Тот день...

      Пьеро уже и не помнит, когда в последний раз ночевал в своей спальне. Каждую ночь он проводит в покоях Царицы, и об до сих пор никто не знает. Никто не знает и том, как мужчина раз за разом обнимает Богиню во сне. А обнимает он Её крепко, то ли доказывая Ей, что не отпустит ни в коем случае, то ли пытаясь себя убедить, что Она никуда не денется из его рук, не растает с восходом солнца.       Его тело уже давно привыкло к вечному холоду такого родного тела, а сам он раз за разом зарывается носом в Её волосы и с удовольствием вдыхает их морозную свежесть. Ему не холодно - Её любовь греет словно яркий костер, через который так любят прыгать юноши и девушки в один из праздников Снежной. Верят, что так они очищаются от своих грехов и защищаются от недугов. Вот и пламя Её любви очищает и защищает от любой непогоды.       Царица просила лишь позволить любить, и Пьеро первое время действительно не был к ней так ласков и нежен. Он был строгим наставником, а если и позволял себе вольности, то лишь для лучшего запоминания. По крайней мере, так он говорил себе. Но Её Любовью нельзя не заразиться. Это болезнь, от которой у человечества нет и никогда не будет лекарства. Лучшие алхимики Тейвата могут веками ломать голову в попытке найти его, но ни на каплю не приблизятся к нему. Странно, что Золото не привлекло это явление. Любовь рождает жизнь, а жизнь то, что изучала кхемия. Впрочем, какое ему дело до исследований Рэйндоттир?       Пьеро не одно десятилетие убеждал себя в том, что делает всё лишь по прихоти капризной Богини, не более. Каким же обманщиком он был. Всё его существо тянется к этому чудесному существу, каждая клеточка тела просит большего, а Она смущается порой его любви так по-людски. Богиня Любви смущается любви. Забавно.       Ему хватает лишь мысли о Ней, чтобы сердце вновь заныло, требуя немедленно увидеть свою Богиню. Пьеро бы с радостью вернулся к своей дорогой Царице, закрылся бы от дел и на некоторое время от всего мира, но пока что нельзя. Ему нужно слушать, как успешна Снежная в торговле с другими регионами. Как удачно получилось направить поток моры в страну снега и льда. Нужно смотреть, с каким довольным лицом рассказывает Делец о своих успехах в делах денежных. И время от времени задумчиво или одобрительно кивать и покачивать головой, сверяясь с очередным принесенным отчетом.       - Господин Пьеро, я полагаю, что вы с Царицей в довольно тесных отношениях?       Внезапный вопрос заставляет Пьеро прерваться от изучения надоевшей бумажки и поднять глаза на Панталоне. Тот в своей привычной манере улыбается и щурится довольно, пряча глаза за линзами очков. От него так и сквозит приторной слащавостью. Но его не зря боятся, ведь за маской привлекательного мужчины кроется бездушный монстр, готовый своими когтями разорвать артерии, по которым течет мора в Тейвате.       Вот и сейчас он сидит, пытаясь своей улыбочкой повлиять на Пьеро. Но Шут, вопреки ожиданиям Панталоне, не теряется, не спешит оправдывать его отношения с Богиней, хотя бы потому что знает, что у окружающих есть причины гадать о том, что же на самом деле происходит между их Императрицей и её слугой. Царица ведь показывается на людях лишь на самых важных мероприятиях, и Пьеро каждый раз сопровождает её. К тому же именно он обсуждает с ней все детали их плана. Неудивительно, что люди воспринимают его приближенным Её Величества, а некоторые особо впечатлительные личности утверждают, что правая рука Императрицы позволяет себе слишком много в отношении их дорогой властительницы.       - Смотря, что вы подразумеваете под этим, - отчет откладывается в сторону, и Первый Предвестник складывает руки домиком.       - Ох, я имел в виду, что вы можете видеться с ней намного, намного чаще чем мы в виду своей... - Пьеро готов поклясться, что в глазах Панталоне блеснули недобрые искорки, - работы.       - Ближе к делу, Делец.       - Видите ли, господин Пьеро, я бы хотел сделать подарок Её Величеству за оказанную ей милость. Большая честь оказаться в рядах Предвестников Фатуи, честно пробиваясь из низов, не так ли? А потому я бы хотел посоветоваться с вами по поводу того, что можно ей подарить.       И взирает так нагло и лукаво из-за своих очков. Значит, решил подмазаться к Царице? Тогда Пьеро сделает всё, чтобы эта попытка стала первой и последней. Шут откидывается на спинку своего рабочего кресла и скучающе ведет рукой куда-то в сторону. Отвечает так, будто намерение подчиненного ему совсем неинтересно:       - Можешь подарить ей шубу. Её Величество Царица любит традиционную одежду Снежной, - Пьеро безбожно врет и не испытывает стыда из-за этого. В его жизни есть только одна Богиня, и он не позволит, чтобы какие-то муравьи даже пытались обратить Её внимание на себя. - Неважно платья это, или шубы. Впрочем, и от легкой экзотики она не отказывается. Если ей понравится, она будет носить, поверь.       Крио Архонту не нужна шуба. Ей вообще не нужна теплая одежда, и Пьеро это знает. Знает, ведь сам по незнанию несколько раз предлагал ей надеть шубу на прогулку, а в ответ получал удивленный взгляд.       Спустя мгновение губы Панталоне расползаются в противной фальшивой улыбке. Девятый Предвестник этой улыбкой мастерски обводит многих вокруг пальца, но не всех. Существа, что в масках прячут себя, прекрасно понимают, когда подобное им создание пытается их обмануть.       - А вы, я смотрю, разбираетесь во вкусах Её Величества.       - За годы работы невольно начинаешь узнавать, что по душе тем, с кем ты работаешь.        Панталоне что-то говорит, но Пьеро уже не слушает его, а перед взором стоят Её глаза, цветом схожие с цветом замерзшего озера, обрамленные белыми длинными ресницами. Делец что-то рассуждает о фасоне подарка, говорит о переговорах в Ли Юэ, а Пьеро лишь кивает, представляя как обнимет свою Царицу, согреет и никуда сегодня не отпустит.       А что если она всё же примет шубу от Панталоне? Она же наверняка её возьмет из вежливости. И что тогда о себе возомнит Делец? Раз Царица оказала ему знак внимания, он наверняка захочет получить больше. И больше. И больше. Пока Крио Архонт не примет внимание Панталоне как должное. И что потом? Позволит ему приходить? Заменить его, Пьеро?       Мужчина, кажется, перебивает Предвестника. Тот вдруг вдруг закрывает рот и снова цепляет на лицо свою улыбку. В груди Пьеро нарастает желание стереть её с губ. Панталоне с ней выглядит так, будто ему рассказали какую-то тайну и попросили держать язык за зубами, а он уже представляет, как обернет это в свою пользу.       - Панталоне, делай так, как посчитаешь нужным. Это не твоя работа, а лишь твоя прихоть. Главное, чтобы это не сказалось на нашем деле.       - В таком случае, мне больше нечего сказать. Спасибо вам, господин Пьеро, за потраченное на меня время и оказанную помощь.       Это "спасибо" хочется затолкать Панталоне куда-нибудь подальше. Например, в глотку, чтобы подавился и больше не показывался на глаза. Сердце вдруг принимается яростно стучать, словно само просится исполнить мысли мужчины, чтобы он в это время занялся чем-нибудь другим. Например, сломал шею сидящему перед ним Предвестнику или отравил его ядом, а даже может плеснул кислотой. Одной из тех, которых немало хранится в лаборатории Дотторе. Едва ли Доктор будет против, если Пьеро одолжит у него одну пробирочку. Первый Предвестник ведь столько для него сделал, так почему бы не помочь вырвать из тела Дельца его прогнившую алчную душонку и сжечь маску улыбки? Но, к великому сожалению, эти мечты так и останутся мечтами.       - Господин Пьеро, вы хорошо себя чувствуете?       - Просто прекрасно. А что, есть причины сомневаться?       - Вы выглядите так, словно вас что-то раздосадовало.       - Вспомнил, что Дотторе задолжал мне отчет по его последней работе. Если на этом всё, то можешь возвращаться к своим делам.       - Да, на этом всё. Ещё раз благодарю за оказанный прием.       