Светом влекомый в дебри зовущие

Гермиона искала упавший камень внизу, пока Невилл с остальными шарился по верхушкам трибун. Самое забавное, так это то, что она даже не знала, как он выглядит. Кто вообще берëт на прогулку камни? Путь даже и редкие. Почему парни постоянно таскают что-то в карманах? – За кого будете болеть, мисс Грейнджер? – спросил, привалившись к внутренней стороны трибуны, профессор защиты. – За Слизерин, разумеется, – ответила она, не оборачиваясь и продолжая смотреть за доматчевой подготовительной тренировкой команд Пуффендуя и Слизерина, камень всё никак не собирался прыгать прямо ей в руки, а спина уже порядком затекла. О произошедшем инциденте, вообще-то с реальным, на минуточку, спасением жизни они не говорили. Прошло пару дней, и Гермиона устала ждать, намëками она решила не довольствоваться, но подловить профессора на шальной фразе, а позже раскрутить разговор считала необходимым. События минувших дней её порядком напугали, на самом деле, к такому невозможно подготовиться заранее. Поэтому молчаливое игнорирование именно этой темы изрядно её бесило. Но как ни странно, Лес посоветовал ей успокоиться и не давить на Этелинга. Гермиона была крайне удивлена подобной просьбой, ранее Лес вмешивался только тогда, когда её мысли и вся деятельность касались исключительно волшебных существ и растений. – Эх, своим правильным ответом, вы заведомо уничтожили все мои попытки убедить вас болеть за сильнейших, то есть за Слизерин, – обманчиво обидчивым тоном произнëс мужчина, отрываясь от стены. Он всегда очень щепетильно относился к своей команде, но редко проводил агитационную политику, считая, что умный человек и так сделает правильный выбор. – Вы наверное очень долго готовились? – улыбнулась Гермиона сосредоточенно следя за опасными пируэтами, которые на какой-то безумной скорости выполнял ловец Пуффендуя. – Не так долго, как вам могло бы хотеться, – глубокий голос раздался прямо над её ухом и дезориентированная, Гермиона вместо того, чтобы ступить вперёд, сделала шаг назад, врезавшись в грудь профессора. Кажется, и сам он не ожидал подобной реакции, но заботливо выставил руки, успев придержать девушку на плечи, всего на секунду. А после неё снова отступил назад, убрав руки за спину. Гриффиндорка медленно развернулась. – Вы же не можете по-другому, не так ли? – спросила тихо, тëмными, в приглушëнном свете подтрибунных помещений, глазами всматриваясь в лицо мужчины. – Не могу как? – прекрасно поняв, что имела в виду Гермиона всё же спросил волшебник, оттягивая неприятный разговор. – Вы всегда убегаете в последний момент. Всегда на грани, это невыносимо, – гриффиндорка поддалась вперёд отчего Снейп резко отпрянул ещё дальше в темноту. – Я уже говорил вам, что не являюсь лучшей кандидатурой, – грозным сбивчивым голосом перебил её волшебник. – В прошлом году, там в Министерстве, мне показалось иначе, – Гермиона тоже отступила, но назад, ближе к дневному свету, льющемуся наискосок из приоткрытой двери. – И вообще я не собиралась ничего делать, просто над вашей головой собралось очень много нарглов, я их отвлекла, кстати, всегда пожалуйста, – а вот это уже была частичная ложь. Но что именно было таковой? – Пока вы сами для себя не решите и не осознаете то, что вы совершенно нормальный человек и заслуживаете счастье, ваша жизнь не изменится. – Может я не хочу, чтобы она менялась, – грубо парировал Снейп, впиваясь, чëрными от злости, глазами в девушку. – И почему вы решили, что я думаю о том, что не заслуживаю счастья. Вы слишком много на себя берëте, мисс Грейнджер. – Ошибаетесь, – тихо прошептала Гермиона, пятясь назад. – Желаю победы сильнейшему, – сказав это, гриффиндорка вышла из тесного подтрибунного