Забери меня с собой

      Со встречи с тем странным одиночкой прошло уже несколько дней, а Аспид всё думал. Думал о том, почему хотел бы с ним встретиться и поговорить. Только вот о чём поговорить – совсем не понимал. Просто странное чувство засело где-то в животе, а и без того молчаливый кот стал ещё более отстранённым, тихим и… – Подозрительным! Он стал ужасно подозрительным с того дня, как один сходил на охоту после патруля! – Репейник исходился ядом, пытаясь доказать всем, что что-то тут неладно. Но речи этого кота всегда были язвительными, а все знали, что Аспида он недолюбливает, потому что его сестричка положила на чёрного глаз и в нём, видимо, скребётся чувство не то собственничества, не то страх и переживания за единственную сестру.       По возвращении в лагерь Аспид рассказал о том, что встретил бродягу на границе, у того же озера. Приврал, конечно, но если бы он хотел сдать Агата, то сказал бы о его присутствии ещё когда тот сидел над их головами. Странный он, этот Агат. Но какой-то удивительно притягательный. А ещё он живёт так, как хочет, ему не нужен никто. Живёт так, как хотел бы жить и Аспид. Но воин давно понял и для себя решил, что он тот ещё трус, поэтому и осел на месте, засунув мечты на дальнюю полку, стараясь жить как все. Как «нормальный клановый кот».       Понятие нормальности, однако, у всех разное. Для кого-то нормально вести дружбу с собаками и лисами, для кого-то – жить с Двуногими, которых Аспиду удавалось увидеть только пару раз за всю его долгую жизнь, для кого-то нормальным является верой и правдой служить клану, а для кого-то – не привязывать своё существование к месту и личностям. Из мыслей Аспида вытянула Ёлка, кошка из его клана. – О чём задумался? – Она резво плюхается рядышком с ним и внимательно смотрит в чужие зелёные глаза, своими, огромными и янтарными, даже не мигая. – Опять о чём-то, о чём нельзя говорить вслух?       Ёлка была хорошей. Её бурая полосатая шерсть топорщилась в разные стороны, делая её действительно похожей на маленькую ёлочку. Они с Аспидом вместе учились, когда были латниками. Она была единственной, кто вытягивал его куда-то. У этой кошки были идеи для различных авантюр, в детстве Ёлка была настоящей занозой в лапе для её воспитателя и родителей. И сейчас, когда она выросла и воспитала своих котят, её пыл лишь немного поубавился. А её дочь Прытколапа, чьё имя уже о многом говорило, по ощущениям и наблюдениям была ещё более резвая, чем мать, преумножив безумие и безудержную энергию вдвое. Аспид боялся дожить до её внуков.       В противовес неугомонной Ёлке был её друг Сокол, который сейчас сидел на другом конце лагеря, беседуя с вестником их клана – Рассветом. Сокол был через чур, как казалось Аспиду, напыщенным и серьёзным, строил из себя непонятно что и никогда не нравился чёрному. Метил на место вестника и соревновался с Рассветом за это место. Но выглядел он внушительно, Аспид уступал ему в размерах лишь немного. На тяжёлой огромной голове было вечно хмурое выражение, чёрно-бурая шерсть лоснилась, и даже сейчас он «подметал» землю своим хвостом. Аспид хмыкнул. Он когда-нибудь вообще успокаивается или правда постоянно нервничает?       Рассвет. Его Аспид уважал. Он был старше - когда Аспид родился, юный Рассвет уже заканчивал своё обучение, а когда чёрному впервые позволили выйти из яслей, он попал как раз на посвящение из латников в воины. Тогда верховодом был ещё не нынешний Звёздный Дождь, а покойный Звездолов, последнюю жизнь которого унесла болезнь. Рассвет показал себя хорошим стратегом и ведущим, когда на территорию клана забрел барсук. Только благодаря плану и Рассвета и организованной им командной работе, угроза была уничтожена. – Аспид! – Ёлка, которая всё ещё ждала ответа, а этот бессовестный кот снова провалился куда-то в свои мысли, стукнула его лапой между ушей, теперь уж точно приводя в чувство и привлекая всё внимание к себе. – Не вздумай меня игнорировать. – Я и не планировал, – чёрный говорит насмешливо и уши прижимает. Удар был хорошим, поэтому макушка теперь ныла и отдавала тупой болью. – Я просто задумался. – Аспид глянул на Ёлку, по выражению лица которой было ясно видно несказанное «да ты издеваешься».       Она была единственной, кто знала, что воину осточертела жизнь в клане ещё в ученичестве. Она была единственной, с кем он ночами делился своими планами и мечтами, а она кивала и говорила, что когда-нибудь всё это обязательно сбудется. Говорила, что Аспид обязательно будет счастливым, но что она будет очень сильно за ним скучать, если тот вдруг действительно уйдёт навсегда. – Да, думал о бродяге на границе. Я с ним… говорил. – Аспид уводит голову в сторону и переминается с лапы на лапу. – Ты с ним – что? – Ёлка уши навострила, еле сдерживая любопытство в узде. – Разговаривал. Он путешествует и надолго тут не останется. Так что переживать не о чем. – Сразу же вспомнилась их встреча. Агат выглядел надменным и чесчур самоуверенным, будто бы это не он залез на чужую территорию, не он нарушил границы лишь из своего, как предполагал Аспид, любопытства. Но почему-то в слова о том, что он им не угроза, верилось без единого сомнения. – Ты ведь не уйдёшь с ним? – Что?       Аспид опешил. Он ведь и не… Хотя ладно, врать не будет, он думал об том, действительно думал. Но лишь мимолётно, не в серьёз, он ведь совсем не знает, кого из себя представляет этот Агат, они ведь просто перекинулись парой фраз и не более. Больно нужен ему этот бродяга. Хотя то, что у него был такой шанс, живой пример того, что всё возможно, что путешествия – не сказки, не просто детский лепет котят в яслях. Но идти на такой риск… – Аспид, ты ведь не уйдёшь с ним, правда? – Взгляд Ёлки сделался каким-то чересчур слезливым и жалобным. Она, кажется, действительно боится его потерять, даже спустя столько времени, даже несмотря на то, что ей явно есть о ком заботиться и за кем стоит переживать куда больше: её пара, её дети. А он.. он обычный друг из далёкого детства. – Не уйду. – И он сам не знал, говорит ли он правду или позволяет себе соврать той, кто является чуть ли не единственной, кто по-настоящему переживает за него в этом клане.

