Каллисто Уллис
«О том, что было до и после Эпохи Небытия»
***
У Северина плохо получалось изображать заинтересованность. Иштар знала — он уже десятки раз читал эту историю и, возможно, выучил каждое слово, мог процитировать любую строчку даже ночью, если бы его неожиданно разбудили и потребовали этого. Но чтение «О том, что было до и после Эпохи Небытия» является обязательным пунктом обучения любого человека, владеющего магией, эгерия или чародея. Существовали сотни интерпретаций историй, которые из поколения в поколение передавались в Эпоху Очищения. Но ни одна из них не считалась единственно верной. Везде были детали, которые нигде больше не описывались, безумные теории и уникальные подробности жизни людей до Эпохи Небытия. До сих пор были не расшифрованы тысячи старинных летописей, трактатов и случайных записей, сделанных на подручных средствах. В Тель-Ра хранились сотни кусочков строений прошлого — каменных плит всех форм и размеров, на которых на разных языках были записаны самые невероятные истории. Иштар хорошо помнила, как много лет назад, когда, кажется, им с Занкроу по человеческим меркам около шестнадцати лет, они по ночам сбегали из дома Кроцелл и пробирались в хранилище, чтобы изучить древние скрижали. Всё закончилось, когда наставник поймал их, а Занкроу выдумал, будто это Иштар его подговорила. Они тогда подрались, как, впрочем, и в любой другой раз, когда были не согласны друг с другом, и чтобы разнять их, наставнику пришлось пообещать, что он будет обучать их расшифровке древних текстов. Прекрасное всё-таки было время. Если бы Северин обладал более сильным даром, Иштар бы даже позволила ему взглянуть на парочку древних текстов, которые переписала в свой Гримуар, и спросила бы, как он расшифрует некоторые спорные абзацы, над точным переводом которых веками бьются учёные и чародеи. Но магия принца не желала развиваться, застыла в одной точке и не двигалась, как бы Иштар ни пыталась её растолкать. Сам принц охотнее болтал обо всём на свете, только не о магии и материи. Постоянно пытался убедить Иштар обращаться к нему по имени, относиться, как к другу, а она всё обещала, что обязательно начнёт со следующего занятия. Обещала уже неделю. Принц не сдавался, напоминал, едва не вымаливал, а потом улыбался, как ребёнок, смотрел на неё с восхищением и искренним интересом, когда Иштар невольно подхватывала поднятую им тему, не касающуюся магии. При этом принц болтал так много и ни о чём одновременно, что Иштар никак не могла использовать то, что узнавала про него, в целях обучения. Она не представляла, сколько ещё задержится во дворце. Кто знает, может, уже завтра Северин сумеет убедить короля отказаться от услуг Иштар. Может, она пробудет здесь ещё пару недель или даже месяцев. Принц в извечно шутливой манере говорил, что он совсем уж бездарь, что Иштар зря тратит на него время и может спокойно уезжать. Ей не было обидно или больно: она прекрасно понимала, что на Северина давили, вынуждая обучаться магии, и постепенно внутри Иштар даже росло уважение к его непримиримости. Его магия не развивалась, из-за чего изредка сокрушался церер Адор, но Северин вовсе не расстраивался. Один раз всплакнул будто бы для приличия, а потом как ни в чём не бывало попросил Иштар рассказать о том, как она решилась купить туазалского жеребца и почему до сих пор не дала ему имя. Он и в начале сегодняшнего занятия пытался завести непринуждённый дружеский разговор. Сказал, что подобрал несколько потрясающих имён для её коня, на что Иштар выдала ему экземпляр «О том, что было до и после Эпохи Небытия». С каждым днём принц становился всё активнее и настойчивее, из-за чего Иштар пришлось пообещать, что они обязательно решат, как назвать коня, если Северин прочитает первую главу книги и ответит на довольно простые вопросы. Время почти истекло, но принц не продвинулся дальше половины главы. Заинтересованность потерял быстро, перестал её изображать и того быстрее. Перепады настроение принца и потеря мотивации у него были столь частыми, что Иштар уже перестала удивляться. Она не дура, понимала, что Северин пытается вывести её из себя, чтобы она сбежала как можно скорее. Но Иштар не привыкла сдаваться. Каждый день наставник писал, спрашивал, как продвигается обучение, удалось ли узнать что-нибудь важное. Даже если бы он в один день сообщил, что Иштар может