Вива Идеонелла!

      Элли сделала все, что от нее зависело, а зависело от нее довольно немногое. Макс как обладатель самых крепких нервов был при ней ассистентом. Феликс, совершенно в этой ситуации беспомощный, короткими судорожными затяжками тянул одну сигарету за другой, не заботясь более о состоянии воздуха, и в модуле можно было смело вешать топор. Молодой человек даже головы не поднял, когда Макс вышел из спального блока в кухню и тяжело опустился на стул рядом.       - Дай-ка мне сигарету, - попросил он.       - Вы же не курите, - удивилась Алекс.       - Да, я тоже так думал. - Макс с благодарным кивком взял сигарету, прикурил, затянулся неловко и неумело и закашлялся. - Нет, все-таки, это не мое, но сейчас мне нужно срочно сделать себе еще хуже, чтобы убедиться: то, чему я был свидетелем, - еще не предел.       Докурил он до конца; свободная его рука была занята датападом.       - Это Одри? - спросил Феликс совершенно безжизненным голосом. - О космос, это правда она?       - Насколько я могу судить, да, - ответил Макс, не отрываясь от своего занятия. - Элли пытается собрать анамнез, хотя это очень непросто: бедняжка почти не может говорить, вы сами видели, что у нее с лицом.       Феликса передернуло.       - Как вообще с ней могло такое произойти? - вопросил он в пространство.       - Понятия не имею, но ей еще повезло, что она вообще дожила до встречи с тобой. Элли говорит - начался сепсис, своими силами она не справится. Я вызвал выездную бригаду из ближайшей клиники. Придется раскошелиться, капитан.       - Разберемся, - сказала Алекс.       Вошла Элли, уселась прямо на стол и тоже достала сигареты.       - Я ее усыпила, - сообщила она. - Девочка написала, как все было. Своему спонсору она надоела, он попросил ее на выход. Она попыталась исправить ситуацию, пошла к пластическому хирургу, а тот оказался дебилом криворуким, занес инфекцию; началось отторжение компонентов, и ей бы, дурочке, их достать и пройти нормальную терапию, но она стала требовать замены имплантатов; короче, резали ее не знаю сколько раз, а ситуация лучше не становилась. Она спустила на это дело все свои сбережения и подаренные драгоценности, платить за лечение стало нечем, она перебралась в трущобы, пыталась торговать собой, чтобы как-то прокормиться, но вы сами понимаете, - она кивнула в сторону спального блока, - чтобы на такое польститься, надо быть очень неразборчивым. В итоге вышло, что вышло. Верхняя губа - довольно крупная киста, содержимое очень вязкое, я не смогла откачать почти ничего. Нижняя губа и скулы... Ну, вы сами видели. И грудь. Это вообще кошмар, одна сплошная язва. Наверное, еще можно что-то реконструировать, но стоить это будет... - Элли покачала головой.       - Зачем, - простонал Феликс, схватившись за голову. - Она же и так была красивой.       - Феликс, наивный ты цветочек, - сказала Элли. - Таких содержанки не должны выглядеть красиво, они должны выглядеть дорого. Это просто, ну, статусные вещи, вроде часов с бриллиантами или породистых псид; надо, чтобы за милю было видно, сколько битов в них вложено. В высших кругах только очень, очень крутые женщины, у которых в руках капитал и власть, могут позволить себе выглядеть бесплатно.       - Если бы оно еще того стоило, - сказал Макс. - Но потратить целое состояние, чтобы выглядеть дешевкой...       - Ага, - подтвердила Элли, - вот ты и уловил. Ничто так дорого не обходится, как дешевые понты. А ты еще спрашивал, почему я не осталась в Византии. Уж по крайней мере вот к такому я не причастна!       - Бригада прибыла, - сказала Алекс, выглянув в окно.       - Хорошо. - Элли направилась к двери встречать бригаду. Вошел СЭМ хирургической модификации; его сопровождал лощеный медик, весьма озадаченный вызовом в район, где перед вселением в арендованный модуль стоит пройтись по нему с огнеметом. Повторный осмотр пациентки много времени не занял - основную работу уже выполнила Элли. Феликс на руках, бережно завернув в покрывало, отнес спящую Одри до транспорта; лицо ее снова скрывал респиратор, и, глядя на ее чистый лоб и темные ресницы, действительно можно было вообразить ее красавицей.       - Я буду сопровождающей, - скзала Элли. - Родственников у девочки все равно нет.       Алекс молча протянула ей картридж с битами - не тот, где копились общие средства команды, а личный; Элли кивнула, взяла его и вышла. Бригада отбыла.       Оставшись одни, капитан и викарий долго сидели молча, переваривая произошедшее.       - После такого и впрямь можно уверовать во всеобщую предопределенность, - наконец произнесла Алекс. - Одри действительно нашлась сама.       - Не так уж и сама, - ответил викарий. - Это событие не было случайным. И у нее, и у нас были причины оказаться здесь. На самом деле, - он слегка нахмурился, - наша встреча с ней куда более естественна, чем цепь событий, которая когда-то столкнула нас в Эджуотер, вы не находите?       - Да уж, в тот раз вселенной пришлось здорово напрячься, чтобы приволочь нас в одну точку континуума, - сказала Алекс. - Ладно, это тема для долгой отвлеченной беседы, а мне еще нужно решить вопрос трудоустройства, пока не началось самое пекло; и так уже жарковато.       - Вас сопровождать?       - Думаю, ни к чему. Если вдруг пропаду, - капитан усмехнулась, - вы знаете, где меня искать.       Вопрос трудоустройства решился быстро. Персонал уже был набран, но администрацию банкетного зала, арендованного под мероприятие, что-то подкупило: не то ясные синенькие глазки Алекс, не то буйный энтузиазм, с которым она открыла дверь ногой; как бы то ни было, место она получила. Когда она, изнемогая от зноя и жажды, приплелась обратно в модуль, Элли уже вернулась из клиники, и они с Максом, склонившись над столом так, что едва не сталкивались лбами, сосредоточенно что-то разглядывали.       - Феликс остался с Одри, - ответила Элли на немой вопрос капитана. - Иди сюда, тут интересно.       Алекс приблизилась. На столе, на бумажной салфетке лежал шприц, которым Элли только сегодня утром пыталась эвакуировать содержимое кисты несчастной Одри. Шприц еще не успел растечься в лужицу знакомой вязкой субстанции, но явно к этому стремился. Нецензурная брань на "Безнадежном" была как-то не в ходу - ругаться цензурно получалось смешнее и выразительнее, - но в этот раз капитан не удержалась от крепкого словца.       - Вот и Вики того же мнения, - сказала Элли. - И как тебе такое нравится?       - Мне это вообще не нравится! Так вот, получается, от какой инфекции пострадала Одри!       - Угу... Значит, когда она решила в очередной раз подкачать себе губы...       - Нет, погоди, - возразила Алекс, - а разве в губы не безобидную органику вкачивают? Как оно там, гилауроновая кислота...       - Ты сколько в гибернации лежала? - сказала Элли. - Гилауронка - прошлый век, она ведь рассасывается, а модницы теперь гонятся за постоянным эффектом. Самый писк - синтетические филеры. Уж не знаю пока, как идеонелла влияет на живой человеческий организм, и как его воспринимает имунная система, но, видимо, кровоток разнес ее по всему телу Одри, и все, чего там не должно было быть, стало разлагаться. Только замена имплантатов как-то затормозила этот процесс. Поздравляю, дорогие мои: перед нами официально первый случай, когда идеонелла сожрала человека.

