Люди в футлярах

Урок ОБЖ. Его ведёт относительно молодая учительница, которая в дополнение является преподавателем ИЗО и черчения. — Посидите тихо, я сейчас приду. На уроке будем смотреть фильм по просьбе Людмилы Романовны, — женщина вышла из класса. Ребята копошились, но на удивление в кабинете было тише, чем обычно. Соня разглядывала разные цветы в горшочках, которых было безумно много около учительского места. На доске висели акварельные рисунки и идеальные чертежи. Соня нашла свою работу, что очень её обрадовало. Внезапно весь класс начал кашлять, практически синхронно. Соня не придала этому большого значения, но число кашляющий, почти задыхающихся, всё возрастало. Девочка повернулась к ребятам и увидела красные лица и мокрые глаза. Одноклассники одновременно со всем смеялись, что вызвало некоторые вопросы. Даша немного напуганно смотрела на подругу, безпрерывно кашляя. "Почему со мной всё нормально?.." — задумалась Соня. — Что происходит? — спросила она, как вдруг что-то невидимое забилось в ноздри и схватилось за горло, разрывая его. Соня тоже начала кашлять и задыхаться. — Алёша распыл… кха-кха! Рапылил перцовый баллончик...кхе! Под партой. — ответила Вероника, прикрывая рот рукой. В класс зашла учительница. — Вы совсем что ли? — спросила она, подозревая неладное. Все пытались сдержать кашель, но бесполезно. Соня подняла руку. — Можно выйти? Учительница кивнула. Афанасьева вышла из кабинета и зашла в туалет. Никого не было. Кашель всё ещё душил. До конца урока оставалось семь минут. За это время никто не выходил из класса ОБЖ. Даже не слышался поворот ручки от окна. В кабинете все сидели молча. Содержимое перцового баллончика дошло и до преподавателя. — Вы вообще сдурели?! — она вся покраснела. Прозвенел звонок. Ребята вышли из класса. Учительница была в ярости, она тут же направилась к Людмиле Романовне. Соня вышла из туалета. Навстречу ей смотрели злобные и обиженные глаза одноклассников, которые будто говорили: "Могла бы со всеми нами досидеть". Девочка забрала свои вещи и направилась в кабинет русского языка. В нём уже собрались Алексей Алексеевич и Людмила Романовна. — Вам повезло, что с учителем ничего не случилось! Это вам не шутки! Откуда у тебя перцовый баллончик? — кричала завуч. — Нашёл, — пробубнил Лёша. — Нашёл?! Твоей маме всё равно, что сын на улице подбирает? Я вызову её в школу уже сегодня! — Директор стоял рядом с разъяренной Людмилой Романовной и одобрительно кивал головой. Соня незаметно прокралась до своего места. — Ульяна, вы можете с ними погулять? — спросил Алексей Алексеевич. — С радостью! — Отлично. Дети, спускайтесь в гардероб. И ещё, никому ни слова про этот случай! — Людмила Романовна погрозила пальцем. Все быстро накинули пухлые куртки, застегнули ботинки, с которых ещё не сошёл утренний снег. Соня и Даша стояли у зеркала, поправляя шапки. Ульяна Владимировна ждала у турникетов и о чём-то разговаривала с Алёшей. Ребята выбежали из школы, навстречу им ударил ослепительно белый снег и приятный морозец. Они чуть отошли в сторону хвойных деревьев. Все разбились по кучкам, чтобы обсудить случившееся, как вдруг в Алёшу прилетел снежок. Ребята обернулись и увидели Ульяну Владимировну за деревом. Она махала заснеженной варежкой. Все тут же разбежались к сугробам, чтобы поскорее слепить шарики. Начался бой. Ульяна Владимировна ловко увернулась от нескольких снежков. Её длинный синий шарф перекосился. Женщина по щиколотку стояла в снегу, а ребята бегали по двору школы, оставляя множество следов. Тут и там летали тяжёлые снежки и врезались в деревья, школьные стены и самих учеников. Многие ребята падали в пушистые сугробы, укрываясь от "снарядов". Щёки у всех покраснели