Святой Мунго — больница волшебных недугов
Целитель Гарри Снейп потёр глаза и выпил остывший кофе, который он оставил на столе в ординаторской около двух часов назад. Это было его второе ночное дежурство подряд — будучи самым молодым целителем, только заканчивавшим интернатуру, он вынужден был взять смены, от которых остальные отказались: ночные и предрассветные часы. Приближалась полночь, и вот уже почти сорок восемь часов Гарри проводил обходы и разруливал чрезвычайные ситуации в детском отделении.
Чаще всего дети попадали в отделения Травм от заклятий и Магических катастроф, учитывая, сколько из них умудрялись стащить палочки у родителей или прикоснуться к тёмным магическим артефактам, что в конечном счёте приводило к самопроклятиям и ранениям. Гарри только что закончил с пациенткой, у которой при попытке сварить зелье самостоятельно сгорела бóльшая часть волос — ей было пять, и, к счастью, расплавленный котёл и взрыв зелья (из-за чего и загорелись волосы) не привёл к сильным ожогам головы и лица. Девчушка напомнила ему Невилла Лонгботтома: у того на зельях тоже котлы вечно плавились или взрывались, и только благодаря отцу Гарри, профессору Снейпу, обходилось без ущерба и серьёзных травм.
Гарри споил ей самое сильное обезболивающее зелье и нанёс на голову большое количество суперсильного противоожогового бальзама, а также выдал сыворотку для роста волос, чтобы её светлые волосики поскорее отросли. Через несколько дней с ней всё будет в порядке, и, возможно, этот случай малышка запомнит надолго и извлечёт из него урок. Гарри также надеялся, что он не пройдёт даром и для родителей, и те проследят, чтобы дочка не находилась в лаборатории без присмотра.
Он провёл рукой по своим волнистым чёрным волосам, унаследованным от отца, и расправил лаймовые одежды, на которых вместо эмблемы палочки и кости дипломированного целителя красовалась только палочка, указывавшая на статус интерна. Проморгавшись, Снейп стряхнул усталость, покрывалом укутавшую его, и отправился в отделение неотложной помощи — осмотреть нового пациента.
— В палате номер два новых случая, — сообщила медиведьма Шанна. — Только что поступили. Мать осматривает целитель Дэниэлс: похоже, произошла какая-то авария, и у неё руки и часть лица в зелёных нарывах. Кошмар! С ней было двое детей, девочка и мальчик: у девочки синяк на лице и красная отметина на руке, как от ожога. — Она передала Гарри карту предварительного осмотра.
— Сколько лет ребёнку? — спросил он.
— Уф… около шести, — ответила Шанна — низенькая и полноватая ведьмочка с густыми светлыми волосами и весёлым нравом. — Странно, но мать, похоже, не хотела, чтобы девочку осматривали, однако Дэниэлс настоял. А когда я попыталась узнать её имя, она не стала со мной разговаривать.
— Может, просто стеснятся, — сказал Гарри. — Посмотрим, что можно сделать. — Ему стало не по себе от рассказа Шанны. Годы жестокого обращения Дурслей приучили его относиться с подозрением к родителям, не обращающихся за медицинской помощью для своих детей, да и реакция ребёнка казалась немного странной.
Он направился в палату, где находились оба ребёнка, и, войдя в просмотровую, доброжелательно поглядел на них.
— Привет! Я — целитель Снейп, но можете звать меня Гарри, если вам так проще.
На кушетке сидела маленькая девочка с вьющимися тёмными волосами и красивыми небесно-голубыми глазами. На ней были джинсы и розовая толстовка с изображением бело-голубой чашки и маленьких кроссовок. Мальчик рядом с ней выглядел на год или два младше, и у него были светлые, практически белые, волосы и тёмные глаза. На нём были рваные шорты, поношенная футболка и коричневые ботинки. Гарри сразу же отметил синяк на щеке у малышки, а также то, что она берегла правую руку, будто та причиняла ей боль.
Он нахмурился. Увидев синяки, Гарри мысленно вернулся в собственное детство у Дурслей — до того, как в четырнадцать лет Северус Снейп, его настоящий отец, выкрал его оттуда. Мало кто знал о том, что он подвергался насилию со стороны Вернона Дурсля, но время от времени на него накатывали воспоминания о том ужасном времени.
— Эй, милая, — поприветствовал он малышку. — Скажи-ка, как тебя зовут? И что у тебя болит? Похоже, ты поранила лицо и руку, да?
Ребёнок уставился на него испуганными голубыми глазами, будто тот сказал её что-то ужасное. Она медленно покачала головой.
Гарри почувствовал, как его инстинкты забили тревогу. Даже застенчивый ребёнок обычно разговаривал с ним — он всегда нравился детям. Но он прекрасно знал, как реагирует ребёнок, подвергшийся насилию, которому приказали не рассказывать о том, что произошло на самом деле. Так что он спокойно спросил:
— Смущаешься, да? — Затем повернулся к её брату. — Назови её имя. И своё заодно.
— Я — Джош Гринвуд, — быстро ответил младший мальчик. — А она… ну… Мама зовёт её симпатичной девчушкой.
Гарри нахмурился. Здесь явно что-то не так. Мальчик, казалось, совсем не боялся. К тому же его не волновало состояние сестры, и, хотя Гарри не понаслышке знал — к братьям и сёстрам или же двоюродным братьям в семье могут относиться прямо противоположным образом, они даже не были похожи друг на друга.
