Контрабанда ради спасения

Космос. Он такой безмолвный и такой красивый. Мириады мерцающих звёзд, собранных в самые причудливые комбинации, биллионы блёклых галактик разнообразных форм, цветов и размеров. Но это всё далеко, очень далеко — в остальном вокруг сплошная пустота. Через этот океан мчался самолёт, очень быстро делавший «бочку», то есть вращавшийся вокруг своей оси. Фюзеляж был толстый, как у какого-нибудь «Боинга», но двигатели стояли в специальных сосисках-мотогондолах с острыми чёрными носами. Один — над фюзеляжем, здоровенный и тяжёлый, со значком ядерной опасности — слабо вибрировал, давая несметные объёмы энергии. Четыре двигателя от истребителя молчали, как и два ионных под фюзеляжем, с проводками и дугами. Крылья у машины были треугольными, складными и с двумя люками. Там прятались турели, которые могли легко сбить ракету или изрешетить градом пуль возможного противника. И было за что. Корабль-то, хоть ничего запрещённого и не вёз (всего лишь компьютеры для учёных), всё же мог получить от местных властей, которые эти чудеса кибернетики ненавидели, а учёных и вовсе еретиками считали. Пришлось бы прорываться с боем. Но не суть. Это был космолёт — самолёт с космическими двигателями, используемый для перемещения по галактике. Кабина у него была пуста, никто за штурвалами не сидел. Но это абсолютно не значило, что машина — это космический «Летучий голландец», вечно скитающийся по бескрайней вселенной, нет. Просто под кабиной располагалась спальня — весьма тесная, высотой жалкие шестьдесят и размерами сто восемьдесят на триста сантиметров. Из потолка к головам тянулись присоски — для поддержания анабиоза с помощью специального излучения, тормозящего все процессы организма до их практически полной остановки. Спали там, разумеется, только на спине, в полнейшем мраке и на плоских кроватях. Слева посапывала щупленькая девушка с короткими рыжими волосами, остреньким носиком и ямочками на щеках. В центре храпел крупный мускулистый мужчина среднего роста, с большой обритой и слегка пухлой головой. Справа — худющий сероволосый паренёк, стискивая плюшевого мишку и что-то бурча. Это был Рэнт Дягилёв, второй пилот, крайне решительный и дерзкий. Девушка — Эйя Оук, бортинженер, вспыльчивая, но старавшаяся держать себя в руках. Рэнта ненавидела, однако обожала дядю Варкуна Басту — командира контрабандного корабля и опытного пилота, который очень осторожничал почти всегда. Однако идиллия продолжалась недолго. В спальном кубрике зажёгся свет и завыла сирена. Это сенсор, словивший несколько триллионов сверхбардионных частиц, взбушевался и поднял тревогу. В радиусе десяти парсек обнаружен неизвестный корабль! Баста резко вскочил, даже не удосужившись стянуть присоски или хоть как-то одеться. Он молниеносно выпрыгнул из каморки прямо в кабину, пристёгиваясь и впиваясь глазами в круг радара. Где?! Где враги?! В последнее время такие вот неожиданные нарушители спокойствия стали появляться уж больно часто. Настолько, что громоздкие батареи едва успевали заряжаться, а топливо медленно, но верно заканчивалось. Сейчас от него вообще лужи на дне огромных цистерн остались: едва хватит на разгон. А злостные нарушители спокойствия были уже близко. В пяти парсеках. Пять минут — и они тут как тут! — Проклятые полицаи! — выругался Баста. — Хотят припомнить мне за старое добро! Но я уже давно не такой! Да только как им объяснить?! Что час, что пять лет назад преступление совершил — им всё одно! В том, что это именно полицейские, не могло быть сомнений. Контрабандист всегда выбирал пути для пролёта вдали от основных трасс. Так, во-первых, быстрее, а во-вторых — безопаснее. Полицейские в такие места почти не суются. И постоянное появление в этих задворках и в таком незначительном отдалении от Варкунского корабля имело единственное объяснение: Басту объявили в розыск. Это было страшным сном любого контрабандиста. Тюрьма пугала больше, чем смерть, ведь это вечность в четырёх стенах без возможности оправдания. Лучше гибель, чем такая участь. Он это прекрасно понимал, поэтому сразу же вывернул два синих рычага и один жёлтый до упора и стал тревожно