помещения. Чертыхнувшись и не поверив ни в одно оправдание Грейнджер, мужчина устало привалился к стене. День ещё толком не начался, а уже обещал быть тяжëлым. И кто такие эти нарглы? … Раскрыв рот, Гермиона наблюдала странную картину. К ним с небольшого пригорка спускался Малфой. На лице его залегли глубокие тени, а тонкие багровые царапины ярко выделялись на бледном лице. Профессор Спраут в шоке застыла, оборвавшись на полуслове. Сдвоенный урок Когтевран-Гриффиндор проходил как всегда спокойно и мирно, пока... Да, именно, пока не появился слизеринский принц, Малфой, о семье которого два дня назад писали в Пророке. Урок травологии ловил один из последних деньков тëплой осени. Ноябрь подкрался незаметно, но будто ещё не до конца решился вступать в свои права. Почему Малфой идëт в их сторону? Почему пропадал всё это время за пределами школы и почему вообще вернулся? Все ответы сейчас резво бросились в сторону Малфоя. Выкинув на грядку зубастую герань и осыпав землëй ничего не понимающих Невилла и Гарри, Полумна неслась с сторону слизеринца. Спустя пару секунд её испачканные в земле руки, вцепились в плечи парня. Но Драко не скинул их, более того, вечно презирающий всех и вся, давящейся злым сарказмом и насмешками Малфой, сам крепко обхватил девушку за талию, и не медля больше, буквально понëс её от грядок профессора Спраут и студентов с округлившимися лицами. В ушах когтевранки в такт шагам болтались серëжки из редиски, а волосы облепили всё лицо парня, но тот шëл не останавливаясь, надëжно прижав девушку к себе. Гермиона про себя усмехнулась, вот ведь дают эти слизеринцы. Правда из этих надменных пижонов ей не нравился никто кроме профессора, хотя, теперь вероятно, в этот недокруг войдëт ещё и Малфой. Полумна умела выбирать друзей, а значит проникнуться доверием к блондину можно было и попробовать. А умеет ли она сама выбирать правильных людей? И что подразумевает под собой определение человека как правильного? Урок был потрясающим образом сорван. ... Через час о громком прибытии в замок Малфоя знали факультеты Когтеврана и Гриффиндора. Через два часа вся школа. Через три Гермионе, как обычно особенно посчастливилось. В отдалëнном коридоре, задумавшись и по обыкновению отключившись от реального мира, гриффиндорка оборвала чужой разговор. И не чей-то, а заунывную переброску колкостями между Снейпом и Малфоем младшим. Оба удивлëнно уставились на неё, когда она, левитируя нагрудник старого поросшего мхом доспеха, повернула из-за поворота прямо на них. Сконфуженно кивнув обоим, гриффиндорка быстро развернулась и в самых неблагородных попытках постарались свинтить. Ей сполна хватило вчерашнего разговора со Снейпом, который гриффиндорка ещё даже не успела переварить. Но не тут-то было. – Мисс Грейнджер, куда это вы собрались? – ехидный голос Снейпа заставил её повернуться к ним обратно. – Добрый день, профессор, – чересчур наигранно блистая жизнерадостностью, поздоровалась девушка. – Обсуждаете план победы Слизерина на игре в субботу? Я слышала слабительное может помочь, но разве это не слишком низко для наследников Салазара? – в отместку за поведение профессора, Германии решила продолжить тему квиддича. Малфой выпучил на неё глаза и непроизвольно присвистнул, уверенный в том, что Грейнджер теперь придëтся оттирать от каменного пола. Но крëстный удивил его. – Мисс Грейнджер откуда вам знать, на что способны наследники Салазара? – спросил мужчина спокойным тоном, в глазах его тлел огонëк вызова. – Мне довелось общаться со слизеринцами, сэр, и я смогла убедиться в том, что они ничего такие, – Гермиона с готовностью приняла вызов. Тяжёлый нагрудник тряхнуло, палочка из винограда совсем отказывалась слушаться при малейшей потери