This also may be

      Почему-то я явно начала осознавать, что еще месяц мне придется провести рядом со Стайлсом. Еще долго. Очень долго. А хотя... почему бы и нет? Мне хорошо с ним, он прекрасный человек в общении, он как солнце: греет, в независимости от расположения. Луи оказывается не только палочкой-выручалочкой Гарри, но и умелым мошенником, чего я точно от него не ожидала. Приехал он, собственно, в полностью забитой машине. Понятия не имею, как они все туда вместились, но через половину часа из небольшого автомобиля к нам на лавочку переместились трое парней, пока Луи искал что-то в кармане своей куртки, сказав, что сейчас он разберется с этой несчастной дверью. - Здравствуй, Тара, - усмехается Лиам, садясь справа от меня. Найл кивнул в знак приветствия, но сказать ничего не смог: рот был, как видимо, забит шоколадом, полупустую упаковку которого он держал в одной руке. Зейн молчал. Он всего лишь взглянул в мою сторону, но говорить, как и Найл, ничего не стал. Луи выудил что-то длинное из своего кармана и отвернулся к машине. Я с сомнением посмотрела в его сторону. Щелчок. Победный клич. Томлинсон такой Томлинсон. - Я открыл! - кричит он, со счастливой улыбкой расталкивая всех на лавочке и приземляясь рядом с Маликом. - Стайлс, ты должен меня благодарить. Дверь автомобиля осталась открытой, даже отсюда я вижу панель управления и какой-то пакет, виднеющийся из под сиденья. - Кстати, Зейн, - Стайлс не обращает внимания на слова Томлинсона, а смотрит то на Малика, то на меня. - Насчет группы... Зейн у них, как я понимаю, кто-то вроде главного, определяющего состав. Или же демократия? - Да, - Зейн заметно оживился и вдруг резко выпрямился, сосредоточенно смотря на Гарри. - Ты так и не ответил. - Ты сам знаешь ответ, - Стайлс тяжело вздохнул и, чуть обхватив меня за плечи, откинулся на спинку скамейки. - Даже голосовать не нужно. - И все же, - Зейн смеется, но когда я больше не слышу смех, на его губах все еще сохраняется улыбка. - Я за демократию, - он качает головой и смотрит на остальных троих. - Кто за то, чтобы Стайлс вернулся в группу? - Идиотский вопрос, - чавкает Найл, а я усмехаюсь. Он выглядит настолько забавно, что я не удерживаюсь от еще одного короткого смеха. - Согласен с Хораном, - кивает Луи, покачиваясь из стороны в сторону и здорово размахивая волосами. Пять пар глаз молча уставились на меня, и я растерянно нахмурилась. - Что? Что-то не так? Я должна уйти? Зейн улыбается и, усмехаясь, покачал головой. - Ты - с Гарри. Значит, ты - с нами. - Я должна голосовать? - я приподняла одну бровь. Малик что, правда верит, что я что-то значу доя кого-то из них пятерых? - Я за. Они все такие разные. И все почему-то смотрят на меня. Я не могу поверить. Что я здесь делаю? И ради чего? Наверное, в двадцать лет это уже не важно, но... Двадцать лет. Это же четверть жизни, и я должна решить для себя, что делать. Хотя бы сейчас. Хотя почему это я в один момент должна решить исход своей жизни? Забудь, Уинстли. - Завтра в шесть утра Саймон будет ждать тебя в студии, - усмехается Зейн и переводит взгляд с меня на Стайлса. - Нужно решить некоторые проблемы с бумагами и проверить, умеешь ли ты все еще петь. Плюс, к тому же, есть пара неполадок с новой песней, а ты у нас в этом мастер. И еще... насчет концерта. Решите все с Саймоном, насчет даты и площадки в Колорадо. Ну, ты понял. - Так ты знал, что я соглашусь? - Гарри с каменным лицом поправил сползшую в бок куртку. - У тебя не было выбора, Стайлс. Без еще одного солиста мы бы не обошлись, - Малик тянется через всю скамейку ко мне и хлопает меня по плечу. - А за Тару не беспокойся, Лиам за ней проследит. Правда, Пейн? Тот, в свою очередь, понимающе кивает и улыбается мне. Я знаю, что на этот раз он придет, а не оставит ящик спиртного у двери, потому что в его взгляде не было ни толики сомнения или печали, даже напротив. - Я с тобой, Лиам, - бубнит Найл. - Все равно завтра мне будет нечего делать. - Пгодите-ка, - Стайлс хмурится и немного ерзает на месте. - Разве вам не надо быть сом ной в студии? Завтра. - Мы писали слова песни, - говорит Пейн и смотрит на Хорана. Тот кивает. - Осталось только подкорректировать. Но после долгого затишья и неимения вдохновения, Саймон дал нам с Найлом выходной. Верно, Найл? Хоран снова кивает. - Ты не будешь один, Стайлс, - улыбается Зейн и смотрит на Томлинсона. Тот выдавливает из себя еще одну белозубую улыбку и соскакивает с места.       