Сложно быть Мэри Сью

      Стены недвижимой преградой отгораживали его от внешнего мира. Темный гобелен висел сбоку, изображая бесконечные войны. Раненые тела, кровь и смех правителя, который смотрел на это с возвышенности. Сколько бы веков здесь не пылилось это, оно точно подходило под мраморный интерьер. Тёмный и холодный, прямо как камень, из которого высечен.       Эммет сделал шаг в сторону, как бы уходя от гобелена подальше, и в этот самый момент дверь отворилась, чтобы выпустить из логова чудища одну сгорбленную фигуру секретаря. Мужчина едва поднял взгляд на младшего сына главы, но сразу отвернулся, ещё сильнее сгорбившись. Из кабинета послышалось холодное: "Входи".       На секунду Эммет задумался о своей затее. Стоит ли она того? Кинжал скрывался за спиной, сталь касалась оголённой кожи, и Эммет сглотнул, делая первый шаг.       Кабинет всегда был таким. Сколько Адамс-младший помнил о нём неприятного и не сосчитать. Всё тёмное и покрыто богатой дорогущей кожей. Нет, это только два дивана друг напротив друга. Стены сочетали дерево и чёрный мрамор. Стул, на котором сидел отец, слишком неудобный. На нём нет возможности расслабиться, хотя сейчас есть очень хорошие аналоги. Эммет прекрасно знал, как они не нужны его отцу.       Адамс-старший молчал. Он не скажет ни слова, пока Эммет не объяснит причину своего прибытия. И даже зная это, сын смог из себя исторгнуть всего одну фразу:       — Обычно детям можно увидеть родителей без предварительной записи. — Отец молчал. — Но это обычно, — чуть тише добавил Эммет.       Адамс-младший вытянул кинжал и навёл на отца. И только тогда взгляд голубых глаз оторвался от назойливых бумаг.       — Что это? — спросил Адамс-старший.       Эммет повернул кинжал ручкой вперёд, и теперь эмблема пантеры стала видна без особых проблем. Глава рода не стал принимать неожиданный подарок, вместо этого вопросительно посмотрев на сына. В его взгляде нельзя было заметить и толики притворства.       — Мою подругу хотели этим убить. Я решил, что стоит забрать оружие и отдать вам.       Теперь кинжал оказался на столе. Он лежал по-прежнему эмблемой вверх, как будто бы пытаясь напомнить главе рода о его проступках. Но выражение лица Адамса-старшего оставалось неизменным. Сколько бы Эммет не следил за ним, всё было бессмысленно.       — Ты хочешь сказать...       — Я подумал, это может принести нам проблем, — прервал отца Эммет. Глава рода обычно бы не потерпел такой наглости, но сейчас он внимательно слушал сына. И эта странность не могла укрыться от Эммета. — Какой бы дурак не хотел так глупо нас подставить, ни к чему поднимать бурю, не так ли?       На лице Адамса-младшего возникла доброжелательная и даже слегка глупая улыбка. Всё, чтобы отец не заподозрил его. Хотя не исключено, что глава рода обо всём уже догадался.       — Да, ты прав. Можешь оставить себе.       Адамс-старший снова окунулся в кипу бумаг.       — Мне не нужно. Подарите Робу.       Эммет вышел из кабинета. Как только дверь закрылась, на его лице расцвела улыбка, хотя где-то глубоко в душе и неприятно саднило. То ли от того, что Вивиан оказалась права, то ли из-за этой странной встречи.       Свет проходил сквозь окна, и солнечные зайчики бегали по стенам. Эммет умел их видеть, даже несмотря на то, как часто они тонули в тёмном мраморе помещений. Никто из тех, кто оказывался в этом месте хоть раз, не согласился бы. Они не видели света, проходящего сквозь окна, зато видели тени своих тел.