Tiveden, sommarstuga  och vanilj.

Дни осенью похожи один на другой и тянутся медленно. Скоро конец октября, а Рид не продвинулась в миссии соблазнения Скарсгарда ни на миллиметр. Гунилла постоянно ржёт и ехидно напоминает ей про спор, предлагает сдаться и признать, что Рид совсем не горячая штучка, что даже одинокий мужчина в лесу не клюёт на неё. А Рид просто не нравится Скарсгард. Совсем. Она пытается найти в нём что-нибудь привлекательное, но не может. Долговязый, худой, сутулится, относится к ней, как к мусору и смотрит всегда исподлобья, следит за каждым её шагом, а то не дай бог, она сопрёт что-нибудь. Она понимает, что проиграла, но ей пофиг. Связываться со Скарсгардом ей не в кайф. А тем более соблазнять. Спор с Гуниллой был просто тупостью, безрассудством и ребячеством. Слава Богу, что Скарсгард-вредная жопа и даже не смотрит на неё, а иначе… бррррр… даже и представить страшно.

***

В конце октября выдалось несколько погожих деньков и Рид выгнала Скарсгарда на улицу, сделать кое-какие дела. Разобрать в лодочно-дровяном сарае, чтобы было больше места для его тачки. Держать такую машину на улице как-то не очень. Очень уж она дорогая. Потом нужно привести в порядок родник, который впадает в озеро. С утра, они вместе его расчистили и водный поток теперь быстрее спешит к озеру. Родник не замерзает даже зимой — и это надёжный источник воды. Если от мороза замёрзнут трубы, по которым подаётся вода в дом, то родник останется единственным источником воды для Скарсгарда, пока всё не починят. И ещё, нужно наколоть и натаскать побольше дров в холодный коридор. Скоро опять начнутся дожди и таскаться в сарай по грязи будет очень сложно. Скарсгард наколол дрова и теперь с усердием складывает их в поленницу, а Рид убирается у него в кабинете. Комнатка, в которой расположен кабинет совсем крошечная. В ней уместился письменный стол, небольшой шкаф с бумагами и книгами и такой же крошечный диванчик, просто миниатюрный. Если на него лечь, то Скарсгарду нужно свернуться калачиком, что очень неудобно. Но зато есть окно, с потрясающим видом на… лодочный сарай. Рид распахнула окно настежь и проветривает комнату, здесь очень стойкий запах сигарет, Скарсгард до хрена курит. Окно выходит на лодочный сарай и Рид прекрасно видно, как Скарсгард берёт охапку дров и несёт в дом, затем возвращается за новой охапкой. Он работает, как заведённый, с короткими перекурами. Ничего, этому городскому франту полезен физический труд. Рид тоже работает словно робот, протёрла окно и теперь гоняет пыль по кабинету, здесь она бывает редко — это святая святых Скарсгарда. В последнее время он скрывается здесь, когда Рид приходит и бывает не появляется до самого её ухода. Он оставляет дверь открытой и изредка следит за ней. Сегодня она допущена в его секретную комнату для уборки и Рид хочет закончить быстрее и свалить, у неё сегодня свои планы. Она почти закончила, когда уличная дверь распахнулась и Скарсгард протопал на кухню, чтобы попить. От распахнутой входной двери и окна образовался сквозняк и порыв ветра разметал сложенные на столе бумаги по кабинету. Рид бросилась закрывать распахнутое окно, но сквозняк сделал своё дело и куча бумаг в беспорядке валяется на полу. Рид с ужасом смотрит на входную дверь, но Скарсгард, кажется, ничего не услышал. Хвала Господу! Она может