***
Она проснулась, хватая ртом воздух, пытаясь освободиться от пропитанных потом простыней, в которые она запуталась. Но она не могла их снять. Просто не могла. К этому времени она уже знала, что это всего лишь ее простыни, но ей нужно было их снять. Голоса тех, кого она убила, отдавались в ее висках, шипя их предсмертные пожелания. Шум был оглушительным, заставляя Наташу вскрикивать от боли по мере того, как он становился громче. В какой-то момент ее уши больше не могли выносить этого звука, сопли потекли по горлу, когда она снова стала хватать ртом воздух. Вдох. Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Перед глазами плыли тошнотворные картины, она, спотыкаясь, направилась к себе на кухню. Руки быстро нашли то, что искали. Наташа сделала глоток прямо из горла. Жидкость обожгла её горло. Неудовлетворенная, она вслепую потянулась за добавкой, допивая водку в отчаянной попытке что-то почувствовать. Тем не менее, она осталась с тем же результатом. Затем ее встретили проблески прошлого, лица, голоса и эмоции потрясли ее разум. Она снова закричала, когда нож, лежавший на прилавке, порезал ей руку. За все, чем она обладала, она проливала кровь. Ее вкус был приторно-сладким. Как розы на ветру. Теперь пугающе спокойная, она снова потянулась за ножом. Вдох… Выдох…***
Наташа бродила по городу без направления и цели. Только быстро спускаясь по лестнице в метро, она поняла, что все еще не спит. Снаружи должно было быть темно, но здесь, внизу, в туннелях, этого не скажешь, резкий желтый свет фонарей разрушал всякое ощущение ночи. Как и в большинстве мест Нью-Йорка, на вокзале стояла невыносимая вонь, он был завален мусором и грязью. Когда поезд прибыл, Наташа вошла. Вагон был пуст, но она все равно выбрала самое дальнее сиденье. Измученная, она закрыла глаза. По крайней мере, на данный момент голоса смолкли. Она приветствовала это. Она наслаждалась тишиной.***
В воздухе пахло утренней усталостью, солнечные лучи были видны только тогда, когда, прищурившись, пробивались сквозь облака. Наташа была облачена в свое угрюмое настроение, как в защитный жилет, и сидела, прислонившись к краю скамейки в парке. Ее пульсирующая головная боль появилась час назад, начавшись за глазами, а затем распространяясь обратно к позвоночнику. Прямо сейчас это было почти всепоглощающим. Ее глаза были прижаты к ладоням. Она слышала, как повсюду вокруг нее двигались люди, проезжали машины, над головой пролетали самолеты. И каждый слабый звук приближал ее к краю, ее горло молило о причине закричать. Казалось, существовали только эти звуки. В этом была вся ее жизнь. Не было ни начала, ни конца, только… - ...Наташа? Наташа. Этот голос поразил ее, как удар под дых. - Ч–что? - Ее глаза затрепетали, - Перси? Мужчина сидел рядом с ней с чашкой кофе в руке и ослепительной улыбкой на лице. - Немного рановато для прогулки в парке, не так ли? Взволнованная, Наташа резко выпрямилась. Откинув в сторону свои помятые волосы, она полностью взяла себя в руки. - Наверное, так и есть. - Ты выглядишь удивленной больше, чем я. - В уголках глаз Перси появились морщинки, когда он протянул ей свою чашку. - Не ожидал застать тебя здесь по дороге на работу. Тут я подумал, что у меня галлюцинации или что-то в этом роде. - Нет, нет. - Наташа подавила кашель. - Я немного прогулялась по окрестностям и, наверное, просто устала. - Ну, может быть, это поможет, - ответил он, протягивая свою чашку наружу. Наташа в замешательстве уставилась на него. - Что? - Возьми. Я принес её для тебя. - Перси помахал стаканчиком. - Я угощаю. - Ты уверен? - Конечно. - Что это? - спросил