***

      Когда ночь опустилась на степь, прохладный воздух пришёл на смену дневному зною, Агат наконец смог выдохнуть спокойно. Его светлая шерсть так сильно грелась на палящем солнце, что покидать временное укрытие не хотелось. Пойманную ещё утром птицу получилось растянуть на весь день и только в потёмках выбраться на поздний ужин.       Ветер задувал в усы и забирался в подшёрсток, остужая прогретое тело. Агат поднял голову, принюхался и поплёлся вглубь пролеска, всё сильнее приближаясь к границе с клановыми котами. В кустах зашуршало, нос уловил тонкий запах мыши, Агат тут же пригнулся к земле и неслышно пополз вперёд. Запах других котов сбивал с толку его обоняние, однако кот старался на этом не концентрироваться. Задние лапы пружинят, он готовиться вот-вот прыгнуть, чтобы настичь это несчастное существо, которому, как ни крути, всегда суждено оказаться в лапах у хищника, и не важно какого: кота ли, совы или лисы. Делает ещё шаг. Тут кто-то есть!        Глаза сверкают в темноте, Агат резко выпрямляется, мышь травой шуршит, убегая, а сам одиночка делает выпад в сторону. Под когтями оказывается кошачья шкура. Шипящий клубок из котов катится вниз с небольшого пригорка, пока не врезается в камень на берегу озера. Агат сверху, жмёт лапами в плечо и голову оказавшегося под ним соперника, щетинит шерсть и показывает зубы, однако стоит в темноте кое-как разглядеть очертания чужой головы, увидеть слившуюся с тьмой чёрную шерсть, как Агат выдыхает. – Так это ты. – Бродяга вздыхает и слезает с Аспида, как ни в чём не бывало, как будто это не они сейчас валялись по земле. – И почему ты напал на меня? – Аспид встаёт и отряхается, отходит на пару шагов назад, держа дистанцию. Чёрная шерсть в некоторых местах забилась пылью и теперь казалась грязно-серой, перед возвращением в лагерь придётся хорошенько вылизаться. – А зачем ты пришел посреди ночи и пересёк границу? Своих мышей мало? – Но я не… – Ты зашел за границу, я не был на вашей территории, не строй из себя дурака.       Оба сидели и молча смотрели на друг друга с расстояния около двух лисьих хвостов. Агат ждал объяснений, Аспид же формулировал слова в предложения, чтобы точнее выразить свою мысль. – Ну так? – Агат нетерпеливо бьёт хвостом по земле. Злится не потому что у нему внезапно нагрянули гости, а потому что остался без ужина, а вместо того, чтобы сейчас пойти и попытаться поймать себе ещё что-нибудь, сидит и ждёт, пока этот клановый кот наконец сам поймёт цель своего визита. – Расскажи мне, какого это – быть одиночкой. О своём пути. И как ты к этому пришёл. – Аспид надеется на то, что это прозвучало не так, будто котёнок пришёл в палатку к старейшинам за очередной историей из его бывшей воинской жизни. Он хочет, чтобы Агат хотя бы самую малость, но серьёзно воспринял его вопросы. – Ооо… -- Удивлённо тянет пёстрый, навострив уши. Так он не ошибся, его первое впечатление об этом коте и впрямь были верными. – Договорились Но сначала ты поможешь мне поймать что-нибудь.