Долгожданная встреча

Ну вот, мы и подошли к концу. Спасибо, что читали. ______________________________________________________________________ Теперь я уже спокойно брел по направлению к университету, размышляя, какого черта я туда иду и какого черта это сейчас было. Я не знаю. Я уже ни в чем не уверен. Ее веселый тон, он... выбивает меня из уже привычной колеи. Я не знаю, то ли ее веселят мои чувства к ней, то ли ее веселит тот факт, что она разгадала парадокс, то ли она рада, что ее чув... Нет, я в слишком глубокой депрессии. Не хочу радоваться, дайте поогорчаться. Я брел по направлению к университету и думал, что никаких прямо-таки неотложных дел у меня нет, и единственное, что остается мне — это пойти в библиотеку. Через полчаса я уже бродил по величественному залу библиотеки, выбирая себе чтение. Трактат по анатомии... Математика Евклида... Геральдика? Ну-ка, ну-ка... Через несколько минут я уже знал, что геральдика — это "специальная историческая дисциплина, занимающаяся изучением гербов, а также традиций и практики их использования*". И уже изучал "фауну" этой дисциплины. Странно и в то же время интересно. Например, вы знали, что волка помещают на герб в знак своей победы над алчным** противником? А, например, в мифологии волк — животное даже благородное. Интересно... В общем, я надолго увлекся чтением и почти забыл про плохое настроение и неприятность с Джуди и начал уже придумывать свой герб.*** Мне приглянулись ворон, змея и пеликан****. А что? Пеликан, то есть самопожертвование — точно мое! Я склонился над книгой, рассматривая пеликана, как вдруг на его изображение легла маленькая изящная рука. — Нет. Пеликан — это не твое. Я ответил, даже не поднимая головы: — Откуда ты знаешь? — Я еще не встречала человека, который хотел бы поместить на герб что-то, что символизирует самопожертвование. — Я — первый. — Эрл... — Что? — На что ты обиделся? — Я не обиделся. Вдруг рука резко захлопнула книгу. — На что. Ты. Обиделся? — Я не обиделся. — А что тогда происходит? — Дело не в тебе, — сказал я, и, подумав, добавил: — А во мне. — Обьясни, пожалуйста. Я вздохнул, понимая, что это будут самые тяжкие минуты в моей жизни. — Эрл! — Хорошо-хорошо! Я, черт подери... — Эрл! — Ладно. Если коротко и без ругательств: я запутался... Я просто запутался... — Что? Всего лишь? — Это для тебя — всего лишь, — горько усмехнулся я, — а так твой веселый голос иногда путает: то, кажется, мои чувства взаимны, то, наоборот, ощущение, что ты со мной играешь... "Ну вот, ты и признался". Тяжелое и тягучее, как смола деревьев, молчание не заставило себя долго ждать и вскоре затянулось. — Так все-таки, я была права? — Джуди внимательно смотрела на меня, чуть приподняв голову. — Да, — уронил голову я. Я молчал, чувствуя, что сейчас моя жизнь точно поменяет направление. Тут уж она точно не останется такой, какой была. — Это было нетрудно. — Стоп, что? — я закашлялся. — Тебе больше нечего сказать? Я уж ожидал различных вариаций слов "да" или, на худой конец — "нет", но... — А по мне непонятно? Я резко замолчал. — Я не настолько тонкий психолог. — Ты слишком строг к себе. — Строг настолько, насколько считаю нужным. — Почему? — Потому. Потому что с того самого момента, как я влюбился в тебя, я пытаюсь быть строже к себе. Потому что я постоянно сравниваю тебя с собой. И это сравнение явно не в мою пользу. Потом я захотел хоть чуть-чуть быть похожим на того, кто был бы тебя достоин. А так, прости, я не самая подходящая для тебя пассия. Во время этого монолога Джуди молчала, пытаясь воспринять то, что я говорю. Наконец, спустя три секунды окончания моего монолога, она встала прямо передо мной. — Так. А теперь слушай меня, сравниватель чертов... — Джуди... — Я сказала: ты, чертов сравниватель, слушай сюда. За все это короткое время, что я тебя знаю, я поняла одно: более похожего на мою идеальную пассию, чем ты — никого нет. И если я еще раз услышу что-то вроде "Я тебя недостоин", то лично возьму эту книгу и так дам тебе по твоей умной голове, что, кроме меня, у тебя в ней никого не останется! Ни Маслоу, ни пирамид, ни игр, ни геральдики, ничего, кроме меня. Ты понял, я надеюсь? Я молча встал и протянул ей книгу. Вопросительный взгляд был мне ответом. — Бей. — Зачем? — Хочу, чтобы, кроме тебя, никого в моей голове не было. И Джуди, застенчиво улыбаясь, видимо, стесняясь своей гневной тирады, легонько стукнула меня по голове. — Извини... — озорным блеском сверкнули ее глаза.

***

— Ничего... — Эрл опустил глаза — Джуди, помнишь тот момент, когда кто-то возмущался твоими волосами? — Эрл, я знаю, что это был ты. И это ничего не меняет. — Во-первых, о Боже, откуда? — Ну, — усмехнулась я, — голос-то твой запомнить нетрудно. А во-вторых? — А во-вторых, убейте меня. — Еще чего! И не подумаю. Ты мне живой нужен! — Да? — Да, — я застенчиво улыбнулась. Вдруг произошло то, чего я никак не ожидала: Эрл поднял и покрутил меня в воздухе вокруг себя. — Дурак! — Извини, я не Арнольд и пока могу покружить тебя всего один раз... — Но ты же будешь тренироваться? — усмехнулась я. И Эрл, видимо, мою шутку воспринял. — Естественно! Тут нас окрикнула библиотекарь: — Молодые люди! Прекратить немедленно! — Упс... — проговорили мы в один момент и... рассмеялись. Это самое "У-упс..." у нас уже вроде как традиция. И выбежали из библиотеки под проливной дождь. Правда, Эрл заметил, что это нелогично, и мы вернулись обратно. Почему-то мы решили составить наш герб. Мы решили сделать его вилообразным, так, чтобы один символ показывал Эрла, один меня, а третий — нас. — Эрл? — А? — Никаких пеликанов! Ты слышал? — Но он более всег... — Никаких! — Ладно-ладно! — засмеялся Эрл, как-то подозрительно примолк и... поцеловал меня в щеку. Я быстро достала платок, притронулась им к щеке, затем сложила платок и убрала в сумку. Эрл в это время, видимо, опять закончил "дефрагментацию": — З-з-з... — Зачем? — Угу... — Я его сохраню, — улыбнулась я. Эрл посветлел, взял мою руку, приложил к очкам, подержал и отпустил. — А это к чему? — Помнишь наше знакомство? — А-а-а! Так теперь это у нас вроде ритуала? — Если хочешь. — Ага!