***

      - Вот, кстати, еще о дешевых понтах, - сказала Элли, когда они с викарием приблизились к банкетному залу. Несмотря на полярный день, иллюминация была ослепительной.       - Вы имеете в виду, что на благотворительный вечер потрачено не меньше средств, чем будет в итоге собрано? - уточнил Макс.       - Ага. Никогда не понимала этого лицемерия. Хотите отдать кому-то деньги, так отдайте их сразу; к чему эти промежуточные стадии?       Явились они с опозданием: Элли долго размышляла, как бы принарядиться, чтобы и подозрений не вызвать, и принципами не поступиться; в итоге решила, что она достаточно крута, чтобы выглядеть бесплатно, и отправилась на прием в своем обыкновенном виде, разве что шею помыла. Макс же, который даже после недели в пустошах, лишенный возможности побриться и переодеться, способен был произвести впечатление монаршьей особы в изгнании, был безупречен в своем идеальном - ни морщинки, ни пылинки - орденском облачении. Левую его руку обвивали авантюриновые четки, и Элли стало интересно: если таким импровизированным кастетом заехать кому-то по морде, кому будет больнее - бьющему или избиваемому?       У входа их встретил швейцар с доверительной улыбкой маньяка-каннибала.       - Добрый вечер, господа, - дежурно завел он, - будьте добры, ваш пригласительный.       Элли протянула ему карточку, которую тот завел в терминал и сверил данные.       - Элизабет Хикс плюс один сопровождающий, все верно, - сказал швейцар так любезно, словно ему за это приплачивали. - Позвольте удостоверение личности.       - Что? - вскинулась Элли. - Удостоверение? Какое удостоверение? Мне не говорили об этом!       Улыбка швейцара оставалась такой же сладкой, но взгляд стал цепким и колючим.       - Разумеется, - пропел он, - мне ведь нужно убедиться, что вы - это именно вы.       - Затеем скандал или сразу перейдем к мордобою? Как вы полагаете, мисс Хикс? - осведомился викарий.       - Начнем со скандала, - решила Элли. - Пригласите сюда администратора, я буду жаловаться.       Швейцар вдруг скис.       - Зачем же сразу такие крутые меры, - проговорил он примирительно. - Зачем сразу жаловаться? Я готов поверить вам на слово. Но оружие придется сдать.       Макс гордо вскинул подбородок.       - Это исключено, - отчеканил он, - ибо наше оружие...       - Внезапность! - вставила Элли. - Внезапность и страх. Два наших оружия. Страх и внезапность.       - И безжалостная эффективность, - добавил Макс.       - Да, точно! Три наших оружия...       - А где ваш транспорт? Приказать его припарковать? - вклинился швейцар, сообразив, что перечисление оружия может затянуться до бесконечности.       - Мы пешком пришли, это для здоровья полезно, - сказала Элли, метким щелчком отправив окурок на клумбу. Швейцар проследил взглядом его траекторию.       - Как вам будет угодно, - рассеянно сказал он и препятствий больше не чинил.       - Администратор-то у вас, наверное, просто зверь, - заметила Элли у самого входа.       - Что вы, - улыбка швейцара стала вымученной, - она... очень мила.       Зал, пересеченный рядами колонн, напоминал базилику; здесь уже было довольно многолюдно. В дальнем конце зала на низкой сцене труппа приглашенных артистов разворачивала фантастически унылый в своей концептуальности перфоманс. Ближе к стенам стояли столики с закусками; между гостей сновали официантки с подносами, набранные, видимо, по принципу экстерьера, - все как одна рослые, длинноногие, с пышными гривами и бюстами того типа, который имеет свойство входить в помещение раньше своей обладательницы. Коротенькие и тесные форменные платьица скорее демонстрировали все, что одежда по традиции своей должна прикрывать.       - Дорого, богато, - оценила Элли. - Слушай, Вики, мы просто обязаны что-нибудь отсюда спереть. Вот хотя бы серебряные ложки.       - Стыдитесь, доктор Фенхил, - отозвался тот с некоторой надменностью. - Ложки! Как это пошло! Неужели вы думаете, что здесь не найдется ничего дороже?       - Вот это по-нашему, - Элли одобрительно двинула его локтем в бок. - Молодец, Макс. Становишься человеком.       Тот не ответил, сосредоточенно изучая зал. Асахиту он узнал сразу, хотя никогда раньше не видел: это был единственный в помещении человек, выглядевший так, словно сам не понимает, как сюда попал. Топтался он в самом центре человеческого кластера, и за левым его плечом громоздился мрачный амбал - наверное, личный охранник.       Элли огляделась вокруг в поисках, над чем бы еще поглумиться, и лицо ее невольно расплылось в улыбке. К ним приближалась Алекс Хоторн собственной персоной. На фоне прочих девушек, обслуживающих публику, она смотрелась как монахиня в кабаре. Форменное платьице лишь деликатно облегало то, что, по задумке дизайнера, должно было быть туго обтянуто, юбка свисала до середины бедра, если не ниже, - рост подкачал, и даже высоченные каблуки не могли ничего исправить. Губы были жирно намазаны вульгарно-яркой помадой; в коротко остриженных и нарочито растрепанных волосах с проблесками слишком ранней седины красовался кокетливый бантик.       - Уважаемые гости, добрый вечер, - сказала она, дежурно улыбаясь и глядя слегка выше их голов, - меня зовут Парвати Холкомб, и сегодня я администратор этого зала. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, пожелания либо идиотские шуточки по поводу моего внешнего вида, всегда можете обращаться непосредственно ко мне. Какого хрена опаздываем? Господин Асахита устал сам с собой беседовать.       - Настоящим аристократам западло приходить вовремя, - высокомерно заявила Элли, но тут же переключилась на свой обычный тон. - Охренеть, как же ты мужика на входе запугала.       - Поверьте, это было нелегко. - Алекс жестом подозвала ближайшую официантку с подносом. - А сейчас взяли по бокальчику и...       - Спасибо, мы не...       - По бокальчику взяли, я сказала, - повторила Алекс с нажимом, - здесь не приветствуется, когда гости с пустыми руками. И бегом, бегом за дело, Рю соскучился.       - Черт, а она умеет ходить на каблуках, кто бы мог подумать, - пробормотала Элли, когда Алекс с грацией балерины упорхнула прочь, попутно шуганув недостаточно расторопную официантку. - Макс, ты это видел?       Макс не отреагировал; он уже вошел в сосредоточенное состояние "вижу цель - не вижу препятствий", и капитанских каблуков было явно не достаточно, чтобы его отвлечь.       Походка Алекс, опасающейся за целостность лодыжек, действительно приобрела ни с чем не сравнимое своеобразие. Наверное, у производителей модной обуви сговор с медицинской службой, иначе с какой целью они изготавливают туфли, словно бы специально предназначенные для разрыва связок?.. Явившись на место заранее, капитан уже успела разведать входы и выходы и оценить обстановку. Рю Асахиту словно нарочно совали в самую гущу толпы, под свет ламп и зенки камер, фиксировавших отчет для светской хроники. Еще и этот мордоворот, который не отставал от него ни на шаг; не похоже, что Асахите позволят просто поговорить с первым встречным. Последние полчаса Алекс была занята налаживанием контакта с охранником, строя ему глазки, идиотически хихикая и отпуская двусмысленные шуточки. Спиртного мордоворот не пил, это капитан выяснила в соответствии с третьим постулатом науковерия, то есть, эмпирически. На комментарии относительно ширины плеч и мощи бицепсов он велся, как мальчишка, но бдительности пока не терял и не отходил от Асахиты дальше, чем на метр. Алекс тоже не могла себе позволить слишком долго крутиться рядом: обязанностей администратора никто не отменял.       - Сюда стоило прийти только затем, чтобы послушать, как Фиалочка называет меня "мэм", - сказала Элли.       - Будьте любезны, доктор Фенхил, не называть капитана Фиалочкой, это грубейшее нарушение субординации, - ответил Макс холодно.       - Как ты, однако, трепетно относишься к тем, кому должен! - подковырнула Элли. - Надо тебе тоже каких-нибудь услуг оказать, будешь у меня как шелковый. Ладно, не будем тянуть псиду за перья; пойдем, представлю тебя Асахите.       Макс подозрительно покосился на нее:       - А вы с ним разве знакомы?       - Нет, но представить-то можно! - она игриво подхватила викария под руку и потащила в центр зала, где какой-то грузный человек, видимо, начальник этого праздника жизни, как раз толкал речь перед корреспондентом.       - Последний теракт, - вещал он, - отнял у корпорации не только недвижимое имущество, но и множество рабочих рук, которые могли бы заняться его восстановлением. Поэтому сегодня мы объединились с благой целью - собрать средства, которые будут направлены на оплату обучения детей погибших; тем самым мы надеемся как можно скорее восстановить численность квалифицированных рабочих кадров...       - А, так вот что мы сегодня празднуем, - пробормотал викарий. - Корпоративный дух как он есть.       - Люди погибли! Опять нет повода не выпить, - поддержала Элли.       - А как вы прокомментируете тот факт, что Ассоциация Саботажа Технологии называет господина Рю Асахиту своим духовным лидером? - корреспондент, похоже, попался въедливый.       Грузный утробно рассмеялся:       - Чушь! Наш добрый гений господин Рю, который, как вы, должно быть, знаете, решил проблему свалок на Гефесте и разработал весь океанский агропромышленный комплекс, по-прежнему с нами и плодотворно трудится на благо корпорации. Подойдите сюда, друг мой!       Узкоплечий и широколобый Асахита рядом с грузным оратором казался еще худее; вид у него был потерянный.       - Над чем же сейчас работает ваша лаборатория, если не секрет? - полюбопытствовал корреспондент.       Глаза Асахиты вдруг загорелись.       - О, на данный момент мы вплотную приблизились к... - начал было он, но грузный перебил его:       - Секрет, конечно же, это секрет, - заявил он громко. - Не будем забегать вперед, вы все узнаете, когда придет время.       Асахита увял, шагнул в сторону и немедленно угодил в объятия ослепительно улыбающейся Элли.       - Рю! - воскликнула она. - Наконец-то мы снова встретились! Что вы так смотрите, неужели не узнаете?       - Э-э... Нет, - признался Асахита.       - Как же, мы с вами так содержательно побеседовали на вечеринке по поводу дня основания корпорации... Кстати, познакомьтесь с моим другом, это викарий Максимилиан де Сото, он бохд... бодих... бодхид...       - Бодхисаттва, - сдержанно поправил Макс, пока Элли не успела исковеркать это слово на какой-нибудь неприличный манер.       - Какая замечательная встреча, - Асахита оживился вторично. - Довольно неожиданно встретить священнослужителя на светском рауте. Что привело вас сюда?       - Благотворительность, - напомнил Макс. - У вас найдется минутка, господин Рю? У меня к вам масса вопросов.       - Господин Рю не настроен разговаривать, - заявил угрюмый охранник, вырастая за спиной ученого.       - Почему это? - слабо возмутился Асахита. - Я почти не встречаюсь с людьми, больше года не был в церкви! Что плохого случится, если я побеседую с викарием на отвлеченные темы?       Охранник подумал.       - На отвлеченные? Ладно, - сказал он и деликатно, насколько это слово было к нему применимо, отвернулся.       - Интересно, а можно ли здесь заказать нестандартный коктейль? - заинтересовалась Элли. - Пойду спрошу у администратора.       Алекс обнаружилась около сцены, где терпеливо объясняла группе несдержанных молодых людей, что артистов выбирало правление корпорации, и перфоманс так и останется унылым на веки вечные, без вариантов.       - Эй, дамочка, как вас, Парвати, - вмешалась Элли.       - Да, мэм? - повернулась к ней капитан.       