ВС-3 "Круг замкнулся"

- Привет, ребятки! – в лабораторию заглянула счастливая Соколов с пакетами в руках. – А я тут к вам с подарочками. Заскучали, небось, без работы-то? - А то, - подыграл Тихонов. – Сидим и ждем: когда же Юля нам улики принесет, а то же больше заняться-то нечем? – он бросил смеющийся взгляд в сторону Амелиной, и та быстро включилась в постановку. - Но, учитывая, что Юля где-то пропадает полдня, - картинно-печально закатила Оксана глаза к лампе наверху и пожала плечами, - вот, приходится сидеть тут и в потолок плевать. - Вот так значит, да? – уперла руки в боки капитан, но быть серьезной не получилось. – Театр без вас плачет, - рассмеялась она. - Кровавыми слезами, - тут же поддакнул Иван, забирая у капитана пакеты и отдавая один Амелиной. - Ты лучше скажи, где вы пропадали с Лисицыным, - не отпускала тему Оксана. - Вечером узнаете, - Соколова вдруг смущенно улыбнулась, потом одернула себя и деловито произнесла: - Мы нашли в квартире Серовой мужскую одежду с замытой кровью. Скорее всего, ее пытались постирать, но до конца не удалось вывести пятна. Нужно доказать, что это вещи Воробейникова, а кровь – Кочеткова. - Если это действительно так – докажем, - невозмутимо отозвался Тихонов. - А в том пакете – книги, которые мы изъяли из шкафа Елены, - продолжила Юля. – Они все с автографами Коровина. Надо посмотреть, кого из выпускников не хватает. В списке было десять человек, а книжек мы нашли семь, плюс восьмая в портфеле Воробейникова. Не хватает Олиной и еще чьей-то. Нужно пальчики снять. - Даже если их нет, по автографу видно, чья книжка, - пожала плечами Амелина. - Нам нужны пальчики Воробейникова и Серовой, чтобы понять, насколько она в теме всего этого. Сделать нужно вот прям сейчас, потому что Котов допрашивает Артема, - с этими словами Юля покинула лабораторию. - Думаешь, Валя была права? – спросил Иван, проследив взглядом за капитаном. - Учитывая ее сияющую физиономию, а потом смущение – да, - улыбнулась Оксана. – Полагаю, вечером будем отмечать. Девушка принялась быстро перебирать книжки, Тихонов занялся одеждой, и уже через несколько минут Котов получил желаемые распечатки в допросной. Ознакомившись с бумагами, он усмехнулся. - Вот и все, Артем Васильевич, - капитан разложил документы перед задержанным. – В квартире вашей бывшей жены мы нашли вашу одежду со следами крови Кочеткова. Я думаю, не стоит говорить, что Елена Юрьевна живет очень удобно между вашим офисом и квартирой Максима. Кстати, в офисе у вас сейчас наш сотрудник. Думаю, ему не составит труда выяснить, что вас не было на рабочем месте в нужные нам дни и часы. На книжках с автографами ваши отпечатки пальцев. А уж как вы пытались убить Ушакова, видели наши сотрудники, - он улыбнулся. – Мне даже ваше признание не нужно. Но если вдруг вы хотите что-то сказать… Воробейников ухмыльнулся, выпрямился на стуле, затем наклонился вперед, подманивая Котова пальцем. Тот прищурился, но отозвался на жест. - Я тебе сейчас как мужчина мужчине, без свидетелей, - вдруг тихо сказал Артем. – Я видел, как вы целовались утром, - и Костя напрягся – понял, о ком пойдет речь. – И видел, как она на тебя сейчас смотрела. Если она с тобой, то считай, что ты выиграл в лотерею. Джек-пот. А если она была с тобой и ты ее упустил, что скорее, то ты придурок и лох… хоть и капитан. Такую вторую ты нигде не найдешь. И я тебе не говорю сейчас, что она самая умная или самая красивая – нет, есть и умнее, и красивее. Но второй такой нет! – Воробейников откинулся на спинку стула, довольный полученным эффектом. Котов усмехнулся. Теперь он поманил Артема пальцем и так же доверительно сообщил: - А твоя невеста про твою бывшую жену знает? А то она нам уже рассказала, что не имеет отношения к смерти Кочеткова. Может, поведать ей