К тебе, моя любовь

      Этот дурак Кулыгин. Опять вляпался в неприятности и не какие-нибудь простые, а...страшно подумать. Обвинение в попытке убийства. Да, что же ему мирно-то не живётся. Оля гоняла в голове мысли всю ночь, так и не сумев сомкнуть глаз. Закинулась с утра порядочной порцией кофе и помчалась на работу, чтобы вновь решать не свои проблемы. Одно в жизни радовало. Паша всю ночь пытался её успокоить. Его сильные руки, ласковые прикосновения дали ей пол часа передышки перед трезвоном будильника. Он покачал головой, лицезрея, как она исчезает в прихожей. -Увидимся на работе, - бросает она и уходит, громко хлопая дверью. Иногда она задавалась вопросом откуда на неё свалился такой все понимающий человек. Он мог долго ворчать и сделать все, как надо. А одной своей улыбкой бывало тушил внутренние пожары. Но на все и его не хватит. Оля так и не рассказала ему. Захотелось поберечь нервы. Только вот, кто сбережет её? После ухода Кости стало совсем тяжело. Вытащила из шкафа графин с виски, налила в стакан, но даже крошечная мысль, что эта жидкость окажется внутри обжигала. Так она и сидела в своём кресле, гоняя по кругу невеселые мысли, пока дверь не отворилась, причём совершенно без стука. И тут два варианта. Либо кто-то вконец обнаглел, либо Паша вернулся с вызова. Лёгкое движение, стул поворачивается и перед ней действительно он.       Единственный кому позволено не стучать. Широко улыбается, демонстрируя очаровательные ямочки, но даже им не под силу сейчас унять шторм, что бушует в ее голове. -О, а я смотрю тут весело, - присаживается на край стола, заглядывает сквозь горлышко в бутылку, при этом обмачиво жмурясь. -Сижу, ни глотка сделать не могу, - Паша сочувственно кивает, берет графин в руки. Конечно, она знала, что он не станет пить, но все же взглядом проследила. Мужчина вдохнул пары поглубже, очевидно завидуя её возможности выпить. -Оставь впокое, - рявкнула, даже не заметила. Паша морщится, подчиняется, но все равно не уходит. Настроение у него явно приподнятое -Представляешь, сейчас вызов был, а там девочка лет шести. Везде за ручку нас водила, такая смышленая, - и до чего мечтательно он это сказал. По сердцу скребануло ножом. Затаила дыхание уже зная, что он сейчас скажет -Оль, а давай детишек заведём? - для него это шутка что ли? Дети ведь не из магазина берутся. Оля хмурится. -Пью я, а пьяный из нас двоих ты, - быстро встаёт и отходит к стене. Дорогого стоит держать лицо и марку, когда, казавшийся зажившим, шрам снова принимается саднить и рваться. А Пашу вдруг пробивает на откровенности, будто и не видит и не понимает, как тяжело ей сейчас. -Мы с первой женой тоже ребёнка ждали, - вдруг почти шепчет он и грустно усмехается. Оля резко оборачивается уже не в силах сдержать накатывающие слезы, застилающие глаза. Благо супруг смотрит в пол и не видит её. -Всего двадцать два тогда было. Я её не любил, может потому и не вышло ничего. И с Иркой тоже...- и до чего много в его голосе сожаления. Ее собственная боль, тяжёлый нарыв отзываются на его слова стократно. Паша резко проводит по волосам вперёд назад и усмехается. -Прости, что-то я...пойду...- он действительно встаёт и собирается уйти, так и не сумев найти сил, чтобы поднять взгляда. Оля продолжает стоять, будто парализованная услышанным. Он поймёт... -Я тоже...у нас с Ромой должен был быть ребёнок, - Паша оборачивается. В его взгляде надежда и испуг. Он надеется услышать, что это ошибка, что она пошутила, пусть даже и так жестоко, но она ставит нетронутый стакан на стол и делает шаг. -Я потеряла его, до сих пор помню белые стены и потолок и ту пустоту, мне жаль, но я не могу...не могу сделать тебя отцом, - он жмурится, прерывисто вдыхает воздух, в котором будто и вовсе нет для него кислорода. -А и не знал, говорил тебе все эти вещи, мне так жаль...- в его глазах заметно блестят слезинки. Он делает шаг к ней навстречу и заключает в тёплые объятия. Старый шрам. А у кого его нет? Неожиданно даже для самой себя она осознает, что плачет, пряча лицо в отвороте голубой фирменной куртки. Паша тихо шепчет, что извиняется, что больше не станет болтать о том, что расстраивает её, что сожалеет, но едва ей удаётся хоть капельку успокоиться и поднять глаза, она встречается с его, подернутым поволокой взглядом.       Это больно, но он снова смог успокоить её. Просто вынув из сердца собственную, схожую с её боль. "Прости, мне стоит меньше мечтать, - будто говорил его взгляд, но на деле она не хотела такого исхода. -Мне так жаль, мне очень жаль, - шепчет она, водит руками по жесткой щетине, не нарушая границ взгляда. -Я очень боюсь, - он кивает, сжимая губы. -Я знаю, родная, я все знаю