********************************************
– Чон Йеон, что это было черт возьми?!, - не скрывая эмоций, кричит ее менеджер, - Я что сказал перед выходом? Не облажаться! А ты что сделала? Как я объясню это главному редактору, а? Отвечай, Чон Йеон! – Мне жаль..., - тихо проговаривает она и смотрит в пол. – Да мне плевать, Йеон, - ударяет он рукой по столу, - Ты будешь разбираться во своими проблемами сама, потому что я устал от тебя. Ты как кость, застрявшая в моем горле уже семь лет, и я не позволю какой-то соплячке разрушить мою карьеру! Как только Йеон остается в гримерной одна, она дает волю непрошенным слезам, накопившимся в течение этого месяца. Она - полнейший провал этого мироздания: вот так убежать в середине митинга из-за одного человека, когда десятки людей направили на тебя камеры, фиксируя каждый твой вздох, феноменально глупо и инфантильно. Но Чон Йеон не могла поступить иначе, она бы не смогла усидеть на стуле, зная, что он пришел, что он смотрит на нее. "Ну зачем он появился? Почему не дает мне забыть его?", - задавалась она вопросами, когда вытирала лицо от потекшей из-за слез туши. Она не вернется на фанмитинг, но и сидеть здесь тоже не намерена. Вероятнее всего, ее завтра уже уволят, поэтому нужно собрать вещи, которые остались на работе и отвезти их в квартиру. Она не знает что делать дальше, но это пока все, что она смогла придумать, поэтому, забрав свою сумку и телефон, она незаметно для остальных работников спустилась на парковку, чтобы найти свою машину. Менеджер должен был пригнать ее, но где точно она находятся Йеон не знала. Неудобные туфли на высоком каблуке замедляли ее ход, натирая тонкую кожу, но сейчас это была наименьшая для нее проблема, ведь хватка на ее руке и резкий разворот на 180 градусов потрясли ее значительно больше. – Долго собираешься бегать от меня, Йеон?, - раздраженно говорит Юнги, не отпуская ее руки, как будто боится, что она может раствориться также быстро, как и месяц назад. – Юнги... – Я помню как меня зовут, Йеон, но я удивлен, что ты все еще помнишь, - едко отвечает он, - Ты пойдешь со мной, - так констатирует он, что у Йеон не возникает возможности воспротивиться ему. Он стремительно ведет ее в сторону дорогого автомобиля и, открыв ей переднюю дверь пассажирского сидения, ожидает того, чтобы она села, да только Йеон не спешит с действиями. – Йеон, садись, - настаивает Юнги, ловя на себе ее неуверенный взгляд, - Йеон, я прошу тебя сесть в машину. Она все же садиться, ведь замечает как поджимаются его губы от раздражения. Да, он абсолютно точно зол на нее, просто пытается сделать вид, что это не так, чтобы не отпугнуть ее. Едут они относительно недолго, но в тишине, и она не осмеливается ее прерывать вопросами о том, куда же они направляются. Когда машина останавливается напротив многоэтажного квартирного комплекса, Йеон начинает понимать куда он ее привез. Его квартира, его территория, так, чтоб она не успела улизнуть. – Мы приехали, - сухо говорит Юнги, расстегивая ремень безопасности, - Йеон, ты ждешь особого приглашения? – Нет, - односложно отвечает она и, открыв пассажирскую дверь, выходит из автомобиля. Йеон не знает почему идет за мужчиной, который совершенно очевидно зол на нее в его же квартиру и не задает никаких вопросов. Она просто следует за ним сначала в подъезд, затем и в лифт, а когда они приезжают на седьмой этаж, движутся к двери его квартиры, то только тогда осознает, что это было ошибкой. Ей нужно бежать, пока он вновь не поймал ее свои сети лжи, да только не успевает, потому что он берет за руку и, потянув внутрь квартиры, закрывает дверь за ними на ключ. "Снова дежавю", - думает она, пока смотрит, как мужчина ее мечты разувается в прихожей. – В моем доме не ходят в обуви, Йеон, - все также сухо и серьезно говорит он, заходя вглубь огромной квартиры. Йеон тут же реагирует и снимает туфли, радуясь тому, что ее ноги могут хоть немного отдохнуть, и, несмотря на кровоточащую мозоль на левой ноге, идет за ним. Светлая квартира сейчас никак не отражает эмоциональное состояние хозяина, поэтому Йеон предполагает, что сейчас ее ждет трудный разговор, но все в точности да наоборот. Юнги, переместившийся на кухню заваривает ей черный кофе без сахара (он знает какой она кофе пьет), а себе американо, и, поставив на кухонный стол, ожидает, чтобы она присела. – Как тебе кофе, Йеон?, - спрашивает Юнги, когда она отпивает немного напитка, чем удивляет ее. – Ээ...