и с лиц не спадала улыбка. Учительница бегала по снегу вместе с детьми. Сколько радости она дарила ребятам, хохотала, шутила, пряталась за елями, кидалась снежками. Никто не смел загрустить в этот яркий момент. … Все собрались в актовом зале. Прозвучал оглушительный свист старой аппаратуры. Завуч взяла микрофон. — Минуту внимания! Мы рады видеть здесь всех наших учеников. Несколько классов из нашей школы решили принять участие в театральном конкурсе. На первых рядах сидят уважаемые жюри, поприветствуем же их! Зал аплодировал. — Первый участник — коллектив 8-го "А" класса! Аплодисменты стали вялыми. На сцене появился Тимофей Зуев в своём фирменном светлом костюме, подобному великому Гэтсби. К нему присоединился весь класс. — Ну что, какие планы на лето? — спросил он одноклассников. — Я вот поеду на море. — А я к бабушке в деревню! — Я поеду в другой город к своему дяде. Внезапно прозвучала сирена. Зрители не сразу поняли, что она ненастоящая. Ребята убежали за кулисы. На белом экране включилось видео с кадрами военных лет. Оно шло пару минут. Спустя это время 8А вновь вышел на сцену, уже в парадной форме и с красными гвоздиками в руках. — Мы помним! Мы любим! Мы скорбим! — сказали они хором и положили гвоздики в плетёную корзинку, которая стояла на краю сцены. Первыми захлопали жюри, поражённые такой глубокой и "оригинальной" драмой. — М-да уж, — Соня повернулась к Даше. — А что? То, что нужно для таких конкурсов. — Ну да. То, чего все ждут… — Благодарим за такую трогательную постановку! Следующий участник — коллектив 5-го "Г" класса! — А пятиклашки тут что делают? — Хах, сейчас увидим. На сцене появились мальчик и девочка. Девочка была одета в ситцевое платье, на голове повязан платок, мальчик — тоже в каком-то историческом костюме и в лаптях. Сзади них привезли декорации — картонную печь и обычную лавочку. Девочка махала руками в пустоте. — Что она делает? — шёпотом спросила Даша. — Это арт-хаус, не задавай вопросов! — ответила подруга. Из-за кулис неожиданно появились чьи-то руки, державшие плюшевого Колобка. — О, ясно… Девочка взяла Колобка и положила его на лавочку. Мальчик, лежавший на ней, незаметно столкнул колобка, тот укатился. — А где же наш колобок, дед? — спросила "бабка" — Ох! Куды это он подевался? — Пропал наш с тобой колобок! Актёры убежали со сцены, печь увезли. Появился ещё один мальчик, он катался по полу. Путь его перегородила девочка в костюме лисы. — Колобок, Колобок, куда катишься? — Качусь по дорожке. — Колобок, Колобок, спой мне песенку! — спросила лисица. Мальчик встал с пола и начал рассказывать стих: — "Я Колобок, Колобок, Я по коробу скребен, По сусеку метен, На сметане мешон Да в масле пряжон… в масле пряжён… На окошке стужон. Я от дедушки ушел, Я от бабушки ушел, Я от зайца ушел, Я от волка ушел, От медведя ушел, От тебя, лисы, нехитро уйти!" — мальчик виртуозно погрозил пальцем. — Ах, песенка хороша, да слышу я плохо. Колобок, Колобок, сядь ко мне на носок да спой еще разок, погромче. Мальчик подошёл к Лисе поближе, а она его схватила и ушла за кулису. Все зааплодировали. — Замечательная постановка по чудесной сказке! — улыбнулась завуч. — Чудесной! — усмехнулась Соня. Она собиралась критиковать каждый спектакль, всё ещё не смирившись со своей болезнью в прошлом месяце. — И последний наш участник — коллектив 10-го "Б" класса. Зал громко захлопал и начал свистеть. На сцене появился юноша в пальто, шляпе и очках. Он шёл к лавочке, держась за зонтик. На лавочке сидело ещё два актёра. Человек с зонтиком присел. — Добрый вечер, господин Беликов! — сказал один из актёров. — Добрый, добрый, — ответил тот. Зал немного посмеивался. — Чего это вы так укутались, на