День за днем. Эпизод 3

Через полчаса уже захожу домой. Из гостиной слышатся голоса, и я заглядываю туда сквозь полки, пытаясь понять, кто там такой громкий. На диване сидит Наумыч в уличном плаще и рядом Сомова. О чем-то спорят и Егоров горячится: - Да никакого смысла здесь нет! Понимаешь? О чем это они? Направляюсь туда к ним: - О-о-о… Вся компания в сборе! Приветствую. Шеф вскакивает и грозно смотрит на меня: - А это кто? У меня даже челюсть отвисает. В каком это смысле, кто? Опять снаряды свистят? По какому поводу? - Не поняла. Анька поворачивается к своему ухажеру и явно чувствует себя не в своей тарелке: – Это же Марго. Егоров вдруг заявляет: - Я понял. А что она здесь делает? Час от часу не легче. Капец, это что ты здесь делаешь! Анька оглядывается на меня с открытым ртом, а потом поджимает губы, видимо поведение Наумыча и ее ставит в тупик. Меня затянувшийся розыгрыш начальника начинает напрягать. Не смешно, как-то. Или у него и правда крыша поехала? Осторожно переспрашиваю: – В смысле? Егоров вдруг задумывается, отведя взгляд в сторону и теребя полы плаща: - В смысле… Я где-то слышал эту фразу: «В смысле»… Так. Он снова садится на диван и отворачивается, таращась на яркий свет торшера. Не нравится мне все это, может пора вызвать скорую? Вижу, как Анюта переминается с ноги на ногу, откашливается, а потом, наклонившись в мою сторону, тихо бормочет, тыча рукой в сторону дивана: - Слушай, он поссорился со своей Каролиной, нажрался каких-то таблеток. Оп-па-на! Рука автоматически тянется прихватить прядь волос и убрать ее за ухо. Капец! И что теперь делать? Услыхав ключевое слово, Наумыч оживает: – Каролина – балерина! Сомова оглядывается на него, а потом корчит мне рожу, призывая войти в положение. И я вхожу: - Ясно, передоз. - Слушай, я думала: может ему желудок промыть, а? Если это те колеса, что он глотает на работе, то думаю не страшно. Это все-таки не наркотик. Беру бразды управления в свои руки: - Не надо ничего, через час его отпустит. Одевайся! - Куда? - Мне нужно, чтобы ты со мной проехала по одному адресу. Одевайся! Сомова издает какие-то нечленораздельные звуки и тычет рукой в сторону Егорова: - А-а-а... Боря? - А Боря поедет домой. - Как он поедет домой? Посмотри на него! Проходили уже с Маратом, знаем… Всякие жалостливые сопли пресекаю: - На такси. Мы вместе оглядываемся на это чудо психиатрической фармакологии. Почувствовав внимание, Наумыч, как на уроке , тянет руку вверх, еще и подскакивая от нетерпения на диване. Взирая на нас совершенно наивными глазами, он радостно докладывает: - Люк Бессон! И у меня и у Аньки удивленно поднимаются брови. Та даже переспрашивает: - Что, Люк Бессон? - «Такси». Это Люк Бессон. Анюта, смеясь, оборачивается ко мне: - О-о-о! Вот, молодец, поддержал разговор. Обе хихикаем, Анька, прикрывая рот рукой, а я, отвернувшись в сторону. Ну, хорошо, согласен, немного подождем. Следующие двадцать минут сидим в гостиной и ждем вызванное такси, а когда оно приезжает, я спускаюсь вниз и объясняю товарищу возможные проблемы с будущим пассажиром. Дополнительная сумма снимает все возникшие вопросы… Когда поднимаюсь назад в квартиру, на столе вижу стакан с молоком – видимо Сомова решила накачать им своего Ромео для очищения организма. Присев рядом с Анютой на боковой модуль дивана, уже еложу в нетерпении: - Ну, что транспорт внизу. Мне кажется, его отпускает. Время летит, на улице темнеет, и шаман может свалить домой, нас не дождавшись. Сам