вкусно, спасибо, - немного смущенно отвечает она, а затем начинает тараторить, чтобы заполнить неловкую паузу между ними, - Это колумбийский кофе? Я узнаю его из тысячи. Мой менеджер, не тот, который сейчас, а прошлый, привез мне прямиком... – Что я сделал не так?, - перебивает он ее, с характерным стуком кладя чашку на стол, - Где я облажался, Йеон? Просто скажи и поставим точку в этом. – Я..я не понимаю... – Ты все понимаешь, Йеон, - в его голосе отчетливо слышно раздражение, которое он старается регулировать, - Почему я в хренов второй раз проснулся один в той же самой кровати, а девушка, которой я признался в любви, оказывается, уже уехала в Сеул и не собирается отвечать на мои звонки и смс? – Может быть, тебе стоило меньше спать?, - откровенно провоцирует на злость Йеон. – С тобой хоть не спи сутками, Йеон, ты все равно убежишь, - вторит он ей, от чего ее сердце сжимается от обиды, - Так скажи мне что я натворил такого, что ты не удосужилась даже попрощаться перед отъездом? – Ты привел меня сюда, чтобы обсудить это?, - едко спрашивает она. – А ты думаешь, что я мудак, который привел тебя в свой дом, чтобы просто переспать?, - уровень напряженности между ними растет, - Я - не моральный урод, Йеон, и я не обманываю девушек. Мои намерения всегда прямы. – Конечно-конечно, - с сарказмом кивает она ему. – Ты сейчас шутишь?, - не веря в том, что услышал, переспрашивает Юнги, - Хочешь сказать, я тебе врал? – А ты хочешь сказать - нет?, - повышает голос Йеон. – Я не сказал тебе ни единой лжи за все время, которое мы провели на острове, - вторит он Йеон и встает со стула. – Это уже не важно, Юнги, - отмахивается она и также поднимается с места, - Все это - не важно. Я не понимаю зачем ты привел меня сюда, если не хочешь говорить правды. – Какой правды, Йеон?!, - вскрикивает Юнги, - Что я должен тебе сказать? Всю свою биографию, чтобы ты могла решить будешь ли ты вновь убегать от меня или нет?! – Да хотя бы то, что у тебя есть ребенок!, - злостно бросает в него слова Йеон, а затем наступает тишина, да такая длинная, что ей становится жутко некомфортно из-за того, что она сказала. – Ты...с чего ты взяла?, - уже намного спокойнее спрашивает он. – Это не важно..., - вновь повторяет заученную фразу она и, заметив, как он стал к ней приближаться, делает шаг назад. – Госпожа-писательница, ты копалась в моем телефоне?, - спрашивает Юнги, а на его лице почему-то расцветает улыбка. – Нет!, - отрицает она и раздражается от того, что это веселит его. – Тогда с чего такие выводы?, - задает он вопрос Йеон, что ставит ее в тупик. – Не важ... – Нет, важно, госпожа-писательница!, - прерывает Юнги ее и подходит к ней настолько близко, что их разделяет буквально один шаг, - Ты важна для меня, Йеон. Я люблю тебя, госпожа-писательница, но все, что я получил, это пустую постель и полное опустошение от того, что ты ушла в тот день, ничего не сказав. Я назвал тебя своей девушкой, я собирался приехать к тебе, как только освобожусь, но по итогу мне довелось увидеться с тобой лишь на фанмитинге, потому что я даже не знал твоего адреса в Сеуле. Ты сбежала из-за сообщений в моем телефоне, даже не потребовав объяснений, и ты хочешь сказать, что тебя действительно волновали наши отношения? Ты и вправду хотела быть со мной? Это я злодей в этой истории, Йеон?, - она уже слышала этот тон - разочарование. Вот почему она не хотела говорить с ним, он, очевидно, разочарован в ней. – Я..., - она не знала, что сказать. – Да, Йеон, ты. Ты вскружила мне голову и исчезла бесследно, оставляя меня ломать голову над тем, что я сделал не так, где я допустил ошибку. Йеон, я знаю, тебе не нужна эта информация, но это была жена моего старшего брата. Она просила приехать, так как хен уехал в командировку, а ребенок, которого она упомянула, мой племянник. Мы с ним очень близки, и пока брат в отъезде я стараюсь помогать ей по де... – Я поняла, Юнги, - перебивает она его и чувствует, как щеки заливает румянец. Она была такой идиоткой. – Почему ты не спросила, госпожа-писательница?, - вздыхает Юнги, - Я никогда тебе не врал, и если бы у меня действительно был ребенок, это было бы первое, что ты бы узнала обо мне. – Я знаю, Юнги, - ее глаза наполняются слезами, - Просто...