно.

***

— Ты всё же пришёл? — Это не красиво было бы с моей стороны, — с минуту помолчав, он осушил свой бокал шампанского одним глотком и кинул его в кусты, что росли недалеко от беседки, где были они. Одни. Вдвоём. — Ты скучала по мне? — Да. А чего греха таить? — Давай уйдём отсюда. — Ты с ума сошёл?! — она неожиданно подскочила на месте и крикнула так громко, что вопрос: все ли её услышали или тут есть глухие? — А почему бы и нет? — Я не могу… — А хочешь? Секунда. Молчание. И мягкое, скомканное, неуверенное «Хочу». — Тогда идём? Он протягивает ей свою руку, за которую она, больше не раздумывая, хватается. Тихий хлопок. Они растворятся в воздухе. Они всегда хотели, чтобы он был счастлив. Они всегда хотели, чтобы она была счастлива. А ведь если выполняется то, чего он и она так хотят, то это счастье? И пусть никто никому ничего не обещал. Им и не нужны эти пустые звуки.