улице тепло! — сказал другой. — Ох, что же вы говорите. Как бы чего не вышло, как бы чего не вышло… — бубнил Беликов. — Вы газету, господин, читали? — Читал. Новый закон вычитал, да… Кто бы его не нарушил, как бы чего не вышло… Как бы чего не случилось… — продолжал бубнить Беликов. — Да чего ж вы боитесь всё, господин Беликов? — Ч-ч-чего… Я-я-я-я боюсь? — затрясся Беликов, — Д-да как же, чего… чего бы не в-в-в-вышло… чего бы не случилось… Внезапно, Беликов упал с лавочки. Другие актёры вскочили и кричали: — На помощь! Беликов! Беликов! На помощь! На сцену выбежала Ульяна Владимировна в платье с фартуком. Она махала своим веером и бегала вокруг Беликова вместе с другими героями. Они подняли его на руки и ушли за кулисы. Спустя несколько секунд снова вышла Ульяна Владимировна. — Страх его погубил! Господин Беликов вечно прятался, боялся всего подряд. Пока мы все молчим в тряпочку, запершись в футлярах, пока мы боимся жертвовать хоть чем-то, мы не получим ничего НОВОГО. Мы сами решаем свою судьбу, и никто, даже люди "свыше" не способны на все 100% решить её. Мы сами, по своему желанию, загоняем себя в угол, доводим свою жизнь до точки невозврата и жалуемся небу. Хватит! Не нужно махать рукой на ограничения, которые не дают нашему веку развиваться, хватит терпеть страдания, хватит сидеть в своих футлярах! Если вы нефутлярный человек, смелый духом и светлый разумом, то начните вытаскивать других людей, хоронящих себя заживо! Долой все сомнения и страхи! Не бойтесь того, кого не знаете лично, или кого даже не видели вживую. Дерзайте, поколение! — заключая свою речь, учительница взмахнула веером и ушла. Восхищённое молчание наполнило зал. Ученики встали с мест и начали аплодировать. — Браво! — кричал 8Б. — Кхм, благодарим коллектив 10-го "Б" за такую… такую постановку, — сухо проговорила завуч. — А сейчас наши жюри выберут победителя! Поднялся шум. Четверо жюри начали вести переговоры. Спустя пару минут завуч вновь включила микрофон, всё с тем же невыносимым звуком. — Ну, что, готовы? Одобрительные аплодисменты. — И победителем становится… 8-ой "А" класс! Поздравляем! Ученики начали выходить из актового зала. Все толкались, смеялись, в общем была суматоха. — Да кто бы сомневался! — Даша пробиралась сквозь толпу школьников. — Это так… Так хорошо! — настроение Сони заметно поднялось после постановки Ульяны Владимировны. — У нас как раз сейчас русский будет, — маленькая лестница из актового зала полностью заполнилась людьми. — Да откуда они все выходят? — толпа прижала Соню к стене. — Я сейчас вообще задохнусь! Даша схватила подругу за руку и потащила вниз. — Спасибо, — они уже стояли у столовой. … 8Б сидел в кабинете русского, с трепетом ожидая Ульяну Владимировну. Вдруг зашла завуч. — Ребята, сегодня русского не будет, — она встала посередине класса, — идите домой. Даша подняла глаза. Над головой завуча не было портрета Пушкина. Учительница вышла из класса, ребята быстро собрали рюкзаки и побежали вон из кабинета. — Ты ничего не заметила? — спросила Даша подругу. — Заметила. Портрета нет. — Да. Это странно. — Очень странно… — Соня задумалась. Что-то мерзкое шевельнулось в душе. Какая-то неприятная мысль, которую всеми силами пытаешься отбросить, дурное предчувствие. … По приходе домой Даша открыла классный чат. — У нас все в группе почему-то обсирают Алёшу, — Даша лежала на кровати, дрыгая ногой. — Хотя раньше было наоборот. Никита сидел за рабочим столом. — А что пишут? — Не может быть… — Что там? — Как он мог?.. — Да ты скажешь уже или нет? — Никита развернулся лицом к сестре. — Родители из разных классов написали заявление на Ульяну Владимировну. В их числе и родители Лёши! — Оу… — Предатель! Лишил