Служанка

      Сегодня на собрании Ордена Феникса атмосфера была особенно мрачной, напряжение витало в самом воздухе, заполнившем кухню. Ситуация усугублялась гнетущей, давящей обстановкой старого дома на Гриммо, где, казалось, даже стены были пропитаны чем-то темным. Никто не отличался многословностью.       Погруженные каждый в свои мысли, присутствующие старались не смотреть друг на друга, боясь увидеть в глазах товарища отражение собственной скорби.       Тонкс, стоявшая несколько поодаль от стола, за которым уместились орденцы, там, куда почти не доставал тусклый свет от свечей, переводила задумчивый взгляд с одного лица на другое, отмечая единство и схожесть черт, порожденные общим горем. Печать скорби читалась на всех без исключения.       Гибель Сириуса стала настоящей трагедией, без сомнения подорвавшей боевой дух орденцев. Страшно было представить, в каком состоянии сейчас Гарри, которого, несмотря на все возражения, отправили в Лондон к дяде и тете.       В противовес всем Северус Снейп был по обыкновению собранным. Тонкие губы сжаты в одну линию, брови на бледном лице сосредоточенно сведены к переносице, образовав вертикальную складку на лбу, взгляд внимательный, цепкий и чуть насмешливый. Однако и он, казалось, чувствовал себя не в своей тарелке среди необычайно молчаливых слушателей. Голос его, докладывающий обстановку в лагере Пожирателей смерти после битвы в Министерстве, звучал тихо, а во взгляде, что мельком удалось перехватить, на миг отразилось что-то похожее на растерянность. Впрочем, эта иллюзия тут же растаяла, стоило ему моргнуть. Он вновь взирал на всех свысока, с некоторой долей презрения.       Доклад, несмотря на холодный тон Снейпа, напрочь лишенный каких-либо эмоций, получился достаточно насыщенным. Темный Лорд пришел в бешенство оттого, что затея с пророчеством не удалась. Более того, в этой битве он потерял многих верных соратников, тех, что не успели скрыться от авроров и теперь находятся в Азкабане, таких как Люциус Малфой. Как выяснилось, Волдеморт обрушил все свое негодование на его семью и даже вынудил Драко принять метку.       Дальше Тонкс слушала уже вполуха, задумчиво глядя в одной ей известную точку. Поэтому резкий звук скрежета ножек стула по старым половицам заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Самым первым из мрачной захламленной кухни привычной стремительной походкой вышел Снейп, взмахнув на прощание полами широченной мантии. Следом потянулись и остальные волшебники, на фоне которых огромной глыбой в ярко-сиреневых одеждах выделялся Кингсли. На правах хранителя, Дамблдор аппарировал в Хогвартс прямо с того места, где сидел, сверкнув напоследок ясными глазами сквозь очки-половинки.       — Как ты? — услышала Тонкс возле себя тихий участливый голос, и в поле зрения появилась плитка шоколада на раскрытой ладони.       Она подняла взгляд и, благодарно улыбнувшись, отломила дольку, отмечая осунувшееся лицо Ремуса. Со смерти Сириуса он, казалось, толком не ел и не спал. Потрепанная ветхая мантия висела на нем мешком, а ладонь, кое-где покрытая мелкими шрамами, чуть дрожала.       — Жить буду, — ответила Тонкс, перестав его разглядывать, и невесело усмехнулась. — Выглядишь не очень, — она вновь окинула его внимательным взглядом и, протянув к лицу ладонь, отвела ниспадающие на лоб волосы. На щеке прибавилась пара небольших ссадин, уже покрывшихся корками запекшейся крови.       Обхватив пальцами ее запястье, Ремус отвел ладонь от лица, но из своих рук не выпустил, глядя отсутствующим взглядом куда-то в пространство.       — Я чувствую себя так, словно какая-то часть меня осталась там, в Отделе тайн, — пробормотал он, по-прежнему не смотря на нее и задумчиво поглаживая кончиками пальцев тыльную поверхность кисти. — Сначала Джеймс, теперь Сириус… Знаешь, я все время думаю, что лучше бы мне самому оказаться на месте любого из них.       — А кто же тогда позаботится о Гарри? — высвободив ладонь, Тонкс поднялась на цыпочки и обхватила его за плечи. — У него ведь никого нет, кроме Ордена. А ты — друг его родителей и крестного. И ты нужен ему сейчас как никогда. — Она отстранилась и махнула рукой в сторону выхода. — Ты идешь?       — Наверное, ты права, — Ремус кивнул и медленно побрел к двери. — Но я боюсь не справиться, боюсь подвести.       — Не дрейфь, — Тонкс ощутимо хлопнула его по спине, направляясь следом. — В случае чего мы всегда рядом и сможем помочь.       