Прощание
Джоэл был обычным трактирщиком с довольно стандартной историей, но очень добрым сердцем. Пройдя не одну войну, он осел в приграничном городке, вложил свои накопления в давно заброшенную таверну, встретил любовь, завел семью, воспитал дочь, а затем и сына. На первый взгляд, ничего не отличало его от остальных трактирщиков в этом городе. Но в один момент люди стали замечать в нем необыкновенную для нашего времени доброту. В его доме постоянно могли укрыться те, кому было некуда идти. Бесплатная еда для нуждающихся, обыкновенная помощь соседям. Кажется, уже не осталось людей, которым Джоэл не помог хоть чем-то. Кто-то считает, что таким образом он пытался искупить грехи, накопленные за военное время. Что ж, возможно... В любом случае, этот человек был героем для всех. Но эта необычайная доброта и стала причиной его смерти. Приютив очередного путника, он даже не подозревал чем это может закончиться. Защищая своего сына, он кинулся на нож и, к сожалению, не выжил. Страже не хватило лишь нескольких секунд. Последующую ночь каждый житель провел за выпивкой и историями о добрых делах Джоэла. Весь город залился ярким светом фонарей, обычно не зажженных в это время суток. Из каждого угла слышались грустные завывания флейт, смешанные с легким звоном колышущихся, будто бы в ритм, колокольчиков у дверей магазинов, а плетущиеся и измазанные сажей шахтеры в пьяном угаре орали песни, совсем не попадая в такт. И за всей этой грустной, но такой безмятежной атмосферой, лишь один человек видел фальшивку. Он не участвовал в городской пьянке, даже не пришел на похороны. Забравшись ко входу в одну из самых высоко расположенных шахт, он просто сидел и смотрел на городские огни, погруженный в свои мысли, и лишь иногда отвлекался на шум ветра. Ричард – рыжий 16-и летний юноша. В свои годы он успел встретиться со смертью больше, чем стоило бы. В 10 лет он потерял старшую сестру, погибшую во время пожара в сарае. Через пару месяцев после этой страшной трагедии мать Ричарда покончила с собой. А теперь он потерял и отца, и не знал как повернется его жизнь дальше. Но он знал, что в этом городе его больше ничего не держит. И лишь глубоко за полночь, когда последний фонарь погас и все песни стихли, парень спустился в город. Медленно шагая по темным улицам и оглядываясь по сторонам, он ощущал то, о чем никогда и думать не мог. Странную, даже приятную боль ностальгии и разлуки с прошлым, ведь каждый угол этого городка был для него родным, и каждый закоулок таил в себе множество воспоминаний. Но постепенно эта приятная боль сменилась ненавистью. И теперь, медленно шагая по темным улицам, Ричард замечал то, на что никогда не обращал внимания. Грязные узкие улочки, нагромождение заполненных огромными валунами телег, полуразваленные дома и постоянный запах конского навоза. Дойдя до дома, он в последний раз оглянулся на город, казавшийся уже чужим и враждебным, лишь слегка напоминая что-то родное. Отголоски дома, в котором ему уже не было места. Его история началась так же стандартно и непримечательно, как и история его отца. Спустя несколько дней после трагедии Ричард продал таверну. На вырученные деньги он купил себе дорогую вороную лошадь, названную, что странно, в честь погибшей жены конюха Мартой. На оставшиеся деньги собрал немного еды и меч, которым, правда, не умел пользоваться. В этот же день он уехал из города, пообещав себе никогда больше в него не возвращаться. И ему потребовалась лишь пара часов, чтобы пожалеть об этом.Начало конца
– Чертова лошадь! – Ричард упал на мокрую землю – Как только доедем до города, продам тебя первому же конюху. – он подошел к Марте, укутался в плащ, чтобы спрятаться от дождя, взял поводья и пошел дальше по тракту. Это был первый раз, когда этот рыжеволосый парень вышел за пределы города так далеко. У него не было никаких навыков выживания в дикой местности, владения оружием и езды на лошади. И в этом не было ничего удивительного, ведь всю свою жизнь Ричард помогал отцу в таверне, а в свободное время играл с друзьями в кости. Дикая местность пугала его, а с приближением ночи ощущение неминуемой гибели наплывало все больше. И чем дальше они уходили от города, тем гуще и темнее становился лес, а бурление расположившейся неподалеку горной реки становилось практически неотличимым от буйного шума листвы. Но особо жуткий антураж наводил заброшенный замок, четко выделяющийся на фоне горной гряды. Жуткие истории об этом месте, которыми родители пугали своих детей, чтобы