***
Наташа отложила книгу и посмотрела на человека рядом с собой. Перси заснул. Она догадалась об этом, когда звук переворачиваемых страниц сменился тихим похрапыванием. Он был так настойчив, что не хотел засыпать раньше нее. Но у каждого героя есть фатальный недостаток. Он не лгал. Чтение было не для него. Словно шлейф шелка, ее пальцы скользили по шероховатости его шрамов, твердости мускулов, решительному очертанию челюсти. Было странно иметь рядом кого-то, кто её понимал. Того кто мог разделить ее ночные кошмары. Тонкости убийства. Момент, когда жизнь покидает глаза человека. Было странно иметь кого-то, кто знал ее. То, как она выглядела утром, вся раздраженная и нуждающаяся в кофеине. То, как она морщила нос, когда смеялась так сильно, что становилось больно. Он знал ее, когда она была уязвима, недосягаема и заперта. Он знал ее, когда она была счастлива, вся такая хитрая и игривая. Он определенно вызывал у нее чувства, которые приводили ее в замешательство до чертиков. С ним это было началом того, что ощущалось как... нечто. Там. Она призналась в этом, хотя бы самой себе. Оставив свою историю завоевания и стоицизма на прикроватном столике, Наташа как можно тише выскользнула из постели. Обойдя вокруг, она убедилась, что простыни аккуратно подоткнуты, не слишком свободные и не слишком плотные. Городской пейзаж исчез, когда она задернула шторы, позволяя луне и звездам отдохнуть. Перси лежал там, тихий, спящий и... умиротворенный. Нежно поклонившись, как лань, она поцеловала его в щеку и вышла из комнаты. Она поспит позже.***
Небо под ними было чистым, их ноги свисали с края Эмпайр-Стейт. Было немного холоднее, чем они ожидали, что дало ей повод прижаться к нему поближе. Это было их святилище. Когда они были здесь, наверху, казалось, ничто другое не имело значения. - Ты знаешь, Наташа, - начал Перси, обнимая ее, - мы все лежим в сточной канаве, но некоторые из нас смотрят на звезды. Наташа вздохнула, прижимаясь ближе. - Откуда ты украл эту фразу? - Оскар Уайльд. - признался Перси со своей кривой ухмылкой. — Но я хочу, чтобы ты знала, что я на самом деле... Она взяла его лицо в ладони и нежно поцеловала. - Я... - начала она говорить, но ее голос затих. - Я... что? - Он ответил, запуская пальцы в ее развевающиеся на ветру волосы. Наташа сглотнула, прищурившись, прежде чем снова сократить небольшое расстояние между ними. - Неважно.***
В доме семьи Бартон не было ни одного тихого уголка. Перси, с его весёлым характером, легко сходился с детьми, и все трое были без ума от его волшебных трюков с водой. Наташа наблюдала за ними с другого конца гостиной с мягкой улыбкой, и сердце ее трепетало. Что-то во всем этом было такое милое. Красота в простоте, в смехе и невинности юности. - Эй. - Лаура Бартон, со своими мягкими манерами, села рядом с ней. Наташа ответила объятием. Если и была на свете женщина, которая значила для нее весь мир, то это была Лаура. Мать, которая временами была для нее такой же матерью, какой она была для своих собственных детей. - Итак, кто такой Перси? - спросила Лаура, с любопытством приподняв бровь. - Он действительно отлично ладит с ними, не так ли? Взрыв смеха привлек их внимание к другой стороне гостиной. Перси, который в данный момент развлекал Лайлу трюком с водяным шаром, одарил их обоих улыбкой. Наташа тихо рассмеялась, ее глаза сияли нежностью. - С чего мне начать?***
Наташа стояла на вершине знакомых скал Вормира. В одиночку. Ни Клинта, ни краснолицего. Только она. Молча она приблизилась к краю скалы, глядя вниз, в застоявшуюся бездну. Бездна отчаяния, которая манила ее присоединиться к ней, звала по имени, умоляла, умоляющую о пощаде. И без борьбы она прислушивается к его зову, позволяя своему телу перенести себя через край. Наташа отказалась держать руки над головой, когда падала, предпочитая наблюдать, как неровная земля приближается, все ближе и ближе, пока… она моргнула, обнаружив, что просыпается в его объятиях, в объятиях Перси. Спокойные волны набегали на пляж, на котором они лежали. Она чувствовала под собой мягкий песок. Она слышала, как ровное сердцебиение Перси эхом отдавалось у нее в ушах. Втайне она наблюдала, как он любуется звездами, созвездия отражаются от блестящих поверхностей его зрачков. Она заметила, как его глаза были прикованы к воде, или, может быть, как вода притягивалась к ним. Вода. Серо-зеленая. Как волнистый шелк. С небом и звездами на нем. С разбитой желтой луной внутри. Его тело прижалось к ее телу, излучая успокаивающее тепло, которое почти мгновенно убаюкало ее и вернуло в дремоту. И она позволила этому случиться, зная, что, по крайней мере, сейчас с ней все будет в порядке. Сегодня ночью ей, возможно, ей приснится хороший сон.