про вашу нежную дружбу после развода? Глядишь, Людмила еще чего вспомнит… - Костя победно смотрел на напряженное лицо противника. – Это к вопросу о лохах и придурках. Воробейников стиснул зубы, прищурив глаза, но ничего не ответил. Эксперты, кроме Котова и Круглова, собрались в кабинете Рогозиной, чтобы обсудить последние новости дела выпускников МГЮА и сложить, наконец, мозаику. - Получается, что Липов залез в мою квартиру, чтобы найти эту книжку, - начала Ольга. - Кстати, а почему не нашел? – поинтересовался Майский. - Честно говоря, я не помню, где она, - призналась Скворцова. – Есть у меня смутное подозрение, что я ее кому-то дала в свое время для курсовика или диплома, но сейчас не вспомню кому и когда. - Важно другое – мы не знаем, зачем ему эти книги нужны, - заметила Галина Николаевна. В дверях появился Котов. - Ну что наш адвокат - колется? – повернулся к нему Лисицын. - Нет, - капитан вошел, но остался стоять напротив полковника. – Говорит, что без своего адвоката ни слова не скажет. - И про книжки ничего не говорит? – нахмурилась Рогозина. - Книжки, говорит, студенты сами ему отдавали, поэтому на них есть все эти отпечатки. Мол, он не видит в этом ничего такого особенного. - А куда ему столько одинаковых книг? – усмехнулась Соколова. - Говорит, что пунктик у него такой – захотелось собрать все книги с автографом Коровина, мол, Уголовный кодекс этого не запрещает, - развел руками Котов. - Да, загадка, - пробормотала полковник. – Так, сейчас уже поздно, а завтра… Иван и Оксана, вам задание – проверить досконально всю биографию Воробейникова и Коровина. Нам нужно понять, в чем дело. - Сделаем, Галина Николаевна, - кивнули лаборанты. В этот момент вернулся Круглов с записями камер видеонаблюдения и журналом, в котором фиксируется приход и уход сотрудников. - Это вам тоже на изучение завтра, - посмотрела на Тихонова с Амелиной Рогозина, те снова кивнули. – Ну, что ж, в таком случае на сегодня все, - она с улыбкой посмотрела на Лисицына. - Значит, начинается неофициальная часть рабочего дня, - воодушевленно подхватил тот. – Мы с Юлей сегодня подали заявление в ЗАГС, - он весь светился от счастья. – Свадьба второго ноября, вы все приглашены, разумеется. Пока не знаем, что и как, но вот… так. Поздравления и объятия посыпались со всех сторон. Соколова смущалась, как девочка, но уже не краснела так явно, как когда они только вернулись из Испании. - Даже не верится, что ты у нас, наконец, замуж выходишь, - улыбнулся Круглов, обнимая девушку. - Самой не верится, Николай Петрович, - хихикнула та тихонько, чтобы не услышал жених. – Все кажется, будто не со мной это происходит. - Ну-ну, ты это брось, - ласково погрозил он пальцем. – Давно пора уже было. Сколько можно ходить вокруг да около! Костя – мужик правильный, но ежели чего – говори, - подмигнул он, - мы его на путь истинный наставим, тебя в обиду не дадим. Юля прыснула со смеху, благодарно обнимая Круглова. Никто не заставлял его проявлять такое участие в ее жизни, но девушке была безумно приятна эта теплая, отеческая забота. - Ну, пойдемте отметим? – предложил Лисицын, потирая руки. – Мы принесли вино и хамон, что из Испании привезли. Алла должна была уже все приготовить в переговорной. Коллектив дружно переместился в указанное место. Поводов выпить оказалось предостаточно. Первый тост был, конечно, за жениха и невесту – похоже, они действительно медленно, но верно шли к намеченной цели. Второй раз бокалы подняли за практически раскрытое дело – преступник пойман, теперь ему уж точно не отвертеться. Осталось найти, зачем ему нужны были все эти книги, но Рогозина верила, что по совокупности косвенных улик Воробейникова осудят и за убийства других выпускников. Третьей причиной стало возвращение Круглова из отпуска. Николай