Вива Идеонелла!

      - И все-таки, выживание сильнейшего – это главный из естественных механизмов эволюции.       - Соглашаюсь и не возражаю, святой отец. Но вот вы, например, во всех смыслах намного меня сильнее, однако в случае острой надобности я вас пристрелю быстрее, чем вы успеете сказать «Всеархитектор». Не одна лишь сила дает преимущество.       - Отнюдь! Просто понятие силы довольно многосторонне. Например, ваше преимущество, капитан, в том, что вы проворнее и метче. Это и есть ваша сила. Мое же преимущество – в интеллекте: мне хватает ума сообразить, что с вами ссориться не следует.       - Ладно, ладно, у меня тоже достаточно мозгов, чтобы не идти против вас в рукопашную. Но заметьте: пусть выживает сильнейший, однако мы, допустим, довольно сильные объективно особи, не спешим истреблять друг друга. Напротив: мы действуем сообща.       - Разумеется! Человек – тварь социальная, поэтому можно уже говорить о выживании сильнейшего не на уровне отдельных особей, а на уровне сообществ.       - И вот тут мы подходим к очень интересному моменту. Вы знаете, святой отец, каково первое материальное свидетельство зарождения цивилизации?       - Чувствую, что вопрос с подвохом, однако выскажу пару наиболее распространенных точек зрения. Орудия труда? Речь?       - Человеческие останки со следами заживших переломов большой берцовой кости.       - Хм. Регенерация – естественное свойство живых организмов. Где же здесь следы цивилизации?       - Большая берцовая кость, Максимиллиан, срастается долго, около полугода. Получается, все эти полгода человеческая особь была слаба и беззащитна. Гибель пострадавшего была бы неизбежна, он был беспомощен, да что там – он был обузой для племени! Однако кто-то взял на себя заботу о нем, кто-то кормил его и защищал весь срок регенерации. Его спасла не собственная сила, а чужое милосердие.       - Но нам не дано знать, капитан, что сподвигло первобытных людей заботиться о своем соплеменнике. Может быть, он был настолько ценен для племени, что его смерть нанесла бы куда больший ущерб. Например, обладал какими-то знаниями или особыми навыками…       - Или он не орал людям в уши. Вы можете потише говорить? Башка раскалывается, - проворчала Элли. Она с явным отвращением, преодолевая тошноту, вливала в себя кофе, надеясь, что ей полегчает.       - Надо было после вечеринки идти спать, а не еще полночи где-то шлёндать! И кофе с похмелья – плохая идея, - заметила Алекс. – Давай-ка, прими аспирину и иди в люльку. В мешках под твоими глазами табакурузу хранить можно.       - Да какого хрена! Вот у вас двоих похмелья не бывает! Почему? Это несправедливо! – Элли страдальчески поморщилась. Алекс лишь переглянулась с викарием и пожала плечами. Элли уже взрослая девочка и многое в жизни повидала, но в некоторых вопросах проявляет фантастическую наивность. Ей еще только предстоит осознать, что господин По-Пятьдесят-И-Спать настолько же раскован и внутренне свободен, как и мистер Несут-Меня-Пьяного-Драться, и разница между ними лишь в том, что утренние фотографии первого не годятся для устрашения непослушных детей.       - Ладно, - сказала Алекс, - мне пора. Надо навестить самые хитрые рожи «Первопроходца». Вы со мной, святой отец?       - Даже не знаю… - Макс рассеянно взъерошил волосы. – Я хотел посетить какую-нибудь цирюльню и закрасить эту позорную прозелень, но сейчас думаю – а не черт ли с ним? Я уже привык.       - Кста-ати, - протянула Элли, - я знаете кого видела вчера вечером в порту? Макреда! Так вот, он волосы покрасил. Бакенбарды рыжие, а башка зеленая, как византийский газон. Ему на этой лужайке только фиалочки не хватает.       - Перекрашусь, - решил Макс и ушел собираться.       - Это шутка, что ли? Я же тебя знаю, Элли, - сказала Алекс с подозрением.       - Честное пиратское! О, вот еще хотела у тебя что-то спросить, и забыла, что… - Элли потерла лицо ладонями. – А, вот. У всех «Молотов» татуировки одинаковые, с эмблемой команды. А Макс тоже тосболист. Он еще и в тюрьме сидел. У него тоже татухи есть?       - А почему ты спрашиваешь об этом у меня?       - Ну… Мало ли, может, ты знаешь. Вы же вроде как друзья.       - А… - Алекс секунду помедлила. – Вообще-то, да. У него на всю спину вензель Ордена, красивый такой, полноцветный, с люминесценцией. На груди попроще картинка, в один цвет: крест с цепью, это уголовный символ фатализма. Ну, и череп с кинжалом на левом плече, вот здесь, а внизу надпись: «Меня исправит расстрел».       Элли поморщилась:       - Вечно ты таким тоном говоришь, что невозможно понять, когда ты шутишь, а когда всерьез.       - Макс каждое утро начинает с зарядки в трюме. Занимается обнаженным по пояс, так что, если сподобишься пораньше встать, чтобы застать его, то сама убедишься. Очень рекомендую. Зрелище поучительное и впечатляющее. – Алекс ополоснула кружку и поставила ее на полку. – Все, теперь точно пора. Дела, дела…       - Эй, подождите, - подорвалась Элли, - я с вами.