Наумыч сидит нахохолившись и молчит. Анька пытается прояснить ситуацию и заглядывает своему бойфренду в лицо: - Борь. - М-м-м. - Ну, посмотри на меня. Мне тоже это интересно. Что ж, взгляд вроде уже осмысленный. Сомова повторяет: - Посмотри, говорю! Анюта вглядывается в лицо Егорова, а я, задумчиво подперев рукой подбородок, наблюдаю за ними. Мне кажется, он уже транспортабелен. Но Сомова, видимо, еще не уверена и продолжает допытываться: - Ну, кто перед тобой сидит? - Ты. Логично. Анька недовольно ведет головой из стороны в сторону: - Ну, кто я? - Аня. Егоров отводит взгляд, и подруга вздыхает с облегчением: - Слава, богу! Я тоже вздыхаю, грызя ноготь и взирая на начальника с надеждой: - Я же говорю: отпускает. - Борь, значит слушай внимательно. Там внизу сейчас стоит такси. Егоров хмуро смотрит в потолок, не двигаясь, и Сомова начинает подниматься сама, таща за собой за рукав плаща и своего Ромео: - Пойдем, вставай! Молодец… Там внизу стоит такси… М-м-м…Э-э-э… Повторяй! Я тоже встаю. Так мы доходим до прихожей и останавливаемся. Егоров грустно усмехаясь, действительно повторяет: - Стоит внизу такси. - Так, вот… Такси отвезет тебя домой, ты дома примешь ванну и ляжешь в постель, понял? Шеф внимательно смотрит на нее, потом сгорбившись и качая головой , вполне вменяемо сообщает: - Аня я тебя люблю. - Так, Борь ну повтори. Тебя такси привозит домой, ты принимаешь ванну и ложишься в постель. Стою у Сомика за спиной, привалившись плечом к полкам и в ее терапию не вмешиваюсь – как обращаться с неадекватным Борюсиком она лучше чувствует. Егоров обреченно повторяет: - Принимаю ванну и ложусь в постель. - Все, молодец. И когда доедешь - позвони обязательно. Она поправляет ему отвороты плаща и Наумыч понуро опускает голову: - Ладно. Потом, вытянув шею, выискивает глазами меня за Анькой: - Извини. Сомова тяжко вздыхает, переминаясь с ноги на ногу, потом оглядывается на спину уходящего бойфренда: - Пока Чувствуется - была б ее воля, она рванула бы следом. Только, думаю, в квартире Егорова вряд ли ей будут рады, и она это понимает. Прежде чем дверь захлопывается, с лестничной площадки успеваем услышать: - Пока. Анька продолжает уныло стоять, уперев руки в бока, потом смотрит на меня: - Слушай, я все равно как-то беспокоюсь за него. - Ты не волнуйся, я там таксисту объяснила, нормально доедет. Потом, взглянув на часы, повышаю на подругу голос: - Ты будешь одеваться или нет! - Да куда мы едем-то? - К шаману! Сомова начинает мяться, а потом тычет рукой в сторону двери: - Подожди, так давай мы Борю по пути завезем. Знаю, я это завезем, потом доведем, потом в ванну положим. Возмущенно перебиваю: - Слушай, да заколебала ты со своим Борей, а? Одевайся, я тебе говорю! Иду в спальню за сумкой, а Анька семенит следом: - Да к какому шаману то? - Одевайся, по дороге расскажу. Сомова сворачивает к себе в комнату переодеваться, а у меня мелькает мысль – шаманы шаманами, но черт их знает этих колдунов. У меня есть крестик на золотой цепочке, и я его, пока Аньки не видно, в ванной перед зеркалом застегиваю на шее. *** Рассусоливать с нарядами Анюте не даю, так что через сорок минут мы уже входим в стеклянные двери в подъезд с табличкой «Медицинский центр». Пока ехали, я Сомову ввел в курс дела, как и обещал. Отдал ей «Женские страсти» и Анька их изучала, не донимая вопросами. В холле медучреждения обнаруживается уйма народу - и персонала в белых халатах, и посетителей. Анька, чувствуется, не в своей