ВС-3 "Круг замкнулся"

Промучившись полночи мыслями о Скворцовой, Костя чуть было не опоздал на летучку. Буквально ворвавшись в кабинет полковника, он заметил, что ни Рогозиной, ни ее племянницы там нет, зато остальные – в полном составе. Так, ну с Галиной Николаевной все понятно – она в отпуске, а Оля куда делась? С трудом дождавшись окончания совещания, мужчина отозвал в сторону Антонову, как лучшую подругу своей дамы сердца среди коллег, чтобы узнать, когда эта самая дама объявится. Он все еще не терял надежды объясниться с девушкой, но слова Вали буквально пригвоздили его к полу. - А ты не знаешь? – искренне удивилась женщина. – Ольга больше не придет. - То есть? – только и смог произнести Котов. - То и есть, - развела она руками. – Преступника поймали, дело можно считать раскрытым, ее жизнь тоже теперь вне опасности, базы данных для своей диссертации она собрала… Все – ей больше нечего здесь делать. Вчера, когда отмечали подачу документов Лисицына и Соколовой, она со всеми и попрощалась, - женщина замолчала на секунду и неловко добавила: - Неужели она тебе ничего не сказала? Это на нее не похоже… Мужчина молча стиснул челюсти. «Я устала с тобой прощаться, Костя, - зазвучал в голове ее голос. – Ты меня не слышишь, не слушаешь… Это все, Костя, совсем все…» Не может быть… - Котов, ау, ты меня слышишь? – махала перед его лицом руками Антонова. Он поднял на нее невидящий взгляд, и она сразу осеклась. – Я думала, ты знаешь… Она в Испанию собирается возвращаться. Сказала, что задержится еще чуть в Москве, чтобы встретиться с подружками, и все – домой полетит. Костя… она там живет. - Что? – отмер он. – А, да… она там живет… - эхом повторил мужчина и прошел мимо. На что он надеялся? Что она бросит вдруг свою Испанию ради него? С чего вдруг? Он же ее не устраивает, он же, по ее мнению, эгоист и самовлюбленный индюк! Идиот ты, Котов, о чем ты только думал? Ноги сами привели его в тир. Не раздумывая ни секунды, он зарядил пистолет и со злостью выпустил всю обойму в цель. Затем снова зарядил, не увидев, что за спиной появилась Соколова. Она уже хотела что-то сказать, как Костя опять начал стрелять. - Котов! Ты сдурел что ли?! – гаркнула она, подскочив на месте. – Что ты здесь делаешь вообще? Тебя Майский ищет… - Уйди! – рявкнул в ответ мужчина, перезаряжая оружие. - Костя, да что с тобой? – глаза Юли округлились от изумления. - Я же сказал – уйди! – громче рявкнул он. – Допрос будешь Лисицыну устраивать! - Грубиян! – прошипела девушка. – А еще интеллигентом прикидывается! – и вышла из тира, хлопнув дверью. Котов бросил пистолет на стол. Грубиян… Вот и она так считает. Черт! Он приложил ладони к лицу, растирая глаза. Кажется, ему надо было на выезд с Майским – Круглов что-то говорил на эту тему утром, но он все прослушал, думая о том, где Оля. Черт! Теперь надо не думать, выкинуть из головы. Как? Он снова схватился за пистолет и, не глядя, разрядил его в мишень. Как она могла так поступить?! Нет, она, конечно, предупреждала, всегда говорила, но… он со злостью швырнул оружие и тяжело вздохнул, закрывая глаза и упираясь затылком в стену. Костя заставил себя успокоиться, покинуть тир, поехать на место преступления с Сергеем, пережить этот гадкий рабочий день. Ослепленный таким поворотом в своей жизни, он не замечал, как переходит границы дозволенного, как шарахаются от него коллеги, предпочитая слиться со стеной, когда он проходит мимо, как смолкают разговоры, когда он появляется в лаборатории или в буфете – ничего не видел. Очнулся Котов, только когда заместитель полковника вызвал его к себе на ковер. - Я