Мармелада и Эректор

      Я попросил, чтобы меня представили Распутину, и граф Давнопопавший подвёл меня к нему в ресторане «Квисисана». Старец был уже порядком навеселе, несмотря на сухой закон. С двух сторон к нему прижимались поклонницы. — Григорий Ефимович, вы весь такой святой и замечательный! — проворковала одна, поцеловав его в правую щёку. — А скажите, скоро мы германцев-то разобьём уже? — горячо прошептала вторая, поцеловав в левую. — Бог то ведает, а я того не знаю, — ответил Распутин, откусив от огромного бутерброда, в котором кус жирного мяса был зажат между двумя нежными ломтиками хлебушка.       Тут он заметил меня. — Попаданский, — представился я, отдав честь. — Что, Григорий Ефимович, в карты сыграемте? Я ставлю свою лошадь. А если вы проиграете, то порекомендуете Государю назначить меня Министром Внутренних дел вместо Протопопова. — А можно и сыграть. Что ж не сыграть? — сказал старец. — Только вот Государю — не обещаю. Он в Ставке сейчас, в Могилёве. Мы с матушкой-царицей и фрейлиной Вырубовой время, так сказать, втроём проводим.       Я заказал три чашки чаю, три пирожных и уселся на мягкое ресторанное кресло, оказавшись приятно зажатым меж пары подушек. Распутин раздал карты. Взяв свои, я сразу обнаружил среди них козырного короля, по бокам от которого оказались дама сердечек и дама пик. В той забытой старинной игре, в какую мы взялись играть, и правила коей сейчас я оставлю в секрете, это была очень классная, очень приятная, ценная комбинация.       Пока Распутин размышлял над картами, я вновь стал думать о спасении Империи, о войне и о противнике. Из головы не шёл Тройственный союз. Каково это — быть центральной державой и действовать на два фронта одновременно?..       История остановилась на полуслове. Но меня это не парило. Пятнадцать тысяч, необходимых для обновления книги и появления виджета были мной набраны — ну и отлично. Выделить, копировать, вставить, отправить, готово. А то, что с Распутиным не доиграли — будем считать, это такой крючок на будущее. Клиффхенгер.       Почти сразу пришёл коммент: Levushka Тройственного союза в 1916 году уже не было. Был четверной.       «Четверной-шметверной, какая разница?!» — выругался я про себя. Просто-то я на самом деле никак не могу перестать думать о тройственном союзе! Не о том, который был против Антанты, разумеется. Меня волновал союз троих героев нового Мармеладиного рассказа. С тех пор, как я прочёл его, буквально не мог думать ни о чём больше. Кажется, эти мысли торчали даже из моей последней проды… Ладно-ладно, перечитывать не буду, дураком себя почувствую! Надеюсь, что читатель не заметит, до какой степени меня занимает идея оказаться между Мармеладой и… какой-нибудь ещё одной Мармеладой!       Вот не знаю, как у вас, а в моей жизни ни разу не встречались дамочки, мечтающие о подобных экспериментах и буквально сами предлагающие это. Ощущение, что Судьба, или Проведение, или кто там наверху ещё сидит послали мне за все мои мучения секс-подарок в виде этой Мармелады. Оставалось лишь придумать, каким образом мне взять этот подарок, расхаживающий над моей головой, и видимо, считающий меня чокнутым извращенцем, склонным к уголовным преступлениям… Я попробовал писать ей от имени чителя-мужчины, от имени читательницы-женщины, от имени пары. Казалось бы, такая горячая кисонька не должна была устоять перед предложением реализовать её фантазию, сделанным несколько раз, уважительно, с разных сторон! Но увы. Все мои аватары были забанены: видимо, у Мармелады был на примете кто-то получше для постановки спектаклей по её сумасшедшим рассказам.       И всё же, если бы я сдался, то до конца жизни перестал бы уважать самого себя! Если новый, окольный путь к сердцу дамы не действовал — в смысле, путь через выдуманные ники и Интернет, — следовало действовать старинным и прямым — через письмо.       В конце концов, писатель я или какой-то там недоделанный «сетературщик»?!       Я собрался с мыслями и накатал душевное (надеюсь), искреннее (по возможности) и культурное (насколько способен) послание. Честно рассказал, что я сосед снизу, что это меня она несколько дней назад залила, что нашёл её сочинения и до сих пор пребываю под впечатлением от лихости и беззастенчивости Мармеладиного пера. За вторжение и попытку вести себя с ней как Эректор с Матильдой я извинился: женщины ведь любят, чтобы напористые герои становились рядом с ними нежными, просительными котятами, не так ли? По крайней мере, в одной из её последних выкладок Пуффенхофф именно так ведёт себя с какой-то там Лорелейной — и получает за это горячую ночку. В общем, я решил последовать её примеру и в то же время остановить эту глупую череду хождений вокруг да около.       Впрочем, потом я подумал, что письмо вышло каким-то коротким, простым и не вполне соответствующим масштабу моего таланта. Наверняка Мармелада много раз получала всякое подобное от поклонников. Может статься, что обычные признания и комплименты не произведут на неё особого впечатления. В общем, я решил добавить к письму ещё стихотворение. И не простое, а вроде фанфика. Люди ведь любят обнаруживать общность своего мировоззрения с кем-либо, верно? Даже НЛП-шники советуют копировать человека, которому хочешь понравиться. Думаю, если бы какая-нибудь женщина написала рассказ, предположим, о том, как она спасает Российскую Империю вместе с моим Попаданским, а по ходу дела, разумеется, даёт ему, я был вы восхищён. Я думаю, что сразу же влюбился бы.       В общем, стих-фанфик у меня вышел просто на заглядение: Работаю я ректором в шараге. А учатся в ней всяческие маги. Мы им образование даём. И любим тусоваться — чтоб втроём. Сестрички две Матильда с Лорелейной Гадали мне на гуще на кофейной И сочинили множество затей, А я сидел там с ними сам-третей. Потом они держали мне экзамен — И тут уж понял я, что полигамен. Я в тот же день к обеим к ним проник. Такой вот замечательный тройник.       Ну и дальше там ещё пятнадцать строф в таком же духе. Поначалу стихотворение шло туго, но потом я разогнался и уже не мог заткнуться — сочинял и сочинял. В итоге при виде того, что насочинялось, меня разбирали гордость и восторг от собственной персоны. Вот ей-богу, будь я Мармеладой или какой-нибудь другой дамочкой — сочинительницей ромфанта и тройничков, непременно влюбился бы в автора этого опуса, не устоял бы! Какая смелость рифм, какая живость слога! Заглядение! Потом я распечатал это стихотворение, написал от руки — для аутентичности! — что посвящаю её дорогой Мармеладе и вдохновлён её творчеством; сложил в конверт вместе с письмом, запечатал.       Надел штаны, тапки. Пошёл в коридор.       И закинул ей в почтовый ящик.       Оставалось теперь только ждать ответа.       Впрочем, спокойно ждать ответа у меня не вышло, и уже ночью, весь изведясь от того, что сочинил гениальное стихотворение, а оно до сих пор не опубликовано, я всё-таки выложил его и на «Книгочёте». Своим творчеством хотелось поделиться как-никак. Ну и потом, сами знаете: новая работа в виджетах это и новое внимание читателей, новые лайки, библиотеки и всё такое… Для поклонников «Попаданского» это, конечно, будет странная работа, но если уж совсем будут ругаться — удалю. И указывать, что это фанфик на Мармеладины писания не стану, разумеется. Ещё не хватало, чтобы мужики думали, что я читаю такую белиберду! Будем считать, это просто стихотворение-шутка, о том, о сём…