тарелке из-за Борюсика и готова досрочно завершить наш поход. В ее голосе звучит и нетерпение, и сомнение одновременно: - Слушай, разве это здесь? - Ну, я не знаю, мне адрес этот дали. Идем, оглядываясь, вдоль окошек регистратуры и подруга не оставляет сей факт без ворчливых комментариев: - Больше, похоже, на поликлинику. Да я уже заметил. За стеклами виднеются стеллажи с карточками больных. Осматриваясь по сторонам, пожимаю плечами: - Ну, может быть, он здесь кабинет снимает? - Может. Сомова выжидающе смотрит на меня, нетерпеливо подгоняя: - Ну, что пойдем? На часах уже двадцать тридцать. Надеюсь, кудесник еще не слинял: - Ну, пойдем. Со вздохом следуем дальше по коридору, а потом по лестнице на второй этаж. *** Дверь в нужный кабинет оказывается приоткрытой, народу поблизости никого и мы сразу заходим внутрь. Увы, никакого шамана с бубнами не наблюдается, только какой-то мужик с плоским лицом восточного вида торчит почти у входа и застегивает на себе пиджак, собираясь, видимо, уйти. Он или не он? Осторожно стучу: - А, извините, можно? Мужчина не возражает и указывает рукой вглубь кабинета: - Проходите. Как бы нам узнать туда мы попали или нет? Может, тут и нет никаких шаманов? Молча, переглядываемся с Анютой, и топчемся на месте. Наконец, решаюсь: - А..., м-м-м… Мы просто ищем шамана. Мне в редакции дали адрес. - Так это вы мне звонили два часа назад? Отпираться бессмысленно: - Ну, да. - Присаживайтесь, подождите. Дядька выходит из кабинета, и я провожаю его взглядом – наверно это помощник кудесника. Пока никого нет, осматриваем кабинет. Довольно все цивильно - письменный стол, настольная лампа, какие-то маски на стенах, еще висит куча дипломов в рамках. Присаживаюсь к столу, а Сомова продолжает стоять и крутить головой, даже трогает маску на стене. Мдя, что-то не похож мужик на шамана, если это он, конечно. Беру со стола скульптурку какой-то зеленой крокодилины и тыкаю ею в Аньку: - Гав, гав, гав! Не ожидая нападения, Сомова шарахается в сторону: - Господи! А потом, сунув руки в карманы плаща, усаживается на соседний стул. Игривое настроение меня не отпускает. Так, чем бы ее еще покусать? Схватив нож для бумаг, делаю страшные глаза и имитирую удар за ударом по несчастной жертве: - Чух, чух. Чух! Анька, увы, больше не пугается, удивленно поднимает вверх брови, ржет и шепчет: «дебил!». Прямо так уж сразу... Вовсе нет. Просто вся эта колдовская несерьезная обстановка заставляет меня волноваться, нервничать и как то по-мальчишески реагировать. В дверях кабинета появляется давешний мужик, но теперь он в халате, подвязанном веревкой. Ну, как есть шаман, колдун и верховный жрец всех времен и народов. Он останавливается возле нас, и мы обе вскакиваем, издавая междометия и возгласы удивления: - Уа…А вы, точно шаман? - Да. Он проходит к своему столу, но наши настороженные взгляды видимо его смущают и не дают сесть: - Что-то не так? Не знаю. Не вызывает он у меня доверия. Ответить нечего и потому только шлепаю губами и молчу. Анюта неуверенно тянет: - Да, нет. Просто… Э-э-э… Шаман, не глядя, тыкает куда-то влево на стену: - Вот, пожалуйста: сертификат, дипломы. Он садится и внимательно смотрит на нас. Потом делает знак обеими руками: - Присаживайтесь. Мы так и делаем, продолжая таращится на стенку с дипломами. - Какие проблемы? Даже не знаю, как сказать. Расскажешь, а он возьмет и местных психиатров позовет, все ведь под боком. У меня лишь вырывается неопределенное: - А… А потом