Мои прапрапра

В храме повисла напряженная тишина. Лишь слышалось тихое постукивание металла о металл да с завидной регулярностью сотрясавшие воздух ругательства Ребекки. - Ах ты ж тамплиерское отродье! - Я случайно, - буркнул Шон, протягивая девушке стакан с кофе. Она отмахнулась. - Случайно, - передразнила его Ребекка, - сколько раз я тебе говорила – не подходи к Малышке. Вечно ты…эх, - девушка вытащила из нутра процессора анимуса обертку от шоколадки и выжидающе посмотрела на Шона. - А вот это уже точно не я! - Сгинь! – скомкав и отбросив обертку в сторону, инженер продолжила копаться в анимусе, время от времени меняя инструменты. Шон последил за ней с пару минут и снова нарушил молчание. - Я могу чем-то помочь? - Спасибо, помог уже, - с угрозой посмотрела на него Ребекка, на пару мгновений отвлекшись от машины. Ее рука дрогнула, и она задела один из проводов. Анимус вспыхнул всеми своими индикаторами и снова погас. - Дьявол! - А вот это уже точно не я, - не преминул вставить Шон. - Замолкни! Может, где-то провод закоротило. Пошли, проверим. Альтаир неспешно шел по улочкам Иерусалима за ничего не подозревающим глашатаем. Он хорошо изучил этот район и точно знал, что за поворотом, куда только что зашла его жертва – тупик. Ассасин остановился, снял с пальца кольцо, активирующее скрытый клинок – не хватало еще убить говоруна преждевременно – и смело шагнул за угол. И опешил. Тупика не было. Не было серых кривых домов, не было удушающего смрада, царившего в бедняцком районе. Да и глашатая тоже не было. Были серые дороги, по которым шустро бежали странного вида повозки без лошадей. Люди были странные: на них была странная одежда из непонятной ткани, они смотрели в маленькие плоские куски камня, кто-то говорил с этими пластинками, приложив их к уху. Все это было так странно, что Альтаир почувствовал, как у него закружилась голова. Он сделал шаг назад, оперевшись на гладкую стену здания, которое было много выше любой мечети, которую он мог вспомнить. Альтаир почувствовал на плече чью-то руку и поднял глаза. Перед ним стояла улыбчивая девушка в голубой рубахе с открытыми руками и в темно-синих брюках. Она что-то пропела своим высоким голосом и выжидающе посмотрела на сирийца. Тот лишь заморгал. - Жара…голова…самочувствие, - выловил он отдельные слова. Может, это был один из диалектов сирийского, которого он не знал? - Я в порядке, - заверил ее Альтаир и начал пятиться в сторону прохода, откуда он пришел. Он надеялся, всей душой надеялся, что тогда он вернется в прежний Иерусалим. - …стой…- выловил он из потока неизвестных слов, которые вывалила на него девушка. Но стоять ассасин не хотел, ему срочно нужно было обратно! Он толкнул приставучую особу, резко забежал в проулок…и наткнулся на глухую стену. - Ты…не сопротивляйся…мечи и ножи…нельзя…руки вверх…я видеть, - обернувшись, Альтаир увидел девушку, наставившую на него черный предмет, от одного вида которого ассасина, повидавшего многое в свое время, перекосило. Он догадался, что это было оружие. Поскольку выбора особо не было, он поднял руки, как и того требовали. В рубахе девушки что-то зашуршало, и она взяла в одну руку камень, похожий на те, с которыми ходили люди, только не такой плоский, продолжая держать оружие в другой. - Опасный…люди…47, - сказала она камню. И спустя минуту в ним подъехала странная повозка, из которой вылезла пара мужчин в такой же одежде. Они скрутили не сопротивлявшегося Альтаира, затолкали его в повозку и поехали по дорогам другого Иерусалима. - Покойся с миром, Илтани, - Эцио закрыл крышку саркофага и спрятал печать. Он приоткрыл одно из витражных окон и вылез на крышу Санта-Мария-дель-Фьоре – одного из знаменитейших соборов Италии, символа Флоренции. С огромной высоты он посмотрел вниз, на город, где люди все бегали по своим делам, не подозревая, что за Флоренцию идет нешуточная борьба между ассасинами и тамплиерами. Вздохнув, Эцио прыгнул вниз, в стог с сеном. Откуда