Не замерзай!

19 ноября, суббота              Здание, в котором располагался архив, являлось одним из старейших и красивейших в городе. К счастью, мода "зашивать" исторические фасады в современную облицовку его не коснулась, и двухэтажная величественная постройка, выкрашенная в желтый цвет, с колоннами и лепниной сохранила свой первозданный вид.       Миновав просторный вестибюль, стены которого украшало несколько пейзажей местного художника, Илона поднялась по широкой лестнице на второй этаж и сразу направилась в нужный ей отдел.       Устройство архива доцент Полянская знала довольно неплохо, а его работников считала настоящими профессионалами в своем деле. Не у каждого хватит терпения на такую кропотливую работу, как, например, расшифровка по трафаретам записей в метрических книгах!       Но сейчас ее интересовали не они, а скорее любые возможные сведения, касаемые деревни Песочня, Песоченского кладбища и прихода церкви Покрова Пресвятой Богородицы. Это для начала. Затем нужно посмотреть, что имелось по старой больнице. Илона никогда не интересовалась, что же именно там произошло. Ну сгорела и сгорела. Бывает... Но вдруг удастся обнаружить какие-то любопытные, ранее неизвестные ей факты, которые к тому же смогут пролить свет на нынешние события.       Отделом заведовала давняя приятельница ее мамы – Вера Ивановна Бойко, и Илона решила обратиться сразу к ней. Просьба отыскать старые материалы о сгоревшей Железнодорожной больнице вызвала у Веры Ивановны немало удивления. Поправив очки и заправив за ухо короткую каштановую прядь, она направилась вглубь помещения, призывая Илону следовать за ней.       - Конечно, мы храним практически всё, касаемое истории нашего края, - женщина взяла с полки толстую папку и положила на стол перед Илоной. – А с чего вдруг ты этим заинтересовалась?       - По работе надо, - неопределённо ответила Полянская.       - Интересная у тебя работа, Илоночка… - женщина осторожно перелистывала хрупкие желтые листочки. – Посмотри сама. Здесь и про больницу, и про церковь.       - Спасибо большое, - Илона жадно взирала на папку, сгорая от нетерпения скорее заняться чтением. – А вы сами что-нибудь знаете про этот пожар?       - Да почти ничего. Говорили, что это поджог, – Бойко вздохнула и зябко поежилась, кутаясь в цветастую шаль. – Я пойду пока чайник поставлю. Заходи потом ко мне. У меня варенье есть земляничное…       Илона кивнула и благодарно улыбнулась. Конечно, она зайдет. Отказываться невежливо, да и поболтать с Верой Ивановной за чашечкой чая всегда приятно.       В папке нашлась небольшая справка о церковном причте. В начале ХХ века он состоял из священника отца Сергия и диакона Иннокентия, того самого, по всей вероятности, который вел записи в найденной Илоной книге. Из другого документа следовало, что с приходом советской власти метрические книги отменили, а церковь сперва закрыли, а затем и вовсе организовали в ней колхозный склад. Да, сложные были времена! Что тут скажешь...       Что до больницы, то ее построили еще в 1889 году. До начала Великой отечественной войны это была обычная сельская лечебница, а с конца 1941 и по 1945 – военный госпиталь. До 1899 года она именовалась просто Песоченской больницей, а после того, как по Московско-Брянской линии, проходившей через Калужскую губернию, пошли первые поезда, больницу переименовали в "Железнодорожную" в честь этого события.       На глаза Илоне попалась пожелтевшая от времени газетная вырезка с заголовком "Старославской Железнодорожной больнице 50 лет!". Рядом с заметкой, повествующей о юбилее лечебницы размещалось крайне нечеткое фото, на котором был изображен весь ее коллектив. Довольно небольшой, надо сказать. Под фотографией перечислялись имена всех медработников.       - Медбрат Иннокентий Столяров, главный врач Коновалов Петр Савельевич, - прочла Илона.       