концентрации. – Ничего такие? – Снейп намеренно зацепился на оставленную девушкой ловушку. Игра в кошки-мышки была его самой любимой игрой. Подозрение в том, что настырная гриффиндорка тоже находит её занимательной, показалось очевидным. – Вы считаете иначе? – Гермиона озорно улыбнулась, доспех окончательно осел на каменный пол, как впрочем, и рот Малфоя, в шоке установившегося на мирно общающуюся парочку. Вернее сказать, мирного в этой беседе было очень мало. Это же чистый флирт. Эта, особенно, сильная мысль пронеслась мимо его окклюментного блока, и Снейп моментально повернувшись в сторону Малфоя, не мог не услышать остаточный обрывок его мысли. – Не мне судить, – скупо ответил он, и Гермиона с точностью ощутила тот момент, когда он снова от неё закрылся. Но ничего. Сегодняшний разговор был самым длительным и приятным за последние несколько дней, разговор в подтрибунной помещении, девушка игнорировала. В эти дни они не встречались нигде кроме уроков защиты, и Гермиона неосознанно начинала скучать по глубоким вязким глазам и уверенному голосу. Да, влипла она конкретно. И это понимал каждый, находящейся в маленьком тупичке четвëртого этажа. – Тогда научитесь слушать, – поняв, что игра окончена, но всё равно надавив на каждое слово ответила гриффиндорка. Её ответ навевал несмелые воспоминания о их пространственных речах о том, что ей неважно кто он и кем был. И Снейпа ужаснуло понимание того, что они оба помнили куда отсылала фраза Гермионы. Такие разговоры всегда были чреваты, они навевали события прошлого. События, которые он всеми силами пытался забыть. – Ну что, Грейнджер, давай-ка отнесëм нагрудник обратно, пока Филч не устроил за тобой настоящую охоту, – Малфой вовремя разбил их молчаливые гляделки, что было и к лучшему. Ляпнуть что-либо сейчас было бы опрометчиво со стороны обоих. ... – Вообще я несла его Хагриду, – Гермиона поджав губы, плелась за слизеринцем, левитирующим несчастный элемент доспеха. – Он ему немного мал, Грейнджер, – Малфой притормозил, позволяя гриффиндорке себя догнать. – Ты такой смешной, я прямо падаю, – Гермиона обогнула его, отойдя от окон подальше. Через щели в замок проникал леденящий холод улицы. Ветер в последние дни усилился, а погода стала ещё паршивее, позволяя студентам с вожделением ждать первого снега. – Ну, пару минут назад ты точно была готова упасть на кое-кого, – Малфой фыркнул, не подразумевая ничего оскорбительного на самом деле. – Ты такой идиот, Драко, – Гермиона не сбавила шаг, но из её голоса пропали любые смешливые нотки. Дав себе пинок под зад за слабость, парень медленно остановился. – Грейнджер, просто делай то, что ты делаешь, и возможно, что-нибудь да получиться, – говорить что-либо о крëстном было странно. Но говорить о крëстном с Грейнджер было ещё страннее. Малфой никогда бы не продолжил и даже не одобрил бы беседу такого толка с противной гриффиндоркой, если бы не чувствовал, что Северусу самому нужно было общение с Гермионой. Что тоже было ужасно странно. – Звучит очень обнадëживающе, – Гермиона тоже остановилась и теперь внимательно изучала лицо парня. Но что, что она делает? По каким-то странным случайностям постоянно встречается с профессором? Залечивает его раны? Шариться в его личных вещах, ходит по его комнатам? Достаëт тупыми и тривиальными вопросами и поступками? Ты слишком строга к себе. Здрасте приехали, и ты тут. Сегодня полный аншлаг. – Я не знаю, я ничего не знаю, – Гермиона сокрушëнно прижала пальцы к вискам. Их разговоры с профессором начали напоминать сцены из дешëвых сериалов. А может она действительно слишком предвзята? И как обычно, судит по идеальному шаблону перфекционистической жизни. Её ведь не существует. – Душа человека - потëмки, Грейнджер, – ответил