Чемпионат Четырёх Школ

Ильда оторвала листик с цифрой «29» с календаря и радостно улыбнулась. Завтра начинается май, а с ним и много праздников. Она ещё чувствовала магию с Навьего дня, а Ярый по-прежнему готов был бегать с утра до ночи. Но эта магия была ещё «тяжёлой», «холодной», зимней. А майская будет «легкой» и «тёплой». Если так вообще можно было выразиться о языческой магии — говорят, что она являлась одной из самых тяжёлых из существующих. Ну и кроме магических праздников был, конечно, День Победы. Его тоже никак нельзя пропустить. *** Первого мая язычники праздновали Живин день. В полночь, когда от нового дня прошло всего лишь несколько минут, на крутом берегу реки вспыхнул большой костёр, подсветив силуэты детей и взрослых. Тут же вокруг него в ритуальном танце закружились девушки и женщины. Постепенно к ним присоединялись дети и мужчины. Танец завершился и завертелся хоровод. Когда распался и хоровод, парни и девушки, вместе и поодиночке, стали прыгать через костёр. Ильда, с трудом различая в полутьме лица, разыскала Святослава. — Лада! Ты уже прыгала? — Нет. А ты? — Я тоже. Побежали, вместе прыгнем! Они пробрались мимо стоящих детей и встали в конец очереди. — Давай, — шепнул он. — Раз, два, три! Они изо всех сил разбежались и перелетели через костёр в вихре искр, чуть-чуть задев босыми ногами ласковые языки пламени. Те, кто уже прыгнул через костёр, спускались с горы на песчаный берег и заходили в воду. Длинные рубахи девушек белыми пузырями плыли вокруг них, пока не намокали и не опускались вниз. Водной нечисти сегодня не боялись — Жива не даст в обиду своих детей. — Ты не замёрзла? — Ни капли. Вода тёплая. — А ветер холодный. — Свят, я, конечно, девочка, но не надо строить из меня слабачка-мерзлячка. Лучше послушай. Кукушка… Ветер с другого берега принёс тихое «ку-ку». Все разговоры вмиг стихли. Только ветер чуть шелестел крохотными листочками ив, склонившихся к воде, да журчал родник под обрывом. Но вот кукушка смолкла. Никто не шевелился ещё несколько минут, когда оглушительный плеск рыбы прервал волшебство момента. Юные ведуны постепенно задвигались, заговорили. — Всё, пошли на берег, — легонько потянул за собой Ильду Святослав. — Хоровод водить. У костра действительно образовался новый хоровод. Святослав и Ильда побежали к берегу, вздымая миллионы брызг, алмазами сверкавшими в свете вышедшей луны. С разгона штурмовав крутую гору, жених и невеста влетели в освещённый костром круг и влились в хоровод, приговаривая: — Коло Яри светом зарим, Мару борем, благодарим. Ярило, Ярило, яви свою силу! Над лесом поднималась заря. Когда невесомая темнота ночи уступила туманной серости раннего утра, Егор Романович зажёг от затухающего костра смолистый факел и процессия двинулась к капищу. Остановилась она возле идола Макоши. Напротив него сложили можжевеловые ветви и Егор Романович их поджёг. Милица Львовна и Вера Васильевна поставили перед идолом требы — мёд, печенье в форме жаворонков, колосья пшеницы. Потом вернулись к костру. По дороге девушки собирали цветы, плели венки и повязывали на них ленты. Эти венки потом каждая заберёт себе в комнату и повесит над кроватью. После обеда запрягли в плуг жеребца и кобылу и двинулись в поля, делать первую борозду и просить богов о богатом урожае. Жеребца вёл Егор Романович, кобылу — Анна Николаевна. За плугом шли все остальные, бросая в землю семена пшеницы и поливая их вином. Егор Романович читал необходимые заговоры и обращения к богам. *** Шестого мая был Овсень большой. День, посвящённый одновременно Яриле и Даждьбогу. Ранним утром, с первыми лучами солнца, язычники собрались на крыльце жилища младших ступеней. Домовой Ерёма, хозяин Главного корпуса крепости, передал в руки Веры Васильевны корзину с бяшками — особыми печеньями из овсяной и ржаной муки. — Идёмте, дети, — улыбаясь, сказала Надежда Васильевна и первой сошла с крыльца. — Внимательнее следите за своими фамильярами, мы идём к конюшням, — предупредил своих учеников Егор Романович. Сегодня первый раз в этом году будут выгонять на пастбища животных. В самой крепости содержались только сорок жеребцов гранианской породы, коров и другую полезную скотину держали в посаде, на другом берегу реки Веды. Процессия обогнула жилища, прошла мимо складов и учебных теремов — этот путь любой колдовстворник может проделать с закрытыми глазами, потому что он ведёт к выходу из крепости, а уж находить этот выход учат первоступенников в первую очередь. Вот и здание конюшен. — Подходим осторожно, не делаем резких движений, не кричим и не шумим, — напомнила Анна Николаевна. Дети закивали и тихим гулом подтвердили, что всё помнят и будут вести себя образцово. Взрослые ещё раз строго на них посмотрели и после этого уже открыли створки ворот. Серые крылатые кони потянулись к Егору Романовичу, едва тот шагнул в полутёмное помещение. Ему навстречу вышел главный конюх. Ильда крепче стиснула ошейник Ярого — сейчас будут выпускать жеребцов. Конюх Артём Сергеевич и директор поздоровались. Кивнули детям — можно было подходить к стойлам — и первые шагнули к гранианцам. Кони прядали ушами и переступали, предчувствуя что-то новое в однообразной зимней жизни. Детей было несколько больше, чем животных, поэтому Ильда не пошла, не слишком уж любят они всяких хищников в фамильярах, особенно волков. Немного в стороне старались держаться и Святослав с Ярополком Скуратовым. Коней выводили осторожно, соблюдая очерёдность и следя, чтобы они не задели крыльями ничего вокруг. Наконец, последние гранианцы покинули конюшню, а первые уже подходили к воротам. — Святослав, Ильда, Ярополк, не отставайте, — позвала их Надежда Васильевна. Они, не отвлекаясь более, поспешили следом за остальными. Коней вывели к реке, в том месте, где находился брод. животные, радуясь весне, траве, воде и первой прогулке, с радостным ржанием, взметая брызги, забегали в воду, или взлетали, кружась и опускаясь неподалёку. На поляне, недалеко от берега, разложили костёр, вокруг которого завели хоровод, прося Даждьбога уберечь скот от всяких напастей: — Ты, Дажьбоже храбрый! Спаси скотину, охрани ее от похитчиков! Охрани от медведя лютого, Сбереги и от волка хищного! После этого кинули в огонь несколько бяшек. Остальные роздали ученикам — пора было собирать коней и заводить их в стойла, они накормят их по дороге.