Уж не тот ли это Иннокентий? А что если, потеряв работу в церкви, он устроился в медучреждение? Жить-то на что-то надо, в конце концов! Тогда это объясняет наличие записей от имени Иннокентия в найденной ею метрической книге. Он мог продолжать отмечать акты смерти. Но зачем ему это было нужно? Наверное, узнать это уже никогда не удастся.       Так, а вот и про пожар статья! Случилось это осенью 1961 года. Причина возгорания неизвестна. Подозрение на поджог. Огонь унес жизни пяти лежачих больных и большую часть активов больницы. Восстанавливать не стали, и вскоре на областные деньги началось строительство нового здания, которое сейчас носит имя Центральной больницы города Старославля.              - Илоночка, ты еще не закончила? - Вера Ивановна заглянула в кабинет. - Чай стынет.       - Да, сейчас иду, - сделав несколько снимков на телефон, Илона захлопнула папку и отправилась в знакомую ей подсобку, служившую чайной комнатой.       На небольшом столике, накрытом светло-желтой скатертью, стояли изящные фарфоровые чашки с блюдцами, в которые женщина разливала ароматный чай из френч-пресса. Присев на мягкий стул, Илона с удовольствием вдохнула приятный запах.       - Мята, зверобой, кипрей, - прокомментировала Бойко. - Сама летом собирала, сушила и ферментировала.       - Пахнет просто волшебно! - восхитилась Илона. - Спасибо!       - На здоровье, - женщина устроилась напротив и полюбопытствовала: - Удалось что-нибудь найти?       - Не так много, как хотелось бы, но больше, чем ничего, - Илона отыскала в телефоне фото заметки про больницу и показала Вере Ивановне. – Кто этот человек? Про него что-нибудь известно?       - Коновалов? - Бойко сделала маленький глоток, поставила чашку на блюдце и посмотрела на Илону. – Насколько мне известно, он немного прожил после того пожара. Но с его подачи начали строительство новой больницы. Сейчас ею руководит Вильнет Олег Владимирович - главврач, раньше заведовал отделением кардиологии. А его сын Андрей Олегович - зав гастроэнтерологии.       - Да, сына я знаю, - произнесла Илона задумчиво.       - Хорошие специалисты... - женщина снова взяла чашку обеими руками. - Моя мама лечилась у Вильнета в кардиологии. К сожалению, спасти ее не удалось...       - Мне очень жаль, - Полянская сочувственно вздохнула. - Давно это случилось?       - Да вот уже лет десять прошло, как мамы нет с нами. Олег Владимирович сделал все, что мог. Но из реанимации она так и не вернулась после инфаркта.       - Сочувствую вам, Вера Ивановна. Терять близких очень тяжело!       - Да... Теперь вот только могилка осталась на старом кладбище… - Бойко вздохнула и потом, словно спохватившись, воскликнула: - Илоночка, а варенье? Угощайся, пожалуйста! Землянику тоже сама собирала.       - Спасибо, - Илона отправила в рот ложечку ароматного лакомства и довольно улыбнулась. - Очень вкусно!       Вера Ивановна выглядела крайне польщенной. Илона решила задать ей еще один вопрос.       - Вы сказали «на старом кладбище»? А разве оно не закрыто для погребений?       - Не знаю, - женщина пожала плечами. – Похоронное бюро предложило, я и согласилась…       - А какое бюро? – Илона насторожилась.       - Да то, что при больнице было. Они похоронами занимались…       Илона задумалась: выходит, похоронами пациентов медицинского центра «Забота и здоровье» занимается сам центр, вернее, похоронное агентство при нем. И хоронят они на старом кладбище. Но почему там? Чем им новое не нравится?       Илона протянула Вере Ивановне свой смартфон с изображением символа богини Мары на экране.       - Скажите, пожалуйста, вам знакомо это?       Женщина несколько секунд внимательно всматривалась в изображение, после чего неопределенно пожала плечами.       - Мне кажется, где-то я это встречала. Но вот где? Сейчас не вспомню... Слушай, а почему бы тебе не спросить у вашего Крылова? Он же специалист по символике. Может, и подскажет чего...       