могу узнать, в чем дело? – жестко спросил Круглов. - А в чем дело? – живо откликнулся капитан, метнув в того самодовольный взгляд. - Не дерзи! – не сдержался Николай Петрович, бросая на стол какую-то книгу. - Виноват, товарищ майор, - спокойно отозвался капитан, вытягиваясь и явно не собираясь что-либо объяснять. Круглов вздохнул. - Что ты тут передо мной Ваньку валяешь! Ты можешь по-человечески сказать, что происходит? - Ничего, - бросил Котов. - Ничего… Ты себя видишь? Ты орешь на всех подряд, руки распускаешь – у нас вон там Федотов жалобу готов катать на тебя, - пожурил начальник. - Виноват, товарищ майор, - снова бросил Костя, невозмутимо глядя прямо перед собой. - Виноват… Эх ты, - Николай Петрович попытался зайти с другой стороны. – Меня тут неделю не было, но стены рассказали. Так распуститься из-за бабы… - Она не баба, - почти прорычал Котов, угрожающе посмотрев на начальство. - Ну, понятно, - ничуть не смутившись, кивнул майор. – Золушка, Белоснежка, Дюймовочка, Джульетта… кто там еще был? – он подошел к коллеге. – Соберись! Кто бы она ни была – это не повод так себя вести. Ты же офицер! Интеллигент в третьем поколении! Где твоя хваленая вежливость, сдержанность? - Виноват, товарищ майор, исправлюсь. - Да что ты заладил – виноват, виноват! – вспылил Круглов. – Я ж к тебе по-хорошему, с душой. Что я, не понимаю, что ли… - он помолчал. - Думаешь, ты один такой, кого загорать отправили? – тихо выплюнул мужчина слова сквозь зубы, отводя взгляд в сторону. – Я тебя понимаю. Прекрасно понимаю. Но так не пойдет. У нас серьезная контора, а не пионерский лагерь. Все эмоции должны оставаться за порогом, - Котов молчал. – Значит так, - Николай Петрович поднял на капитана глаза. – Ты уходишь в отпуск. - Но… - Никаких но! В добровольно-принудительном порядке. Неделю тебе даю переболеть и вернуться нормальным человеком в наши ряды. Оформим все потом задним числом. Чтобы в следующий вторник в ФЭС явился капитан Котов, а не этот… Отелло доморощенный с Гамлетом в одном флаконе. Ясно тебе? - Так точно, товарищ майор. - Да перестань ты уже со своим майором, - устало отмахнулся от него Круглов. – Рогозина бы тебя в асфальт закатала за такое поведение… Ладно, иди. Неделя у тебя, - напомнил он. Кивнув, Котов покинул кабинет полковника. – Что за семейка такая… - пробухтел Николай Петрович себе под нос. - Что одна, что другая… Нормальным мужикам жизни нет… - и, недовольно крякнув, майор тоже вышел из помещения. Котов не помнил, как он добрался домой. На улице было уже темно, когда он прошел в спальню, включил свет и… обнаружил книжку на тумбочке. Ее книжку. Как раньше не заметил? Мужчина медленно подошел, словно ожидая, что предмет сейчас исчезнет прямо у него на глазах, и взял томик в руки. В голове яркими вспышками замелькали воспоминания... - Ты, вообще, какие созвездия знаешь? - Ну, как все, наверное… Большую Медведицу… и Малую тоже. - И все? - Кажется, да… - А я Малую никогда не могла найти. Вот Большую тут вижу, а Мелкая где? - Вот смотри… * Костя сел на кровать, бездумно открыл книгу и начал перебирать страницы, абсолютно не интересуясь их содержимым. Ее лицо стояло у него перед глазами, улыбающееся, в солнечных очках из-за того фингала. Он тогда увидел ее под пальмой на пляже и подошел. И разговор как-то неожиданно завязался и… развязаться с ней он уже не смог. - О, как я счастлив был! Как стал несчастен вдруг!.. Что? Только не говори мне, что ты знаешь, откуда это… - Гю-го… «Эрнани»… Офигеть! Первый раз вижу человека, который не только знает, что у Гюго есть такое произведение, но еще и цитирует