Не замерзай!

       16 ноября, среда              Как Илона и подозревала, шокирующей для блогеров находкой явились человеческие останки, оказавшиеся на поверхности грунта. Помня о направленных на нее камерах, она шагнула к захоронению, чуть присела, чтобы получше рассмотреть кости, а затем выпрямилась и обратилась к Диме:       — Как вам, наверное, хорошо известно, священнослужителей хоронили на прилегающих к церкви территориях, — она старалась говорить как можно более четко и понятно. — Полагаю, что это как раз тот самый случай. Человек был погребен традиционным способом, но в результате эрозии и размытия почвы здесь образовался овраг, и могила открылась. Думаю, что нам нужно связаться с коммунальными службами насчет перезахоронения.       Дима задумчиво смотрел на скелет, поглаживая подбородок. Выглядел он слегка растерянно, и это позабавило Илону. Ну надо же! Костей испугались. Могли бы и сами догадаться, что это просто кто-то из приходских священников. Ну не повезло ему, бедному. Впрочем, это все решаемо.       Однако Никита и Даник уже перевели камеры с Илоны на Масленникова, и тот в своей привычной манере решил прокомментировать увиденное:       — Надеюсь, эта могила не проклята и не начнет мстить тем, кто потревожил ее покой? История помнит немало таких случаев. Например, ровно через два дня после вскрытия гробницы Тамерлана началась война между Германией и Советским Союзом! Хм… Хотелось бы верить, что сейчас нам никто не станет чинить неприятности.       Он произнес это так театрально, что по окончании его речи Илоне захотелось зааплодировать. С трудом сдержав сей порыв, она посмотрела на часы. Вот и стоило отрывать ее от работы из-за ерунды? Объяснил бы он все по телефону, она бы сразу сказала, что это такое. В результате куча потерянного времени, испорченное настроение, но зато какой контент! Илона злилась, мерзла и очень хотела вновь оказаться в своем рабочем кабинете или в другом теплом и сухом месте, лишь бы подальше отсюда. Дождь резко усилился, и вся компания, накинув капюшоны, принялась поспешно выбираться из оврага.       — Давай руку! — Дима протянул Илоне свою ладонь, за которую она нехотя ухватилась.       — Я домой поеду, — сообщила она, едва очутилась вместе с ним наверху.       — Давай хотя бы дождь переждем, — он кивнул на старую церковь, затем вновь посмотрел на нее из-под низко надвинутого капюшона. — Мы пока до машины добежим, все промокнем насквозь.       «Мы? — мысленно удивилась Илона. — Ах да, он хотел бы меня проводить! Как мило!»       — Ладно, ты прав, давай переждем, — вынуждена была согласиться Илона и устремилась вслед за Масленниковым туда, где уже скрылись его друзья.       Внутри развалин стоял такой же пронизывающий холод, как и снаружи, но хотя бы не было ветра и дождя. Что ж, придется еще задержаться в этом унылом местечке.       Блогеры включили мощные фонари и водили ими по полуразрушенным, облезлым стенам, где от прежнего оформления не осталось ровным счетом ничего. А ведь когда-то здесь наверняка можно было увидеть и фрески, и иконы, и покрытый позолотой алтарь, а в воздухе витал стойкий запах плавленого воска от паникадила вперемешку с ладаном. А вот тут (Илона сделала несколько шагов вправо от предполагаемого алтаря) размещался клирос с певцами, которые красивыми голосами выводили песнопения во время службы.       Все это сейчас можно увидеть в действующем храме в центре Старославля, ну а в этой церкви — теперь только укрыться от непогоды разве что.       — Вот здесь и здесь бросим спальники, а вот тут соответственно установим камеры ночного видения, — тем временем отдавал распоряжения Масленников. — Кто знает, может, дух потревоженного нами старца явится к нам ночью в стенах этой разрушенной церкви!       «Ну-ну, — подумала Илона с иронией. — Явится непременно! Ждите! А я пас… никаких провокаций. Хватит с меня!»       Ее внимание привлек какой-то выступ в стене, и она решила взглянуть, что бы это могло быть. Возможно, когда-то там располагался иконостас или что-то еще… В любом случае, это интереснее, чем наблюдать за работой помешанных на призраках блогеров. Подойдя ближе, она провела рукой по выступающему кирпичу, затем чуть нажала. Край кирпича оказался хрупким и рассыпался в песок, оставив бурый след на ее светлой перчатке. Ничего удивительного!       — Нам нужно уловить и записать все возможные звуки, — донесся до нее голос Димы откуда-то из другого конца церкви.       Вот делать им нечего, думала Илона, двигаясь вдоль стены в направлении выхода, и представляла себе, какие изображения святых украшали эту часть храма. В одном месте сохранился остаток фрески, и девушке захотелось его сфотографировать. Вытащив из кармана телефон, она навела камеру, сделала шаг и…       — Черт! — невольно вырвалось у нее, когда она запнулась за обломок кирпича и едва не упала. От неожиданности телефон выскользнул из рук и улетел на грязный пол.       Да, не самое подходящее словечко для святого места. К счастью, телефон оказался цел, и даже экран не треснул. Можно сделать фото! Вновь наведя камеру на стену, Илона принялась выискивать удачный ракурс. Да-а, темновато! Вспышку использовать она не любила, но не просить же, в конце концов, блогеров посветить ей!       Щелк! Фото готово. Илона посмотрела на экран: фреска почти неразличима, зато сколько трещин и щелей. Время не щадит даже искусство… Подойдя к стене ближе, девушка ковырнула один из самых широких проемов и к своему удивлению отломила крупный кусок штукатурки.       А за ним вместо ожидаемой кирпичной кладки зияла темная пустота. Хм, любопытно! Полянская принялась азартно ломать стенку, и вскоре перед ней открылась ниша около тридцати сантиметров в длину и сантиметров пятнадцать в высоту.       Илона включила фонарик на телефоне и направила его луч в образовавшееся пространство, совершенно не надеясь обнаружить там что-то интересное.       Однако оттуда на нее смотрел боковой обрез большой книги.       «Ого! Как она здесь оказалась? Наверняка, это тайник!» — она протянула руки и осторожно, чтобы не повредить фолиант, принялась извлекать его наружу. Поскольку рядом не оказалось подходящей поверхности, куда можно было бы его пристроить, чтобы рассмотреть, Илона присела и положила книгу на колени.       Ее действия не укрылись от внимания Димы. Заметив, что девушка что-то рассматривает, он приблизился к ней и опустился рядом.       — Откуда это? Из ниши в стене? Старинная книга? — он с любопытством рассматривал темную пыльную обложку.       -Да, из ниши, но я еще не успела ее открыть, — ответила Илона.       Обернувшись к помощникам, Дима крикнул:       — Пацаны, идите сюда!       — С камерами? — решил уточнить Даник.       — Ну, конечно, с камерами! Глупый вопрос! — Дима заметно оживился и, не сводя взгляда с книги, спросил: — Илона, а можно ее прямо сейчас обратно запихнуть и все сделать, как было?       — Зачем? — искренне удивилась Илона. — А, простите… Не сразу сообразила. Для контента! Вообще-то эта книга чудом сохранилась в условиях здешнего климата, и лишние движения для нее могут быть губительны.       — А если аккуратно? — Дима поднял на нее глаза и вновь задержал взгляд дольше, чем следовало бы.       «Черт знает что!»       — Ниша была тщательно заштукатурена. Шансы обнаружить прятку практически нулевые, — Илона указала на тайник. — Если ты хочешь вернуть это на место, придется просто заложить кирпичами.       — Хорошо, давай попробуем, — согласился он. — Я еще не знаю, что это за книга, но тот факт, что она была замурована в стене, делает ее супер интересной!       Илона осторожно задвинула тяжелую находку обратно в нишу, а Дима закрыл ее найденными на полу обломками кирпичей. Ну что, теперь он доволен? Но тот, воодушевленный таким событием, уже приготовился отдавать распоряжения:       — Так! Это просто офигенно круто! Даник, ты снимай, а ты, Никита, добавь света… Илона, не могла бы ты повторить все свои действия с момента обнаружения тайника до извлечения книги? Очень тебя прошу! — дабы усилить важность просьбы, он положил ей ладонь на плечо и проникновенно посмотрел в глаза.       «Да-да! Мы оба знаем, что у тебя красивые глаза!» — подумала Илона с раздражением.       — Извини, но у меня нет никакого желания участвовать в этом театре… Зачем оно мне? Если нужно, можешь изобразить, будто ты сам ее нашел. Я не против. Но потом я хотела бы забрать книгу с собой для подробного изучения.       — Ну, пожалуйста… — его взгляд сделался умоляющим. — Будет здорово, если мы ее найдем вместе. Ну, тебе ведь не сложно, правда?       Илона глубоко вздохнула, что означало согласие.       — Отлично! Спасибо большое! — Масленников хлопнул в ладоши. — Поехали!       Полянская совсем не ожидала, что он тоже решит оказаться в кадре. Видимо, таков замысел. Ладно, черт с ним! Но это последний раз, когда она согласилась на эту дичь!       Дима водил фонариком по стене, делая вид, что рассматривает фрески — те самые, что до этого заинтересовали и Илону. Затем вдруг остановился и принялся расшатывать кирпичи возле тайника.       — Илона Сергеевна! Посмотрите-ка сюда! Кажется, я что-то нашел!       Илона молча подошла и встала рядом с ним. Что ей нужно делать? Подыгрывать и изображать искреннее удивление? Зачем она вообще на это согласилась?       Дима тем временем отодвинул кирпичи и принялся аккуратно вытаскивать книгу наружу под прицелом камеры Даника.       — Вау! Да это же настоящее сокровище! — воскликнул он, проводя ладонью по обложке, чтобы смахнуть пыль. — Ребята, мы нашли в стене тайник, а в нем — старинную книгу! Сейчас нам предстоит выяснить, какого она содержания и… Почему кто-то надежно ее спрятал!       Он принялся бережно перелистывать пожелтевшие от времени, но все еще довольно плотные страницы. По убористым записям в колонках Илона догадалась, что перед ними — метрическая книга, кои в обязательном порядке велись в церкви вплоть до Октябрьской революции и включали в себя записи о крещении, бракосочетании и смерти. Затем они были переданы на хранение в архивы, так как система регистрации граждан поменялась в корне. Но, действительно, почему эту так надежно спрятали? Что в ней такого?       — Илона Сергеевна, кажется, перед нами метрическая книга. Я прав? — блогер продолжал медленно переворачивать страницы.       — Да, все верно, — Илона пожирала взглядом записи, мечтая как можно скорее начать их читать в спокойной обстановке. — Но человеку неподготовленному сложно разобрать, что здесь написано. Почерк да и стиль изложения сильно устарели.       — А вы могли бы прочесть? — Дима провел пальцем по строчкам.       — Не уверена, но стоит попытаться, — ответила Полянская и осторожно развернула книгу к себе, пробежала глазами по строчкам. — Нет, здесь почерк совершенно нечитаемый! Посмотрим дальше… Вот тут немного разборчивее. Запись о погребении. Сергей, сын крестьянина Тимофея Алексеева. Дата смерти — двадцать четвертое апреля тысяча девятьсот десятого года, а вот дата погребения — похоронен через два дня. Умер в возрасте шести лет от оспы. Место захоронения — кладбище деревни Песочня… — Илона пояснила: — Это та деревня, которая была здесь раньше.       Подняв глаза, она встретилась с внимательным взглядом Масленникова. Он буквально весь обратился в слух. Илона продолжила читать.       — А вот еще одна смерть ребенка. Анна, два года, от оспы, похоронена здесь же. А это что?.. — Илона даже чуть пригнулась, чтобы лучше рассмотреть.       — Где? — Дима тоже сосредоточился на записи.       — Крестьянин Антип Васильев Шипицын, семьдесят четыре года. Дата и место погребения указаны, а вот в графе «дата смерти» стоит какой-то неизвестный мне символ.       Илона указала на мелкий значок, напоминавший букву Y латинского алфавита. Вверху над расширенной частью буквы помещался ромб. Никогда в жизни она не встречала это изображение! Что бы оно ни означало, в метрической книге ему не место! Все записи в ней велись довольно четко, никакие вольности в оформлении не допускались. Тогда что это такое?       — А что значит причина смерти «от замёрзнутия»? — тем временем спросил блогер. — Я ведь правильно прочитал?       Илона посмотрела на запись и кивнула:       — Да, именно так здесь и написано. Полагаю, что человек замерз. Дата смерти неизвестна, так как нашли его, по всей видимости, не сразу. Кстати, в то время существовала практика хранения трупов умерших зимой в колокольне церкви. Они там лежали до весны, потому что зимой закапывать в стылый грунт под слой снега довольно проблематично. Видите? Написано, что человек замерз, но дата погребения — апрель.       — В принципе, и в апреле еще можно замерзнуть, — Даник поежился. — Смотря где и как.       — Ага, — Никита тоже с любопытством заглянул в книгу. — Никогда не забуду заброшку под Владимиром. Помнишь, Диман? Кажется, это было как раз в начале апреля.       Масленников в ответ промычал что-то нечленораздельное. Похоже, книга его сейчас интересовала куда больше воспоминаний приятелей. Устроившись рядом с Илоной, он внимательно наблюдал за тем, как она медленно листает страницы.       — Есть! Смотри, вот еще такой же знак! — он указал на крошечный символ возле записи.       Да, действительно. Илона тоже его увидела, но почерк в этой графе был совершенно нечитабельный. Она вздохнула.       — Вот что… Думаю, дождь уже закончился, и мне пора ехать. Находка — моя, поэтому беру ее с собой. Хочу сначала сама рассмотреть ее дома, — она обвела взглядом блогеров, чуть задержавшись на Диме. — Желаю вам удачных съемок! Всего хорошего. И… Остерегайтесь диких кабанов.       — Стоп! — воскликнул блогер. — Погоди, дай мне хотя бы щелкнуть это для инсты! Напишу, что кто-то много лет назад надежно спрятал метрическую книгу в стене церкви, а доцент Полянская Илона Сергеевна ее обнаружила и забрала себе.       — Я собираюсь сдать ее в архив сразу после того, как немного ознакомлюсь с ней. На самом деле, я давно собиралась такие книги поизучать. Начну с этой!       Илона дождалась, пока он сделает фотографии, затем решительно захлопнула фолиант и направилась к выходу из церкви, осторожно ступая по усыпанному обломками кирпичей неровному полу.       — Подожди, я провожу, — сделав знак помощникам пока прекратить съемку, Дима устремился за ней и, нагнав, чуть коснулся ее локтя. — Здесь нужно внимательно смотреть под ноги, а то мало ли что.       — Спасибо за заботу, — Илона хмыкнула, шагая вперед и крепко прижимая к груди книгу. — А вы еще долго планируете здесь находиться?       — Пока все не отснимем, — неопределенно ответил Масленников. — Впрочем, хотелось бы побыстрее, потому что дел очень много в Москве. Думаю, еще пару дней максимум… А что? — он посмотрел на нее, хитро прищурившись. — Хочешь продолжить охотиться с нами на призраков?       — Нет уж, увольте! — рассмеялась Илона. — Я и так заняла слишком много эфирного времени. Но если что, обращайтесь.       «Я правда это только что сказала?» — очутившись возле машины, Илона посмотрела на Диму, а он, в свою очередь, не сводил с нее выразительных серо-голубых глаз.       — Спасибо, — на его губах заиграла загадочная улыбка. — Ты тоже будь осторожна с этим, — он кивнул на книгу, которую девушка по-прежнему прижимала к себе. — Вдруг на нее наложено проклятие! И если какая-то чертовщина, с ней связанная, начнет тебя беспокоить — звони Диме Масленникову, охотнику за привидениями! — он крепко обнял ее.       На этой веселой ноте они попрощались, теперь уже точно навсегда — как подумала Илона. Сев в машину и положив свое сокровище на переднее сиденье, доцент Полянская отправилась домой, снедаемая любопытством вперемешку с другим, новым, пока не до конца понятным, но очень приятным чувством.              ***       Квартира встретила непривычной тишиной. Обычно в это время Кристина уже приходит из школы, включает компьютер и вместе с ним — музыку. Надо бы позвонить ей или хотя бы написать, узнать, как доехала и устроилась. Аккуратно положив находку на рабочий стол возле ноутбука, Илона прошла на кухню с мыслью, что неплохо бы перекусить для начала, а затем заняться книгой.       — Привет, дочь! Как дела? Ну, рассказывай, как там Обнинск?       Илона, прижимая телефон к уху, налила себе борщ и уселась за стол. Несмотря на то, что есть одной ей приходилось довольно часто, она все же предпочитала компанию. Вот с Кристиной хотя бы поболтать.       — Привет, мам! — голос девочки звучал немного грустно. — Все хорошо. Нас заселили в гостиницу. Со мной приехала Ольга Николаевна и еще несколько ребят из нашего города. Сегодня просто свободное время, а завтра начнутся выступления. Правда, мой доклад в программе лишь послезавтра.       — Ясно. А чего так невесело? Все переживаешь из-за Димы?       — Ну, мам… Разумеется! Он снимает у нас в Старославле, а я здесь торчу! — Кристина печально вздохнула.       «Сказать ей, что я видела его сегодня, или не стоит расстраивать? Если они общаются, то пусть он сам ей все расскажет. Если посчитает нужным», — подумала Илона.       — Каждый занимается своим делом, милая. Не стоит так переживать! Настройся на конференцию. Это же так важно для тебя!       — Эх… Ладно, мам, нас зовут кушать. Я вечером позвоню!       Наскоро расправившись с обедом, Илона вернулась к книге. Удобно устроившись в рабочем кресле и вооружившись лупой, она решила начать с внешнего осмотра. Поразительно! Насколько хорошо все сохранилось, а ведь бумага — не самый прочный материал. Но, похоже, место хранения уберегло ее и от влаги, и от плесени, и от других возможных разрушительных воздействий. Обложка плотная, тяжелая, обтянутая черной тканью. Снаружи никаких обозначений. И на форзаце — тоже. А далее следуют записи о смерти начиная с 1904 года. Судя по тому, как от страницы к странице менялся почерк, учет вели разные люди. Кто-то писал так, что Илона разбирала лишь отдельные буквы, другие — более понятно.       А вот и первая запись с неизвестным значком. Для начала нужно выяснить, что он означает, решила Илона и включила компьютер. Интуиция подсказывала ей, что искать следует среди славянских языческих символов. Сколько же здесь всего! Да, язычники были весьма изобретательны в плане символики!       — Так-так… Кажется, вот этот очень похож! Посмотрим, что про него пишут…       «Символ Зима — древний славянский ведический символ холодной Зимы. Зима, как известно, одно из перевоплощений Богини Марены. Зимой Марена чаще всего выходит к людям в своих снежных, новых и свежих одеждах для того, чтобы опять собирать урожай Смерти. Символ Зима покровительствует людям, оказавшимся один на один с суровым и беспощадным Морозом. Владельцы этого символа отличаются умом и точной расчетливостью, они постоянно чувствуют заботу и поддержку самой Богини Марены! Этот символ представляет Мару-Марену не только как Богиню смерти и тлена, но и как повелительницу зимней стихии льдов и морозов…»       Откинувшись на спинку кресла, Илона задумалась. Символ Богини Марены, символ зимы. Морозы, холод… Она снова заглянула в книгу:       — Умер от замёрзнутия, — прочитала она в графе «причина смерти». — Хм. Посмотрим, что дальше.       Она отыскала следующую запись с аналогичным символом. И вновь причина смерти — «от замёрзнутия». Илона вернулась к началу и принялась подробно просматривать все списки. От оспы, от поноса — в основном, дети. Убит, угорел в бане, от одышки, в родах, замерз… Стоп! Илона принялась вчитываться в мелкий убористый почерк.       — Николай Белов, сорок лет, замерз. А Антип Васильев Шипицын, семьдесят четыре года — от замёрзнутия! Ладно, допустим, разные попы формулировали по-разному, — рассуждала Илона. — Но возле Николая, который просто замерз, нет этого значка! А у Антипа есть! И вот следующий товарищ с символом богини, Петр Акимов, восемьдесят лет — тоже от замёрзнутия… Любопытно! Нужно будет спросить в архиве. Наверняка, они лучше знают, что все это значит.       Илона просмотрела всю книгу до конца, обнаружив еще несколько фамилий с таким символом. И у всех значилась одна и та же причина смерти. Еще их объединял преклонный возраст. Интересно, в Песочне все старики умирали от холода? Хороший вопрос, но чтобы ответить на него, нужно еще раз прошерстить всю книгу.       Нет, позже!       Илона принялась массировать затекшую от долгого сидения шею. Пожалуй, пора сделать перерыв. Часы показывали половину шестого. А что если позвонить Янке и предложить встретиться? Возможно, она уже освободилась после работы. Они давно не виделись и, к своему стыду, Илона даже не знала о кончине бабушки Софы. И почему Яна ей не сообщила про похороны? Она обязательно пришла бы.       Яна ответила сразу и вроде как даже обрадовалась звонку подруги детства.       — Увидеться? Давай хоть сегодня! — предложила Яна. — Может, у меня посидим? Не хочется никуда тащиться по такой погоде. Забегай!              ***       Яна Лебедева жила сравнительно недалеко, поэтому Илона решила прогуляться пешком, чтобы снова не садиться за руль, не греть остывшую машину, а потом медленно пробираться по вечерним пробкам.       Она хорошо знала и любила этот старый район города, где прошло ее детство, с маленькими тенистыми двориками среди одинаковых пятиэтажек. Родители Илоны переехали в новую, большую по площади квартиру, когда она училась в восьмом классе, а Яна так и осталась жить с бабушкой в кирпичной «хрущевке». Потом там появился Янин муж Валера, а затем и дети. Кажется, за все это время Илона бывала у нее всего пару раз и запомнила тесноту, хаос, шум и гам от бесящихся малышей, невероятную духоту, запах табака и несчастную бабушку Софу в углу комнаты за занавеской. Направляясь туда, Илона надеялась, что сейчас что-то изменилось. Может быть, они сделали ремонт, убрались или хотя бы стали выходить курить на улицу.       Но в жилище Яны все оставалось по-прежнему, и Илона пожалела, что согласилась встретиться у нее дома. Лучше было пойти в кафе или просто прогуляться, чем сидеть на липкой колченогой табуретке в тесной кухоньке, где стоял терпкий запах подгоревшей зажарки для супа, а накурено так — хоть топор вешай.       — Ох, Илонка… А ты все не меняешься! — Яна окинула подругу оценивающим взглядом, в котором Илона уловила неприятный оттенок зависти. — Все такая же стройняшка-кукляшка! Тебя, наверное, за Кристинкину сестру принимают. Да? — в пальцах, никогда не знавших маникюра, появилась очередная сигарета.       Сама Яна не отличалась особой аккуратностью, много курила и не шибко следила за внешним видом. Сразу после школы она устроилась работать в местный супермаркет, где и трудилась по сей день. Видимо, среда тоже наложила свой отпечаток, и сейчас она выглядела значительно старше тридцати трех лет и страдала избыточным весом.       — Иногда принимают, — Илона слабо улыбнулась и невольно натянула ворот свитера до носа, чтобы стараться не дышать табачным дымом. — Я хотела про бабушку Софу узнать. Как она?       — Бабушка померла полгода назад. В больнице, — выпустив клуб дыма, Яна свободной рукой принялась что-то интенсивно помешивать на сковородке.       — Вот как. Я не знала, — Илона поднялась с табуретки и подошла к открытой форточке, чтобы получить хоть небольшую порцию свежего воздуха. — А что с ней случилось?       — Да болела она. Мало ли чего у старых, — отмахнулась Яна. — А так хоть отмучилась.       — Я бы на похороны пришла обязательно, если бы ты поставила меня в известность.       — Да мы никому не сообщали. У нас и нет никого… Похоронили тихо-мирно.       «А как же я? Мы же дружили…» — с грустью подумала Илона.       Подоконник, когда-то заставленный аккуратными одинаковыми глиняными горшочками с геранью, сейчас был весь завален какими-то бумагами, пустыми сигаретными пачками и игрушками. Пока Яна продолжала готовить свое блюдо, Илона машинально взяла в руки одну из заляпанных жиром бумажек — ее привлекло указанное на ней имя Софьи Васильевны Прохоровой.       «Прохорова С.В., 1939 г.р. Диагоноз: хронический панкреатит…» Далее шло перечисление назначенных медикаментов, ниже дата, подпись лечащего врача «Вильнет А.О.» и печать медучреждения — Медицинского центра «Забота и здоровье». Что это за центр такой? Впрочем, их сейчас столько развелось… Но, если смотреть по адресу, находился он где-то рядом с Центральной городской больницей. Или же вообще на ее территории.       «Судя по дате, бабушка Софа проходила лечение совсем незадолго до смерти. Бедная. Неужели панкреатит свел ее в могилу?» — с грустью подумала Илона, продолжая рассматривать документ как последнее напоминание о пожилой женщине.       А какая печать интересная! Поднеся листочек ближе к свету, чтобы лучше рассмотреть, Илона увидела в центре круга, образованного двумя веточками ивы, букву Y, а над ней — крупную точку. В совпадения она не верила, но логотипом клиники, вне всякого сомнения, являлся символ Богини Марены.