Элли смерила ее взглядом.       - И как тебя на работу-то приняли-то, коротышка, - сказала она. - Вообще в интерьер не вписываешься.       - Не всем же быть красивыми, мэм, кто-то и работать должен, - парировала Алекс; взгляд ее не обещал ничего хорошего, но Элли знала: если сегодняшнее дело даст положительный результат, капитан и не вспомнит о ее выходках.       - Да, да, я в курсе, но ты хоть юбку подбери, чтобы как у всех было, - сказала медичка.       - Мэм, если я подберу юбку, за подвязкой станет виден мой "Паразит" третьей модификации с плазменной каморой и прицелом "В яблочко".       Молодые люди заржали, довольные представлением.       - У вас ко мне дело, или вы просто развлекаетесь? - продолжила Алекс.       - Да, конечно, по делу, мне нужно... - Элли понизила голос и проговорила почти шепотом: - Убрать охранника. Он не дает Рю и слова сказать. - И добавила снова громко: - И нейтронного номер один полторы порции замешать. Так получится?       - Посмотрю, что можно сделать, мэм, - улыбнулась Алекс и заторопилась на кухню.       - Канапе на второй, сэндвичи на шестой, - скомандовала она запыхавшимся поварам. - Что-то грязных полотенец у вас многовато скопилось; может, в прачечную их отнести?       - Отнеси, - не стал возражать менеджер по кухне, надзирающий, чтобы заказы выполнялись по мере поступления. Алекс подхватила корзину с грязным бельем и свернула в полутемный лабиринт служебных коридоров. Вентиляция здесь была не такой, как, скажем, на "Безнадежном", а больше напоминала декорацию какого-нибудь сериала: человек скромной комплекции вполне мог пробраться по шахте едва ли не через все здание, но сейчас Алекс интересовало конкретно то ответвление, которое обеспечивало кондиционирование центра зала. Тщательно забив шахту комом полотенец, она вернулась на кухню. Отлично. Сейчас в зале начнет становиться душновато, а когда людям душно, они хотят пить.       Элли вернулась к Максу и застала того в затруднительном положении: ему никак не удавалось повернуть беседу в нужное русло, не применяя при этом слов "разработка", "лаборатория" и "идеонелла", ибо слова из этого ряда приводили охранника в состояние повышенной боевой готовности. Приходилось болтать обо всякой второстепенной ерунде, и вокруг них с Асахитой постепенно начала собираться компания зевак, на которых концептуальный перфоманс навевал невыносимую скуку, - это тоже было более чем некстати. Элли издалека поймала взгляд Алекс и указала сперва на Асахиту, а затем на выход; та кивнула - видимо, поняла.       - Согласитесь, мир, созданный Всеархитектором, изначально совершенен и не нуждается в улучшении, - вещал меж тем Асахита.       - Вы озвучиваете позицию блэктонской школы сайентизма, однако она не принята как официальный догмат, - ответил Макс, мысленно выстраивая маршрут из точки "блэктонская школа" в точку "избавление от идеонеллы", минуя пункт "а если ты нам не поможешь, я из тебя душу вытрясу".       - Да вы сами убедитесь! - воскликнул Асахита, обводя рукой зал. - Взгляните на этих очаровательных созданий, услаждающих сегодня наши взоры... О, вы не так поняли, я смотрю на них сейчас исключительно с позиций красоты. Я эстет, если угодно! Согласитесь, эти девушки прекрасны сами по себе и не нуждаются в дополнительных украшениях.       Макс внимательно посмотрел на девушек, затем перевел взгляд на Асахиту, подозревая, что тот либо шутит, либо издевается. Однако взгляд этого жителя страны эльфов оставался так светел и незамутнён, что сомнений в его искренности не оставалось.       - Живой ум и легкий нрав - вот поистине непреходящие ценности, - осторожно ответил викарий.       - Прошу прощения за задержку, - рядом возникла Алекс с подносом. - Одно из наших очаровательных созданий переборщило с дополнительными украшениями и лежит в подсобке с переломом лодыжки, так что придется вам пока услаждать взор мною. Ваш специальный коктейль, мэм.       - Чтобы усладить вами взор, госпожа администратор, всем нам придется присесть на корточки, - прицепилась к ней Элли. Глаза ее вдруг наполнились слезами.       - Что случилось, мэм? - встревожилась Алекс. - Ох, надо же, какая незадача: я, похоже, стою у вас на ноге. Какая же я неловкая. Но, надеюсь, вкусный сэндвич вас утешит. Не этот. Левее.       Под сэндвичем обнаружилась ключ-карта от служебного входа.       - Сударыня, - с мягким укором обратился Асахита к Элли, - это было довольно невежливо. Девушке не повезло с генетикой, она в этом не виновата.       - Ничего, я отомщу, - весело сказала Алекс. - Ой, я сказала "отомщу"? Нет, конечно, вам послышалось, я имела в виду - прощу. Еще напитков, господа?       - Да, не помешало бы, - вдруг подал голос охранник, который уже начал потеть.       - Конечно, дорогой, - проворковала Алекс. - Помню, вам ничего хмельного. Я брошу в ваш бокал пурпуричинку, чтобы не перепутать.       Она уцокала в кухню.       - Нейтронный есть? - деловым тоном спросила она.       - Номер один или номер два? - уточнил менеджер. - Хотя, оба есть; вон, в шкафу посмотри...       Алекс плеснула в бокал по одному шоту того и другого; подумав, добавила еще полпорции номера первого, дополнила псевдояблочным соком и бросила пурпуричинку, чтобы не перепутать, уставила свободное место на подносе шипучкой и заторопилась назад. Макс как раз вкручивал Асахите насчет прогресса в качестве цели мироздания; тот, похоже, изголодался по общению и внимал почти благоговейно. Охранник опустошил бокал залпом и икнул; глаза его съехались в кучку.       - Вам нехорошо? - отреагировала Элли. - Это от духоты, поверьте мне, я врач. Вам нужно на воздух.       - Да, точно, - сказал охранник и потопал к выходу, но на полпути передумал и свернул к сцене.       - Отлично, - сказал Макс, оборвав собственный спич на полуслове. - Теперь поговорим о деле, Рю. Это вопрос жизни и смерти.       Вокруг них стало свободнее: гости впервые за вечер заинтересовались перфомансом. Охранник уже успел добраться до сцены и теперь пытался взгромоздиться на нее, невзирая на протесты постановщика. Постановщик явно проигрывал.       - Средство от идеонеллы? - поразился Асахита. - Зачем вам это?       - Что за глупые вопросы, Рю? - Макс начал раздражаться. - Вы знаете, что делать с идеонеллой, или нет?       - О, только не говорите, что вас подослало правление, - простонал Асахита с таким разочарованием в голосе, что викарию на миг стало стыдно, хотя правление его не подсылало. - Они и так держат меня как пленника, вы не представляете, какое давление я испытываю... Но я буду саботировать исследования так долго, как смогу; я не собираюсь уничтожать идеонеллу, вам ясно?       Нудная медитативная музыка, до того оглашавшая зал, внезапно оборвалась; у пульта звуковика стремительно началась и завершилась короткая драка.       - Я ведь говорил вам, - торопливо заговорил Асахита, - мир изначально создан совершенным и не нуждается в улучшениях, а человечество в своей гордыне перекраивает его и создает вокруг себя искусственную среду; идеонелла вышла из-под нашего контроля, но так было суждено, вселенная сама возвращает себя к первоначальной форме в соответствии с Великим планом; вы ведь не станете спорить с Планом?       - И вас не смущает, что множество людей может погибнуть?       - Для вселенной это не трагедия, викарий; первый постулат гласит - выживает сильнейший. Если кто-то не может приспособиться к новым обстоятельствам, он должен погибнуть ко всеобщему благу, - сказал Асахита тоном человека, убежденного, что ни его самого, ни его близких это не коснется.       