Контрабанда ради спасения

Мужичок покраснел как помидор, вены на его лице выперли из складок и запульсировали, а рот, брызжа слюной, выкрикнул: — На пол! Руки за голову! Живо! — Полегче, полегче! — ответил Рэнт и стал опускаться. — Ма-алчать!! — рявкнул главный чекист и щёлкнул пальцами. Один из амбалов схватил второго пилота за шиворот, скрутил руки и кинул на пол. На его запястьях сомкнулись кольца наручников, между которыми появилась световая ниточка. А мужичок удовлетворённо хмыкнул, ведь за поимку таких опасных преступников ему точно обеспечено повышение. — Что ещё прикажете, шеф? — спросил один из амбалов. Главный резко выдохнул, надул щёки и сказал: — Куир, — он указал на спрашивающего, — осмотри грузовой отсек, весь груз задокументировать в рапорте. — Он повернулся к другому. — А ты, Ранон, идёшь со мной в кабину. — Есть, шеф! — оба амбала отдали честь и стали выполнять указания. Дверь в кабину была открыта — даже больше того, отворена настежь. Варкун покорно лежал на полу, скрестив руки за спиной, а вот для Эйи в и без того тесной кабине места не нашлось, поэтому она сидела там, где и прежде, но держала руки вверх. Это и выбесило мужичка: — Лечь на пол! Руки за голову! Не заставляйте меня прибегать к силе, дамочка! — Между прочим, на полу мы бы не поместились! Так что давайте без лишних разговоров! — Аргх!! — рыкнул мужичок. — Наручники и на него, и на неё! И погодите… Амбал замер в выжидательной позе, а главный продолжил: — Люк! Я так и знал! Там наверняка наркотики! Ранон! Мне нужно повторить два раза? — Нет, шеф… — амбал неловко улыбнулся и бережно нацепил наручники на тонкие руки Эйи, за что та одарила его презрительным взглядом. А потом двинулся к Басте… Тем временем Куир, вооружившись мощным прожектором, облетел космолёт, пронырнул под крылом и двигателями, а после приблизился к огромному грузовому отсеку в хвосте. Огромной рукой он распахнул громадные створки люка и, включив свет, замер: — Ящики? А шеф часом ничего не попутал? Всё-таки контрабанда… это наркотики и оружие — но ящики, да к тому же помятые? Ладно, осмотримся… Вдруг они внутри. Мощный луч прожектора вспорол полумрак грузового отсека. Он был в форме почти замкнутой окружности диаметром метра три с половиной и длиной метров шестнадцать, до отказа забитый металлическими ящиками. Подойдя поближе, можно было разглядеть число 101 в синем круге — эмблему самой знаменитой в галактике фирмы, производящей компьютеры — БВМ-101. Она делала самые разнообразные вычислительные машины — от простых ноутбуков до махин, которые ставили в рубки огромных кораблей. — Компы… — пробурчал Куир. — Много компов в хорошем состоянии… Надо понять, что там внутри. Нужен ломик. В то же время в кабине Ранон хотел было пихнуть Басту прочь с люка, но тот сам сел на коленки, освободив проход. В мужичка словно вселилась фурия. Оттолкнув своего подчинённого, он открыл люк, но… обнаружил там кубрик с мятыми постелями и плюшевого медведя Рэнта. Сказать, что шеф был обескуражен — это не сказать ничего. Он нервно сопел, пыхтел, а его лицо покраснело, будто от мороза. — Плюшевого медведя выпотрошить!! Ранон!! Действуй! Тут Баста вздохнул, собрал всю свою волю в кулак и сказал: — Ради всего святого! Не надо трогать мишку! Он… — Молчи, крыса помойная!! — рявкнул мужичок. — Ранон!! Но тот не смог пролезть в люк кубрика: бёдра были слишком широкими. Он пыхтел и кряхтел, но ничего не выходило. — Дядя не крыса!! — вспыхнула Эйя. — А нормальный человек! — А что вы с моим медведем делать собрались? — спросил Рэнт очень обеспокоенно. — Все!! Живо!! Замолкли!! Ранон!! Выбирайся и отведи эту троицу в камеру! Живо! — Слушаюсь, шеф... — пропыхтел амбал, с