ей Малфой. – Но как говорит Полумна, одних тянет к себе подобным, – и странно подмигнув гриффиндорке, Драко продолжил путь, уже не оборачиваясь. ... Гостиная Гриффиндора как обычно гудела. Старшекурсники перемывали косточки Полумне и Драко. Более осмысленные вспоминали статью о Малфоях в Пророке и гадали от какой же стороны, в конечном счёте, получили высокомерные пижоны. – А может ото всех сразу, – Рон, громко рассмеявшись, подтолкнул локтем Лаванду, заинтересованно читавшую Ведьмополитен. Джинни молча чистила метлу и в разговор не влезала, отмалчивался на эту тему и Гарри, получив смутные намëки от Сириуса. Семейное дело, сказал Блэк, и Поттер понял, что крëстному известно абсолютно всё. А раз дело семейное, то совсем неудивительно, почему в тот вечер воскресенья Тонкс сорвалась куда-то так быстро. Невилл усердно выводил эссе о зубастой герани по травологии, а Гермиона наконец поставив последнюю точку в эссе по трансфигурации, удовлетворëнно потянулась. – Ставки ставить будите? – Дин подошёл к ним с остроконечной шляпой, куда болельщики обычно скидывали волшебные монеты. – За Пуффендуй, – ответили почти все недружным хором, подкинув в шляпу монеты. – За Слизерин, – под удивлëнные взгляды Гермиона закинула пару монет в увеличенное жерло шляпы. – И не смотрите так на меня, принципиально из раза в раз ставить на более слабого может только более глупый, – и показав остальной компашке язык, Грейнджер покинула общую гостиную. Живоглот всё ещё не вернулся в спальню гриффиндорки. Но Гермиона не сильно за него беспокоилась, прозорливый полукнизл часто уходил от неё, бродил где-то за пределами замка, а позже всегда возвращался ещё более откормленным, чем уходил. Но в этот раз Гермиона была уверена, что умный кот решил задержаться в покоях профессора защиты, и тот, что было для него странно, не посчитал нужным его выгнать. Ты же знаешь, что Бундимуны наделены сознанием? О, нет, только не это снова. О, Мерлин, и как она могла забыть о живой плесени. Да, он ведь разумное существо. А что обычно делают разумные существа, когда хотят чём-то поделиться? Разговаривают. Вот это и попробуйте сделать, желательно поскорее. Гермиона с силой приложилась к изголовью кровати. О, аккуратнее, ты нам живая нужна. Не всё можно победить силой. Иногда следует действовать иначе. Я вернусь с лес в понедельник, ладно? Раньше не получится. Отдыхай, наш друг. Тебе нужен покой. ... – Не знаю, Альбус, попечительский совет ищет новую кандидатуру на место мистера Малфоя, этим шансом обязательно следует воспользоваться, – Минерва снова глянула на собеседника. Глубокая беспокойная ночь. Уже давно спали и миссис Норрис, сующая нос в каждый доспех, и Полумна, смастерившая новые серëжки из странного на вид ржавого металла, и Гермиона, пару часов к ряду считавшая ударяющиеся о стекло капли, и даже профессор зелий, двадцатью минутами ранее вышедшей из стен лаборатории, без задних ног, свалившейся на заправленную постель. – Ты как всегда права, дорогая, мой человек уже на месте, – директор оправил сбившуюся у ног небесно-голубую мантию. Глаза его устало блеснули, сейчас он походил на себя обычного особенно сильно. На улице завывал дикий, обретший полную свободу ветер. Дождь лихорадочно бился в тëмные окна замка, разводами оседал на облицованных стенах. Факела то и дело мигали, не справляясь с бушующими сквозняками замка. – А где сейчас старшие Малфои и что вообще с ними произошло? – полюбопытствовала ведьма, снова отворачиваясь от друга. – Боюсь этого не знаю даже я сам, – искренне ответил директор, и МакГонагалл приглушëнно рассмеялась. – А очень бы хотелось, не правда ли? – Верно, верно, – Дамблдор достал из кармана овальную упаковку, из которой