оставить дело, она бы не отступила. Хорошо, может, она и дура, раз пыталась доказать наставнику, что справится, что не хотела сдаваться. Но прошло всего-ничего, в среднем предыдущие учителя принца держались недели две. Иштар не хуже. К тому же, полторы недели уже прошло. — Я вот не понимаю, — вдруг выпалил Северин, с грохотом положив раскрытую книгу перед собой. — Кто, в конце концов, использовал Учения Цейтл? И что это вообще такое? — О личности первой чародейки спорят до сих пор, — терпеливо ответила Иштар. — Одни источники утверждают, что это была королева из династии Цейтл, которая многие Эпохи назад правила древним королевством. Другие пишут, будто она была простой девушкой, а третьи утверждают, будто была возлюбленной самого бога-творца. — А Гримуар Рианнон? Он единственный упоминался в этой главе. — Источники разнятся. Доподлинно неизвестно, кем была Рианнон на самом деле до получения Гримуара, но многие согласны, что она — первая чародейка Эпохи Очищения. — Выходит, Гримуар Рианнон — первый из всех? — Первый, который появился, когда бог-творец разделил Учения Цейтл. Потом стали появляться и другие Гримуары. — Сколько их всего? — Сто одиннадцать. Северин удивлённо вытаращился на неё, и Иштар впервые за несколько дней поняла, что он действительно удивлён. — Их количество совпадает с прошедшими Эпохами, исключая нынешнюю. — Антиматерия продолжает распространяться, пусть и медленно. Порой она выплескивается в мир, ломает его, поглощает… Обычно в такие моменты бог-творец создаёт ещё один Гримуар, который появляется здесь, в мире людей, и выбирает себе чародея. — То есть Учения Цейтл всё ещё существуют? Тут написано, что из них и рождаются Гримуары. — Существование Учений — загадка даже для чародеев. Гримуары могут подсказать нам, если в мире появится ещё один, и боги шепнут об этом своим последователям, дабы они объявили рассвет новой Эпохи. Но не более. Истину знают только Шестеро. — Но тут же написано, вот. — Северин взял книгу в руки, быстро нашёл нужную строчку и зачитал: — «От них появились Гримуары, и они же вновь возродятся, когда все Гримуары соберут вместе». Разве это не означает, что Учения существуют и Энки владеет ими? — Бог-творец не владеет Учениями, ведь для их возрождения нужны все Гримуары. — Да это тупость какая-то, — заявил Северин. — Книга противоречит сама себе. — А я и не говорила, что здесь всё просто и понятно, Ваше Высочество. Вы бы дочитали до конца, поняли бы, о чём я. Церер Уллис пишет, что создание и существование новых Гримуаров — одновременно константа и парадокс. Так же, как одновременное существование материи и антиматерии в мире. Это знания, которые ещё недоступны умам смертных. — Тогда какой смысл читать всё это? — Для общего развития. Вы же хотели придумать имя моему коню. Дочитали бы главу — и дали бы ему имя. Попробуем ещё раз? Попытка не удалась: энтузиазм принца угас так же быстро, как и появился. Изредка подобное случалось. Северин цеплялся за случайную тему, спрашивал о ней, а потом будто мгновенно забывал. Иштар спрашивала у Савы, нормально ли это, и та сказала, что принц во время занятий всегда такой. Он мог сосредоточиться на одной теме, но только если она действительно его интересовала. Именно во время занятий отличить притворный интерес от настоящего было довольно легко. В любой другой ситуации Северин умело играл, чему Иштар, честно говоря, до сих пор поражалась. Этот принц всеми силами пытался вывести её из себя, но она не собиралась сдаваться. Только не сейчас, когда, наконец, получила первую подсказку.***
— Что вам известно о Гримуаре Рианнон? Иштар начала без приветствий, извинений за отнятое время или благодарностей за возможность принять её. Сразу же, как Йонас открыл дверь, она юркнула в просторный кабинет Октавиана и остановилась напротив стола, где чародей разбирался с древними формулами, начерченными на пожелтевших листах бумаги. — Что? Церер Адор поднял голову, устало протёр глаза, зачесал волосы назад и натянул вежливую улыбку. — С чего такие вопросы, моя дорогая? — Мы сегодня читали «О том, что было до и после Эпохи Небытия». Первую главу. Его Высочество заинтересовался Гримуаром Рианнон. — А, это… Он спрашивал об этом всех своих наставников. — Почему? — Северин — любопытное дитя, — со снисхождением пояснил церер Адор. — Ему любопытно, что стоит в начале всех процессов, и