трудом вылез и резко взвалил Эйю на плечо, Басту взял на руки, а Рэнта — на другое плечо. Второй пилот с грустью посмотрел на уплывающий прочь космолёт, Варкун тяжело вздохнул и закрыл глаза. Ему становилось хуже. А Эйя, заметив это, резко крикнула: — Эй! Амбалище! А тут есть медблок? — Девчушка… помолчи, а? Мне и так нехорошо… — скорчился мужчина. — На вопрос мой ответь! — продолжала напирать Эйя. — Ну зачем? — Затем, уважаемый Ранон, — улыбнулся Рэнт, — что нашему товарищу капитану стало худо. У него вегетативная, то есть автономная нервная система барахлит… — Я ничего не понимаю, — покачал головой амбал. — Он болен, что ли? — Очень тяжело... — вздохнул Дягилёв. — Он пьёт препараты каждый день, — поддакнула Эйя. — Так что будьте так любезны, спросите у шефа или у кого-то ещё, можно ли его в медблок положить. Амбал покачал головой: — Можно его положить… можно. Но вас — в обычные камеры! И никак иначе. — А нам большего и не надо, — улыбнулась Эйя. — Спасибо вам, добрый человек, — сказал Рэнт и похлопал по огромной спине Ранона. — Оу… да не… за что, — покраснел амбал. Он уже прошёл через шлюз и вплыл в длинный коридор, по краям которого находились тяжёлые стальные двери. Приблизившись к одной из них, он посмотрел на датчик. Раздался писк, и она отворилась. За ней находилась маленькая комнатушка с одиноким иллюминатором, закрытым решёткой. Слева — четыре койки одна над другой, справа за ширмой — унитаз и раковина. Перед ширмой — здоровенный шкаф с книгами. Из освещения — оранжевая натриевая люминесцентная лампа. Если бы не решётка на иллюминаторе, комната на тюремную камеру бы не потянула. Ранон бережно опустил Эйю и Рэнта. А сам с Бастой уплыл, бросив на прощание: — Скоро буду. И не пытайтесь сбежать. Девушка хмыкнула: — Оно нам и не надо! Но дверь уже захлопнулась. — Эйя… смотри, сколько тут книг, — улыбнулся Рэнт. — Интересно… есть ли тут Жюль Верн? — Фи… не знаю, я тут впервые, как и ты… Да и скукотень. То ли дело женские романы… Но, оглядев шкаф, второй пилот не нашёл Жюля Верна, зато ему попался Станислав Лем. Старая книга с жёлтыми страницами и кучей пыли на серой обложке. Эйя же вытащила «Маленьких женщин» Луизы Олкотт и закашлялась: — Они что… ничего не чистили несколько веков? — Ну… хоть буквы видны, уже хорошо, — улыбнулся Рэнт, плюхнулся на койку и уткнулся в книгу. Девушка насупилась, швырнула своё чтиво на вторую койку и поплыла к раковине умываться. Из маленькой струйки вода попадала на ладони, лаская их своей неожиданной теплотой, а потом уже на щёки, прилипая к ним. После завершения водных процедур Эйя стянула скафандр, отцепила ранец и повесила всё это добро на ширму, предварительно закрепив ленточками. Затем, забравшись наверх, улыбнулась, ведь буквы в книге сохранились — несмотря на то, что она была издана почти два века назад, Земным издательством… Эх… Земля — колыбель человечества, красивая планета, много океанов и живности — спасибо мировым экологическим программам середины двадцать первого века. Они сделали её такой, какой она никогда не была. Сахара засажена растениями, океаны чисты, а свалок и мертвых мест почти нет. Красота — живи не хочу… Но заработка тут мало, разве что получать пенсию от правительства за особые заслуги. Поэтому люди уже больше полутора веков обитают в космосе. И на других планетах Солнечной системы, и за её пределами… Эйя много слышала о Земле, думала, как бы туда выбраться: говорят, это лучший курорт из всех. Но цены на отели там кусачие, поэтому всё откладывала: дядя такие траты не одобрит. Да и график у них в последнее время плотный. Но всё же… как вариант… было бы классно. Эйя хмыкнула и прогнала мечты прочь, углубляясь в книгу.