Грянула бравурная музыка; мордоворот на сцене закружился в зажигательном танце. Толпа восторженно завизжала.       - Элли! - Макс с трудом перекричал музыку. - Берем этого умника и уходим.       Медичка не стала задавать лишних вопросов; схватив Асахиту под руки, они с викарием потащили его в сторону служебного коридора. Растерянный ученый даже не пытался сопротивляться. Алекс, прислонившись спиной к колонне, наблюдала за их маневрами, потом окинула взглядом зал, чтобы убедиться, что беглецов никто не преследует; она не ожидала серьезной опасности и едва не упустила момент, когда одна из артисток поверженного кордебалета, юная девушка, почти подросток, шагнула вслед за уходящим Асахитой, одновременно вскидывая руку. Время послушно застыло, но туфли, проклятые туфли, словно специально созданные для разрыва связок... Правая нога неловко подломилась, резкая острая боль пронзила лодыжку, но размениваться на нее было некогда, и Алекс, мгновенно выровнявшись, продолжила бег, странный бег с выворотными стопами, больше напоминающий променад хромого танцора. Сцепившись, они с девочкой покатились по полу, под ноги гостей, испуганно отскакивающих в стороны; стиснув запястье противницы, Алекс била ее руку о паркет, пока она не разжала пальцы, выпустив из них пистолет, маленький легкий "Спейсер". Лишившись оружия, девчонка, как минога, вывернулась из капитанской хватки и, расталкивая людей, помчалась на выход; Алекс машинально схватила трофейный пистолет, но, выругавшись, тут же опустила его: вокруг слишком много людей, да и как прикажете стрелять в ребенка? Она посмотрела вслед уходящим товарищам и поняла, что просчиталась: у девочки из кордебалета были сообщники, и одна из официанток уже вскинула плазменный "Джок". К счастью, Элли догадалась обернуться и отреагировать; пинком она опрокинула ближайший стол с закусками и, схватив Асахиту за шиворот, вместе с ним нырнула за это импровизированное укрытие. А вот и третий сообщник - молодой мужчина; он показался из служебного коридора, где, видимо, ожидал условного знака или просто подходящего момента. Насчет него Алекс решила не беспокоиться - о нем позаботится викарий, молодость против опыта, и капитан болела за опыт, надеясь, что и Элли вставит в это дело свои пять битов. Официантка с "Джоком" выстрелила дважды, но слишком торопилась, оба заряда ушли в стену, слишком высоко; скрыться девушка не успела - еще бы, на таких-то каблуках. В зал изо всех дверей повалили пехотинцы "Гефеста" - в зале они не маячили, чтобы не мозолить глаз гостям, но, видимо, наблюдали за происходящим по камерам. Алекс, наконец, села и расстегнула ремешок туфельки; лодыжка стремительно опухала. В зале царила суматоха, и на нее то и дело натыкался то гость, то пехотинец. Пришлось отползать в сторону, к поваленному столу. Алекс нашла опрокинутое ведерко, сгребла рассыпанный из него лед и сунула в него ногу.       Из-за стола высунулась Элли.       - Внезапность и страх! - воскликнула она, воинственно потрясая кулаками. - Страх, внезапность и безжалостная эффективность! Что тут у тебя?       - Растяжение, похоже, - сказала Алекс. - А у вас?       - Макс ушиб кулак, - сообщила медичка.       - Что, соперник попался твердый?       - Твердолобый, - мрачно пояснил Макс, появляясь рядом; он уселся возле Алекс и принялся разминать левую руку, на запястье которой болтались его заветные четки. На пальцах его четко виднелись отпечатки мелких округлых предметов в два ряда.       - Я не понял, что произошло, - подал голос Асахита, не показываясь из укрытия. - Куда вы хотели меня увести?       - Не очень далеко, Рю, - сказал Макс. - Просто я подумал, что эстетствующему ценителю прелестных созданий вроде вас было бы полезно познакомиться с Одри.