вынул круглую твëрдую конфету-леденец. – Блэк так взбесился, когда я спросил, – старик усмехнулся. – Сказал дела семейные. МакГонагалл неоднозначно хмыкнула, уставившись на упаковку с иностранными словами. – Ты мне скажи, с каких пор он общается с Нарциссой? – директор продолжал неспешный обход замка. – Через Нарциссу вероятно к Андромеде, потом Тонкс, дальше уже сам Сириус, цепочка всё равно не складывается, не хватает одного звена, – Дамблдор увлëкля, рассуждая вслух. – Скажи мне, Альбус, – негромко перебила его Минерва, чуть придерживая за рукав мантии. – Это же австрийские конфеты? Дамблдор тупо посмотрел на неё. Такое выражение лица было для него крайне редким, и означало повышенную степень вмешательства в его личную жизнь. – Да, – спустя почти минуту тишины, ответил волшебник. – Последние пару недель Пивз постоянно горланит про какого-то белобрысого австрийца, – Минерва многозначительно посмотрела на друга. – Ты же понимаешь, что он имеет в виду? Ещё с минуту Дамблдор сканировал её своими не по годам яркими, неутратившими ясность голубыми глазами. Потом отвернулся и, не говоря больше ни слова, отправился прямо по коридору. МакГонагалл поняла, что на сегодня разговор был окончен. … Пустой холл первого этажа. Одиннадцатый час ночи, на дежурство по замку с разных сторон выступили старосты школы. Встретившись со слизеринским старостой на втором этаже, и убедившись, что он ещё не проходил по первому этажу, Гермиона спустилась вниз по широкой парадной лестнице. – Профессор? Считаете сколько баллов надо отнять у бедных пуффендуйце после того как они вас обыграют? – Мисс Грейнджер, не считаете ли вы, что тема квиддича уже слишком избита? – не оборачиваясь спросил мужчина. – И да, конечно у пуффендуйцев, ведь гриффиндорцам уже и так ничего не поможет, – Северус усмехнулся, переводя взгляд на сосуд, в котором совсем на донышке поблëскивали кроваво-красные рубины. Гермиона хмыкнула, совершенно не расстроенная столь малым количеством баллов. Хотя ещё вчера ей казалось, что баллов факультета у них было немногим больше. – И вообще мисс Грейнджер, вы проявляете удивительную фамильярность в разговорах с профессорами, особенно прилюдных, – важно заметил мужчина, но глаза выдавали его с головой. В них за треснувшей стеной непроницаемости горел весëлый огонëк. Разговор вчерашнего утра был напрочь забыт, и неприятным осадком осел в глубинах сознания, спрятанный за окклюментными блоками. – Со всеми профессорами или только с вами? – Гермиона сделала упор на последнем слове, даря искреннюю улыбку своему собеседнику. – Кажется у вас непомерно раздутое самомнение. – И вот наши разговоры опять ходят по кругу, – Снейп скривил кислую мину, но спустя пару секунд, лицо его вновь посерьëзнело, а взгляд глубоких тëмных глаз снова обратился к сосуду с баллами для Пуффендуя. – Смотрите, – почти прошептал он, наклоняясь ещё ближе. Странное волнение охватило девушку, стирая улыбку с её лица и рисуя на нëм одно из самых серьëзных выражений. Тонкая витиеватая дорожка переливающаяся ярким золотом вела из самого верха длинного тонкого сосуда. Медовые топазы, полностью слившись в узкую линию медленно, утекали из ещё даже не полученных баллов дома Пуффендуй. Внизу же сосуд был уже полностью пуст, хотя Гермиона была абсолютно уверена, что, вчера за завтраком видела его на треть заполненным. Северус протянул несколько пальцев к странно утекающей процессии, но не успев дотронуться, Гермиона резко отдëрнула его руку назад. Снейп бросил на неё вопросительный взгляд, но промолчал. – Вам говорили, что нельзя трогать неизвестные вещи руками? – полушутя заметила девушка, всё ещё придерживая профессора за рукав сюртука. – Мой мозг выключается, когда я слышу то, что