Прихоти судьбы

Дни идут долго и размеренно. Капитан достаточно быстро оправился и вернулся в строй. Эрен так же успешно восстановился после вылазки, но поговорить с Микасой им никак не удаётся: то Ханджи со своими экспериментами, то вместе с Армином не вылазит из кабинета Эрвина, продумывая новый план поимки женской особи. Он бы и сам рад увидеться с подругой. После происшествия много думал, наблюдал за ней издалека. Опять бросилась в пекло ради него. Ведь сама могла умереть, но когда это её останавливало? Впервые задумался: «а вдруг её не станет?». От этих мыслей в груди селилось омерзительное чувство тревоги. Нет же, Микаса точно не умрёт, она сильная. Сильнее него, пожалуй, даже когда он в обличии титана. Опекала его всё время, а он отчаянно хотел доказать, что не нуждается в страховке, что он сильный и способен защитить близких. А в итоге ошибся и снова подверг её жизнь риску. Хотелось поблагодарить и обнять, а не накричать и отмахнуться. Микаса в его жизни — константа, пора бы это принять и перестать убегать, как трусливый олень. Дневные тренировки на полигоне временно отменили, его используют для разработки плана. Микаса не может позволить себе расслабиться, нужно держать планку. Приходится оттачивать навыки самостоятельно, одной. Все попытки уговорить ребят присоединиться не увенчались успехом, добровольно никто не хочет. Солнце печёт не по-детски. Днём на улице тихо, все затаились в замке подальше от жары. Слышно, как шустрые взмахи рук беспощадно рассекают воздух. Удар справа, уворот, удар слева, подсечка. Привычными движениями азиатка отправляет невидимого соперника в нокаут, тяжело и глубоко дышит, вновь встает в стойку, готовясь повторить приём. — Микаса, — Эрен стоит чуть поодаль, нервно поджимает губы. — Эрен, ты как? — девушка непременно срывается и подходит ближе. — Всё нормально. Ты не сильно занята? — он напряжён, но отчаянно пытается себя не выдавать. — Нет, что ты. Пытаюсь держать себя в форме, но желающих присоединиться не оказалось, — уголки губ Микасы еле заметно приподнимаются, но Эрен в лице и не думал меняться. — Я хотел попросить прощения. — О чём ты? — взволнованно спросила девушка. — Я много думал о тебе, о нас. Ты прости, что вёл себя как последний мудак. Хотел доказать, что сильнее, что достоин тебя защищать, а на деле всё наоборот: всегда меня оберегала и защищала ты, — юноша виновато опустил глаза. Стыдно. Раньше всегда отталкивал Микасу, а как поставил себя на её место, то стало больно. Она ему всю себя, а он жалкие отмашки: «отстань» да «не твоё дело». Всё время прогонял прочь, как бездомную собаку, а она, не смотря ни на что, оставалась верна. Прощала, терпела, ждала. Дождалась. — Ты сильный, Эрен. Ты спас меня от бандитов тогда… — Может и так, — грустно отрезал Эрен. — Эй, ну ты чего? — азиатка обеспокоена как никогда: ещё ни разу он не был с ней так откровенен. — Микаса, обещаю, теперь всё будет по-другому, — он заключил её руки в свои, крепко, но до безумия неуверенно. Боялся, но в глазах полыхал огонь. Юноша поднял взгляд и робко улыбнулся. Он был смущённый, то и дело вспыхивал желанием отвести взгляд, а затем снова приковывал. Микаса ещё не видела его таким: скромным и до того уязвимым, что хочется заслонить его в своих объятиях, спрятать и беречь всю жизнь. Азиатка то и дело облизывала губы, словно наконец добралась до лакомого кусочка. Жаждала откусить, попробовать, но страх непривычной близости таился где-то глубоко в недрах сознания. Страшно было спугнуть. Всё было без слов понятно. Начинается новый виток жизни. Их с Эреном жизни. Одной на двоих. К ужину в столовой впервые за долгое время собрались все: начиная от молодняка, заканчивая тем, что все места за офицерским столом были заняты. Когда с едой было покончено, ребята дружно остались еще ненадолго, жертвуя драгоценными минутами принятия душа. Решили скоротать столь