наблюдать за медленно растущей скоростью. Тьма озарилась ярчайшим белым светом перегретого радиоактивного керосина, вырывавшегося из длинного сопла ядерного двигателя. На этом фоне терялись две тонких голубых струи ионных моторов, но именно они, пережигая мегаватты электроэнергии, вносили внушительный вклад в ускорение. Три километра в секунду… Четыре… Пять с половиной. Просто черепашка какая-то убегает от Ахилла, который хочет её себе на обед сварить. Но у неё есть одно преимущество. Она может просто испариться, в самый последний момент, оставив Ахилла ни с чем, и тот снова будет шариться по окрестностям. Была только одна проблема: применение маневра «испарения» требовало от космолета больших скоростей. Так, для полета на другой край галактики необходимо ещё донабрать пятьдесят километров в секунду. А значит, и много топлива, и некоторое время. Что было в дефиците. — У нас опять на хвосте полицейские, дядя? — протирая глаза, спросила Эйя. — Опять, да! Залезай! Следи за приборами и Рэнта тоже тащи, пусть помогает! Девушка сильно скривилась: серовласого паренька она не переносила, но протестовать против воли дяди, особенно в такой кризисной ситуации, не решилась. — Рэ-э-энт! Живо иди помогать!!! — рявкнула Оук, пристёгиваясь. — Ох-х, — застонал парень, сладко зевая и забираясь в кресло. — Противник в двух парсеках! — отрапортовала Эйя. — Скорость — пятнадцать километров в секунду, топливо на исходе… — Продолжаем набирать! — крикнул Баста. — Много ли наберём? Надо телепортироваться сейчас. Лучше пустые аккумуляторы, чем пустые баки, — вальяжно ответил Рэнт и подмигнул. — Нет… надо ещё чуток, чтоб наверняка. — Дядя… они уже в одном парсеке, — неуверенно сказала Эйя. — Надо сейчас прыгать. На пять тысяч световых лет точно умчимся! — Это… всего лишь соседний кластер, — вздохнул Баста. — Ну да ладно, запускай! К Эдону! Сделаем крюк! — Есть! Девушка повернула рычажок. Свет в кабине погас, и лишь крохотные красные и зелёные огоньки светодиодов прорезали кромешную темноту. Впрочем, совсем недолго. Космоплан задрожал, затрясся, затрещал. А потом из его фюзеляжа стали вырываться молнии — яркие, ветвящиеся и такие огромные, что, казалось, разорвут машину на части. Но она цела-целёхонька, ни царапинки. А молнии всё расползались. — Инициализация открытия червоточины выполнена! — завизжала Эйя. — Телепортация через две минуты! — Боюсь, что у нас нет столько времени, — поежился Баста. — Нас окружили. И действительно, вокруг его корытка мерно летали два корабля. Только… они не были похожи на полицейские. Не лёгкие, обтекаемые и с синими полосами, а неуклюжие громадины в форме гексоида, от носа до кормы обвешанные пушками. — Это что? — Эйя вытаращила глаза. — Армейские корабли? — Хуже, — вздохнул Баста. — Это силовые. Мы пропали… Подобные корабли — у спецслужб и чекистов Галактического союза. Несмотря на громадные размеры, их двигатели очень мощны и могут разгонять машину не хуже крохотного космического катера. Сражаться с такими бесполезно: у них столько оружия, что хватит перестрелять целый контрабандный флот — что уж говорить о крохотном кораблике Басты. Однако… почему-то орудия молчали. Это явно напрягало. В рации заговорили: — Варкун Баста, вы окружены. Немедленно уймите молнии из вашего корабля и следуйте за нами. — Н-но… я н-не могу, — заблеял контрабандист. — Тогда придётся заставить вас силой, хе-хе, — ответили ему. Корабли стали сжимать кольцо — и очень стремительно, будто желая раздавить своими тушами космоплан Басты. — Вверх! Надо вверх! — закричал Рэнт и потянул штурвал на себя. — Газ маскировочный выпускай! — завизжала Эйя. Но тут орудия чекистских кораблей очнулись. Пушки, пулемёты, ракетницы обрушили на космолёт Басты град снарядов, надеясь не дать уйти. Те летели в густой чёрный дым маскировочного газа и рвались где-то неподалёку от корабля. — Ч-что вы творите?! — закричал Баста. — Тебя спасаем, дядя! — рявкнула Эйя. — Червоточина почти открыта! Но в этот момент произошёл такой сильный взрыв, что корабль закрутило словно волчок, а потом космическую пустоту залило настолько ярким светом, каким и ядерная бомба не жарит.