оглядываюсь на Сомову. - Ну, как бы вам… Рука непроизвольно тянется вверх и начинает теребить губу… Заскучавший шаман сидит и нетерпеливо ждет, положив локти на стол и сложив ладони домиком: - Если можно, чуть по быстрее. Дело в том, что у меня с дочкой еще в кино идти. Как-то я сразу теряю интерес и замираю с открытым ртом. Тоже мне, колдун хренов, в кино он опаздывает. Понимающе кивнув, тяну: - А-а-а… Каждый зарабатывает на масло с икрой, как умеет. Поднимаюсь со своего места: - Понятно, мы ошиблись, пойдем, Ань! Не глядя на замешкавшуюся подругу, решительно иду на выход, но меня, почти в дверях, останавливает голос шамана: - В вас кто-то вселился, да? Анюта семенит сзади, и мы как по команде оглядываемся, а потом смотрим друг на друга. Вселился? Можно и так сказать. Тихонько движемся назад: – А-а-а…, не совсем. Сомова начинает объяснять: - Понимаете, мою подругу…, то есть друга…, то есть… Ну, в общем…, ее превратили в женщину. Из-за Анькиной спины подаю голос: - Его! - А… Его превратили в женщину. - Кто превратил? Решительно возвращаюсь к столу и усаживаюсь на прежнее место: - Одна бабка. Сомова перебивает: - Не совсем бабка. Оглядываюсь на нее - так, пожалуй, мы только запутаем этого шамана. Но та продолжает блеять: - Это скорее женщина…, а-а-а… Колдунья, или как правильно, экстрасенс… В общем, беда в том, что… Ее больше нет в живых! Шаман кивает и шевелит губами: - Ну, понятно. Потом внимательно на меня смотрит: - Так вы, мужчина? Виновато подняв брови и наморщив лоб, киваю. Может, конечно, это звучит дико, но я Игорь Ребров. Пугать дядьку не хочу и неуверенно тяну: - Ну-у-у… Как бы да. В общем-то, я подготовился к разговору, пришел не с пустыми руками - лезу в сумку, висящую на плече, и достаю Гошино фото: - Я вот даже фотографию взял. Вот! Протягиваю ее колдуну, тот забирает карточку в руки и начинает внимательно изучать. Мы с подругой сидим на нервах – слышу за спиной ее елозанье и покашливание. Шаман немногословен: - Понятно. Куча путаных мыслей, но я лишь шлепаю губами. Не могу усидеть на месте, и снова вскакиваю, с надеждой взирая на чародея. Ему все понятно? И он вовсе не считает нас сумасшедшими? Неуверенно блею: - Скажите, а вы реально можете мне помочь? Шаман качает головой: - Я?… Я нет. Он откладывает фото в сторону и весь мой энтузиазм вместе с ним. Следующая фраза добивает: - Но попросить великого Укку… Кого? Бессильно плюхаюсь назад на стул, а Сомова наоборот встает: - Кого попросить? Я, конечно, готов поверить и в Укку, если поможет, только как-то сомнений у меня становится все больше и больше. Отмахиваюсь от непонятливой Аньки: - Укку! Не знаю, правда, что это за чудо-юдо. Шаман снова приглашает: - Присаживайтесь. И Сомова садится. Затаив дыхание наблюдаем за разворачивающимся действом: шаман зажигает свечку на столе зажигалкой, а потом, поставив локти на стол и сложив ладони домиком, приказывает: - Закрывайте глаза. Закрывайте, закрывайте не бойтесь! Анюта сопит мне в ухо: - Закрывай! Шаман начинает делать свои колдовские пассы рукой над пламенем, и я прикрываю веки. Секунда идет за секундой. Очень хочется подсмотреть, но я боюсь все испортить. А вдруг и правда – сейчас открою глаза и скажу своим обычным мужским голосом: «Здравствуй, страна!». Раздается свистящий звук, видимо шаман задувает свечку, а потом команда: - Ф-ф-ф… Откройте глаза. Осторожно приоткрываю веки и сразу смотрю вниз – капец, внешне на вид ничего не изменилось - вымя, как было, так