***
На следующий день история повторилась и опять, этот розовый зонтик повис на прозрачных нитях. Совсем как вчера. Всё в точности повторилось, даже угол под которым она помахала рукой. Но в этот раз не было удивления чему-то новому, и была возможность рассмотреть внешность девушки: Она была одета в чёрный комбинезон в жёлтый горошек и из него торчали рукава жёлтой блузки, честно Джон был удивлён, а почему же не розовый. Но её губы были выведены розовой помадой, и он был уверен, что всеми любимый маникюр присутствовал и тоже был ярко-розовым. Не сложно было догадаться о любимом цвете девушки. Каштановые волосы небрежно собранны в пучок, создавая впечатление о одуванчике. А глаза были какого-то зеленоватого оттенка, в которых Джон вовсе не разбирался, но посчитал красивым.***
И так продолжалось всю неделю, это даже стало своеобразным обрядом и никто не собирался его нарушать. Девушка на столько увлеклась подобным занятием, что стала на свой зонтик наклеивать разные сообщения: Привет, ещё раз! Прости! Я не специально, честно! Но Джон больше переживал за бедный зонтик, цвет которого почти скрылся за этими посланиями. И поэтому наклеил на свой корабль не большой стикер и на нём написал: «Это моя работа!», сухо, но всё по делу, ради этого стикера пришлось выслушать сто и одну шутку Роби, но это того стоило: Началась переписка в одно слово и теперь, не только зонтик был почти заклеен, но и корабль Джона, впервые его решение не решило проблему, а наоборот развило её в ещё большие масштабы. Теперь Джон знал, что ту девушку звали Люси, она совсем недавно переехала на небоскрёб, так-как её картины возымели спрос, а летает часто туда обратно, из-за своих знакомых, которых наверху нет. Как не сложно было догадаться, она была художницей и по её нескромному мнению весьма успешной. И она любила цветы, особенно розовые, её любимого цвета. Поэтому, весь её маленький домик был обсажен ими со всех сторон. Она любила говорить о том, что ей нравилось и страстно, пыталась узнать, что нравиться Джону. Люси была очень энергичной и всё таки она хоть и по капле, но выпытывала информацию о нём. Джону показалось это забавным, так-как Робин узнал, то что теперь знает Люси, аж за десять лет, а она всего за месяц. Внутренний расчётчик решил, что она сильно обогнала Робина по плану прогресса и не собиралась останавливаться.***
Но однажды девушка, не написав ни «Пока!» или чего-то подобного, пропала на целую неделю. И только тогда Джон понял, как сильно привязался к Люси и к её жизнерадостным диалогом, он почувствовал себя брошенным. Ещё никогда и никто не мог вызвать у него такого тоскующего чувства, он никогда не был с кем-то слишком близок, да и никто и не настаивал, кроме неё, даже общение с Робином казалось чем-то посредственным по сравнению с Люси. Но так же внезапно, как и исчезла, она появилась вновь, только уже не с розовым зонтиком в руках, а в розовой форме пилота, о которой она долго уговаривала директора. Она была прекрасна, также как и всегда и точно также, я продолжил её любить, а она меня.***
И жили они долго и счастливо, конец!