она. Перси пожал плечами. - Это сюрприз. Наташа внимательно прочитала его, прежде чем принять чашку и с вежливым колебанием поднести ее к губам. Сладкий. Терпкий. Горячий шоколад. - Итак, все в порядке? - спросил Перси, когда она поставила стаканчик. - Ты много ерзала, когда я тебя увидел. И что-то бормотала. Наташа отмахнулась от его слов, ее лицо раскраснелось от охватившего ее шоколадного тепла. - Да, я в порядке, просто уснула. - Плохие сны? Я кое-что знаю об этом. - Я в этом не сомневаюсь. Наташа сделала второй глоток. Теперь туда уже стекались дети, и когда они ковыляли мимо, смеясь и выпрашивая мороженое, она заметила, что некоторые родители смотрят в ее сторону, и от этого вида ее передернуло. Заставило ее задуматься, забеспокоиться, встревожиться до такой степени, что она задрыгала ногами, хотя это не было связано ни с чем осязаемым. Почувствовав зуд, Наташа начала чесать затылок. Чувствуя себя неуютно в своей собственной шкуре, как будто она слишком сильно старалась слиться с толпой. - ...ты уверен, что все в порядке? - спросил Перси, отрывая ее от размышлений. - Хмм? Да. Я в порядке, честно, всё хорошо. Я просто немного задержалась, вот и все. Он слегка передвинул ноги в ее направлении. - Я серьезно спрашиваю. - Я тоже говорю серьезно. Перси, все в порядке. - Ну, на случай, если ты всё же захочешь поговорить, - он игриво подергал себя за уши, - это не просто красивые украшения. Наташа слегка улыбнулась ему. - Спасибо. Затем Перси довольно неохотно поднялся. - Долг зовет? - догадалась она, чувствуя себя так, словно кто-то вылил на нее ведро холодной воды. - К сожалению, да, - ответил он, поправляя воротник рубашки. - Так всегда бывает. Извини, что я не смог задержаться здесь подольше. Я и так уже немного опаздываю. - Тогда иди, не нужно извиняться. - Ее губы сделали еще один теплый глоток, прежде чем вернуть чашку: - Пожалуйста, выпей остальное. И спасибо тебе. - Знаете, мисс Романофф, - ухмыльнулся Перси, - если бы я не был таким необычайно скромным человеком, каким являюсь, то мог бы подумать, что вы пытаетесь за мной ухаживать. Наташа прищурилась, когда чашка перешла из рук в руки. - Только в твоих самых смелых мечтах. - У меня действительно бывают довольно дикие сны. - Он закинул сумку на плечо, взглянув на часы: - Вернусь сюда через... три часа, семнадцать минут и сорок — на самом деле, тридцать восемь секунд? - Я не уверена, что доживу до обеда, - опустила голову Наташа. - Может быть, просто попробую поспать остаток дня. - Определенно, не самая худшая идея. - Перси кивнул. - Что ж, тогда до следующего раза, Наташа. - Пока, Перси. Они обменялись последней улыбкой перед расставанием. Ей казалось, что она знала его много лет, но в то же время все еще испытывала волнение, которое приходит при встрече с кем-то новым. Просто в нем было что-то такое, что казалось правильным. Знакомым. Интимным. Ее больше интересовало, кто он такой и чем занимается. Где он жил. Откуда он взялся. Уходя, он выглядел собранным в своей застегнутой на все пуговицы рубашке и хорошо сидящих брюках цвета хаки. Его кроссовки были менее официальными, но все равно сидели хорошо. Кроме того, в его позвоночнике была сила, из-за которой он утратил свою наивность. В его подбородке была уверенность, в глазах - целеустремленность. Тем не менее, на его плечах тоже лежала тяжесть. Ее внимание переключилось на людей, толпящихся вокруг, но ненадолго. Словно с крыльев ее разума опустился занавес, лишив ее сцену всякого блеска. Поднявшись, Наташа растворилась в толпе. Ее движения были гибкими. Ее голова, просто еще одна среди толпы.