Петрович тут же обещал, что завтра принесет всем желающим рыбы, потому что у него теперь в холодильник и морозилку не пробиться. Майский живо подхватил эту песню, заявив, что он тоже будет рад ополовинить свои запасы. Галина Николаевна сообщила, что теперь уходит в генеральский отпуск она, оставив всю контору на своего заместителя. Бутылки пустели шустро, настроение поднималось быстро. Котов все порывался поговорить со Скворцовой, но девушка вечно была занята: то с Майским танцевала, подпитывая и без того жгучую ревность Кости, то с Рогозиной разговаривала, то с Валей о чем-то шепталась, то обсуждала какие-то вопросы с Соколовой. Порой ему казалось, что Ольга специально избегает оставаться одна, чтобы он не выловил ее для беседы. Круглов вывел Котова из задумчивого состояния предложением подлить еще вина, капитан на секунду отвлекся, на минутку заболтался, а когда огляделся по сторонам, понял, что Ольги нет – ушла, исчезла из поля зрения, а, может, и из ФЭС. Мужчина метнулся на выход, отыскал ее роспись в журнале и помчался на улицу. Она не могла далеко уйти, он же вот только чуть-чуть потерял бдительность. Котов быстро увидел ее удаляющуюся фигурку, и ему потребовалось лишь несколько секунд, чтобы догнать. - Оля! – он схватил девушку за руку, и она охнула, разворачиваясь. - Костя! Напугал… - Извини, не хотел, - мужчина вглядывался ей в лицо, но в темноте было сложно увидеть то, что хотелось увидеть. – И кто теперь устраивает показательные выступления? Сбежала, значит, Золушка… Скворцова рассмеялась. - Ну, почему сразу сбежала? Просто поздно уже, я устала и хочу домой. Со всеми попрощалась и ушла, - развела она руками. - Не со всеми… - не сводил он глаз с девушки, и улыбка исчезла с ее губ. - Потому и не со всеми, - тихо ответила Ольга. – Я устала с тобой прощаться, Костя. Ты меня не слышишь, не слушаешь… - Котов сделал еще один шаг к ней, и Скворцова вытянула вперед руку. Он четко ощутил, что ее ладонь в этот раз не просто легла ему на грудь, а удерживала, сохраняла дистанцию. – Вот видишь… - Как ты хочешь, чтобы я тебя слушал, если ты говоришь одно, а делаешь другое. - Неправда. Я делаю так, как говорю, - возразила Ольга. – Ты же видишь, что я ухожу. - Я не про это… - он взял ее руку, упиравшуюся в него, и поднес к губам. Скворцова тут же выдернула ладонь. - Это был импульс, порыв. И будет лучше, если ты об этом забудешь. - Не могу – память хорошая. - А ты постарайся, - настойчиво произнесла она, делая шаг назад. – Дальше может быть только хуже. Не надо, - Ольга выставила вперед руки, словно защищаясь. – Это все, Костя, совсем все… Котов не верил своим глазам: девушка смерила его долгим задумчивым взглядом, развернулась и ушла. И он не мог догнать – ноги не слушались. Он словно прирос к тому месту, где стоял. Он отказывался принимать, что это «совсем все», но она уверенной походкой удалялась все быстрее и быстрее, пока окончательно не растаяла в ночной темноте. Тихонов с трудом добрался до квартиры, умудряясь при этом еще поддерживать неровно шагавшую Амелину. Провозившись с замком, Иван все же сумел открыть дверь и, войдя, включил свет. - Дома, - выдохнул он. – Проходи! Оксана вошла, абсолютно не стесняясь, будто каждую ночь проводила именно здесь. - Ты сегодня был в ударе! – она вдруг хихикнула: - В прямом смысле этого слова. Ему показалось или в ее голосе сквозило восхищение? - Делал, что мог, чтобы ты была во вменяемом состоянии по окончании матча, - улыбнулся он, растирая глаза кулаками. - Главное, что мы выиграли! – светилась девушка. – А то они уже подумали, что сегодня сравняют счет, - она фыркнула, а потом прислонилась к дверному косяку и как-то тепло посмотрела на Тихонова. – Ванька, а ты, оказывается, не только в компьютерах шаришь, - надо полагать, это был