эта вонь? Ничего не понимая, Эцио вылез наружу, глотнуть свежего воздуха. К его удивлению, стог оказался жестяной коробкой с мусором. - Чувак, это было круто! – донеслось до Эцио. - Да это невозможно сделать без страховки, скажи ведь, Моска? - Но ведь на нем нет страховки, Бьянка. Эцио посмотрел на тех, кто подошел к нему. Это была компания из пяти подростков, старший из них – Моска, как он понял, - был примерно его возраста. Рядом с ним стояла недоверчиво смотревшая на ассасина Бьянка – девушка лет шестнадцати. По другую руку был парень лет восемнадцати, смотревший на Эцио наоборот, с уважением. Он протянул ему руку: - Я Луиджи. Как тебя звать-то, мэн? - А…кхм…Эцио. Приятно познакомиться, Луиджи. - Кошер, ты всегда так разговариваешь? – улыбнулся Луиджи. - Не обращай внимания, - из-за спины товарищей показался парень, явно уступавший в массе остальным ребятам. Он поправил очки, и представился: - Меня зовут Франческо, можно просто Ческо. Ты давно занимаешься? - Ну…-задумался Эцио, – лет пять. - Пять лет?! – взревела Бьянка, - да в жизни не поверю. Моска семь лет занимается, но с такой высоты не прыгает. - Бьянка, умолкни, - цыкнул на нее Моска и обратился к Эцио, - не хочешь научить нас правильно падать? Мы были бы очень благодарны. - Вообще мне не помешало бы переодеться, - озвучил Эцио мысль, буквально висевшую в воздухе среди чарующего запаха рыбы и чего-то давно умершего, который издавал его костюм. - Доменико? – позвал Моска. Домеником оказался рослый парень, примерно соответствовавший по фигуре Эцио. - Ты же взял с собой сменную футболку, - Доменико кивнул, - одолжи ее нашему новому другу. Меня, кстати, зовут Марко. Я возглавляю нашу небольшую паркур-команду. - Круто, - вспомнил Эцио слово, сказанное до этого Луиджи. Судя по довольному лицу Марко, употребил он его правильно. Коннор оставил коня в конюшне и побежал вверх по склону к дому. - Старик! – начал он звать Ахиллеса еще на подходе к дому, но никто не отзывался, - Брось эти шу…- открыв дверь в дом, парень умолк на полуслове. Внутри все выглядело так, будто дом давно заброшен. Кое-где отвалились деревянные панели стен, везде валялся мусор, и все было покрыто толстым слоем пыли. Ничего не понимая, Коннор вышел на улицу. Конюшня пропала. Пропала и повозка, всегда стоящая напротив входа в поместье. Появилась еще одна могила. Ассасин подошел к ней и прочитал: «Ахиллес Дэвенпорт, 1710 – 1782». Но ведь шел 1776 год! Коннор посмотрел на окружение другими глазами – глазами орла. Он увидел золотистые силуэты четырех людей, уехавших в экипаже на север. Подойдя к дороге, парень отметил, что на ней остались отпечатки широких колес. Ориентируясь по ним, он побежал на север. Бежать пришлось долго. Солнце уже садилось, когда он достиг пещеры, где, как говорила Мать рода, находился храм. Что за храм, Коннор никогда не спрашивал, да и бывал здесь всего пару раз. Но он точно помнил, что прохода вглубь не было. Держа пистолет наготове, Коннор двинулся в открывшийся проход. Чуть пройдя вперед, он замер. Его поразила величественность храма, в котором он оказался. Здесь природа соседствовала с загадочными технологиями народа Минервы, и в черной блестящей вулканической породе отражался таинственный голубоватый свет неизвестных источников энергии. Сама пещера, или правильнее сказать, зал, был огромен. Рассмотреть все детально он не успел: раздался глухой удар, и мир померк перед глазами. - Что за шум? – по наклонной балке в основной зал спустился Дезмонд. Посреди стояла напуганная Ребекка, держащая в руках бутылку с водой. - Похоже, Абстерго все еще пытается достать нас, - кивнула она на тело, лежащее у нее в ногах. - Да ладно, - протянул Дезмонд, подходя ближе, - мы их неслабо потрепали, они нас вряд ли побеспокоят в ближайшее время. Дезмонд перевернул человека на спину и присвистнул. - Мда, мать, похоже, только что ты оглушила мастера американских ассасинов. Зови Шона, будем избавляться от улик.