по-быстрому собрать всё с пола и аккуратно сложить на столе. Но тут возникло большое НО. Листы, разбросанные по полу, оказались рассказом или чем-то вроде того. И сложить их в прежнем порядке невозможно, листы не пронумерованы и Рид судорожно пытается найти начало и конец, чтобы сложить всё по порядку. Она ползает по полу, собирает листы и пытается разобраться, что здесь к чему. Начало она уже нашла и теперь вчитывается, чтобы найти продолжение. На сколько она смогла понять — это история про семью из нескольких человек и взаимоотношения между ними. Нужно сделать всё по-быстрому, пока хозяин не заметил и не наорал на неё или, что ещё хуже, не уволил, к чертям собачьим. Да, нужно быстро всё разобрать и скрыть следы преступления. Нужно быстро, просто очень быстро. НО… Рид уже никуда не торопится и просто читает, она прислонилась к дивану, выискивает из кучи на полу нужную страницу, читает и кладёт в стопку. Кажется, процесс затянется надолго. — Какого хрена? — просто львиный рык разнёсся по дому. Рид подскочила от страха. Злой Скарсгард стоял в дверях и буравил её взглядом. — Какого хрена ты роешься в моих бумагах? — Я… просто… был сквозняк и всё разлетелось по комнате и я… Скарсгард грубо выхватил листы из её рук. Рид затрясло больше от злости, чем от страха. Он же не подумал, что она шпионит за ним? Или подумал? — Хотела помочь… я не специально. Как же жалко она выглядит сейчас. Рид собралась. — Я, правда, не хотела, чтобы вы подумали, что я роюсь в бумагах, но листы не пронумерованы и их тяжело сложить в нужном порядке. Но… я могу попробовать, — проговорила уверенно и чётко. Скарсгард ещё несколько секунд буравил её взглядом, но, кажется, поверил. — Иди заканчивай на кухне, — и стал подбирать оставшиеся листы с пола.- Я сам. Рид прошмыгнула между ним и косяком и бросилась на кухню. Фууууух! Кажется пронесло! Она всё быстро закончила и стала собираться домой, когда из своей берлоги показался Скарсгард с папкой в руках. — Если ты правда хочешь помочь, то вот, — и он протянул ей папку. Рид открыла рот от удивления. Не потому, что Скарсгард доверил ей свою работу, которую ещё никто не видел, а потому, что выглядел он неуверенно и даже нерешительно. Он прикусил нижнюю губу и смотрел прямо ей в глаза, как бы хотел убедиться, что она не шутит и действительно хочет помочь. Он никак не мог выпустить папку из рук. — Я всё разберу и пронумерую страницы, в следующий раз привезу. Не беспокойтесь. Скарсгард ещё сомневался, правильно ли он поступает, доверяя ей свою работу, но потом всё-таки решил довериться ей. Рид взяла папку и положила в свой рюкзак. — Не потеряй, это единственный экземпляр. — Не потеряю. Вечером, Рид решила заглянуть в папку и начать разбирать страницы, как обещала. Она вчитывается в текст, выискивает в этом хаосе нужную страницу, ставит номер и кладёт в стопку. Но дело движется очень медленно, потому что история главных героев начинает развиваться очень стремительно и уносит Рид в их, придуманную Скарсгардом, жизнь, полную тревог, обид, смятений, беспокойства и волнений, а также любви, заботы, ну и других приятностей. Дверь в комнату, после короткого стука, распахнулась и Малин зашла в комнату. — К тебе пришли. Я звала тебя снизу, ты не слышала? Рид недовольно оторвалась от рукописи. — Гунилла? — Спускайся, она ждёт на крыльце. Рид