те не шастали по лесу, знал и Ричард, из-за чего и так нервное состояние постепенно переходило в откровенный страх приближающейся ночи. - Эй, Марта, думаю, нам не стоит сегодня останавливаться? – Ричард взглянул на свою лошадь. – Чем быстрее доберемся до города, тем лучше. Пройдя еще пару шагов, Ричард резко остановился, дернув Марту за поводья. Совсем рядом прозвучал невнятный крик, а затем громкий скрежет и глухой стук. Ричард неловко достал меч из ножен и повел лошадь к деревьям, подальше от странных звуков. Но безуспешно, Марта резко потянула поводья обратно к дороге. Парень, тем временем, снова оказался на земле. – Ладно, раз ты такая смелая, стой тут, но я умирать не собираюсь. – Прошептал он поднимаясь. – Kurwica! Да за что мне это? – Из-за поворота донесся очень басистый, пропитанный отчаянием, мужской голос. Страх Ричарда усилился, но в это же время проснулось отцовское воспитание, не позволяющее оставлять нуждающихся без помощи. Он взглянул на Марту, надеясь, что она отговорит его от этой глупой идеи, но, как ему показалось, лошадь только мотнула головой в сторону доносящегося истеричного крика. – Ладно, раз ты так думаешь, пойдем. – Ричард снова взял поводья, покрепче сжал меч в руке и пошел вперед. К тому моменту как он добрался до поворота, крики о помощи стихли, из-за чего инстинкт самосохранения парня буквально кричал о возможности попасть в ловушку. Ведь шанс того, что из-за поворота выскачет толпа вооруженных головорезов, в этих краях был огромен. Но спереди виднелся только небольшой костер под наспех собранным навесом, рядом с которым расположилась полуразваленная повозка без колеса. Вокруг же копошился дворф, показавшийся Ричарду слегка ниже стандартных описаний этой расы. Он был одет, на первый взгляд, довольно богато. На поясе необычным синим цветом мерцал топор. Дворф бегал вокруг повозки и постоянно матерился себе под нос на своем родном языке. Затем резко остановился. – Spierdalaj – выкрикнул он, потянувшись за топором. – Что?! – Ричард сильнее сжал меч и занял, как ему показалось, удачную боевую стойку. – Ох... – дворф развернулся и начал очень медленно, чуть ли не по слогам, выговаривать слова – Меня зовут Эберд, я ничего не крал, это моя повозка. То, что для вас мы, kurwa, на одно лицо, не значит, что до всех нужно доебаться. – Я-я-я… – Ричард на секунду замер. Он впервые в жизни видел представителя другой расы. Ему доводилось слышать истории от заезжавших в деревню путников. Да и, благо, отец был достаточно грамотен и знал всеобщий язык, так что парень еще с детства увлекался книгами, в том числе и о далеких путешествиях. Но любая, даже самая дотошно написанная история, не передаст те ощущения, которые испытываешь при первом контакте с представителем совсем иной, магической расы. Да и кто бы мог подумать, что дворфы настолько ниже людей. – Я решил, что вам может понадобиться помощь… Эберд сплюнул и попытался запрыгнуть в повозку, но, в силу своего роста, сделать этого не вышло. После еще нескольких попыток, он развернулся к Ричарду, все еще стоящему в своей лично придуманной боевой стойке. - Chuj ci w oko, ты если уже пришел, на месте не стой как дебил. И меч свой убери, я же вижу, что первый раз его в руке держишь. Как говорила моя бабка, chuj не доставай, если совать не умеешь. – дворф разразился громким хохотом, но резко остановился – Надо быстро колесо менять. Молоток из повозки достань, а я пока более полезными делами займусь. Парень с третьей попытки убрал меч в ножны и с опаской приблизился к повозке. Внутри на полусгнивших досках валялись инструменты и пара топоров, сверкающих так же, как и тот, что дворф держал при себе. Дальняя же часть воза была плотно прикрыта тканью. Ричард решил не испытывать судьбу, поэтому без лишних вопросов взял молоток и направился к переду повозки. Эберд стоял, сложив руки на груди, и смотрел на отвалившееся колесо. – Колеса менять умеешь? – кинул дворф, не отводя взгляда от сломанной повозки. – Нет. – Ричард подошел к путнику. – Chujowo – прорычал Эберд – Ладно, я ее слегка приподниму, а ты бери колесо, вставляй в ось и в тупую вбивай молотком, да посильнее. Спустя две попытки рыжий парень все же смог попасть колесом в ось, но закончить начатое он не успел. За поворотом послышался топот множества копыт. Ричард оглянулся чтобы подозвать Марту, но увидел, как лошадь убегает вглубь леса. – Тупая скотина, там же все мои вещи! – Jebać to, это меньшее, о чем сейчас стоит беспокоиться. – Нервно сказал дворф, в