меня не интересует, – парировал Снейп с силой выдëргивая полы одежды из цепких пальцев. Бросив быстрый взгляд шоколадных глаз на мужчину, Гермиона снова обратила своë внимание к топазовой цепочке уходящей в узкую щель между громоздкими тëмно-серыми камнями замка. – Они зачарованные, – заметила Грейнджер вглядываясь и что-то судорожно соображая. – Кто? Камни? – не понял Северус, чуть нервно озираясь по сторонам. – Нет, жуки, – гриффиндорка слегка ударила пальцами по стене и линия солнечных камней дëрнулась. Пара камней отклеилась от основной группы и встала на защиту процессии, подозрительно раскачиваясь на остаточную вибрацию от удара Гермионы, сама же колонна изменила свой ход, торопясь протиснуться в соседнюю щель. – Жуки под камнями, – голос Снейпа звучал заинтригованно. – Вы же знаете, что эти сосуды защищены магическим барьером? Никто не может забрать оттуда камни. Сосуды можно только взорвать, что и произошло годом ранее, когда близнецы Уизли разбомбили фейерверками половину школы. – Согласитесь, вы ими гордитесь, – голос Гермионы звучал приглушëнно. Ухо девушка приложила к стене, прислушиваясь, а пальцами выстукивала странный ритм. – Стена полая, – волшебник покрутил пальцем в сторону стен. – У тебя тонкий слух, – гриффиндорка наконец отлипла от стены, неуверенно глядя на мужчину. Снейп странным образом проигнорировал случайно брошенное личное обращение. Мысли Гермионы в ту же секунду взорвались разноцветным фейерверком, примерно таким же, каким близнецы атаковали Амбридж, а заодно и замок. – Может скажем Дамблдору? Профессор защиты фыркнул. – Есть ещё более гениальные идеи? Последнее из процессии насекомое, его парочка заметила только потому, что он летел без камня было насыщенного ярко-голубого цвета. Крылышки у странного жука крепились на макушке и очень быстро вращались, а само насекомые во время полëта крутилось вокруг своей оси. В нижней части брюшка располагалось длинное тонкое жало, а серые глаза в верхней половине туловища были разделены тонким длинным хоботком. – Хотите полетать, мисс Грейнджер? – совершенно серьёзно спросил мужчина, отходя от насекомого на пару шагов. – Ох, профессор, это же Вертивжик, – Гермиона резко отпрянула от последнего насекомого, зависшего недалеко от них, и беспрерывно крутящегося вокруг своей оси. – Вертивжик летает так быстро, что магглы его обычно не замечают… – А волшебники видят только тогда, когда он их ужалит, но особо внимательные могут заметить их и без этого. Укус Вертивжика вызывает головокружение, а затем левитацию, – закончила вырезку из книги Гермиона. Необычный жук улетел в ту же щель, что и его собратья, оставив профессора и студентку стоять в одиночестве. – Я думаю они построили улей в подсобке с другой стороны стены, – профессор защиты задумчиво почесал нос. – Вы же сегодня дежурите? – Всё верно, вы очень проницательны, – Гермиона позволила себе усмехнуться. Снейп выразительно посмотрел на неё. – Вам крайне повезло, я спешу к профессору МакГонагалл, поэтому честь сообщить обо всём этом недоразумении мистеру Филчу, – профессор обвëл взглядом два из четырёх пустых сосуда. – Принадлежит вам, – закончил волшебник. Гермиона скривилась на что мужчина победно усмехнулся. – Что же до встречи, профессор, – гриффиндорка поджала губы, бросив ещё один взгляд на щель, через которую пролетели маленькие существа. – До встречи, – скупо ответил Снейп, развернулся и пошёл в обратную сторону от кабинета профессора МакГонагалл. … Всё тот же трактир на окраине портового города. Две кружки с янтарной жидкостью, стоящие на столе. Один человек. Второй не придëт к заявленному времени, ни через час, ни через два, ни через десять. Игра бьëт, и каждый должен быть готов отражать удар.