Легенда о Слепой Любви и Тумане Мести

      — Шицзунь Ци! Вы слышите меня?       Голос маленькой ученицы раздавался будто издалека, хотя она придерживала ослабевшее тело наставницы. Рядом, держась за живот, сидела Сан Чи. Вокруг было настолько тихо, что Нин Цзе слышала собственное сердцебиение. Только голос Цин Цзя иногда возвращал заклинательницу обратно в земной мир.       Тот, кто озирает этот мир сверху, нашёл её.       Он хотел связаться с ней, поэтому использовал свой излюбленный метод — удушение проклятыми метками. Только он имел над ними власть, потому что сам несколько столетий назад оставил их.       Нин Цзе не знала, сколько пролежала в агонии от недолгого удушения. Страх застилал все органы чувств. По коже расстилался холод, хотя Нин Цзе было жарко. Руки непроизвольно тряслись, воспоминания же не давали сознанию работать в полной мере.       Одни из самых противоречивых воспоминаний о прошлых жизнях. Одно было о том, как первый раз она встретила трёх других из «Четвёрки Сезонов Года», в которую её записал народ. Другое же о том, как тот, кто озирает этот мир сверху, объявил её своей суженой. Некоторые воспоминания, раньше окрашенные в радостные тона, теперь же приобрели совершенно противоположные оттенки.       Как только в голове появились картинки из прошлого о демоне из деревни Су, сознание Нин Цзе прояснилось. Это было слишком сильное воспоминание. За те свои действия заклинательница должна заплатить сотнями спасённых жизней, чтобы искупить свою душу перед Великим Владыкой и своей совестью.       Звуки мира вернулись, по коже прошёлся тёплый ветер, а сердцебиение не так отчётливо отдавалось в ушах. Нин Цзе смогла спокойно вздохнуть и пошевелить головой. На это незамедлительно последовала реакция двух душ, переживающих за неё. Цин Цзя сразу же начала задавать вопросы, а Сан Чи пыталась её успокоить и спрашивала заклинательницу о том, в какое удобное положение переместить её.       Шею ещё немного сдавливало. Всё же, видимо, он не решил убрать давление с проклятых меток. И не уберёт, пока Нин Цзе не решится связаться с ним. Для этого нужно было найти ближайший храм, посвящённый ему. Это было тяжело, ведь они шли на запад, а его храмы большей части располагались на востоке возле почтенного горного хребта, разделяющего две страны.       Как бы Нин Цзе ни хотела не слышать его голос или, ещё хуже, видеть его богоподобный лик, жить с вечным удушением, отнимающим часть силы, было бы невозможно, особенно если она хотела продолжить заклинательское дело.       — Сан Чи, где расположен ближайший храм Возвышенного Ци? — спросила Нин Цзе.       Ей всё так же было больно и страшно называть того мужчину его полным именем.       — Кого? — с искреним непониманием спросила Сан Чи.       — Шицзунь Ци, разве это сейчас так важно! — возмутилась Цин Цзя.       Можно было понять причину беспокойства и паники маленькой ученицы, но сейчас это только бы помешало.       — Важно. — Нин Цзе поднялась на локти и попыталась нащупать чужую руку. — Сан Чи, разве тебе не известно о Возвышенном Ци, одном из великих и долгоживущих богов Запада?       — А! Неужели вы о Милосердном и Непобедимом Боге Благоуханий Природы и Всемогущем Клинке Ци Чжане?       Нин Цзе показалось, что её стошнит только от одного титула того мужчины. Кто же придумывал столь лживые и льстивые чины для того, кто их совсем не заслуживает? Если бы тот мужчина мог снова, как в прежние дни, слышать её мысли, то уже бы этого хватило для новой порции наказаний.       — Да, да, о нём. Только давайте будем называть его несколько короче, — сказала Нин Цзе и наконец смогла встать, но не без помощи своей маленькой ученицы.       — Но это уже неуважение к великим небожителям!       Как сильно Нин Цзе ненавидела и боялась его, и показывать остальным свои чувствам она не хотела.       — Возвышенный Ци всё же будет звучать лучше.       Нин Цзе старалась звучать как можно спокойнее, но Цин Цзя уловила нерешительные нотки в её голосе, поэтому она взяла свою наставницу за руку, приободряя своим присутствием. Маленькая ученица не знала даже крохи правды о наставнице, ведь у той не было в планах рассказывать кому-либо из ныне живущих о своём прошлом.       — Его храм расположен в том же городе, куда мы и направляемся.       — Как? Разве он властвует на западе? — искренне удивившись, спросила Нин Цзе.       