с неохотой спустилась вниз и вышла на улицу. — Привет! Рид недовольно скрестила руки на груди и облокотилась на дверь. — Привет! — Долго ещё будешь дуться? Пойдём погуляем. Покурим, поговорим, а то мы даже на работе делаем вид, что не знаем друг друга. Рид отрицательно покачала головой. — Ну, хватит, правда. Давай пойдём потусим, как раньше. Кстати, сегодня Йоран устраивает минивечеринку. Пойдём, а? Йоран — это сын их шефа. Невысокий парень, полноватый, рыхлый и такой же противный. Рид поёжилась при упоминании имени Йорана и снова покачала головой нет. — Не хочу. — Ну, пойдём! Будет небольшая компания, выпивка и всё такое. Его родоки свалили в Стокгольм на пару дней и весь дом в его полном распоряжении. Рид знала, что их шеф с женой уехали на пару дней, но она не разделяла энтузиазм подруги по этому поводу. Она поморщилась. Ей не нравится Йоран и всё, что с ним связано. Не очень давно, она кое-что себе позволила, о чём теперь очень жалеет. Поэтому, пошёл к чёрту и сам Йоран, его отец, ненавистная работа в кафе и этот дом, с которым у неё связаны не самые приятные воспоминания. Рид поёжилась. — Слушай, я занята, у меня кое-какое дело. — Что? Скарсгард занимает всё твоё свободное время? — Гунилла обиженно поджала губы.- Окучиваешь его? И как, получается? Вы уже того или ещё нет? Рид открыла дверь, давая понять, что разговор окончен. — У меня, правда, дела. Спасибо, что зашла. Гунилла сузила и без того маленькие глаза и грубо захлопнула дверь. — Подожди, мы ещё не договорили. Я не поняла… — А по-моему, всё очень даже понятно- оборвала Рид.- Мне не интересна эта вечеринка, Йоран и всё такое. Напиться, обкуриться и потрахаться не предел моих мечтаний сегодня вечером, да и вообще. А теперь отпусти дверь. Гунилла кипела от злости, но отпустила дверь. — Ну и сучка ты. Значит у меня только одно на уме, выпить, покурить и потрахаться? Отлично, подружка. — Ну почему только это. Ещё устроить пьяный стриптиз, поблевать и отсосать парочке друзей Йорана. Они ведь ждут в машине за домом? Верно? Рид снова распахнула дверь. — Прости, всё это меня не интересует. — А что тебя интересует? Скарсгард? — Отъебись уже, понятно! Достала на хрен со своим Скарсгардом. Катитесь оба к чёрту. — Ну, нет, подружка, спор есть спор. И я этого не забуду. И напомню тебе, когда ты совсем не будешь этого ждать. Это будет внезапно, неожиданно и очень болезненно для тебя. И ещё. ПОДРУЖКА. Запомни. Я приходила, чтобы помириться. Попыталась, по крайней мере. — Попытка не удалась. Рид зашла в дом и захлопнула дверь перед самым носом у Гуниллы. Её очень напугал тон подруги, она говорила так, как будто с её языка капал яд. Гунилла опасна и мстительна. И оказаться её врагом себе дороже, поэтому Рид испугана и противный страх уже забрался к ней под кофту. — Поругались? Малин вышла из кухни с чашкой кофе. — Всё нормально, мам. И Рид поднялась к себе в комнату. Обиженная Гунилла спустилась с крыльца, прошла по дорожке, завернула за угол дома и плюхнулась на переднее сиденье машины. — Ну что, она пойдёт? — Йоран нетерпеливо поёрзал и с надеждой посмотрел на неё. — Нет. От Гуниллы не укрылся его разочарованный вздох. — Да пошла она. Поехали, ребят. Мы и без неё нормально оторвёмся. Рид из своего окна с усмешкой смотрела, как мимо её дома проехала машина Йорана. — Ну, ну, подруга, удачи.