Друг за другом они спустились вниз и пошли вдоль узкого коридора. Ремус открыл дверь, пропуская ее вперед. Пытаясь протиснуться в тесном пространстве, она в очередной раз задела вешалку для зонтов, и та с грохотом упала на пол, подняв вокруг себя столп пыли. Ремус, погруженный в свои невеселые мысли, казалось, и вовсе не замечал ничего вокруг. Воспользовавшись этой заминкой, она быстрым движением достала палочку, и нога тролля вновь встала на свое место.       Выйдя на крыльцо, она подставила лицо навстречу легкому вечернему ветерку и, прикрыв глаза, втянула носом летний воздух. Поздние сумерки уже давно накрыли Лондон, вокруг было тихо. Лишь кое-где из открытых окон раздавались голоса и звон посуды. Прохожих на улице не было.       — Тебя проводить? — спросил Ремус, протягивая руку.       Тонкс открыла глаза и покачала головой.       — Нет. Хотела заскочить в Аврорат. Нужно кое-что обсудить с ребятами.       Он пожал плечами.       — Как знаешь, — и, спустившись по ступенькам, скрылся среди деревьев, окружающих мостовую с двух сторон.       Постепенно шаги его затихли, она развернулась к дому и пошла вдоль боковой стены, внимательно озираясь по сторонам и стараясь заглянуть за угол, будто в поисках чего-то или кого-то.       Вдруг она почувствовала резкий толчок, а в следующую секунду оказалась прижата щекой к кирпичной кладке задней стены дома, ощущая на шее теплое дыхание.       — Кого-то ищешь? — послышался вкрадчивый тихий голос у самого уха.       — Уже нашла, — ответила Тонкс и попыталась развернуться, но ладони стальной хваткой обхватили ее талию, а к спине прижалось жилистое тело, пресекая все дальнейшие попытки. — Почему не ушел с остальными?       Изловчившись, она обхватила предплечьем мужскую шею и услышала короткий смешок в самое ухо, а вслед за ним почувствовала, как одна рука ослабила хватку на талии и двинулась вниз, комкая ткань мантии и забираясь глубже под одежду. Она повела бедрами, и, услышав в ответ приглушенное шипение, с наслаждением прикрыла глаза. Ловкие пальцы тем временем забрались под мантию.       — По той же причине, что и ты, очевидно, — последовал ответ, и Тонкс почувствовала легкое, почти невесомое прикосновение губ к мочке уха.       Сквозь плотную ткань свободных форменных брюк широкая ладонь огладила бедро. Другая двинулась вверх, попутно распахивая мантию, и накрыла полушарие груди. Тонкс снова попробовала развернуться. Он отодвинулся, давая больше простора действиям, но по-прежнему удерживая на месте. Она повернула голову, пытаясь в темноте поймать его взгляд.       — Не думаю, что сейчас подходящее время, — ее голос понизился до громкого хриплого шепота.       Позади нее послышался смешок, и ладонь сжала грудь, безошибочно нащупав сквозь тонкую ткань белья затвердевший сосок. Она протяжно выдохнула, прикрыв глаза.       — А мне кажется, твое тело не согласно.       Он вновь сократил дистанцию между их телами, а проворные пальцы, терзавшие ее грудь, начали стягивать блузку. От легкого дуновения прохладного летнего ветерка, кожа покрылась мурашками. Тонкс крепко обхватила его ладонь своей, немного влажной от пота. Она вновь подалась бедрами назад и слегка потерлась об него ягодицами, ощущая, как в поясницу упирается твердый член.       Он стиснул зубы, шумно выдохнул и огляделся. Вокруг было тихо, а тьма надежно скрывала их от посторонних глаз. Но вздумай кто из членов ордена вернуться сюда, звуки определенного характера не остались бы незамеченными.       — Мышка решила поиграть с котом?       Она усмехнулась и вновь повела бедрами, прижимаясь теснее, упершись ладонями в кирпичную стену.       — Ты никогда не отличался манерами, — она томно выдохнула.       — Я в няньки тебе не нанимался. Да ты здесь и не за этим.       Высвободив одну руку он набросил на них заглушающие чары, а затем рывком стянул с нее мантию и откинул в сторону, зарываясь носом в розовые волосы и вдыхая их аромат — ваниль, кофе и мускатный орех – опустив на миг ментальный щит. Было что-то еще, что-то едва уловимое, легкое, словно пляжный бриз. Возможно, запах ее тела без какой-либо парфюмерии. Он сделал еще один вдох и растворился в потоке чувств и ощущений, что лавиной обрушились на него. Мир за пределами сада на заднем дворе дома 12 на Гриммо словно перестал существовать. Были только она и он. Его ладонь двинулась вдоль тела вниз, а указательным пальцем другой он очертил подбородок, чуть приоткрытые губы, вдоль шеи спустился к ключицам и резко дернул бюстгальтер вверх, освобождая грудь от ненужной сейчас брони. Взяв в ладонь одно полушарие, он большим пальцем принялся теребить сосок, отметив при этом, как участилось дыхание Тонкс.       