нас лучшего учителя в школе! — Это не он написал заявление. — Ты его защищаешь? — Кхм, нет. но… — Тогда молчи. Следующий день Кабинет русского. Полумрак. Линия портретов прерывается. На столе ничего не лежит, кроме одной книги. Соня подозвала подругу. — Это сборник рассказов Чехова. Соня открыла книгу. Из неё выпало воронье перо, которое являлось закладкой. Первая страница ㅡ "Человек в футляре". — Стой, ты видишь? — Даша водила пальцем по странице. — Тут обведены буквы! — Соня мигом достала блокнот, — диктуй. — Д е р з а й т е запятая п о к о л е н и е восклицательный знак. — Дерзайте, поколение… — печально вздохнула Соня. Даша опустила голову, сложив руки на коленях. Соня наблюдала за падающими снежинками, не отводя взгляда. Слёзы наворачивались. В класс зашла новая учительница. Женщина 60-ти лет безразлично осмотрела кабинет, доходя до своего стола. Соня быстро спрятала книгу в портфель, Даша вернулась на своё место. — Так, встали все, — грозно приказала она. Ученики поднялись, все, как один, с опущенными головами, словно стояли на похоронах. — Садитесь, — она бухнулась в кресло. — Так. Какое произведение вы прочитали с прошлым учителем? Класс молчал, переглядываясь. — "Человек в футляре", — шепнула Соня новой учительнице. — Чего? Не может быть. Это читают в девятом классе. Мы должны быть на "Капитанской дочке". Это великое произведение. Когда у нас ещё один урок литературы? — На следующей неделе в среду, — ответила Вероника. — Мгм. Открыли все дневники и записываем на среду — прочитать "Капитанскую дочку". Это очень нужно для ОГЭ по русскому. Так, староста говорит, кого нет. Вероника встала: — Кхм. Лера Гнилёва, Марина Мулкина… — Подожди. Ага, продолжай. — Только вот Варвары в принципе больше нет в нашем классе, а Марина на больничном. И Алексей Бондарев, может, опаздывает. — Понятно, садись. — Учительница поправила серую шаль, — где у вас учебники? Кто-то из класса кинул испуганный взгляд на мешок. — Мы… эмм… — начала Вероника. — Мы их ещё не получили, — перебила Соня. — Уже декабрь месяц, что за беспорядок! Я пойду в библиотеку! — Нет! Не нужно, мы сами сходим на следующей перемене, — предупредила Вероника. — Как хотите. В дверь постучались. — Извините за опоздание, можно вой… — запнулся Алёша, увидев незнакомую женщину. — Проходи, — холодный тон ударил по сердцу. Бондарев подошёл к своей парте, но его друг не поворачиваясь прошептал: "Я не буду с тобой сидеть". Другие одноклассники осуждающе пилили взглядом. Алёша, будто брезгуя, сел на последнюю парту с Егором. … — Знаешь, когда мы недавно были у директора, я заметила на его столе заявление об увольнении, — Соня завязывала шарф. Даша надевала наушники и вдруг застыла. Девочки встретились взглядами в отражении зеркала. Они всё поняли. Накинув рюкзаки, Соня и Даша отправились к Людмиле Романовне. Три стука. — Заходите! — Здравствуйте. У нас всего один вопрос, — Соня взглянула на подругу, та кивнула. — Ульяна Владимировна… — Добровольно уволилась, — продолжила женщина так, словно уже сотый раз проговорила это. — Спасибо… Они молчали, пока не вышли из школы. — Она сама уволилась, чтобы не делать никого виноватым… — Соня смахнула слезинку с щеки. Даша смотрела себе под ноги. Хрустел снег. Совсем недавно они с Ульяной Владимировной беззаботно бегали по нему, играя в снежки. — О, ещё кое-что. — Что? — Куда делась Лера? — Ты не знаешь? — удивилась Даша. — Нет. — Она перешла в другую школу. — Что? Почему? — Соня остановилась. — Охх… Это неприятная история. — Что-то серьёзное? — Короче, говорю быстро, потому что я уже замёрзла, — Даша топала ботинками, — Марина слила ню-фотки Вари в какой-то паблик. Вот. Теперь Марина и Лера на учёте. Соня