Поздняя ночь. Что может быть лучше пьянки в двенадцать часов? Конечно же, ничего. Кухонный стол ломится от обилия различных сортов спиртного, шторы плотно задернуты, зачем-то открыт кран с водой. Вокруг меня какая-то несуразная смесь звуков, сливающаяся в один, но более непонятный, чем предыдущие по отдельности. Удивительно, но трезв на эту секунду только Стайлс, не считая Лиама, он ведь совершенно не пьет. Действительно. Гарри прикрывался лимонадом, отнекиваясь, что утром нужно быть трезвее, чем час назад, но Зейна это, видимо, не волновало. Все трое явно любили выпить, но пока что алкоголь ударил только Луи, Найла и Малика, что, как мне кажется, плохо на них сказывалось. Интересно, Гарри говорил, что устроит именно такую встречу? Или все просто сложилось не так, как должно было? - Ребят, - Стайлс каким-то образом оказывается у раковины и выключает кран. Странно, я и не заметила, как он встал. - Может, хватит? Выметаемся, выметаемся... Почему-то все молчат. Даже музыку кто-то выключает, оставляя место оглушающей тишине. Луи смотрит на меня. Мне не нравится этот взгляд: нечто похотливое с примесью... сарказма. Удивительно, но здесь действительно присутствовал сарказм. - Какие губки, - вдруг промурлыкал Томлинсон, чуть приблизив свое лицо к моему. От него пахло сигаретами и алкоголем, что явно ему не шло. Кого-то это красит, у кого-то все это смешивается с запахом одеколона, но не Луи. Нет, не он. Наверное, я должна была дернуться, когда рука парня легла на мою талию, а губы жадно припали к моим. Поцелуй был насквозь пропитан чем-то горьким и омерзительным. Я не успеваю ничего сделать, лишь просто слабо выбрасываю руки вперед и толкаю от себя Луи. Последнее, что я вижу перед тем, как уйти, - подскакивает Гарри, и, не хило размахнувшись, его рука, сжатая в кулак, прилетает Томлинсону в челюсть и вряд ли здесь не обошлось без травм. Сжимая зубы, я быстрым шагом иду дальше по коридору. Мне не нужно оборачиваться, я знаю - за мной последуют. В этот раз я не ошибаюсь. Стайлс явно быстрее меня. Он обгоняет меня и, хватая за руку, грубо тянет на улицу, под снегопад. Мне холодно, и я не скрываю этого. Я знаю, он хочет поговорить. - Неужели нельзя сделать все это в помещении? - пытаясь говорить равнодушно, спросила я, когда Стайлс остановился и обернулся ко мне. На самом деле внутри все трещало по швам. Почему? Не знаю. Зеленые глаза жгли меня, немного грели среди этих белых ледяных сугробов. И все это никак не вязалось с только что произошедшим. - Что тебе нужно? - выдыхаю я. На губах все еще чувствовался привкус сигарет и спиртного и я, морщась, облизнула губы. Отвратительно. - Хочу поговорить, - грубо отрезает Гарри. С кем я разговариваю? Я не узнаю его. - Если тебе холодно, мы можем зайти внутрь. Но лучше здесь. - По-моему, мы уже обо всем с тобой поговорили, не считаешь? - я опускаю голову. Стайлс хватает меня за локоть. - Ты не права. - Я передумала, давай вернемся в дом. Пойдем куда хочешь, только не на кухню. Потом и поговорить можно, - бурчу я, возвращая свою руку назад и засовывая ладонь в карман джинсов. Как-то паршиво становится. Гарри идет впереди, а я - следом, все еще не понимая, зачем нужно было выходить на улицу. Освежить мысли? Попасть в тишину? Не вижу смысла. Входная дверь. Коридор. Лестница тянется медленно. Слишком медленно, чтобы понять: что-то идет не так. Я чувствую, что сценарий на самом деле совершенно не такой, и разговор должен был состояться... не сейчас. Стайлс ведет меня в ту самую комнату, которую я называю библиотекой. У самой двери он пропускает меня вперед и ждет, пока я войду первая. Боится, что я сбегу? Глупый, глупый мальчик. - Итак, - я складываю руки на груди, останавливаюсь и поворачиваюсь лицом к Гарри. Тот, прикрыв за собой дверь, все еще стоит у самого выхода с никаким выражением лица, будто то, что он сейчас тут делает ему совсем неинтересно. - Говори, что хотел, я слушаю. Да, слушать я была готова, но вот к резким движениям - нет. Стайлс бегло сократил между нами то ничтожное расстояние, и его лицо оказалось в паре сантиметров от моего. - Почему я такой слабый? - вдруг спрашивает он, едва-едва подталкивая меня к стене. Я чувствую его дыхание на своей шее. - Почему этот чертов Томлинсон может до тебя вот так вот дотрагиваться, а я нет? - он обнял меня. Обхватил за плечи и талию так, будто я была его последней надеждой на спасение. - Почему ему хватило на это сил? - Я не понимаю, о чем ты, - срывающимся от волнения голосом шепчу я. Я вру. Точно вру. Я прекрасно понимаю, о чем он говорит, и прекрасно понимаю, что не хочу оставаться завтра с Лиамом и Найлом. - Ты все понимаешь. И ты все прекрасно видишь, - все так же шепчет Стайлс. Он теплый. Настолько теплый, что мне становится жарко от его прикосновений. В комнате темно, но эту темноту слегка разгоняет только небольшая аккуратная лампа на тумбочке. Гарри тяжело дышит, и я не понимаю, почему. Он ненадолго отстраняется от меня и заглядывает глаза. - Вывод? - спрашивает он, но, снова натыкаясь на мой рассеянный взгляд, снова утыкается носом в мою шею и добавляет: - Я люблю тебя.