С поклоном Делец удаляется, и Пьеро закрывает глаза, яростно выдыхая сквозь сжатые зубы. Во имя Снежной, что же это с ним творится? Панталоне ушел, но желание убить его не уходит. Куда он пошел? Действительно ли возвращается работать? А вдруг посмеет заявиться к Царице?       Мужчина со злостью поправляет рукава, но скорее просто дергает их. Какая же глупость! Зачем Панталоне заявляться к Крио Архонту? Да и кто его пустит? Но все разумные доводы просто перекрываются воплем сердца. Оно в непонятной панике мечется и стучится в клетку ребер, требуя немедленно пойти к Царице и никому Её не отдавать.       К черту.       Пьеро подрывается со своего места и даже не закрывает кабинет. Плевать. Ему нужно увидеть Её. Он долго держал чувства под контролем, но этого оказалось мало. Люди - смертные или бессмертные - не могут выдержать веса чувств, и он не смог.       Он едва обращает внимание на то, как стража вытягивается по струнке, стоит Предвестнику пронестись мимо них. Не будь у него сейчас других дел, он бы с удовольствием отметил бы, что его боятся, а значит уважают. Вместо этого он влетает в покои Царицы и закрывает дверь. Теперь пусть весь мир ждет.       - Пьеро?       Царица отрывается от каких-то бумаг и теперь сверлит взглядом вошедшего Предвестника. Мужчина угадывает в её взгляде волнение и удивление, а он вместо ответа прикрывает глаза и с наслаждением втягивает носом нагретый камином воздух. Когда-то покои Царицы были самым холодным местом, но когда Пьеро стал проводить ночи у неё, Богиня стала разводить огонь в камине. Даже не слушала его слова о том, что он не может болеть, даже если захочет. Теперь комната пахнет теплом и дровами, но даже так мужчина может с легкостью учуять морозную свежесть.       - В чем дело, милый Пьеро?       Кажется, Её Величество уже привыкла к тому, что её подчиненный порой слишком уходит в свои мысли. Раньше она так и оставляла это, но теперь подходит ближе и кладет руку на щеку мужчины. Кожу приятно холодит, и Пьеро может лишь с резким выдохом прижаться спиной к двери, молясь, чтобы ему хватило сил не сорваться.       Рука тянется к ней, чтобы почувствовать гладкую кожу или шелковые волосы. Ласково, нежно, как он может только с ней. Но ладонь замирает в жалких миллиметрах. Он хочет знать, что его желание взаимно. Они смотрят друг другу глаза в глаза, Царица молчит. Голубыми глазами-озерами рассматривает его, пока не говорит:       - Маску, Пьеро. Ты же помнишь наш уговор.       Рука, что только что тянулась к Богине, легким движением срывает маску и бросает её куда-то в угол. Эта маска не он, лишь фальшивая личина, которой недостойна Ледяной Императрицы.       Стоит маске улететь куда-то в угол, как Царица сама целует его, и его с головой бросает в эту прорубь. Холодная вода должна отрезвлять, но он достаточно закален, чтобы оставаться в этом морозе как можно дольше. Руки сжимают талию, зарываются в волосы - делают всё, лишь бы быть ещё ближе к своей Богине. Обнял бы насквозь, если бы мог. Он нашел свою Богиню, и большего ему не надо. - Почему ты пришел ко мне? Царица едва успевает задать свой вопрос между поцелуями, и Пьеро горячим выдохом обжигает кожу на её шее. - Панталоне не терпится заявить на тебя свои права. Уже подарки думает дарить, - мучительные мысли легко слагаются в слова. - Делец? Мой дорогой Пьеро, ты что, ревнуешь? В её голосе нет насмешки, лишь искреннее удивление. Такая понимающая... Ответом Пьеро становится укус. Зубы смыкаются на нежной коже, а через несколько мгновений на ней остается ярко-красный засос. Да, ревнует. - Я люблю лишь тебя       Её голос сливается в один звук. Просящий, желающий. И он не может остановиться. Губы оказываются на шее, не двигаются дальше, пока не оставят след. И ещё, и ещё. Больше. Она - его. Лишь его.       В глазах мутнеет, и он не помнит, как они добрались до кровати. Помнит лишь, как хорошо было им двоим. Как он, окутанный холодом, всё больше опускался на дно этого озера, не желая всплывать. Но пришлось ради того, чтобы забраться под одеяло и согреться.