— Твоя сестра — приёмная? — спросил у Джоша Гарри,
— Хм… вроде того. Мама просто привела её к нам. Но она не останется надолго. Они никогда не остаются.
— Они? — повторил Гарри.
— Другие дети. Большинство из них остаются на неделю, а затем исчезают, — пожал плечами Джош.
— Ясно, — сказал Гарри, и его беспокойство усилилось. Он подошёл к малышке и обратился к ней: — Расслабься, мне просто нужно сделать экспресс-тест. Это не больно. — Он помахал над ней палочкой.
Диагностическое заклинание показало, что она здорова, за исключением синяка на щеке и руки, обожжённой огненным проклятием. Он прикусил губу. Девочка не доросла ещё до стихийных всплесков магии, да даже в случае выброса она не смогла бы применить
такое заклинание. Оно было наложено на неё извне, и это разозлило Гарри.
Он призвал к себе контейнер с фиолетовым противоожоговым средством и тихо предупредил:
— Эй, мне нужно нанести это на твою руку. Оно облегчит боль.
Девочка настороженно посмотрела на целителя, а затем очень тихо спросила:
— Больно не будет?
— Нет. Обещаю. Ты позволишь? Как только всё закончится, я дам тебе вкусняшку, хорошо?
— Ладно. — Она смело протянула руку.
Гарри нежно распределил мазь, отметив, что ожог был не настолько сильным, как он боялся. Это снова разозлило его, думая, что кто-то — вероятно, мать — причинил вред этой крошечной солнечной малышке. Но он знал, что у него нет доказательств, а без них он вряд ли может выдвинуть обвинение. Он аккуратно забинтовал ручку, использовав лёгкое приклеивающее заклятье, чтобы повязка не размоталась.
— Вот! Так лучше, — произнёс он, потянулся к карману и вытащил оттуда две шоколадные лягушки из Сладкого Королевства. Гарри всегда держал при себе несколько штук, чтобы угостить детишек после осмотра — это делало его работу несколько легче.
Протянув ребёнку конфету, Гарри осмотрел её лицо. Тогда-то он понял, что видел его раньше. В этой девчушке было что-то пугающе знакомое. Гарри был уверен, что не был знаком с девочкой… но откуда-то знал её. Где же он мог видеть это лицо раньше? И почему она отказывалась назвать себя? Во всём этом было что-то неправильное. Что-то было не так.
— Секундочку. Подождите здесь, — велел он детям, вручая мальчику ещё одну сладость. — Я сейчас. — Он хотел проверить карты на столе в своём крошечном кабинете, а также взглянуть на стену, где были размещены фотографии пропавших детей.
Гарри покинул палату, направляясь к своему кабинету, что располагался чуть дальше по коридору. Как целителю-практиканту ему не полагалось собственного, но зато у него был рабочий стол, где он заполнял карты пациентов и просматривал результаты тестов. Когда он прибыл, то краем глаза просмотрел пять медицинских карт на столе — ни одна из них не принадлежала девочке и никоим образом не соответствовала её диагнозу. Затем он посмотрел на стену, где висели фотографии недавно пропавших детей.
Обычно их было немного: волшебные дети, как правило, не отходили от родителей. Но за последние восемь месяцев или даже год в магическом мире без вести пропали несколько детей — в основном в границах Лондона и его пригородов. Ходили слухи о «кольце» похитителей, а также шептались, что за этим стояла целая банда тёмных волшебников. Доказательств не было, но сплетни по министерству и больнице гуляли, и всему персоналу были вручены плакаты с изображениями пропавших детей на случай, если кто-нибудь случайно наткнётся на кого-то из них.
Гарри внимательно изучил фотографии.
Нет. Нет. Ничего. И вдруг одна фотография бросилась ему в глаза.
Это был недавний портретный снимок маленькой девочки с тёмными волосами и сверкающими голубыми глазами, улыбавшейся в камеру. Под ним были слова:
«Пропала, предположительно похищена!
Алиса Линнея Свонфайр, 6 лет, в последний раз была замечена в Лондоне 25 мая 2005 года во время экскурсии к Биг-Бену со своими родителями, Нилом и Эммой Свонфайр. Мистер и миссис Свонфайр — американские волшебники, члены американского подразделения «Охотников за Тьмой» департамента магического правопорядка. Если вы видели или обладаете какой-либо информацией о её местонахождении, пожалуйста, немедленно обратитесь в отдел аврората в Министерство магии.»
Рот Гарри раскрылся. Это была та самая малышка, что сидела сейчас в просмотровой комнате. Он был уверен в этом.
Но, чтобы быть уверенным, он сорвал плакат со стены и поспешил с ним назад.
Затем Снейп встал за дверью палаты, где дети ели сладости, и сравнил фотографию с маленькой девочкой на кушетке.
За вычетом синяка на лице, это был тот самый ребёнок.
С безумно колотившимся сердцем Гарри подлетел к камину и бросил в него горсть дымолётного пороха.
— Отдел Аврората, кабинет Кингсли Шеклболта! — крикнул он, когда пламя стало зелёным.
Затем Гарри засунул голову в волшебный огонь и закричал:
— Эй, Кинг! Это Гарри Снейп. Мне нужно сказать тебе кое-что важное.