А она, закрыв глаза, полностью отдавалась во власть ощущений, что дарили его руки. Она почти забыла, зачем вообще все это затеяла, желая лишь одного, чтобы он коснулся ее там, где напряжение уже стало невыносимым.       Тонкс вновь подняла руку и обхватила его шею, притягивая ближе к себе. Он коснулся губами молочно-белой кожи на ее шее и безошибочно нашел бьющуюся в диком ритме жилку, слегка прикусив ее. Она задрожала, и из ее груди вырвался тихий, еле сдерживаемый стон. А после он услышал ее хриплый, взволнованный шепот:       — Ты так стремительно покинул собрание. Мне казалось, тебя ждут в другом месте.       Она услышала его тихий хриплый смех, но он ничего не ответил. Зато его пальцы безошибочно нашли застежку брюк и стянули их вниз. Тяжелая ладонь легла на внутреннюю поверхность бедра и двинулась вверх. Пальцы ненадолго задержались на влажной ластовице трусиков. Тонкс поднесла ко рту свободную ладонь и прикусила фалангу большого пальца, стараясь не издавать лишних звуков. Повинуясь инстинктам, она сильнее развела ноги. Но он не спешил давать ей то, что сейчас так отчаянно требовало ее тело. Пальцы, лишь мельком скользнув под резинку трусиков, исчезли, чтобы вновь материализоваться у ее губ. Она с готовностью принялась их посасывать, прикрыв глаза и ощущая вкус собственной смазки.       — Не думал, что глупый флирт с оборотнем может так завести, — вновь послышался его хриплый шепот у самого уха. — Очевидно, он знает какой-то секрет.       Тонкс открыла глаза, поднялась на цыпочки и вновь подалась бедрами назад, имитируя движения во время секса. Он глухо застонал, резко вжимая ее в стену и крепко удерживая на месте. У нее перехватило дыхание, а лицо вспыхнуло, словно кто-то вмиг выкачал весь воздух из легких. Он провел языком по мочке ее уха и прошептал:       — Думаешь, у тебя все под контролем? — От его возбуждающего шепота от макушки до пят будто электрический разряд прошел. — Или ты все еще будешь утверждать, что сейчас не время?       Она вслепую потянулась руками к поясу его брюк. Он покрывал легкими поцелуями плечо в то время, как она возилась с пряжкой ремня. Справившись с ней на удивление быстро, Тонкс расстегнула замок и потерла напряженный член через ткань нижнего белья, прежде чем запустить пальчики под резинку боксеров.       — А ты сомневаешься?       Послышался еще один смешок, на этот раз совсем тихий. А после Тонкс резко впечатали в стену, сильная рука безапелляционно надавила на поясницу, заставляя прогнуться, а трусики сдернули к щиколоткам одним стремительным движением. Секундная пауза, которая понадобилась на то, чтобы приспустить брюки вместе с бельем, позволила втянуть в легкие немного воздуха, который тут же покинул их вместе с первым резким толчком.       Это было похоже на столкновение двух планет. Два тела впечатывались друг в друга, рассыпаясь на фрагменты и перерождаясь в нечто новое, яркое и кипящее. К черту нежности. Идет война!       Выгибаясь сильнее, Тонкс сама хотела насадиться на его член еще глубже, но он крепко прижимал ее к стене, и лишь жестче вдалбливался, стиснув зубы. Они оба чувствовали зарождающийся взрыв, нужен был лишь один финальный штрих. И тогда он, не сбиваясь с ритма, скользнул рукой к ее промежности, безошибочно находя центр вселенной.       Ласкать ее вот так, прижимаясь к спине, было гораздо проще, чем находиться лицом к лицу, смотреть в глаза и за поволокой похоти в самой глубине видеть странный блеск, о природе которого он не хотел думать. Не хотел обмануться в очередной раз. Не хотел давать ложных надежд. Не имел на это права. Есть только он, она и их обоюдное желание.       Но вместе с тем он безумно хотел развернуть ее к себе, подхватить под колени, как бабочку пришпилить к кирпичной кладке ненавистного дома и насадить на свой, стоящий колом, член. Почувствовать, как она сомкнет свои лодыжки на его пояснице, услышать прерывистые стоны из ее груди. Он хотел простонать ее имя в момент наивысшего наслаждения, а в ответ услышать, как она выкрикнет его.        Он ускорил движения руки из последних сил вбиваясь в нее. Она задрожала всем телом, даже перестав дышать. Мгновение невесомости перед тем, как внутри нее вспыхнула сверхновая, и она распалась на тысячу осколков. Ее влагалище сжалось и запульсировало вокруг его члена.       — Северус, — простонала она, все еще содрогаясь от остаточных волн накрывшего ее оргазма.       Снейп продолжал двигаться еще несколько мгновений, после чего резко вышел из нее, и стиснув зубы, кончил, изливаясь ей на спину. Не до конца понимая зачем он это делает, Северус наклонил голову, нежно поцеловал ее в висок и на выдохе прошептал, словно боясь передумать:       — Нимфадора.