***

Седьмого мая праздновалось Пролетье — окончательный конец зимы. Колдовстворец находился в достаточно тёплом климате и ритуальную распашку одного из полей проводить уже не имело смысла — распаханные поля ждали засева. Рано утром женщины и девушки готовили «майскую кашу», блюдо из картофеля и пшена с салом, варёное на мясном бульоне. Она будет составлять всё меню сегодняшнего праздничного обеда и она же составит требы для Макоши. Незадолго до полудня язычники собрались на капище и развели костёр напротив идола Макоши. Егор Романович читал обращения богам, после чего в костёр каждый из присутствующих бросил немного зёрен пшена. Директор с поклоном оставил возле идола небольшой котелок с майской кашей. Потом был обед, накрытый на улице, во время которого было очень весело и оживлённо — никто не смотрел, кто сидит рядом с тобой на лавке, прижимаясь к тебе тёплым плечом. Когда тарелки опустели, заиграл на гармошке Виктор Премудрый, наследник этого Рода. Послышались песни, выстроился хоровод. К вечеру вспыхнули костры на сторожевых башнях, в разных углах крепостного двора. Никто не собирался ложиться спать, все поддерживали огонь в кострах. Чем больше огня — тем теплее лето.

***

На девятое мая — день Победы — никаких магических обрядов не проводилось. Но жизнь в школе всё равно начиналась рано. Парадная форма, георгиевские ленточки на груди, торжественные, немного мрачноватые выражения лиц. В Колдовстворец прибыли все, кто был в Англии. В восемь — возложение цветов к памятнику возле школы, к девяти все были в Белогорске, на параде. После десяти юные жители других магических городов Белогорья — Китеж-града, Ольхон-града, Белоозера, Лысегорска — и Лукоморья — Лукоморска и Тьмутаракани — отбыли к своим семьям в эти города. Все остальные, даже родовитые, остались в столице, все основные торжества пройдут здесь. Пока ещё было немного времени перед зачитыванием Списка Памяти — так называли список всех участников Великой Отечественной войны, живших в Белогорске и небольших магических общинах за пределами Белогорья и Лукоморья, — Ильда отыскала свою семью. Братья спросили о делах, а Аивар ещё и про Святослава. — Он тоже пошёл искать свою семью. И, Якун, ты не мог бы перестать смеяться? Уверена, будь ты девицей, тебя бы опекали в три раза больше. Рассмеялся Борис, самый старший из её братьев, ему было уже почти сорок. — Она права, сын, — сказал он Якуну. — И вообще, смеяться над кем-либо нехорошо. — Хорошо, папа. Ильда усмехнулась. — Не отставайте, — обернулся к ним Олег Глебович. Списки зачитывали долго — почти час. Произнесли имена и семнадцати Рюриковичей, в том числе прадедушки Аивара. Всё время, пока звучали имена, Ильда стояла неподвижно, опустив голову. По спине то и дело пробегали мурашки. Каждый год в течении пяти лет она слышит эти имена и каждый раз у неё так же бегут мурашки. Эти имена словно прижимают к земле, и вместе с тем заставляют сердце биться сильнее от гордости. От гордости за их подвиг, за свою Родину и за свою семью. Часам к четырём Ильда со своей командой вернулись на Летучий корабль. — И что вам там делать? — вздохнул Святослав, провожая. — Да просто чтобы эти немцы-басурмане не расслаблялись, — ехидно хихикнул Сёма. И будто сглазил… Перед ужином у входа в Большой зал образовалась пробка. Гарри и Гермиона никак не могли рассмотреть, что там происходит. Рон же несколько раз подпрыгнул и принялся прокладывать им дорогу. Через несколько минут им открылась следующая картина: спиной к залу замер директор Дамблдор и пытался в чём-то убедить Ильду. Та стояла, надменно вздёрнув голову и держа руку на рукояти меча. Её громкий сильный голос легко перекрывал тихое