тёплый вечер, с отдушкой семейного тепла, вместе. Такое случалось нечасто. Когда пожар потерь с прошлой вылазки тухнет, а следующая ещё нескоро, солдаты позволяют себе подобные шалости. Забыться хоть на миг. В любой день всех этих светлых улыбок, непринужденных разговоров и заливистого смеха может не стать. Стоит им выйти за стены — и половина, а то и больше, никогда не вернутся обратно в замок. А те, кому чудом повезёт вырваться из лап смерти, со временем снова будут сидеть здесь и пытаться сгладить боль утрат. И ужасно не то, что этот цикл не сможет быть бесконечным. Бесконечных смертей никто бы не выдержал. Ужасно то, что он в принципе существует. Такова их реальность и каждый цепляется за эту единственную возможность забыться. Эрен сидел напротив, то и дело бросал кроткие взгляды на Микасу, ждал, что она тоже посмотрит. Не выдержал — накрыл её руку своей. Азиатка вздрогнула от неожиданного касания, но, переведя взгляд на его обладателя, успокоилась. Эрен поджал губы и не смог сдержать улыбку. Рука у него тёплая, местами шероховатая от мозолей. Микаса затрепетала. Последний раз их руки были переплетены, когда они были детьми, но тогда подобные жесты не были приправлены чувствами. Тем более романтическими. А тут Эрен. Сам. Прям при всех. — Ого, Микаса, Эрен, голубки мои золотые! Вы теперь вместе? — Ханджи как всегда не сдержалась от любопытных комментариев. Все постепенно затихли и устремили взгляды на новоиспечённую, как им казалось, пару. На деле парой они не были: юноша не предлагал отношений, но всё к этому располагало. Эрен молчал, Микаса и подавно. Капитан посмотрел в их сторону и равнодушно смерил взглядом, заставляя холодок пробежать по спине. Неловкость витала в воздухе назойливой мухой, отчего девушка нервно сглотнула. — Очкастая, слово «тактичность» тебе в учебниках часом не попадалось? — воспользовавшись случаем, капитан подстрекнул Ханджи. — А ты, Леви, прям остряк, — смело парировала майор. По столовым рядам раздались тихие смешки. Ребята шептались, то и дело поглядывая то на Микасу с Йегером, то на капрала с Ханджи в ожидании развязки. — Ну ещё бы, — бесстрастно буркнул мужчина и, казалось бы, на этом диалог мог быть закончен. — На самом деле, это неожиданно, — майор обращалась к Микасе с Эреном, попутно жуя кусок булки. — Никак не могла представить вас вместе, вы же совсем друг другу не подходите, — кажется, она успела пустить рюмку-другую перед ужином, иначе как ещё объяснить такую навязчивость. — С чего бы это? — возмутился Йегер. — Не знаю, как объяснить. Понимаешь, ты — мальчик пылкий, взбалмошный, тебе бы подошла спокойная пара, рациональная… Хм, например, вот Криста — идеальный вариант, — Все взгляды в одночасье устремились на блондинку, допивавшую ягодный компот. До неё дошло не сразу, но как только, так на щеках образовался румянец, — А Микаса строптивая и своенравная, но хрупкая. Ей бы стойкое и стабильное плечо рядом. Кого-нибудь ей подобного, — Ханджи прошлась по всем разведчикам в комнате, остановившись на одном, — О, Леви! — Капитан? Вы вообще видели, с какой неприязнью она на него смотрит? — Конни усмехнулся. — Да мне кажется, если наша Микаса и капитан Леви сойдутся, то вселенная непременно схлопнется! — и Жан туда же. Злость медленно, но верно растекалась по венам, наполняла с головы до пят. Казалось, вот-вот — и задёргается глаз. В столовой разразился гул. Все бесцеремонно обсуждали сказанное майором. Как так можно, просто взять и выставить чужую личную жизнь на показ? — Тебе мозги кислотой разъело? — не сказать, что капитана смутили слова Ханджи, даже наоборот — позабавили, но, конечно, это он предпочёл не показывать. — Чем не кандидатура в будущие жены, Леви? — Да ты посмотри на это отродье, вся кипит от злости, — капитан вновь измерил девушку равнодушным взглядом. — Аккерман даже под предлогом смерти не ступит со мной под венец, — Капрал