просто я люблю тебя, и мне страшно, - еле слышно шепчет Йеон, но у Юнги всегда была супер способность слышать ее даже самый тихий шепот. Как только он сокращает расстояние между ними и обнимает ее, Йеон чувствует, что снова может дышать. Наконец-то, хотя бы раз в жизни, она не жалеет о том, что сказала правду. Его руки, обернутые вокруг ее спины, являются опорой для нее, потому что, если он отпустит ее сейчас, она упадет на колени от переизбытка эмоций. – Я люблю тебя, госпожа-писательница, - говорит он ей, расцеловывая каждый уголок ее лица, - И мне все равно на то, что мы знакомы всего две недели, потому что меня складывается впечатление, что я искал тебя всю жизнь, - от его слов Йеон становиться еще сентиментальнее (хотя, казалось бы, куда больше), поэтому ему приходится собирать губами и подушечками пальцев все ее слезинки. – Не убегай от меня больше, хорошо?, - просит он, на что получает активный кивок, - Мне тоже страшно, госпожа-писательница. Я боюсь потерять тебя навсегда, поэтому давай помогать друг другу справляться с нашими страхами. – Хорошо, - кивает Йеон, вытирая мокрые дорожки со щек, - Я люблю тебя, господин-композитор. – Ну слава Богу, а то я думал, что больше одного раза не услышу эти слова, - посмеивается он, от чего тут же получает легкий удар в бок, - Ай, госпожа-писательница, если ты будешь меня бить, то я беру свои слова назад насчет любви к тебе. – Ты такой наглый, - хихикает Йеон и нарочито-осуждающе качает головой, - Не люблю наглый мужчин. – Это поправимо, - ухмыляется Юнги и целует ее в губы. – И извращенцев, - дополняет она в поцелуй. – И это не беда, - отвечает он, а затем, подняв ее на руки так, чтобы она обвила ногами его талию, движется в сторону спальной комнаты. – Мы пойдем спать?, - игриво спрашивает Йеон, цепляясь за его шею руками. – У меня есть идея получше, госпожа-писательница, - он открывает ногой дверь, - Но сон тоже входит в мой список. – Ууу, список,- подтрунивает над ним она, - И что же у тебя на первом месте в этом списке? – Поцеловать каждый сантиметр твоего тела, - хрипло отвечает он, укладывая ее на кровать. – Хммм..дай подумать..., - она делает вид, что размышляет, - Я согласна. – Я и не спрашивал разрешения, Чон Йеон, - с ухмылкой отвечает он. – Ты такой наглый, Мин Юнги, - щурит глаза она, но не может сдержать счастливой улыбки, - Целуй скорей. – Как прикажет моя госпожа-писательница.Часть 16
1 сентября 2023 г. в 10:29
Вспышки камер и толпа людей всегда выводили Чон Йеон из психологического равновесия, но сегодня все действительно плохо. В ее голове никак не укладывалось то, что через несколько минут ей нужно быть на этом проклятом стуле и "пропускать" через себя сотни людей, которые пришли увидеть своего любимого писателя и получить желанный автограф, простояв в очереди несколько часов, и все, что ей остается делать - это пытаться искренне улыбаться и дружелюбно махать рукой СМИ, хоть она совсем не в настроении это делать. Прошел почти месяц с момента приезда Йеон в Сеул, но она все не может взять себя в руки. Ее менеджер-не-понимаю-что-с-тобой-Йеон-Кан видел ее в таком подавленном состоянии лишь один раз: когда ее только-только приняли на работу рядовым редактором небольших статей самых невостребованных колонок журналов, а сейчас, когда она - популярный писатель новелл, у нее, вроде как, не должно быть так уж много проблем, чтобы закрываться в своей квартире и выходить из нее лишь для того, чтобы вынести мусор.
