Мармелада и Эректор

      История, блин, повторяется: первый раз в виде фарса, а второй — в виде кошмара! Я не помню, кто сказал, но про меня. Сегодня, как и пять дней назад, я снова стоял у двери этой конченной Мармелады и колотился в неё, что есть сил: ну, ногами, руками и всем. Эта сволочь как всегда не открывала! Ну ещё бы! Ведь в этот-то раз причины была посерьёзнее, чем промоченные стены коридора.       Подумать только! Я как мальчик, как дурак, как идиот додумался сочинить ей стихотворение и любовное — тьфу, блин! — письмо написать (даже думать об этом противно!), а она, видимо, от нечего делать решила разрушить мою писательскую карьеру! Опозорить перед всем честным народом! Ну, конечно! Почему бы этого не сделать, правда же? Это ж, мать твою, почти что так же весело, как летающая эректорская пиписька под потолком!       Думаешь, нагадила и всё, там отсидишься? Ну уж нет! Можешь не пытаться делать вид, что ты не дома. Я уверен, что сейчас ты как всегда сидишь на стуле твоей тридатитрёхкнижной задницей и кропаешь очередную сцену про совращение невинной эльфийки! Не спрячешься, сука! Я буду стучаться, пока ты не вылезешь! Если надо, хоть весь день стучаться буду, не устану! А если сегодня не откроешь, то завтра приду и ещё постучусь! И друзей позову! Поняла?! Ментов вызову! Скажу, что у тебя там этот… ну… ну… предположим…       … Дверь открылась так внезапно, что я чуть не упал внутрь Мармеладиной квартиры, замахнувшись ногой, чтоб ударить. — Что случилось?! Что вы так шумите?! — С деланным недоумением произнесла разрушительница моей грёбаной карьеры. — Я же вам кричала, что иду. Я в туалете… Что, пожар?..       Мармелада понюхала воздух. Я подумал, что она сейчас похожа на раскормленного мопса в розовом халате с перламутровыми пуговицами. Подумать только, неужели я мог хотеть с ней?.. — Не пожар, а кое-что похуже! Не прикидывайтесь! Думаете, я не знаю, кто это сделал? — Что — это? Кто сделал? — Прекратите стоить дурочку! — О чём вы? — Я всё знаю! — Да что знаете-то?! — с наглым упорством продолжала гнуть свою линию Мармелада. Потом она застегнула верхнюю пуговицу на халате, скрестила руки на груди и произнесла: — Да, и, кстати! Имейте в виду! Если вы снова попытаетесь меня лапать, полицию вызову, не рассуждая! Она у меня теперь на быстром наборе. — Да плевать я хотел на полицию! И на тебя тоже! Ты мне сто лет не нужна! Это ясно?! — Взаимно. И что, вы ломились сказать мне об этом?       Вот язва! — Я ломился сказать, что вы напрасно думаете, что рушить писательские карьеры это классная идея! И что вам это с рук сойдёт, тоже напрасно считаете. — Чтобы звучать убедительней, я сбавил тон и опять к ней на «вы» перешёл. — Я вашу клевету так не оставлю! Думаете, будете наслаждаться скандальчиком в удовольствие и купаться в обожании своих долбаных читательниц эректоров! Э, нет! Ждите мести! — Что?.. — Пролепетала Мармелада. В её взгляде промелькнуло понимание ситуации как будто бы. — То самое! Да я вас с «Книгочёта» просто выживу! Попомните! Всё ваше писево перелопачу! Пропаганду там найду чего угодно! Экстремизм найду! Попляшете тогда! Будете знать, как плевать в человека, который с душой к вам! Как кидаться обвинением в плагиате, если ясно, что в одном случае это совпадение, а во втором — фанфик!       Вылетевшее из моих уст слово «фанфик» было, пожалуй, слишком лестным для Мармелады и слишком унизительным для меня в этой ситуации. Поэтому я немного растерялся и на несколько секунд замолчал, ища новую линию, как бы продолжить свою филиппику. В это время рот открыла Мармелада: — Так вы что же — Карасёв? — Ой, ну надо же! Вы догадались! — Ответил я едко. — Догадалась. А что, я должна была знать это, что ли? Чай, у вас на двери не написано. Да и в прошлый раз, когда вы заявились меня лапать, не изволили представиться! — Письмо было подписано. — Какое?       Я взглянул на Мармеладу. Притворяется? Или она просто очень редко проверяет почтовый ящик? Невинно-коровьи глаза соседки всё больше наводили на мысль, что она действительно не соображала, чего творила. — Да какое надо, — буркнул я. — Можете по-человечески объяснить, для чего вам понадобилось меня позорить? — Но я действительно думала, что это плагиат! — Максимально убедительно произнесла Мармелада. — Ну сами-то представьте, что находите своих же персонажей, свои мысли, свои сюжеты и даже свои диалоги в чужом сочинении! Что бы вы на моём месте стали делать?! И откуда мне было знать, что мы оба, независимо друг от друга вдохновимся неприятным эпизодом, когда я вас залила…       Тут Мармелада, видимо, вспомнила, на какого рода писанину вдохновил её тот случай, поэтому отвела от меня глаза, покраснела и поспешила сменить фокус темы: — Таких совпадений просто не бывает… А что касается стихотворения, то, честно говоря, я вообще не понимаю, зачем вы его сочинили… Фанфик, говорите…       Ну тут уже я стал краснеть. — Нет. Забудьте. Это… Это просто стихотворение моей жены! Вот так. Да. Она сочинила его, но постеснялась выложить под своим именем. Она эта… ваша… ну… поклонница. — Фиона. Помню, да. Она с вами мой рассказ… ну… это самое… как бы…       Краснеть мы продолжили вместе. — Я таким не занимаюсь, — сказал я на всякий случай. — Да. Я тоже, — зачем-то сказала соседка.       Тоже на всякий случай, наверное.       Мы ещё немного поболтали. В течение всего этого времени я чувствовал, что бешусь всё меньше, а смущаюсь, наоборот, всё больше. Наконец, мне это надоело, и я решил уходить. — Вы, пожалуйста, извините, — сказала Мармелада под конец. — Я ведь правда не знала, что это вы. Не бывает таких совпадений, ну честно! Я придумаю, как всё исправить. — Не надо. Ничего тут не исправишь, — сказал я, в котором желание по-кровавому отомстить сменилось ощущением тоскливой безнадёжности. — А к Юсупову Попаданский в друзья напрашивался, чтобы Распутина убить пораньше и честь царский семьи спасти, так-то! А не то, что всякие там думают!!! ***       Спустившись обратно к себе, я дошёл до почтовых ящиков и с помощью телефонного фонарика глянул в щелку Мармеладиного. Точно. Мой дурацкий любовный конвент так и был ещё там. Я попытался подцепить его пальцем, потом ключом. Потом сходил к себе и принёс пинцет, нож и вилку. Увы, ни один из этих инструментов так и не позволил мне извлечь обратно злополучное любовное послание… Будь трижды проклят тот, кто придумал запирать эти ящики на замки!       Я ушёл домой в рассуждении, не стоит ли мне ночью сломать нафиг этот ящик. И вообще — как жить дальше.