Многие столетия границы владений того мужчины не менялись, потому его вера в него была настолько сильна на западе, в месте, где он рос и возвысился, что никто из других небожителей не мог пошатнуть его статус.       — Когда я была ещё малышкой, в наших краях начали строить его храмы.       Теперь было ясно, почему так быстро он нашёл её и почему имел такое сильное влияние. Годы медитации и единения помогли Нин Цзе восстановить свою душу, но оторвали её от мира, и теперь она была вынуждена по крупицам собирать нужную информацию. Но теперь другое стало волновать Нин Цзе. Этими землями должна была управлять Красноречивая Чжан, по крайней мере, так это было раньше.       — По какой причине?       — Как вы можете не знать? То дело гремело на все три мира! Богиня песнопений и весны Чжан Бань поддалась скверне, и Великий Владыка изгнал её с небес, — с охами и ахами произнесла Сан Чи. — Теперь он властвует над нашими землями.       Вновь тошнота подошла к горлу. Новость о Красноречивой Чжан тонкой иглой пронзила душу Нин Цзе. Одна из прекраснейших богинь, одна из тех, кто соответствовал всем правилам добродетели заклинателей, одна из «Четвёрки Сезонов Года».       Дражайшая подруга, прошедшая с Нин Цзе сквозь огонь и воду. Весна Небес бы никогда не подверглась скверне, в этом Нин Цзе была уверена даже больше, чем в несокрушимости Великого Владыки.       Нин Цзе закусила губу, чтобы скрыть сокрушающие её эмоции. Хоть она не могла видеть, но сейчас казалось, что мир вокруг неё закружился.       Раз уж на смену Красноречивой Чжан пришёл тот мужчина, значит, по крайней мере, так полагала сама Нин Цзе, он был замешан в её осквернении. Тот мужчина опускался ещё не до таких мерзостей, но из-за того что он делал это не своими руками, то и привлечь его не могли.       — Что случилось?! Меня не было только три часа, а вы уже успели навредить моей наставнице? — Яростный голос Ан Хуна раздался где-то справа от того места, где сидели девушки.       Только демона ей сейчас не хватало. Он пришёл намного раньше, чем планировалось. На плечи Нин Цзе легло что-то тёплое, а холодные руки Ан Хуна подхватили её.       — Она вся дрожит, а вы просто сидите рядом! — Через голос Ан Хуна не переставала проходить ярость.       До этого Нин Цзе сама не знала, что дрожит.       — Что случилось, шицзунь Ци? — нежно спросил Ан Хун.       — Мне нужно попасть в храм Возвышенного Ци.       Нин Цзе почувствовала, как мышцы Ан Хуна напряглись. Если он был демоном, прожившим по крайней мере пару сотен лет, то должен был знать старое прозвище того мужчины.       — Что? Зачем нам к этому сучонышу? — громко возмутился Ан Хун.       Со стороны Сан Чи послышался громкий и испуганный вскрик. Нин Цзе тоже не ожидала такой реакции на того мужчину, ведь мало душ, живущих на этом свете, знали правду о его гнилой натуре.       — Как ты так можешь говорить о Милосердном и Непобедимом Боге Благоуханий Природы и Всемогущем Клинке Ци Чжане! — выкрикнула Сан Чи.       — Меня сейчас стошнит только от одного его титула.       Ан Хун сказал вслух то, что крутилось в мыслях и у самой Нин Цзе. Горло снова начало сдавливать — тот мужчина пытался поторопить её. Ан Хун заметил, как сжалась его наставница, и он крепче обхватил её руками.       — Вам лучше сесть, — обратился к Сан Чи он.       Девушка прислушалась и присела на плед. От Ан Хуна спустя мгновение чувствовалась энергия Инь. Скорее всего, он использовал какое-то заклинание. Нин Цзе от боли не могла открыть внутренний глаз, поэтому не могла понять, какое всё же заклинание использовал Ан Хун.       — Что ты сделал с госпожой Сан Чи, демонюга?! — закричала Цин Цзя и стала колотить руками по его плечу.       Ан Хун не отреагировал на протест старшей ученицы, только стал рассматривать свою наставницу в попытке понять, что происходит. Нин Цзе не хотела показывать остальным свои проклятые метки, особенно сейчас, когда они были так видны, от того что на них давил тот мужчина. Её молчаливый протест не был услышан, а холодные руки Ан Хуна стали ощупывать сначала её лицо, а когда перешли на шею, они застыли. Скорее всего, демон знает, для чего были предназначены проклятые метки, но больше он ни в коем случае не должен узнать.       — Хорошо, мы сходим в храм этого подлеца. — Ан Хун подтянул воротник ханьфу Нин Цзе, чтобы посторонним не было заметно даже края проклятой метки. — Но потом, шицзунь Ци, вы должны будете обратиться к моему знакомому. — Только Нин Цзе собралась спросить причину, как Ан Хун наклонился к её уху и прошептал: — Мы уберём с вас эту гадость.