***

      Викарий Макс испытывал к капитану некую слабость. Алекс была деликатна и старалась принимать людей такими, какие они есть. В ее обществе так просто было ощутить себя сдержанным, мудрым и великодушным, так просто нравиться самому себе. Наверное, поэтому он против собственной воли привязывался к этой девочке. А что до «Безнадежного»… Что ж, собственный корабль – просто комфортный бонус. С хорошим попутчиком и на перекладных путешествовать было бы приятно.       Совсем другое дело – Элли. Вот уж кто был невыносим, не человек, а ходячая язва желудка. Любимым развлечением Элли было отыскать у человека больную мозоль и отплясывать на ней, пока жертва не впадет в бешенство. Умом Макс понимал, что она цепляется к нему с единственной целью – вывести из себя, что наилучшей тактикой общения с ней будет игнорирование, и все равно не сдерживался, срывался и потом сам себя ненавидел за эти срывы.       Похмельная Элли была невыносимее вдвойне, потому что к обычным подколкам добавилось нытьё. Заставить ее замолчать смогла лишь угроза Алекс силком оттащить ее на корабль и привязать к койке. Тогда Элли перестала громогласно страдать от головной боли и стала допытываться у Макса, кто красивее - Алекс или Елена Алкионская. Алекс вклинилась между ними и заявила, что объективно краше всех - сумма о шести нолях на счету, а остальное суть каприз и вкусовщина. Возражать против такого Элли не смогла.       Перед офисом "Субсвета" капитан попыталась спасти викария, призвав Элли с собой за компанию, однако та, прощебетав, что знает лучший на Променаде барбер-шоп, ухватила Макса за локоть и утащила за собой.       - Барбер-шоп, - пробормотала Алекс себе под нос. - Откуда в этой дыре барбер-шоп?..       Лилия Хаген обрадовалась появлению Алекс, словно та принесла ей в зубах портфель министра и кресло председателя разом.       - А, вот и ты, мой любимый вице-президент, - прохрипела она. Голос ее звучал даже более прокуренным, чем обычно. - Да погоди ты с текучкой. На горизонте маячит дело на миллион. Выпьешь?       - Пожалейте мою печень, Хаген!       - Скучно с тобой, - посетовала Лилия и вынула из тумбочки бутылку лимонной хлопушки. - Так лучше?       Хлопушку Алекс приняла. Хаген плеснула себе неразбавленного, залпом выпила и уставилась на капитана Хоторн пристальным изучающим взглядом.       - Про Гефест слышала? - спросила она по-деловому.       - Что его закрыли? Да.       - Пф-ф... Закрыли. Да его захлопнули изнутри! Бабах! - Хаген ударила обеими ладонями по столу. - Два моих агента застряли там намертво. Только и успели сообщить о блокаде, пока связь не заглушили.       - Так вы не знаете, что там происходит? А я как раз надеялась от вас это узнать. Что за дела у вас на Гефесте? Я думала, эта корпорация слишком трепетно относится к своей планете, чтобы пускать туда посторонних, и скорее собственных агентов пришлет на "Первопроходец".       - Так и было, да, - подтвердила Хаген. - Ты же знаешь, какая в колонии беда с запчастями на...       - На вообще всё, - хмыкнула Алекс.       - Вот-вот. А "Гефест" вздумал наладить их производство. Чувствуешь? Это же золотая жила! Кто первый ухватит контракт на поставки, тому весь Алкион будет в ноги кланяться. В общем, мои агенты как раз отправились на переговоры, а теперь ни слуху о них, ни духу. - Хаген плеснула себе еще. - Короче, Хоторн, или как тебя там. Твоя задача - отыскать моих людей или хотя бы подписанные бумаги. Нави-ключ... Ах, проклятье, у меня был всего один, да и тот застрял на Гефесте!       - У меня есть нави-ключ, - сообщила Алекс.       - Хваткая ты девка, - одобрила Хаген. - От какой он площадки - не знаешь?.. А, ладно, по ходу дела разберешься. Не может же быть на Гефесте хуже, чем на Монархе!       - А мне понравился Монарх, - сказала Алекс. - Серный ветер, кислотные озера, жуки, рапты, Кэтрин Малин. Так весело.       - Вот и хорошо. Давай, развлекайся. И это... Ну, поглядывай там... - Хаген поиграла бровями. Все понятно, опять конспирологический угар.       - Непременно, - Алекс подмигнула. - Но у нас еще одно дельце осталось. Гони мои биты, Хаген.