журчание Дамблдора. — Вы — не победители Второй Мировой. Вы просто вовремя примазались к победе… Хорошо, назовите дату начала войны… Ах не помните?! А те, кого она коснулась, кто в ней участвовал по-настоящему, помнят… Первое сентября тридцать девятого… Меня не интересует, кого и когда Вы победили. Вы поддерживали их идеи… Вам напомнить?.. Когда наши войска в сорок пятом подошли к границе Германии и запахло жареным, вы все там начали прыгать. Кто-то переметнулся к англичанам и американцам, кого-то расстреляли за измену, кто-то остался… Не перебивайте! Мы подошли к Берлину, тогда уже задёргались и Гитлер с Грин-де-Вальдом. Деться они никуда не могли — антитрансгрессионный купол. И тут Вы, весь из себя, белый-пушистый, ломаете этот купол, вызываете на дуэль Грин-де-Вальда и после победы просто садите в Нумернгард… Его ждали суд и смерть! Его, и его пособников! А из-за Вас они сбежали! Ему в шею упёрся меч. Никто не успел заметить, как Ильда его вытащила. — Мисс Ильда, немедленно уберите оружие! — мигом ощетинились палочками несколько профессоров. — Только после того, как Дамблдор признает Грин-де-Вальда военным преступником, письменно признается что именно по его вине были упущены около двух десятков нацистов и даст расписку о невмешательстве в суд над Грин-де-Вальдом. — Но… — Чем быстрее это произойдёт, тем лучше. У Вас, Дамблдор, выбора нет. Или озвученные требования, или смерть. Дамблдор было вытащил свою палочку, но едва уловимое движение — и верхняя её часть покатилась по полу, сухо стуча по каменным плитам. Несколько заклинаний Ильда отбила мечом. Зазвенело, разбиваясь, окно. Откуда-то посыпались обломки камня. Глаза девочки начали желтеть. Дамблдор попытался сбежать. Короткая подсечка. Он неуклюже подпрыгивает. Наступает на подол мантии. Поскальзывается. Падает. Над ним возвышается Ильда. Меч вновь упирается ему в шею. — Условия или смерть! — уже рычит она. — Хорошо, — первый раз за всё происшествие ясно слышится голос директора Дамблдора. — Я подпишу все требуемые бумаги.

***

— Знаете, я теперь догадываюсь, кто мог подсунуть в кабинет Амбридж пикси, — сидя после ужина у камина сказал Рон. — И кто же? — вздрогнул Гарри. От результатов этой первоапрельской шутки ученики всё ещё периодически вздрагивали — Амбридж тогда испугалась настолько, что потребовала немедленно провести расследование, на уроках не терпела даже малейшего шума и не собиралась задерживаться в Хогвартсе на следующий год. — Русская команда чемпионов. — Да ну, Рон. Не думаю, что они способны пошутить над преподавателем. — Я уверен, это они. Во-первых, Амбридж их по сути заставила их уйти с урока, во-вторых, никто другой не мог бы найти в окрестностях Хогвартса пикси. Русские могут невозможное, я сам видел, как они исчезают из коридора. Гермиона нахмурилась, но немного спустя всё же признала правоту Рона. Действительно, никто больше не мог пошутить над преподавателем, кроме этих странных русских.

***

На следующий день, десятое мая, по поверьям язычников-славян, Мать-земля справляла свои именины. Рано утром, в венках и белых одеждах, язычники отправились на капище, молиться Велесу и Макоши. После этого провели несколько обрядов благодарения земли на полях и на этом все торжественные действа завершились. — Пойдём, прогуляемся? — подошёл к Ильде Святослав, когда они переоделись обратно в школьное. — Только недалеко. Дубыня Воимирович сказал сегодня возвращаться на корабль. — Тогда пошли к пятой башне. Там сейчас тепло должно быть. — Хочешь спрятаться от Аивара за картошкой и пытаться меня зацеловать? — засмеялась Ильда и первой бросилась бежать к пятой сторожевой башне. — Ярый, только не кусай его!