***

Скарсгард закончил очередную главу и облегчённо вздохнул, вытянул под столом затёкшие ноги и удовлетворённо застонал. Он подошёл к окну и приоткрыл маленькую щелочку, впуская в кабинет ледяной, октябрьской воздух. Октябрь почти закончился и скоро начнётся самый тёмный месяц в году — ноябрь. Ноябрь и февраль — самые нелюбимые шведами месяцы года. Морозный воздух проникал в щель в окне и холодил кожу. Судя по всему, со дня на день, должен пойти снег. Ледяной холод уже очень сильно ощущается в окружающей среде. Скарсгард достал из пачки сигарету и щёлкнул зажигалкой. Щёки почти совсем ввалились, когда он глубоко затянулся. Последний раз он курил несколько часов назад и организм несомненно испытывал никотиновое голодание, но он не хотел отрываться от работы на перекур. Всего в несколько затяжек он прикончил сигарету, выдыхая дым в приоткрытое окно и затушил окурок в пепельнице. Ночь была тёмной и непроницаемой. Стало очень неприятно от того, что свет из окна освещал совсем крохотный кусочек двора и ничего не было видно уже через пару метров от дома. И тут, как в самом плохом ужастике, появилось противное ощущение того, что с той стороны, кто-то внимательно следит за тем, что происходит внутри дома. Скарсгард плотно закрыл окно и опустил жалюзи. Ощущение, следящих за домом глаз, улетучилось. После позднего ужина он помыл посуду и уже хотел пойти в спальню, но тут его взгляд упал на папку с рукописью. Рид, как и обещала, вернула её. Он плюхнулся на диван в гостиной, Миттенс, цепляясь за его домашние штаны, сразу же взобралась к нему на колени и, громко тарахтя, стала укладываться спать. — Ты не кошка, а прям тарахтельная машинка какая-то, — он погладил котёнка за ушами и довольная Миттенс, удобно устроилась рядом с ним. Скарсгард открыл папку, внутри которой аккуратной стопочкой была сложена его рукопись с пронумерованными страницами. Он пролистал несколько листов и увидел листок, исписанный красивым, ровным, девчачьим почерком. Складывая страницы по порядку, Рид прочитала его работу, а после этого записала свои размышления, по поводу прочитанного. На листе формата А4, исписанным с двух сторон, она делилась своими мыслями, впечатлениями и чувствами. Она подробно разобрала сюжет, главных героев, их характеры и поступки. Описала правильно, грамотно, подробно и по всем правилам литературы. Если бы не её внешний вид, то он подумал бы, что перед ним работа какой-нибудь отличницы-зазнайки. Хотя… нельзя делать выводы о человеке по его внешнему виду, но тут явно был диссонанс между видимым образом и внутренним содержанием. Скарсгард и подумать не мог, что девчонка с зелёными волосами, ярко подведёнными глазами и чёрно-синими губами может так здраво мыслить и так грамотно выражать свои мысли. Он несколько раз прочитал её, совсем не краткую, аннотацию на свою работу и остался очень… доволен. Только Вельта читала его книгу и написала ему разгромную рецензию, но она лицо заинтересованное, плюс профессионал в своём деле. А вот эта девчонка — простой читатель и её взгляд на его работу очень интересен ему. И тогда, поздней ночью, он впервые понял, что ничего не знает про неё. НИЧЕГО. Абсолютно. Он разговаривает с ней короткими фразами и по делу: что сделать, что привезти в следующий раз. Ничего лишнего. Она его уже не боится, как в первые дни, но и на контакт не идёт. Да и он не очень старается подружиться. Чисто работа, чисто бизнес. Она всё делает, он платит. Хотя… Дни, когда она приезжает, Скарсгарду нравятся, даже, не смотря на то, что они почти не разговаривают. Он украдкой наблюдает за ней из кабинета, для чего оставляет дверь открытой. И, кажется, сегодня он понял почему приглядывается к ней, следит, наблюдает. Рид-это закрытая книга, которую хочется раскрыть и узнать, что там внутри за тайна. А то, что она есть, он даже не сомневается. Может быть даже не одна. А Скарсгард терпеть не может секреты.