Не подумайте, Чон Йеон не размазня какая-то, нет-нет, она не плакала ночами напролет в подушку и не пыталась запить воспоминания о своем будь он не ладен отдыхе, просто все, что бы она ни делала, доставляло ей боль. То, что она почему-то не могла выплакаться и отпустить его, не давало ей покоя, и буквально каждую секунду она ощущала неконтролируемое дежавю, напоминающее ей о мужчине, который стал для нее местом, куда хочется всегда возвращаться - домом. Чон Йеон и не задумывалась о том, как трудно жить без его теплой улыбки и скрученных в трубочку губ, без его нежных объятий и пронзительных глаз, следящих за ней во время разговора, без его жарких поцелуев и искренней заботы, без его юмора и временами хриплого голоса, без него самого.
Мин Юнги стал для нее наркотиком, который она добровольна была готова принимать каждый день, и без которого она просто не может дышать. Ей так страшно просыпаться по утрам, потому что его нет рядом. Апатия завладела Йеон, и ей совсем не хотелось видеть ни единой души. Сначала она прикрывалась тем, что хочет отдохнуть от знойного солнца на острове, затем она очень долго распаковывала чемодан (примерно три дня), но после того, как менеджер Кан неожиданно решил навестить ее и увидел полнейший хаос в небольшой квартире, у него, очевидно, появились вопросы к ней, который он, к счастью, не задавал может быть потому, что не хотел ставить ее в неловкое положение, а может быть потому, что ему просто было все равно (это больше похоже на правду). При любом раскладе, это было на руку Йеон, потому как она не собиралась отвечать ни на один из них.
– Пять минут, Йеон, - раздался голос менеджера за ее спиной, от чего мурашки пробежали по ее телу. Ей так хотелось сбежать с этого фанмитинга в какое-нибудь безопасное место, она так хотела броситься в объятия матери и заплакать, рассказав все, что она хранит на душе, пока та гладила бы ее по волосам и шептала успокаивающие слова, но реальность жестока. Она вырывает нас из такого обманчивого мира грез и разбивает о землю под названием "жизнь".
– Писатель Чон, я с кем говорю?, - настойчиво требует к себе внимания менеджер.
– Я слышу, менеджер Кан, - закатывает она глаза, - У меня есть целых пять минут, которые я могу потратить на себя.
– У тебя в последнее время очень много таких "пять минут на себя", Йеон, - откровенно задевает он ее, но она решает не реагировать на его слова. Это то, что происходит с ней каждый день, так почему же она до сих пор не может никак привыкнуть к этому?
– Не облажайся, писатель Чон, - предупреждает менеджер Кан, выходя из ее гримерки.
Минуты пролетели действительно быстро, особенно когда тебя упрекают в отдыхе, но Йеон все еще не готова выйти в свет, впрочем, выбора у нее все равно нет. Как только ее фигура появляется на сцене, давно уже настроенные объективы камер начинают свой бой за наилучшее фото писательницы. Это на секунду слепит Йеон, но ей нельзя прикрывать лицо, поэтому, превозмогая боль в глазах, она улыбается, а затем приветствует всех присутствующих на фанмитинге в честь выхода ее четвертой и долгожданной новеллы. Несколько стандартных вопросов о написании книги - и она свободна, но, к сожалению, только от СМИ, ведь фанаты все еще ждут. Как только Йеон садится за стол, то осознает, что поедет домой в лучшем случае к вечеру, но это ее уже не пугает, наоборот, она рада, это поможет ей отвлечься от навязчивых мыслей. Она и вправду рада видеть своих фанатов, потому как только они в этом здании по-настоящему любят Йеон и ее творчество, так что она и не замечает, как один поклонник заменяет другого в этой бесконечной очереди за автографом и коротким разговором с ней.
– Как мне подписать?, - с улыбкой спрашивает Йеон и уже автоматически, не отрывая глаз от стола, открывает форзац книги, чтобы оставить автограф.
– Господину-композитору от госпожи-бегялнки-пистаельтницы, - звучит хриплый голос, от чего она поднимает широко распахнутые глаза на его владельца. Черная ручка выпадает из ее правой руки и, глухим стуком ударившись об стол, катится на пол, а в голове ее проносится лишь предупреждение менеджера Кана перед выходом на сцену. "Я облажалась", - подумала она.