и есть, а над свечкой вьется дымок. Может быть это обман зрения? Судорожно одной рукой начинаю щупать грудь, потом присоединяю к поискам и вторую руку. Увы, обе сиськи на месте. Держась ладонями за выпуклости, недоуменно оглядываюсь на подругу. Обманул, зараза! Шаман невозмутимо, как фокусник, извлекает откуда-то пакетик с трухой и показывает его мне: - Вот вам чай. Будете пить утром и вечером, пока не кончится. Чай? Недоверчиво тяну пакетик к себе и потом снова оглядываюсь на Аньку. Шаман проникновенно добавляет: - И ни разу, пожалуйста, не пропускайте! Сомова, видимо, тоже не ожидала такого дурилова и ошалело таращит на мага глаза: - Подождите… Что, все уже закончили? Шаман невозмутим: - А вы что думали, я тут буду с бубном полчаса прыгать? Ага. В общем-то, мы так и думали. Тем более, про Укку. Мужик отрицательно качает головой: - Шарлатаны так, в принципе, и делают, но не мы… А ты, значит, честный шаман, не шарлатан. На всякий случай еще раз переспрашиваю: – То есть..., м-м-м, все? Дядька обиженно тянет: - Нет, не все. С вас десять тысяч. За чай и свечку? Ну, ни фига себе! У меня даже челюсть отвисает от такой наглости, а глаза лезут на лоб: - Десять тысяч?! - А сколько вы хотели? Нет, вы можете и пятнадцать, я не обижусь... Я о деньгах как-то вообще не подумал. Тысяч пять может и наберется, а может, и нет. - А-а-а… Аня, у тебя есть деньги? Подруга возмущенно тянет: - У меня-я-я? Потом отворачивается и нехотя лезет за кошельком в сумку. *** Через три минуты, засунув руки в карманы джинсов, вышагиваю по коридору на выход, а Анька семенит рядом, не отставая. Внутри чувствую пустоту и обиду – что я за курица такая, надо же было повестись на этот лохотрон. С недоверчивой ухмылкой качаю головой: - Фу-у-ух…Капец, это же надо так попасть…. Вроде бы серьезное издание, а пишет про всяких упырей. Сомова не унывает: - Подожди, может, сработает еще. На ходу бросаю на подругу удивленный взгляд: - Да какой там… Ты его лицо вообще видела? Сидит, там... Шаман, блин, в кино он опаздывает…. Я бы так всю жизнь деньги зарабатывал! С упреком добавляю: - Чего ты не дала мне уйти, а? Я же хотел! Анька, не ожидавшая наезда, отбивается: - Ха… Так ты сам остановился! Ну и что, что остановился. Все равно ж хотел: - Сам…, сам… Несправедливость временных и финансовых затрат заставляет возмущенно вскинуть руки вверх: - Подарили мужику десять тысяч рублей! Помолчав, фыркаю – сам ведь дурак: - Ладно, может действительно дочку в кино сводит. Но эмоции все еще бурлят, и я, притормозив, раздраженно бросаю пакетик с волшебной трухой на подоконник, а потом иду дальше. Сзади цокот Анькиных каблуков стихает и я, оглянувшись, вижу, что она стоит возле колдовского презента. Прикрикиваю на нее: - Пошли! Но она все равно, тянет руки к пакетику, растерянно бормоча: - Гош, ну что ты делаешь? Как что? Очищаю карманы от мусора: - А что ты думаешь, я это пить буду? Повторяю, кивая в сторону выхода: - Пошли! И топаю дальше, не обращая внимания на Анютины вопли: - Гош, подожди. *** В машине, на обратном пути, Сомова мне, все-таки, показывает подобранный пакет с травой и долго зудит в ухо попробовать сегодня эту Укку на вкус. Молчу, не реагирую. Дома, та же история – вместо того, чтобы приготовить ужин и дать пожрать по-человечески, Анюта высыпает содержимое из пакета в большую синюю кружку, заливает ее горячей водой из чайника, а потом ставит ее передо мной. Лучше бы вискаря налила и каких-нибудь пельменей сварила. Тычу