его! - Ну, знаешь ли… Мы тоже книжки читаем, а не только… протоколы пишем. - Потрясающе! Нет, я серьезно. Та-ак, значит, с вами, товарищ капитан, можно разговаривать не только о звездах, но и о литературе? - Со мной много о чем можно разговаривать… * Только теперь она не хотела с ним разговаривать – видеть даже не хотела. Котов подумал о том, чтобы вернуть книгу хозяйке, но в уме тут же нарисовалась сцена, где она забирает свою вещь, говорит спасибо и закрывает дверь перед его носом. Он ее не устраивает – он грубиян, видите ли, самовлюбленный индюк! Костя бросил книжку обратно на тумбочку. Злость, помноженная на выпитый после работы алкоголь, застучала в висках. К черту все! Ему до одури надоел этот нож, который она всадила ему в сердце. Пусть убирается в свою Испанию! Кто она такая, в конце концов, чтобы он тут сопли на кулак наматывал?!... Сопли на кулак наматывал… Ее выражение… Черт! Надо как-то отвязываться от всего этого, выветривать из разума, из памяти. Ну да, была девушка, интересная, симпатичная, они пообщались немного, поработали вместе и все – она ушла, скоро вообще улетит. Что такого? Все правильно, все, как полагается. Что он вообще на ней зациклился? Сколько у него было женщин? Котов вздохнул. Да сколько хотел, столько и было – что он их считал, что ли? Не то чтобы ему ни разу не отказывали, но особых проблем с противоположным полом он не испытывал. И их не надо было ни в ресторан водить, ни танцевать – пара коктейлей в баре, несколько комплиментов и вуаля – она твоя. Никаких заморочек с цитатами, никаких терзаний о высоком – все просто и обычно, как природой задумано: пришел, увидел, соблазнил. А тут… Он места себе не находит из-за девушки, которую знает всего пару недель, с которой не было ничего кроме простого общения. И один поцелуй. Бог мой, Котов, ты просто кретин! Сколько тебе лет, чтобы сходить с ума из-за одного поцелуя? Нет, надо решительно что-то делать. Клин же клином вышибают? И он ушел в загул. Это было несложно: стандартные схемы охмурения легкомысленных девиц не изменились за ту неделю, что он вздыхал по Скворцовой, прогресса в этом плане не случилось. Все возвращается на круги своя. У него отпуск. Ему дали неделю, чтобы переболеть. Вот он и… болеет. Котов не запоминал ни имени, ни адреса, ни телефона. Он не собирался встречаться снова или перезванивать – он пытался охватить как можно большее количество женщин, словно доказывая и ей, и самому себе, что мир не рухнул с ее уходом, Земля не остановилась, что он может продолжать жить полноценной жизнью, как раньше. И вообще, ушла и ушла – всего хорошего! Но выбранный метод действовал плохо. В перерывах между постельными утехами с другими женщинами в голове Котова всплывали ненужные воспоминания, проскальзывали слова и фразочки Ольги, рассыпался колокольчиковым перезвоном ее смех. Несколько раз он называл ее именем дам в своих объятиях, некоторые обижались на это, другие не придавали значения. Ему было все равно – он всех их использовал для того, чтобы заглушить в себе ее. Они, впрочем, и не питали каких-то особых иллюзий на его счет. Эти девицы были как раз из тех, кому была нужна любовь на одну ночь. Черт! И снова ее слова. Он бесился, бил кулаками стены, понимая, что способ не помогает, и матерился от души. Когда новая знакомая сообщила ему, что ее зовут Ольга, он решил, что пора что-то менять. И он ушел в запой. Котов быстро опустошил свой бар – напиток не имел значения, ему было нужно просто надраться до беспамятства, чтобы ее голос и ее образ наконец-то покинул его измученную душу. Пустые бутылки валялись на кухне и в