молчала, выпучив глаза. — Они же были подругами! Как это подло! — Не были они никакими подругами. Лера постоянно её унижала, как и меня когда-то. Но не суть. В общем, Марина отомстила. Это по всей школе разлетелось, теперь у нашего класса просто ужасная репутация. — М-да уж… Девочки разошлись. … Даша зашла в квартиру. В коридоре одевался брат. — Почему ты не берёшь трубку? — дрожащим голосом спросил он. — У меня отключен звук. — Быстро бросай тут рюкзак и бегом на остановку! — его лицо покраснело. — Ч-что такое?.. Никита вытолкнул сестру в подъезд. Даша бегом спустилась по лестнице к выходу. Через пару минут они были на остановке. Сердце выпрыгивало, глаза щипал мороз. Подъехала маршрутка, полностью забитая людьми. Брат и сестра забежали в неё. — Может, ты что-нибудь объяснишь? Никита сглотнул. Даша держалась за поручень, пытаясь устоять на узкой ступеньке. Окна запотели. Девочка пыталась разглядеть дорогу через лобовое стекло. "О нет…" Губы затряслись. Лёгкие наполнялись липкой и тёмной тревогой. Ноги подкашивались. "Только не больница, боже… Только не она…" Даша пристально смотрела на своего брата. — На остановке! — крикнул он через силу. Они вышли на остановке напротив больницы. Руки затряслись. Теперь стало холодно вдвойне. Брат и сестра перешли дорогу. Гололёд замедлял передвижение. Они подходили ко входу. Внутри здания, на лавочке, сидела мама. Даша ничего не понимала. Они с Никитой тут же подошли к ней. — Пойдёмте… — она встала и повела их за собой. Они поднимались по крутой лестнице, похожей на подъездную. Состояние больницы оставляло желать лучшего. — Мама, что случилось? — спросила Даша. Молчание. — У бабушки… случился сердечный приступ. … "Привет, дневник. Мне сейчас немного грустно. Даша уже неделю не ходит в школу и ничего мне не пишет. У неё умерла бабушка. Я очень переживаю за её моральное состояние, не представляю, как ей тяжело. Надеюсь, она оправится. Она должна. Недавно перед уроком литературы Алёша встал на стул посреди класса. В руках у него было что-то прямоугольное. — Кхм-кхм. Я рассказывал родителям, как у нас проходят уроки с Ульяной Владимировной, — руки его тряслись, — им это не понравилось, и они решили написать д-д-докладную. Я умолял этого не делать, но они меня не слушали, — он развернулся на стуле и повесил портрет Ульяны Владимировны. Этот портрет нарисовал Егор". … Даша приехала в квартиру бабушки. Она зашла в её комнату. — Баба Таисия сказала, чтобы ты забрала себе какую-то коробку под кроватью, — мама стояла рядом. Даша наклонилась и вытащила небольшую картонную коробку жёлтого цвета. Она открыла её. Мама вышла из комнаты, прикрыв дверь. Даша достала пухлый блокнот на резинке. Руки дрожали. Первая страница: "Личный Дневник Начала: 1995 год Закончила: ＿" Ком в горле нарастал. Даша не смогла сдержать слёз, первая страница покрылась небольшими капельками. Она закрыла дневник и вытерла слёзы. Вторая страница: "15 мая Я никогда ранее не вела дневники. Думаю, самое время начать. Сейчас я являюсь учителем английского языка у 11-го "Б" класса. Скоро у них выпускной. На прошлом уроке мне захотелось просто поговорить с ними. Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг сказала такую фразу: "Дерзайте, поколение!" К удивлению, все улыбнулись. Особенно моя любимая Ульяна Герасимова. Как внимательно она меня слушала! Но надеюсь, что и другие усвоили урок". Даша всхлипнула, закрыв дневник. Она тут же набрала Соне. Гудки. — Ало? — из трубки слышался шум. — Ты не знаешь какая фамилия у Ульяны Владимировны? — голос дрожал. — Ммм… Я плохо помню. — Герасимова? ㅡ спросила Даша. —Как? — Г-герасимова? — повторила Даша. — Да! Да, точно! Что у тебя с голосом? — Хорошо. Пока.