***

Рид почти всё закончила, забрала новый заказ и уже хотела сваливать, когда из кабинета показался Скарсгард. Он сел на диван в гостиной и уставился на Рид. Сердце ушло в пятки. Такого раньше никогда не было. Она накосячила? Он уволит её, как пить дать. Скарсгард сделал жест рукой, чтобы подошла и сердце ухнуло куда-то вниз. Выбора нет. Она медленно подходит ближе и смотрит, как он извлекает из папки её злополучную «рецензию» и сердце останавливается. — Это ты написала? Она дура, каких свет ещё не видывал. И с чего она взяла, что Скарсгард — обычный человек, что у него есть чувства и эмоции! И что ему это вообще интересно. Она медленно кивает головой: да. Он закусывает нижнюю губу и она уставилась на его плотно сжатые губы. В глаза смотреть страшно. Она смотрит, как он покусывает нижнюю губу, собираясь с мыслями. Давай уже! Нечего жалеть её и выбирать выражения. Просто скажи: «Ты уволена». — Ты знаешь… Началоооось! Малин прибьёт её сегодня вечером. — Я не должна была это делать, я просто дура, — она быстро выхватила листок со своей писаниной и смяла его. — Мне понравилось. А вот это неожиданно. Сердце начало потихоньку тикать в груди. Скарсгард забрал обратно смятый лист и стал расправлять его. — Хорошо написано: подробно, чётко… Он подвинулся, освобождая место рядом с собой на диване и начал ей объяснять, что ему всё понравилось, что она здраво мыслит и отлично выражает свои мысли и бла-бла-бла. Рид сидела рядом с ним и слушала самую длинную речь, которую ей когда-либо говорил Скарсгард, не считая той, когда он просил её остаться и продолжать работать на него. Он был спокоен, расслаблен, говорил ей много приятных вещей и Рид успокоилась. Сердце, наконец, возобновило свою обычную работу и ритмично стучит в груди. У Скарсгарда очень приятный голос. Оказывается, если не подскакивать на месте от страха, при каждом его обращении к ней, то его приятно слушать. А Скарсгард впервые обратил внимание на то, что её голубые глаза очень красивые. Большие, бездонные, притягательные и синие — присиние, как холодный, лесной ручей в жаркий полдень. Охренеть! Рид пытается не обращать внимание на Миттенс, которая старается победить её ногу, и внимательно слушать всё то, что говорит Скарсгард, но получается не очень. Его голос словно гипнотизирует, успокаивает и убаюкивает её бдительность. — Ты много читаешь? Что? Она, кажется, пропустила концовку его речи и теперь чувствует себя глупо. Но, чтобы он не подумал, что она законченная идиотка, кивает головой. — Очень много. — Приятно слышать. А то нынешняя молодёжь с трудом отличает эпос от новеллы. Пффф! Молодёжь! Сам-то не далеко ушёл от молодёжи. Выглядит он ненамного старше Рид, на вид ему лет… А сколько, кстати, ему лет? Надо погуглить. Скарсгард берёт лист бумаги и что-то пишет. Потом протягивает его Рид. — Это список книг. Если заинтересует, можешь почитать. Здесь классика, стихи и несколько современных бестселлеров. Рид внимательно изучает список. Он что реально думает, что она тупая и ничего не читает. Она же сказала, что читает очень много. Она берёт ручку и вычеркивает половину книг из списка. — Это я уже читала. Скарсгард уставился на неё, глаза в глаза. — Удивлён. Но это здорово. Рид забрала список книг и убрала в карман. — Остальное прочитаю. — Надеюсь, не пожалеешь. Рид встала и пошла к порогу обуваться. — Я думала, ты меня уволишь. Обращение к нему на ты даётся ей с трудом. Она старается, но иногда слово ты словно застревает в горле. Она обернулась и посмотрела на Скарсгарда. Он был удивлён, а потом тихо и по-доброму засмеялся. ПО-ДОБРОМУ. Охренеть! И Рид счастливо улыбается. Всю дорогу домой, Рид думала, что за игру затеял Скарсгард. Он реально думает, что она глупенькая, деревенская девчонка, а он известный писатель, который решил заняться образованием деревенщины? Что за дурацкие игры? Или от скуки у него уже мозги набекрень? Что ж, она в эти игры играть не собирается. Но вечером, лёжа в кровати, она погуглила: во-первых, сколько ему лет, а во-вторых, книги из списка Скарсгарда. Р. Мам, я завтра с тобой в Карлсборг. М. Зачем? Р. В библиотеку. М. 👍 👍 👍