***

      Скучающий цирюльник при виде посетителей воспрянул духом.       - Привет, Освальд, - сказала Элли. - Я тебе клиента привела.       - Интересно, - сказал вертлявый Освальд, исследуя фронт работ. - Какой странный выбор цвета для вашего... э-э... возраста. Такой оттенок в моде у подростков...       - Это во славу фотосинтеза, - мрачно съязвил викарий. - Но фотосинтез себя изжил. Нужно сделать все как было.       Освальд задумчиво провел гребенкой по волосам викария, исследовал пряди.       - Проблемно, проблемно, - пробормотал он. - Вывести не получится, надо перекрашивать. Но у меня нет такой краски; ну правда, кому в здравом уме придет в голову краситься под седину?       Макс начал закипать.       - Спасибо, я в курсе собственного возраста, - сказал он резко. - Просто сделайте что-нибудь с этим.       - Ты не шути так, Освальд, - сказала Элли. - Наш Макс молод душой, и ему надо хорошо выглядеть, он хочет отбить женщину у Макреда.       - Доктор Фенхил, - процедил Макс сквозь зубы, - будьте любезны, захлопните хохотальник.       Освальд отчетливо задрожал и стал заикаться.       - М-могу предложить, скажем, пепельный оттенок... Тогда отрастающие корни не будут так заметны. Или иссиня-черный. Сразу станете выглядеть моложе лет на десять!       - А колени от этого меньше хрустеть будут?       - Боюсь, что нет...       - Тогда хватит нести чушь!       - Эй, Макс, давай полегче, - сказала Элли, которая сидела на диванчике для ожидающих и откровенно веселилась, - совсем ты Освальда затюкал. И ты, Освальд, тоже как-то аккуратнее. Знаешь, сколько у Макса фаталити в зоне четверга?.. Ну так что, Вики, определился, в какой цвет тебя красим?       "Да хоть в серобуромалиновый", - хотел уже ляпнуть Макс, но вовремя сообразил, что зашуганный цирюльник может воспринять это как прямое руководство к действию, и смиренно согласился на иссиня-черный.

***

      Следующее утро у Элли как-то не задалось. С трудом продрав глаза спозаранку, она добрых полчаса толклась в трюме у верстака, делая вид, что пытается модифицировать револьвер, пока не дождалась Макса. Никаких татуировок у викария, разумеется, не было, а что было, так это масса неудобных вопросов к Элли, которую обычно невозможно было вытряхнуть из койки раньше полудня без применения грубой физической силы. Наврав с три короба, Элли позорно ретировалась. Ложиться досыпать было уже поздно, а существовать в бодрствующем состоянии невыносимо. Надо признать: Фиалочка тоже умеет попортить людям кровь.       Правда, кое в чем Алекс не соврала.       Посмотреть действительно было на что.