два прыжка добравшись до противоположной стороны повозки. – Запомни, повозка твоя, и никаких гномов, эльфов и прочих гуманоидов, не являющихся людьми, ты никогда в жизни не видел. С этими словами Эберд спрятался за бочки и накрыл себя валяющимся рядом плащом. Ричард же начал оббегать повозку, чтобы убежать в лес вслед за своей лошадью, но не успел. Отряд из шести всадников показался из-за поворота. – Именем королевы Мариет приказываю остановиться – Крикнул всадник, идущий первым в строю. Отряд был хорошо вооружен, а на тяжелых доспехах красовался синий герб с золотой мордой льва. Но первый всадник явно выделялся среди других. Его доспехи были украшены волнистыми узорами, а на груди красовался позолоченный лев с открытой пастью, гордо задравший морду. Вместо стандартных мечей и лука, как у остальных воинов, на его коне красовался большой двуручный топор с точно таким же изображением, что и на доспехах. – Кто ты и что здесь делаешь? – выкрикнул он, на ходу слезая с коня и доставая топор. – Эм, я-я-я, вез товар на продажу, но колесо… Оно сломалось. – очень тихо и запинаясь проговорил Ричард. Рыцарь в позолоченных доспехах махнул рукой, отдав какой-то приказ остальному отряду. Один из воинов залез в повозку, осмотрел лежащий в ней груз и кивнул своему командиру. – Не мешайся, парень. Ты нам не нужен, в отличие от козла, угнавшего у нас эту повозку. – Рыцарь взял топор в две руки и направился к остальным, но тут же развернулся – Хотя постой, этот нелюдь не оставил бы свое добро просто так. Командир сунул руку в подсумок и швырнул Ричарду золотую монету. Но он даже не попытался ее поймать, его взор был направлен на большой двуручный топор. – Груз мы нашли, но оставить вора безнаказанным было бы неуважительно, тем более гоняемся за ним не первую неделю. Конечно, мы можем приписать тебя в сообщники, но зачем проливать ценную человеческую кровь вместо грязной магической. Думаю, мы друг друга поняли? Парень молчал, но на секунду его встревоженный взгляд упал на бочки, за которыми находился Эберд. – Парни, проверьте за теми бочками. – Командир кивнул рыжеволосому и направился к месту, где прятался Эберд. Ричард уже собирался бежать, но его врожденный героизм снова сыграл с ним злую шутку. Ведь гном ясно дал понять, что этим людям доверять не стоит. На территории границы, тем более в этих лесах, водится достаточно много разбойников, перебивших не один отряд гвардейцев. Да и было много историй о том, как переодетые в позолоченные доспехи, эти ублюдки терроризировали целые поселения. С этими мыслями Ричард ринулся к бочкам и встал между ними и приближающимся отрядом. Он рывком достал меч из ножен и встал в свою личную боевую стойку. – Отойдите от груза. Здесь нет никаких гномов, только мои вещи, и они не достанутся разбойникам вроде вас. – Ричард попытался произнести это как можно более грозно и уверенно. Но даже усилившийся дождь не смог скрыть дрожь в голосе парня. Он вжался в меч двумя руками и не сводил взгляда с двуручного топора. И именно в этот момент он понял, что скорее всего, ошибся. Но было уже поздно. Рыцарь молча кивнул, взял топор в две руки и начал медленно подходить к Ричарду. Тот, в свою очередь, слегка попятился назад, но затем остановился и приготовился к неминуемой гибели. Шаг за шагом, рыцарь медленно приближался к парню, который неумело закидывал меч для удара, пока громкий шелест кустов не отвлек его внимание.Из гущи деревьев, на невероятной скорости, вылетела Марта. Не теряя скорости, она ударила задними копытами по шлему командира. Ричард быстро запрыгнул в седло и крепко вжался в шею лошади, которая, все еще не сбавляя в темпе, понеслась вдоль дороги. – Kurwa mać! Пацан, подними меня! Ричард заглянул под седло, где, ели держась за седельные сумки, висел Эберд. Дворф истошно орал что-то на своем языке, одной рукой крепко прижимая к себе немалых размеров мешок. До позднего вечера они без остановки неслись среди деревьев. Ричард молчал, пытаясь хотя бы приблизительно понять свое местоположение. Единственным, что могло ему в этом помочь, были рассказы путешественников и воспоминания о картах, которые он пару раз видел в книгах. Эберд же, развалившись на седельных сумках сзади, курил трубку, из которой доносился приятный запах вишни и рома. Периодически он во все горло запевал песни на незнакомом Ричарду языке, чем неплохо его бесил. Остановились они только поздней ночью. Насквозь промокший Ричард из последних сил нашел укромное место на границе какой-то невзрачной