комплимент. - Я много, в чем шарю, - улыбнулся он, сдерживаясь, чтобы не подойти ближе – нельзя пользоваться ее пьяным состоянием. - Шарю – от слова «шар», - задумчиво заметила Оксана. - В час ночи самое оно – философские идеи двигать, - подавляя зевок, кивнул Тихонов. – Нет, если ты хочешь, мы можем продолжить. Бильярда, конечно, у меня нет, а вот в бар можно заглянуть. Она кукольно надула губки, обдумывая его предложение, затем вздохнула. - Завтра ж на работу, да? – как-то печально произнесла Амелина. - Не без этого, - улыбнулся он. Не считая предыдущего вечера, Иван, наверное, никогда не видел девушку пьяной. Разница была капитальной: если трезвая Оксана представляла собой опасную, угрожающую для мужского пола картину, то в таком состоянии она была… пожалуй, еще более опасной. Мягкая, немного сонная, слегка наивная, податливая и безумно очаровательная. Это ж страшнее женских слез! Как вот удержаться в такой ситуации, чтобы не воспользоваться ею, не стать чуть-чуть ближе? Особенно когда сам не так чтобы стеклышко чистое. - Давай лучше спать, - приняла решение Амелина, разрывая его мечтания и одновременно спасая от сумасшедших поступков. – Только я сначала в душ хочу, - снова надула она губки, виновато глянув на хозяина квартиры. - Иди, - усмехнулся он. – Там полотенце розовое висит – твое. - Не знала, что у тебя водятся розовые полотенца, Ванечка, - хохотнула девушка, нетвердой походкой направляясь в ванную комнату. - Раньше не было, теперь есть, - просто ответил Тихонов, наблюдая, как Оксана останавливается на пороге и оборачивается в его сторону. - Подожди, - ее глаза прищурились, - ты хочешь сказать, что купил его специально для меня? - Ты в душ хотела, - напомнил Иван. Надо же, он-то думал, что она достаточно пьяна, чтобы потерять способность соображать логически. - Вань… - но девушка зацепилась за фразу, от подобных подозрений приятное тепло разливалось где-то внутри. – Ты все приготовил? Ты ж не знал, что я у тебя останусь!.. - Иди в душ, - выдохнул Тихонов. Черт побери, надо себя как-то контролировать. Зачем ляпнул про полотенце? Висит и висит, можешь использовать – все. Кто за язык тянул? Он хотел уже пройти мимо, но Оксана схватила его за футболку, останавливая и разворачивая лицом к себе. - Правда, что ли, для меня купил отдельное полотенце? – она была такая трогательная с этим удивленным взглядом. - Ну, допустим, - снова выдохнул он. – Какая разница? И вообще, держи себя в руках, Амелина. Одно неловкое движение и… - она была так близко, что слов не хватило закончить фразу. - И что? – хитро спросила та, в глазах зажглось лукавство. - Не нарывайся, - усмехнулся Тихонов. – Сама же потом вопить начнешь… - Неужели? – похоже, она не собиралась оставлять тему, слишком уверена в себе была. И он поддался на провокацию – прильнул к ее губам прежде, чем девушка успела опомниться, и утянул их в поцелуй, жаркий, страстный, пьяный. Где-то в глубине души Иван осознавал, что потом, вероятно, получит по шее или по другому какому месту, но в данный момент ему было все равно. Алкоголь сделал свое дело, заперев страхи под замок и освободив истинные желания. Она сама виновата – нечего было дразниться. Ему стоило неимоверных усилий взять себя в руки и вовремя отстраниться – пока она не устроила скандал. - Сказал же, не нарывайся… - хрипло прошептал Тихонов, глядя в ее ошеломленные глаза, и быстро ушел на кухню. Он услышал, как негромко хлопнула дверь ванной комнаты, закрываясь за Оксаной, раздался шум воды, и довольно выдохнул. Есть! Он смог! И поцеловать, и – что главнее – вовремя остановиться. Пока она не отпихнула и не возмутилась. И сейчас она молча ушла в душ. Молча! Это его личная победа. Над ней. И над собой. Ведь как же сложно отпускать то, что уже чувствуешь в своей власти…