Точно! Как она могла забыть? Николай Петрович долгое время занимался славянской мифологией, и уж конечно все эти символы были ему хорошо известны. Она как раз сегодня собиралась навестить его.       Поблагодарив Веру Ивановну за чай, Илона отправилась в больницу.       Николай Петрович, как и накануне, ожидал ее в коридоре гастроэнтерологического отделения. Но в этот раз не один, а с женой Надеждой Яковлевной. Они стояли, нежно обнявшись, и что-то негромко говорили друг другу. Выглядело это довольно мило, - настолько, что не хотелось им мешать. Однако, вежливо поздоровавшись с обоими и приветливо улыбнувшись, Илона в очередной раз подумала, что не очень верит в такие браки, где муж на тридцать лет старше жены. Надежде Крыловой было чуть за сорок, выглядела она стильно, эффектно и очень молодо на фоне своего пожилого супруга, смотревшего на нее с нескрываемым обожанием. А вот насколько искренними были чувства Надежды, сказать сложно.       - Надя, ты же знакома с Илоной Сергеевной? Мы вместе работаем в университете, - напомнил Николай Петрович.       Ярко-алые губы Крыловой вытянулись в дежурной улыбке, а взгляд темно-карих глаз при этом оставался холодным, колким. Чего это она? Неужто ревнует к коллеге?       - Да, мы не раз встречались, - Крылова улыбнулась в ответ. - Ладно, Коля, я пойду. Позвоню вечером, - проворковала она и, прильнув к мужу, потянулась к его щеке, чтобы запечатлеть на ней поцелуй. - Береги себя.       - Хорошо. Не переживай ни о чем, Надюша. Меня скоро выпишут, и мы решим все вопросы с авторскими правами на мои исследования, - Крылов ласково коснулся ее руки.       Коротко кивнув Илоне, она устремилась к лестнице, звонко цокая высокими каблуками по каменному полу.       - Она так добра, так заботлива! А сейчас даже как-то по-особенному. Звонит несколько раз на дню, справляется о моем самочувствии. Мне с ней очень повезло! - проводив супругу взглядом, Николай Петрович вздохнул и посмотрел на Илону. - Рад вас видеть, Илона Сергеевна. Тронут, что не забываете! Но не стоит так беспокоиться. У вас, наверное, и своих дел хватает, помимо того, чтобы сюда приходить... Давайте присядем!       Они опустились на тот же самый кожаный диванчик возле открытой двери кабинета заведующего отделением.       - А я рада, что с вами все в порядке, Николай Петрович! - ответила Илона. - На самом деле я еще и проконсультироваться по одному вопросу пришла.       - Чем смогу - помогу! - оживился Крылов. - Рассказывайте!       Илона вытащила из сумочки телефон, открыла изображение интересующего ее символа и протянула профессору. Коротко взглянув на рисунок, он удивленно вскинул брови.       - Это символ богини Мары, или Марены, богини смерти. Вообще у нее их довольно много. Самый распостраненный - косой крест или свастика. А этот, - он кивнул на картинку, - знак Летней Мары.       - Летней? - переспросила Илона. - А я читала, что зимней...       - Нет, у Зимней Марены - два треугольника, соединенные острыми углами. Это плохой символ, негативный. Этот же знак символизирует другую, светлую сторону богини - созидательность. Он хороший. Часто люди, отправляясь в лес по грибы да по ягоды, использовали его как оберег.       - Как интересно, - задумчиво протянула Илона. - То есть со смертью он никак не связан?        - Ну почему же, - Крылов развел руками. - Как я уже сказал, Мара покровительствует мертвым, а особенно всем замерзшим в зимнем лесу. Как вам, должно быть, известно, в нашей области, впрочем, как и во многих других регионах страны, стариков, ставших в семье обузой, отвозили зимой в лес и оставляли там умирать. Существовало поверье, что, если иметь при себе этот амулет, Мара будет благосклонна и пошлет им легкую и быструю смерть.       