комнате – ему было наплевать. Костя свято верил, что придет момент, когда он вылечится, как говорил ему Круглов, тогда-то он все приберет, приведет в порядок и снова станет капитаном полиции. А пока он – болеет. Первой пропажу Константина Сергеевича заметила Соколова. Они сидели в буфете с Лисицыным, Майским и Амелиной, попивая кофе, когда она вдруг сказала: - Кстати, а где у нас Котов? Несколько дней уже его не вижу. На ночные смены перешел, что ли? - Ну да, - улыбнулась Оксана. – Чтобы все дни с Олей проводить, видимо. Мужчины переглянулись, затем Майский бросил: - В отпуске он. Раны зализывает. - Какие раны? – удивилась Юля, недоуменно посмотрев сначала на Костю, потом на Сергея. – Его разве подстрелили когда? - В Испании его подстрелили, - хмуро ответил Майский и, видя непонимающие женские взгляды, выдохнул: - Да бросила его ваша Оля, от ворот поворот дала. В Испанию свою вернуться решила. - Ничего себе, - пробормотала Оксана. - Погоди, так она вроде и раньше не собиралась здесь оставаться, - тряхнула головой Соколова. – В чем соль? Он не знал, что она уедет? - Знал, но… - Сергей пожал плечами, - видимо, надеялся на что-то. - И теперь слезы льет? – Юля усмехнулась. – Ты прости, но как-то слабо верится. Насколько мне известно, отношений между ними не было, а так… с глаз долой – из сердца вон, как известно. - Хорошо, если так, - с сомнением покачал головой Майский, переглянувшись с Лисицыным. - Я тебя умоляю, - с улыбкой протянула Соколова. – Наш интеллигент долго в одиночестве не останется. Не думаю, что у него проблемы с женщинами. - С одной женщиной у него проблемы, - вздохнул молчавший до этого Костя. – С другими-то проблем нет. Девушки посмотрели друг на друга. - Втрескался, похоже, наш капитан по самое не балуйся, - озвучил, наконец, Сергей главную мысль. – И теперь пытается ее забыть. - Как? – ляпнула Юля. - Тебе лучше не знать, - потирал подбородок Лисицын. - Погоди, так ты в курсе был? – сообразила невеста. – А почему мне ничего не сказал? - Потому что это тебя не касается, - спокойно ответил Костя. – И меня, собственно, тоже. Это их дело, им и разбираться. - Когда Ольга мне звонила вечером, потому что испугалась Воробейникова, я тебе рассказала, - напомнила Соколова, в голосе зазвучали нотки обиды. - Юль, это не одно и то же. Ты тогда рассказала правильно, потому что речь шла не просто об Оле, а о ее безопасности и об этом деле. И я Котову тогда сказал тоже с умыслом – я же знаю, как он за нее переживает. А тут… - Что тут-то? – не выдержала Оксана. – Что вы все кругами ходите. Все равно ж известно станет. - Да ушел он… - махнул рукой Сергей, - в загул и запой… У Юли расширились глаза от изумления, Оксана дернула бровями и, помолчав, произнесла: - Никто не ждал испанской инквизиции… - Вот это ты сейчас в точку, да, - вздохнул Майский. - Слушайте, а я же тогда застала его в тире, - вспомнила Соколова. – В первый день без Рогозиной. Он злющий был как черт, я тогда и не поняла, в чем дело. - Зато теперь понятно, - подытожила Амелина, вставая. – Ладно, я пойду посмотрю, может, у меня программа уже закончила обработку данных, - она вышла из буфета. - Нам тоже пора, - Сергей глянул на часы. – Петрович всех через пять минут собирает. Идете? – он бросил вопросительный взгляд на пару и прошел на выход. - Ты у него был? – Юля повернулась к жениху. - Вчера, - угрюмо отозвался Лисицын. - И что? - Да ничего. Он пьяный в хлам, вокруг бардак, в общем… - мужчина махнул рукой. – Не уверен, что ему хватит этой недели, чтобы прийти в себя. Ладно, пойдем, - он обнял ее за талию и утянул за собой в коридор.