поляны, использовавшейся, судя по всему, для каких-то древних ритуалов эльфийских друидов. Неловко спрыгнув с лошади, он приземлился в глубокую лужу, знатно выругался и отошел в чащу леса на поиски хоть сколь-нибудь сухого места. В скором времени они соорудили небольшой лагерь. После неожиданного спасения от того отряда Ричард так и не проронил ни слова. Дворф же пытался вывести его на разговор, постоянно курил свою трубку и бубнил себе под нос старые песни. – Ладно, думаю тебе сильно интересно, из-за чего ты чуть не расстался с жизнью. - Эберд протянул руку к мешку, единственной вещи, спасенной из его повозки. - Да, я не совсем честным путем получил эти вещи. Но, как говорила моя бабка, спизженное не перепиздить. И да, возможно эти gówniarze действительно были гвардейцами, но какая разница? По тебе же видно, что ты от чего-то бежишь, ровным счетом, как и я. Так что тебе нет никакого смысла возвращаться. И как только мы пересечем этот лес, начнутся земли, где их, kurwa, законы и порядки никому не уссались. Так вот, теперь, когда ты, блядь, наконец-то собрал говно с трусов, перейдем к делу. Ричард, уже уставший от постоянной болтовни дворфа, недовольно смотрел сквозь него, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Да, он действительно хотел узнать, что же все-таки скрывает этот незнакомец, но произошедшие события четко отпечатались в его голове, а огромный топор того рыцаря постоянно мелькал перед глазами. – Кстати, о моей бабке, да упокоится ее душа на морской глади, – Эберд подсел к Ричарду и открыл мешок. Внутри оказалось огромное количество драгоценных камней и редчайших украшений, от вида которых внутри рыжеволосого парня что-то дрогнуло. – в молодости она была капитаном рыбацкого судна. В один из ясных, сука, дней, вместо обычной пары рыбешек, ее команда вытянула с пучины морской целую сеть древних побрякушек, позволивших ей не работать до самой смерти. Но вот уже после смерти оказалось, что налоги она, kurwa, с этого не платила. И вместо причитающихся пары сотен золотых, эта старая шлюха Мариет забрала у меня все наследство. Видите ли, это мы вам, людям, должны за подаренную нам жизнь. Так вот это я и пытался увезти от тех pedałó. O kurwa, знал бы ты, сколько все это стоит. Ричард еще раз взглянул на мешок, кивнул дворфу, который в свою очередь, с горящими глазами доставал драгоценные камни на осмотр, а затем молча лег рядом с костром и очень быстро уснул. Как только взошло солнце, парень уже начал собирать вещи, попутно пиная дворфа, который никак не хотел открывать глаза. Одна из попыток разбудить Эберда все же оказалось удачной. Попутчики перекинулись парой фраз, договорились, что доедут до ближайшего города, а затем их пути разойдутся навсегда, ведь что-то напрягало Ричарда в этой истории про бедную умершую бабушку и ее мешок с сокровищами. Да и от любого напоминания о прошедших событиях его руки начинали безостановочно трястись. Спустя добрую половину дня пути по все таким же невзрачным тропинкам в чаще леса, осилив еще около двадцати надоевших старых дворфских песен, Ричард все-таки увидел вдалеке ворота большого города. Он понятия не имел куда они приехали, но точно знал, что именно тут его совместное приключение с дворфом заканчивается. Всю дорогу он раз за разом вспоминал тот момент, когда его жизнь висела на волоске от смерти и четко понимал, что это знакомство не приведет ни к чему хорошему. Добравшись до ближайшей развилки, он повернулся к Эберду и попросил его слезть с лошади. Тот, нехотя, слез, коротко кивнул парню и пошел вдоль дороги, ведущей в обход города. – Kurwa, чуть не забыл. – Эберд резко развернулся – Как тебя звать-то? – Ричард – с неохотой пробубнил парень. – Имя как у cipoliza. Приятно было познакомиться. После этих слов, дворф закинул мешок на спину, развернулся, и быстрым шагом пошел вдоль дороги, оставив парня в одиночестве. – Наконец-то мы снова одни, Марта. Ричард дернул поводья, но, спустя пару метров, лошадь с недовольным ржанием скинула его с седла. Перед его глазами молниеносно пронеслись события прошедшего дня и сильнейший страх, который он не испытывал никогда в своей жизни. Скорчившись от резкой боли в правой руке, парень перевернулся на спину и увидел небо, медленно очищающееся от туч. Полежав еще минуту, он медленно встал, стянул с себя плащ и, взяв поводья, уверенно пошел вперед, убеждая себя в том, что никогда больше не ощутит тот искренний ужас, что сопровождал его последние сутки. И, боги, как же он ошибался…