Вот оно что... Такой информации у Илоны не имелось. Родственники несчастного старика, обрекая его на такую кошмарную кончину, при этом снабжали его безделушкой, чтобы задобрить Марену. Претензия на гуманность? Однако...       - А как можно это объяснить? - Илона достала из сумочки листовку с рекламой медицинского центра "Забота и здоровье". - Почему этот символ на логотипе?       Крылов коротко взглянул на листовку, затем улыбнулся и посмотрел на доктора, выходящего в этот момент из кабинета.       - А об этом, наверное, лучше спросить у Андрея Олеговича, главного учредителя этого центра! Андрей Олегович, можно вас на минуту? Моя коллега доцент Полянская интересуется...       Вильнет подошел к ним и устремил на Илону вопросительный взгляд, под которым ей стало так же неуютно, как и в прошлый раз. Как такой неприятный тип может быть доктором?       - Илона Сергеевна спрашивает, что означает символ богини Мары на вашем логотипе, - продолжал Крылов.       - Жизнь. Вечную жизнь, - ответил врач. - Извините, я очень спешу.       Крылов и Полянская посмотрели ему вслед и переглянулись.       - Крылов, на процедуры! - прогремел на весь коридор зычный женский голос.       - Разве сейчас время процедур? - удивилась Илона.       - Эх... - Николай Петрович вздохнул и обреченно махнул рукой. - Замучили они! Утром, днем, вечером и даже иногда ночью делают какие-то уколы. Первый раз меня лечат от гастрита столь тщательно. Наверное, какая-то новая технология или метод! Ладно, пойду... Хорошего вечера! - Крылов бодрой походкой отправился вслед за медсестрой в кабинет.       С Андреем Олеговичем Вильнетом Илона столкнулась на лестнице между вторым и третьим этажами. Коротко кивнув ему, девушка хотела было пройти мимо, но он обратился к ней:       - Илона Сергеевна? Верно?       - Да.       Она удивленно посмотрела на врача и встретилась с его пристальным взглядом. Сейчас ей на секунду показалось, что он немного потеплел, стал не таким колючим, как при первой встрече. Вильнет смотрел заинтересованно и даже немного улыбался сквозь густую поросль усов и бороды вокруг губ.       - Вы, кажется, спрашивали про наш медицинский центр. Может быть, я могу вас проконсультировать более детально и предложить необходимую помощь. Кто-то из ваших близких нуждается в уходе?       - Спасибо, - растерянно проговорила Илона. – К счастью, пока никто. Просто стало любопытно, что означает этот символ на вашем логотипе. Знаете, так иногда бывает: зацепит какой-нибудь пустяк... - она натянуто улыбнулась в ответ.       - А откуда вы узнали про наш центр? И где впервые увидели лого? – спросил Вильнет и поспешно добавил: - Мне важно знать, откуда поступает информация, доступна ли реклама… Ну вы понимаете…       - Да, конечно, - кивнула Илона. - Увидела листовку в травматологии. Их там несколько лежало на столике среди прочих визиток и информационных бюллетеней.       - А чем вас именно этот символ заинтересовал? Вы встречали его где-то еще? – врач старался говорить непринужденно, но Илоне показалось, что он старательно пытается скрыть любопытство.       - Во время работы приходилось неоднократно погружаться в историю и славянскую мифологию, - ответила Полянская. – И все же вы не ответили на вопрос!       - Ах да… На самом деле мы долго подбирали подходящий логотип, и один из наших сотрудников предложил символ Марены. Он, как я уже сказал, означает жизнь. Мы хотим, чтобы наши пациенты жили как можно дольше! - он улыбнулся еще шире, а затем, взглянув на часы, проговорил: - Здоровья вам и вашим близким! Если что - звоните.       «Какой деловой! Да он, скорее, бизнесмен, чем врач!» - думала Илона, идя к машине.       Общение с Вильнетом оставило у нее двоякое впечатление. С одной стороны, вроде бы понятен его интерес, но с другой… Что-то странное было в его взгляде. Что именно – Илона понять не могла, да особо и не заморачивалась.       Позвонила Кристина.       - Привет, мам! Я дома, - сообщила она. - Вернее, была дома. Но тебя не застала.       - Привет. Что значит "была"? А сейчас ты где? - прижимая телефон к уху, Илона открыла дверцу и села за руль.       - Я приехала из Обнинска - тебя нет. Я быстро поела, помылась, взяла кое-какие вещи и сейчас еду с папой к нему. Он пригласил меня пожить у них на каникулах.       "Точно! У дочери же каникулы всю следующую неделю! Как я могла забыть! И с Женькой они давно договаривались..." - подумала Илона.       - Хорошо, Кристина. У тебя все в порядке?       - Да... Мам, мне Дима только что написал... Спрашивал, не осталось ли у меня на телефоне каких-либо видеозаписей с кладбища. А я дома все на комп скинула, потому что в телефоне места мало. Может, ты ему перешлешь? Там на рабочем столе папка "Дима", пароль 2112. Это его день рождения, если что.       - Если попросит - скину, - пообещала Илона.       - Он ведь уже уехал из Старославля... - Кристина грустно вздохнула. - Эх, жаль, не будет новой серии "Гостбастера" в наших пейзажах! Все, мам, пока. Вечером спишемся!       Кристина отключилась, а Илона завела успевшую остыть машину и отправилась домой. На улице уже заметно стемнело. Какое же противное время года! Тяжелое, грустное, холодное... Наверное, только богине Маре и комфортно сейчас, но уж точно не ей! Где же тепло? Где солнце?       Припарковавшись прямо напротив своих окон, Полянская осторожно двинулась к подъезду. Не хватало снова свалиться! Еще и темно, как назло! Фонарь над входом не работал или его забыли включить. Ну и ну! А еще дом с высокой культурой быта!       Поднеся к домофону ключ, Илона боковым зрением увидела, как из темноты к ней вышла высокая фигура в низко надвинутом на лицо капюшоне. Внутри у нее все сжалось от накатившей волны страха. Стоп! Возможно, это просто случайный прохожий и ему тоже нужно попасть в подъезд. А что, если он ждал ее, чтобы причинить вред? После случившегося у нее есть все основания шарахаться от подозрительных фигур в темноте. Торопливо прижав ключ к замку, она ухватилась за дверную ручку, и в это мгновение...       - Привет, Илона, - произнес "капюшон" голосом Димы Масленникова. - Мне нужна твоя помощь.       От неожиданности она едва не выронила ключи. Что он здесь делает? Он же уехал! Она сама видела. Но голос совершенно точно принадлежал ему. И он просил о помощи.       Губы невольно тронула какая-то глупая, радостная и совершено неуместная улыбка, вызванная его внезапным появлением. Вот еще! Надеясь, что Дима этого не заметил, Илона снова стала серьезной, выдохнула, открыла дверь и кивком головы пригласила его войти. Лучше поговорить внутри, а то мало ли что... Там все же светлее, спокойнее и куда безопаснее, чем снаружи.       - Что случилось? - спросила она, решившись, наконец, взглянуть на Диму.       Скинув капюшон, он посмотрел на Илону - серьезно, внимательно, но при этом как-то отчужденно. Она заметила небольшую ссадину на скуле, но пока решила не выяснять, откуда она взялась.       - Мне очень нужно взглянуть на записи Кристины. Она сказала, что скинула их на домашний компьютер. Если ты не возражаешь, - голос его звучал сухо, устало и слегка раздраженно.       "Да уж какие тут могут быть возражения, если дочь попросила!" - подумала Илона и согласно кивнула.       Впрочем, дело тут было, разумеется, не только в просьбе Кристины. (Опять эта глупая улыбка!) Хотя чему тут радоваться? Пришел в очередной раз, чтобы снова уйти...       Едва они оказались в прихожей, и Илона надежно заперла дверь, ее настигло дежавю: Масленников снова здесь, в ее квартире. А ведь в прошлый раз она была уверена, что он ушел навсегда. Но нет! События снова их сводят.       Проводив его в комнату дочери, Илона включила ноутбук и предложила гостю присесть. Кристина разрешила, так что пусть смотрит, если для него это так важно.       - Я думала, вы уехали, - заметила Илона, наблюдая за тем, как Дима открывает один за другим короткие видеофайлы.       - Никита и Даник вернулись в Москву, злые и недовольные, - ответил Дима, не отрывая взгляда от монитора. - Черт, а как я был зол! Вот и решил остаться и попытаться найти украденные записи или хотя бы того, кто это сделал!       - Удалось что-нибудь выяснить? - Илона присела на краешек кровати.       - Вместе с полицией мы просмотрели все камеры видеонаблюдения, установленные в гостинице и на улице напротив нее. Да, там обнаружился некто. Похоже, он и утащил все мои карты памяти. Но вор, ясное дело, тоже знал о камерах и подготовился. Темная объемная одежда, капюшон... Пришел и ушел пешком. Возможно, профи, и это не первое его ограбление. Скорее всего, его наняли. Не спрашивай - кто. Я без понятия! Единственное, что мы заметили - он немного припадает на левую ногу. Конечно, я сам пытался расспросить работников гостиницы, не видели ли они чего, но все будто ослепли и оглохли именно в тот день!       Нотки раздражения и досады в его голосе стали четче, ощутимее. Так мало от того, прежнего мягкого, веселого и беззаботного тона, который она запомнила... Илона прекрасно его понимала. Он злился, негодовал, ведь проделанная им и его друзьями работа должна была принести миллионы просмотров, лайков и рублей, но кто-то лишил его такой возможности. Кто и зачем? Конкуренты? Завистники? Вряд ли.       Его рука вновь накрыла розовую с красными сердечками мышку и принялась водить ею по столу, а Илона, решив не мешать, тихонько вышла из комнаты. Нужно приготовить что-нибудь на ужин. Она проголодалась, да и ее гость, возможно, будет не против перекусить. Хотя кто его знает?       Примерно через полчаса Дима возник на пороге кухни с выражением крайнего огорчения и разочарования на лице. Илона догадалась, что его поиски, скорее всего, не увенчались успехом.       - Я до последнего надеялся, что тот, кто утащил мои карты памяти, и, возможно, твою метрическую книгу, мог попасть в объективы не только наших камер, но и Кристины. Наверняка он следил за нами и на кладбище, и в церкви, и в больнице. Но нет! Я ничего и никого подозрительного не увидел. В кадре только мы и эти гребаные могилы! - он устало выдохнул. - Уверен, что мы засняли то, чего не следовало. И поэтому случилась вся эта дичь!       Илона сочувственно вздохнула. Что она могла сказать? Что она, конечно, сопереживает его утрате, но не знает, чем помочь, и тому подобное. Но это все пустые слова...       - Давай поужинаем? - предложила она. - Мясо и овощи, ничего особенного.       - Спасибо. Не откажусь. Не помню, когда ел в последний раз. Где можно помыть руки?              Первые несколько минут кушали молча. Затем Илона все же решила нарушить повисшую гнетущую тишину и поделиться с Димой своей информацией.       - Пока ты сотрудничал с полицией, я тоже кое-что разузнала, - осторожно начала она. - Правда, мои поиски были несколько иного рода.       Он приподнял голову и с любопытством взглянул на нее. Мол, давай, выкладывай, что там у тебя. Удобно устроившись на стуле, Илона начала свой рассказ с похода в архив.       - В этой церкви, а в последствии - в больнице работал некто Иннокентий Столяров. Он вел записи в той метрической книге, что я нашла, правда, только до 51-го года. И, вероятно, он же помечал тем значком фамилии умерших в больнице. Кстати, где именно вы обнаружили эти символы в руинах?       - На одной из стен в подвале. Рядом была какая-то дверь, но мы не стали ее открывать. Вообще нам показалось, что она выглядит как-то подозрительно свежо! - он вытащил из кармана телефон, нашел в нем нужное фото и протянул Илоне. - Вот, посмотри сама.       - Ты хочешь сказать... - задумчиво протянула она, рассматривая снимок, - что эта дверь установлена сравнительно недавно?       - Похоже на то. Но, честно говоря, у меня пока нет никакого желания туда возвращаться, чтобы это проверить, - взяв у Илоны телефон, Дима снова принялся за еду.       Она прекрасно чувствовала его настроение. Парень взбешен случившимся, переживает из-за утраченных записей. Наверняка он мечтает поскорее оказаться дома, вернуться к привычной светской жизни, а не вот это все. Он бы мог спокойно уехать вместе с друзьями, смонтировать очередной крутой ролик и сорвать шквал восхищения от поклонников. Вместо этого он сидит у нее на кухне, жует наспех приготовленный ужин и злится, злится, злится!       - Мой коллега с кафедры сегодня поведал мне, что этот символ богини Мары действительно связан с замерзшими в лесу людьми, - Илона снова заговорила, правда, без всякой надежды на интерес с его стороны. - Их отправляли умирать с амулетом, несущим этот знак.       - И что? - Дима недовольно усмехнулся. - Как это может быть связано с тем, что происходит сейчас?       - Не знаю, - честно призналась Илона и опустила глаза в свою полупустую тарелку. - Но мне кажется, что какая-то связь все же есть. Может быть, кто-то просто очень не хочет, чтобы мы выяснили, что происходило в старой больнице? Если верить записям в метрической книге, там убивали людей. Замораживали… И эта книга – компромат.       Зачем она вообще об этом с ним заговорила? Он же всем своим видом демонстрировал полное безразличие к ее рассказу. Какие символы? Какая богиня? У него сперли результаты трехдневной работы, и сейчас его волнует только это.       Отложив вилку, Дима сцепил руки в замок и задумался, затем посмотрел на Илону:       - Может быть, ты и права, но пока я ни черта не понимаю! Наверное, мне стоит забить на все это и вернуться в Москву... Здесь творится какой-то дикий треш!       Ее немного задели его последние слова. Все-таки это по приглашению ее дочери он приехал в Старославль и оказался впутан в такую неприятную историю.       - Ну да. Вижу, тебе досталось по-полной, - она посмотрела на его ссадину.       Похоже, Масленников не сразу решил, стоит ли это как-то прокомментировать, однако, выдохнув, произнес:       - Местным властям следует обратить внимание на криминальную обстановку в городе. Какой-то ненормальный налетел на меня посреди улицы, желая отжать телефон. Но я не позволил, - он продемонстрировал свежие ссадины на костяшках пальцев. - Кстати, спасибо за ужин. Все было очень вкусно!       - Пожалуйста, - она, польщенная его похвалой, улыбнулась. - Может, чаю?       - Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду. Возьму кофе в ларьке, - он поднялся из-за стола.       - Я провожу тебя, - Илона встала и направилась вместе с ним в коридор.       Еще одна неожиданная встреча с Димой, но как сильно она отличалась от предыдущих! Случайное знакомство блогера Масленникова и доцента Полянской на почве интереса к заброшенному кладбищу, сдобренное более тесным общением и даже поцелуем обернулось тем, что они оказались товарищами по несчастью. Да уж, после случившегося с ним в этом городе, может быть, правильнее будет уехать отсюда как можно скорее, дабы не нарваться на более серьезные неприятности. Если он уже все решил, значит, вот сейчас-то он точно уйдет навсегда!       Остановившись возле двери, они вновь посмотрели друг на друга. Ну вот и все, собственно...       - Ты ничего не забыл? - обратилась Илона к Диме.       "Не самая удачная попытка продлить мгновение! - подумала она с досадой. - Успокойся, Полянская, смирись и дай ему уйти!"       В ответ на ее вопрос Дима ощупал свои карманы.       - Телефон на месте. Ах да, моя "GoPro", - спохватился он. - Наверное, осталась возле ноута.       - Сейчас принесу.       Не включая свет, Илона прошла в комнату Кристины, взяла камеру и хотела было тут же вернуться к Диме, но по привычке выглянула в окно, туда, где был припаркован ее автомобиль. Увиденное заставило ее замереть: возле ее машины стояла фигура и заглядывала в салон. В следующий момент человек поднял руки, и Илона увидела в них большую металлическую канистру. Размахнувшись, он со всей силы ударил канистрой в лобовое стекло, разлетевшееся от удара в дребезги.       - Вот черт! - Дима, оказавшийся рядом и видевший все это, метнулся обратно в прихожую. - Что он творит?       Наскоро обувшись и схватив с вешалки куртку, он вылетел из квартиры. Илона старалась не отставать, но боль в поврежденной ноге не позволяла ей двигаться так быстро, как хотелось бы.       Толкнув дверь подъезда, она шагнула на улицу и замерла в ужасе от представшего перед ней зрелища: ее машина, ее любимая «шкода» полыхала огнем. Пламя было везде: лизало колеса, капот, вырывалось из салона.       Не сводя взгляда с машины, Илона медленно пошла к ней, с каждым шагом все сильнее ощущая жар и запах паленой резины. Кто это сделал? Зачем?       - Илона... - руки Димы обняли ее за плечи. - Я побежал за ним, но не смог догнать. Сволочь смылся слишком быстро! И я не успел помешать ему поджечь машину. Мне очень жаль...       - Нужно позвонить пожарным и в полицию, - севшим голосом проговорила Илона.       - Я уже позвонил, они едут, - ответил Масленников, продолжая сжимать ее плечи. - Не волнуйся.       Уже через пару минут с улицы донеслись звуки сирены. Пожарная машина втиснулась в заставленный автомобилями двор, и прибывшие на ней пожарные споро взялись за дело. Илона наблюдала за тем, как пламя тонет в клубах белой пены, как она, оседая, обнажает черный металлический остов - все, что осталось от ее малышки. На глаза невольно навернулись слезы - от сожаления, досады и страха. В голове вертелся один вопрос: "Как же так?"       Присутствие Димы оказывало ощутимую поддержку. Лишь с приездом полиции, он отпустил ее, но продолжал находиться рядом, за что Илона была ему очень благодарна.       Полицейские осмотрели место происшествия, как всегда, задали дежурные вопросы и составили рапорт для страховой компании. Прибыл эвакуатор, чтобы убрать нетранспортабельного погорельца с парковки. И когда они все, наконец, уехали, на дворе уже стояла глубокая ночь.       - Ты вся дрожишь, - Дима сжал ее ладони. - Пойдем.       Илона только сейчас, чуть оправившись от пережитого шока, почувствовала, что замерзла. Выбегая из квартиры следом за Димой, она быстро сунула ноги в ботинки и накинула куртку, но стоять на месте, без шапки и перчаток в ветреную ноябрьскую ночь оказалось довольно холодно.       Он повел ее к дому, завел в подъезд, поднялся вместе с ней до квартиры. За эти несколько минут ее переживания за машину резко сменились другими - за Диму. То, что произошло, не случайность. Как и нападение на него на улице. Это не просто хулиганство, и ее машина не стала случайной жертвой вандала. Она видела, как преступник выбил стекло. Он пришел, чтобы навредить именно ей. Он подготовился. Все это звенья одной цепи. Она была в этом уверена. А потому не хотела, чтобы Дима уходил.       - Илона, не молчи! – он вновь взял ее за плечи. - Ты в порядке? Тебе есть куда уехать на пару дней? Друзья, родня, кто угодно. Здесь ни хрена уже не безопасно. Я не хочу, чтобы ты оставалась на ночь тут одна. Эти мрази вновь могут прийти!       Какие разительные перемены произошли с ним за время после поджога и до этого момента. Куда-то делись его злость и раздражение, его негодование по поводу ограбления. А как же его собственные проблемы?       Его серо-голубые глаза смотрели на нее с беспокойством, на его красивом лице, подпорченном ссадиной на скуле, появилось выражение тревоги, а рука, крепко сжимавшая ее ладонь, словно пыталась передать ощущение безопасности. Смотри, я здесь, ничего не бойся!       - А я бы не хотела, чтобы ты в одиночку бродил ночью по городу, - чуть смущенно проговорила она.       Легкая улыбка тронула его губы.       - Тогда можно мне кофе? В ларек я, кажется, уже не успел.