пальцем в ее пойло: - Ань, я тебе говорю – вот эту отраву я пить не буду! Уговоры начинаются с новой силой: - Слушай, между прочим, это была не моя инициатива. Мы что зря ездили? Меня такая энергичность просто удивляет: - Слушай, Сомова, ну чего ты как маленькая! Ты, как будто, не со мной была. Положив локоть на стол, а другой рукой уперевшись в коленку, нахохлившаяся на мои слова Анюта, недовольно опускает голову. Все равно продолжаю выплескивать на нее накопившиеся негатив и эмоции: - Какой–то хлюпик там, чего-то бухтел у меня над ухом, три секунды, а теперь я должна эту отраву глотать?!. - Гхм… Ну, почему отраву…. Она сует нос в чашку, вся перекашивается, а потом заискивающе смотрит на меня: - Пахнет вкусно, можжевельником. Пожав плечами, отвожу взгляд в сторону: - Ну, вот сама и пей тогда. Сомова вдруг переходит от уговоров к шантажу и начинает буквально вопить, потрясая руками над головой: - Слушай, кто мне тут сегодня истерику целую закатил, а? Укоризненно смотрю в ответ. Никто истерик не закатывал, не ври! Борюсик твой концерт устроил - это да было. Вздыхаю: - Ань. - Что, Аня? Вижу, как она распаляется все сильней с каждой минутой, и снова трясет ручонками: - Ну, кто мне сегодня закатывал истерики? Совершенно не понимаю ее поведения, и про какие истерики она говорит. Такое впечатление, что она хочет возвращения Игоря даже сильнее, чем я, а мое сопротивление заниматься всякой дурью, воспринимает как личную обиду… Вообще-то, мы это уже проходили – если ей что против шерсти - тут же оскорбится и побежит мои же шмотки складывать к себе в чемодан. И точно - Сомова соскакивает со своего стула, недовольно отмахиваясь: - Ну, не хочешь, не пей, конечно, дело твое. Она стучит ладонью по столу, выдвигая свой главный аргумент: - Но больше мне на мозг не капай, какой ты бедный и несчастный! Ну, понеслась… Пошла в разнос. Если сейчас не сдаться, завтра мне опять будет не в чем идти на работу. Хватаю чертову кружку в руки: - Ладно, на, на, на! Но Сомова уже не слышит и не видит - вопит дурным голосом, шантажистка: - Да делай что хочешь, меня это не касается! Торопливо отпиваю: - Вот, пожалуйста, пью. Анька сразу успокаивается и отслеживает, сколько же я выпью. Пойло, действительно, не слишком противное. Наконец, отставляю пустую чашку в сторону: - Все, выпил. - Вот, молодец, хороший мальчик. Сомова уходит к себе в комнату. Она сказала мальчик? С надеждой ощупываю грудь. Вот так вот сходу, по-моему, ничего не произошло, даже на один размерчик ничего не уменьшилось. Бурчу под нос: - Мальчик…Мальчик… Хорошо бы! Напоминание о радостях мужской жизни, воодушевляет, я снова хватаю чашку со стола, допивая остатки. Колдун сказал выпить весь мешок с травой, а не чайную ложку, но руки все равно тянутся пощупать - померить. Отвернувшись в сторону, вздыхаю… Надо отраву закусить. Интересно, Сомова совсем спать пошла? А пельмени? Бутерброд сделать, что ли... Остаток вечера так и проходит вперемешку - то ем, пью и бегаю смотреться в зеркало, то глазею в телек, время от времени ощупывая вымя... Все-таки, бабы – дуры! *** Про обещание подумать над материалами к номеру я конечно на сегодня забил. И Калугин, наверно тоже – по крайней мере, вечером, в почте ничего не оказалось. Ну и правильно - послезавтра выходные, и полное раздолье для креатива. Выбор, который мы делаем, выбирая работу, выбирая любимого человека, выбирая стиль и образ жизни. И еще вопрос - как жить и что делать, когда выбора нет?