это, пожалуй, единственное, что ему было хоть как-то интересно во время занятий. Ничто другое его не трогало. — Ему объясняли, что Гримуар Рианнон — не первый по силе? Он всего лишь появился первым. Все Гримуары равны. — Разумеется, моя дорогая. Но он не понимает, почему именно этот Гримуар. Почему не Баал? Не Харахти или Инеко? «Потому что так решил бог-творец», — простой ответ, который знал каждый чародей. Гримуары не делились по силе, их не вписывали в список, где на первом месте всегда стоял самый мощный. Каждый Гримуар обладал чем-то особенным, открывал своему чародею знания, которые были недоступны другим, но это вовсе не означало, что один из них был сильнейшим. Гримуар Рианнон был первым, потому что так решил бог-творец. Это то же самое, если бы за завтраком он сначала съел пирожное с черникой, а после — с клубникой. Потому что захотел. Но не мог же принц издеваться таким образом? Если он спрашивал о Гримуаре Рианнон каждого своего наставника, значит, было в нём что-то важное. — Какой Гримуар пропал? — задала новый вопрос Иштар. Церер Адор вскинул брови, удивлённый резкой сменой темы. — Риманн не говорил? — Нет. — Яфар. — Кто им обладал? Глаза чародея недобро блеснули. — Это допрос, моя дорогая? — Я пытаюсь помочь делу. — В этом нет никакой необходимости. Мы прекрасно справляемся своими силами. Твоя задача — обучать принца. Иштар и без лишнего напоминания знала, что лезть в расследование, которое возглавлял церер Адор, не стоит. Наставник просил не об этом: он хотел, чтобы Иштар, обучая принца, сблизилась с ним, смогла узнать детали нападения, которые его память нещадно подавляла. А может, это был сам Северин. Церер Адор говорил, что принц не желает говорить о том кошмарном дне, но упоминал, что его несколько раз осматривали чародеи с Гримуарами и магическими книгами, которые помогали им заглянуть в воспоминания. С вероятностью в девяносто девять процентов чародеи уже узнали всё, что могли. Если бы копали дальше, то могли бы повредить разум Северина, и так сильно пострадавший из-за трагедии, случившейся с ним. Здесь нужно было действовать аккуратно, не торопясь, тщательно обдумывая каждый шаг. Память Северина была слишком ценной, поэтому Верховный и король так часто меняли чародеев, искали всевозможные подходы. Иштар — лишь их очередная попытка докопаться до правды, о чём она прекрасно знала. И всё же, её беспокоило то, что за столь долгое время никаких подвижек не было. «Это не твоя проблема, — шептал разум. — Не лезь, куда не просят. Просто продолжай учить Северина магии». Пропавший Гримуар — серьёзное дело, косвенно касающееся всех чародеев. Если бы не нападение, никто бы не беспокоился, ведь это означало, что Гримуар сам скрыл себя, впал в ожидание чародея, которому захочет лечь в руки. Гримуары никогда не пропадали просто так. Либо готовились ждать чародея, либо были захвачены Копьём Атальи. Гримуары нельзя было просто похитить и захватить, разумеется. Только добровольно передать, но у Копья Атальи были свои методы, которые до сих пор оставались загадкой. Лет пятнадцать назад они сумели выкрасть Гримуар Аскелс из столичной библиотеки Риверорна. Потом его, конечно, нашли, вот только узнать, как удалось похитить Гримуар, не удалось — пойманные последователи Копья отдали тела антиматерии и подорвали себя. Либо Гримуар Яфар и впрямь был похищен, либо чародей, бывший в процессии принцессы Селии и принца Северина, добровольно передал его. Но если верен второй вариант, почему передача Гримуара не могла пройти мирно, без нападения? Да и кто вообще владел Гримуаром Яфар? Иштар совершенно не помнила. Распрощавшись с церером Адором, она, мысленно отсчитывая минуты до следующего занятия с Северином, добежала до своих покоев. Ливия оказалась внутри: прибиралась, но, увидев Иштар, спохватилась и хотела предложить ей подать обед. Иштар даже не ответила. Заперлась в спальне, проверила, что никаких отслеживающих заклинаний не появилось, раскрыла свой Гримуар, достала с одной из страниц перо и принялась писать:«Найди того, кто владеет Гримуаром Яфар. Или владел раньше. Просто найди мне этого чародея».
Подумав немного, Иштар издала мученический стон и добавила:«Пожалуйста, Занкроу. Буду должна».
Она даже не успела опустить перо, как на белом листе тут же появился ответ:«Всегда начинай с этого, идиотка. Ещё я возьму золото и парочку твоих книг».