невесело хмыкнул, взял свою чайную кружку и молча покинул столовую. Больше ни на шаг туда в присутствии этой сумасшедшей неряхи в лице Ханджи. Надо же до такого додуматься — приравнять Аккерман к нему. Не то чтобы он считал себя сильно лучше, дело не в этом. Она сильная, по боевым способностям эта девчонка и не его обгонит, хотя, казалось бы, куда сильнее? Идеальный солдат, ценная единица, спору нет. Но никак она для него не вариант в спутницы и, тем более, в будущие жёны. Её ненависть читается в каждом невольно брошенном взгляде. Ненавидит потому, что капитан обидел малыша недотитана? В таком случае, пускай подавится своей ненавистью, ему её благосклонность не нужна и нужна никогда не будет. Ночью Микаса спала чутко, всё время просыпалась то от жары, то непонятно от чего взявшейся тревоги. Распахнув окончательно глаза, поняла, что рассвет ещё вдалеке. Уснуть уже точно не получится. Голову без остатка наполнял Эрен. Столько лет она ждала этой близости и вот — наконец он удостоил её вниманием. Значит, всё было не зря. Эрен — её судьба, в этом не было сомнений. Так от чего же так страшно? В голову настойчиво лезут слова Ханджи о том, что они не подходящая друг другу пара. Из этого правда только то, что они не пара. Правда, теперь весь замок думает иначе. Хотя какая разница, они буквально в шаге от этого, рано или поздно все бы узнали. Сегодня дежурство Микасы. Аккуратно пройти в столовую и накрыть на стол пораньше — звучит как отличная идея. Всё равно делать нечего. В замке как никогда душно. Неудивительно, окна на ночь велено закрывать, чтобы всякая живность не залетала. Масло в огонь подливают давно отросшие волосы, от них на голове пот градом. Заплести бы, да только все резинки давно отдала Саше, не будить же её ради этого. Приоткрыв дверь в столовую, Аккерман прислушалась. Никого. Другого она и не ожидала в столь ранний час. Девушка зажгла лампы, убрала волосы под ворот сорочки, подошла к стеллажу с посудой и начала неторопливо раскладывать её. Тишина и одиночество создавали давно забытую атмосферу уюта. Микаса грустно вспоминала, как Карла по особым дням готовила свои фирменные блинчики. Тёплые, сладкие и очень вкусные. Воспоминания навеяли мысль, что, благо, готовить в это дежурство не надо — Саша получила наряд за украденное мясо и готовит всю следующую неделю. Неожиданно стук посуды разбавляет скрип двери. — Аккерман, ты серьезно? — Капитан как гром среди ясного неба. Стоит в дверях с книгой под мышкой, с кружкой в одной руке и графином в другой. Не заспанный, но, очевидно, уставший. Отчёты строчил. Микасу невольно смущает такая подробность жизни капитана. Вроде ничего личного, но вот он стоит перед ней и она точно знает, чем он занимался. Обычно офицеры не делятся с подчиненными рабочими аспектами, а она вот знает. — Хорош снова пялится на меня. — Что вы тут делаете? — Лучше ты мне скажи, что тут делаешь? Время видела, солдат? — Не спится. Капитан молчит, смотрит исподлобья, параллельно набирая воду в графин. Он бы многое отдал за блаженные часы сна, а ей вон наоборот не спится. Она, как ни в чём не бывало, продолжает раскладывать посуду, словно его тут нет. Ну или упорно делает вид, что его тут нет. Наказать бы чертовку, наряд влепить, да только, по сути, не за что. — Раз уж ты сама сюда припёрлась, то чаю налей. Становится слышно как девушка нервно сглатывает слюну. Знает, перечить нельзя — это приказ. Все подчиненные знали, что капрал привередлив к чаю. Одно неверное действие, перебор или недобор заварки — и будь готов, что он выплеснет кипяток тебе прямо в лицо. Поэтому чай он всегда кропотливо заваривал сам. Испытать её решил или лишний раз убедиться, что с этой задачей лучше него никто не справится? Азиатка даже не заметила, как некогда душная и по-своему уютная столовая с приходом капитана стала мрачной и холодной, а тишина больше не доставляла удовольствия. Словно он всё насквозь пропитывал своей аурой. Хотя физический жар всё ещё ощущался очень хорошо, только пот стал холодным. Волосы слиплись, лицо блестело, зрелище не из приятных, особенно для такого педанта как капитан. Удивительно, как он сдержался от комментария. — Капитан, когда вернут тренировки на полигоне? — кто-то же должен разбавить эту удручающую тишину. — Откуда мне знать, Аккерман? — Мне мало утренних тренировок. — И что я должен сделать? — Вы бы могли тренировать меня дополнительно. Капрал поднял голову, оторвавшись от книги. Хватило же наглости ляпнуть такое. Судя по её безмятежному выражению лица, она вообще не понимает какую сморозила глупость. — Я не даю индивидуальных тренировок, — отчеканил мужчина и вновь вернулся к чтению. Девушка грустно вздохнула. От капитана иного можно было не ожидать. Вновь нависает напряженная тишина, лишь грохот посуды раздражал и без того натянутые от недосыпа нервы капрала. То и дело мужчина невольно поглядывал за действиями рядовой, пока наконец не притупил внимание на ней. Сонная, видать, проснулась совсем недавно. Глаза грустные — расстроилась из-за отказа. — Аккерман, собери уже эти чертовы волосы, липнут к тебе как пчелы к мёду. — У меня нет резинки, — в полголоса сказала азиатка, параллельно ставя кружку ароматного облепихового чая перед капралом. Мужчина показательно закатил глаза. Он придвинул ближайший табурет к себе между ног и строго выпалил: — Садись. У Микасы округлились глаза до размеров монеты. Она уже было думала как бы вежливее отказать, но под напористым взглядом капитана язык не повернулся. Она неуверенно села к нему спиной и сразу почувствовала, как мужские руки мягко, но очень смело начали перебирать волосы. Один за другим чувствовала крепкие стежки в районе макушки, которые опускались все ниже и ниже, пока она совсем не перестала их чувствовать. Капитан был непозволительно близко. Настолько, что девушка чувствовала его дыхание у себя на шее, отчего тело обдавало лёгким холодком. Микаса боялась пошевелиться и так редко дышала, что, казалось, вот-вот совсем забудет как это делать. Мужчина обогнул косу в гульку в районе макушки, пошарил с секунду в кармане и тщательно закрепил шпильками. Перестав чувствовать чужие руки на своей голове, девушка тот час пощупала прическу и очень удивилась. — Где вы научились заплетать косы и зачем носите с собой шпильки? — Никогда не знаешь, когда пригодится, — капитан намеренно проигнорировал первую часть вопроса. Девушка не стала донимать: не в её духе. Правильно, что не стала. Ещё с подчинённой не откровенничал. Волосы у Микасы, в отличии от Изабель, мягкие, шёлковистые и податливые. Ту хрен заплетёшь, и так, и эдак получалась косматой, с Микасой проще. От неё пахнет мылом, вперемешку с кровью и сырой землёй. У каждого солдата запах крови и земли въедается под кожу, девушки — не исключение. Но было что-то ещё. Что-то отдаленно знакомое. Словно всю жизнь знал этот запах, но вспомнить никак не мог. Микаса продолжила накрывать на стол. Мужчина сделал глоток чая и крайне удивился. — Аккерман, я просил обычный чай, а не облепиховый, на кой хер добавила эту отсебячину? — Простите, капитан, — девушка заметно стушевалась, от грубости капрала эмоционально сжалась, словно тот щас подойдёт и непременно даст под дых. — Где ты её вообще взяла? — Мы с девочками недавно нашли пару кустов облепихи неподалеку, собрали для морса, да так и забыли, — честно ответила азиатка. — Хорошо хоть забродить не успела. Что ты делаешь? — Микаса нервно развязывала кулёчек чая. — Заварю новый, без ягод. — Не стоит. — Почему? — Вкусно. Капитан громко захлопнул книгу, взял графин и крайне бережно кружку горячего напитка. Допьёт в кабинете, здесь сосредоточиться стало слишком сложно. — К часу жду на тренировочной опушке. Опоздаешь хоть на секунду — уйду, — отчеканил холодно и покинул столовую.