В плену фантазии

Бажена еще маленькой девочкой с восхищением слушала про ночь Ивана Купалы. Нянька рассказывала об этом, как о сказках, пока штопала рубахи Игоря или сарафан самой Бажки. Старики привыкли делить год на две половины – светлую и темную, тепло и холод, Морена и Лада. Бажку на эти гуляния не пускали. Игорь все твердил, что она маленькая для таких гуляний, даже когда сестра вошла в пору сватовства. А ей хотелось, нестерпимо хотелось глянуть, ну хотя бы одним глазочком. — Игорь нас в монастырь отправит, если узнает, - шептала Вера, держа в руках свечу. — Перестань каркать, - оборвала ее Дара, расчесывая волосы Бажены. Этим они занимались каждый вечер перед сном, пока непослушные волосы девушки не становились гладкими, пока кудри не закрывали ее спину. Волосы – главное достоинство любой женщины, а сегодня, в такую ночь,  они должны оставаться распушенными, как бы Вера не причитала, что грешно это, так ведь только перед мужем можно поступать! — Не сидеть же ей в тереме в такую ночь! Дубина поджала губы, из всей троицы именно она была богобоязливой и Игорябоязливой, как говорила Дарка. Сама та она была из деревенских, и каждый год ходила к реке, собирала травы, венки плела, через костер прыгала, и Бажене после этих ночей чудился запах дыма и папоротника. Дара тут же утянула ее плести венок. Темноволосая принесла охапку трав, как бы Вера не противилась, а про суженого узнать хотелось, особенно когда Костя бросал на нее такие нежные взгляды. — Возьми мяту, - Дара протянула ей веточку. — Она привлекает удачу и любовь. Про Алтана Дарка знала, и даже порой помогала влюбленным передавать записочки, когда нельзя было встретиться. Она ходила на рынок, да бы перехватить весточку из Астрахани, за что Бажена была ей очень благодарна. Дару слухи не пугали. — И чертополох, - советует Вера. — Сегодня особенно нужна защита от нечистой силы. — Полынь, -  вздохнула Дара, вплетая веточку в свой венок. — Ромашка, - мечтательно вздохнула Дубина. В магическую ночь кощунством было сидеть в горнице, в этом Дарка права была. Вокруг витал какой-то магический дух предсказания. Девушка в простой белой рубахе походила на одну из крестьянок, что придавались простецким забавам. В ночь на Иван Купалы все хотели выведать свое будущее, девушки мечтательно вздыхали о суженном, и боярская дочь, что с детства была слишком близка к народу и внимала их словам. Она поправила венок на своей голове, совсем скоро их спустят в воду, а Алтана всё ещё нет, как же он найдёт её венок среди других? Алтан пообещал прийти в их последнюю встречу, прежде, чем отправиться в родную Астрахань. Девушка мечтательно зажмурилась. Ах, ей бы только на минуту увидеть его со своим венком и она сама тут же сорвётся к брату просить благословения на свадьбу. Она даже ткань для платья присмотрела, когда в последний раз они ездили на ярмарку. Если бы только Игорь разрешил. — У вас всегда так просто путников на гуляния пускают? - раздался громкий бас, и рядом опустилась внушительная мужская фигура. Бажена вздернула голову. Сквозь дорожную пыль проступали богатые одежды с отличительным княжеским знаком, и чего им вдруг понадобилось в их скромной обители? Девушка отца почти не помнит, слишком мала была, когда отец почил, но Игорь уважительно отзывался о молодом князе, значит, и с его людьми надо было вести себя почтенно. —  Вы - человек князя, это достаточно, чтобы стать желанным гостем на гуляниях. Мужчина двинулся к огню, довольно вытягивая ноги, сапог на нем не было. — Откуда знаешь, что я человек князя? – его карие глаза смотрели на нее с любопытством. Девушка снова вернулась к созерцанию толпы, ей не хотелось вести диалог с очередным неотесанным (пусть и симпатичным) дружинником. Бажена иногда видела их на ярмарках, они громко хохотали, привлекая к себе внимания, да бы перед девками покрасоваться. Людей князя уважали, они их защищали, оберегали, в разговорах их разве что к богам не приравнивали, уж очень высокую ступень они занимали. Даже Вера, влюбленная в Цветкова, иногда мечтательно вздыхала в их сторону. Завидев Дубину, Бажена радостно вскочила, едва не роняя свой венок. — Узоры одежды твоей слишком хороши для обычного дозорного. До владения Грома добрались только к ночи, Серёжа, изнывая от духоты и тяжёлой дороги, был груб и ворчлив. И остался где-то позади, пока Волков двинулся к огню. Провожая взглядом девушку, он улыбнулся. Своенравная, как дикая лисица.  Никто себе и представить не мог, как ему хотелось вести простую жизнь с самой обыкновенной девушкой, чтобы ни с кем не воевать за свое место в этом мире? Ему хотелось узнать – кто это прекрасная незнакомка, с волосами цвета пшеницы, он наблюдал украдкой, как она веселится у костра, беря под руку свою темноволосую подругу. Князь им всем завидовал, покуда никто не знал – кто он такой, можно было чувствовать себя вольно. Оттого его в степь и тянуло, на хлеба вольные, да завоевания храбрые. Там, на поле брани они все были ровны: крестьяне, дружинники и сам князь. Делили кусок хлеба и флягу воды, там, где молились новому богу, но и старым украдкой, прятали платки жен за рубашкой. Одним они отличались – их всех дома кто-то ждал, жены да дети, а Олега пустой княжеский терем, да Сережа со своими европейскими замашками. Князь направился к речке, тёплая вода после долгой дороги забирала с собой усталость, позади послышался весёлый голос Серёжи, который, кажется, уже раздобыл хмель в этой глуши. Мужчина усмехнулся, набрал пригоршню воды, смывая с лица дорожную пыль. Не удивительно, что в таком виде его не признали, будь перед ним зеркало Олег и сам бы не поверил, что перед ним князь, а не дух степной. Князь только собрался зачерпнуть ещё воды, как ему в бедро приткнулся венок. Мужчина нахмурился, он давно не верил во все приметы, но венок был ему знаком. Простой, лишь ромашки, да травы полевые. Олег улыбнулся, кидая взгляд к костру, где собрался местный народ, но девчонки уже и след простыл. Подхватив венок, мужчина вышел на берег. Речная вода смыла всю дорожную пыль, возвращая силы усталому путнику. Его чуть хмельной друг подскочил с земли, и кинулся к нему наперевес с полотенцем. — Искупался бы, - посоветовал ему Олег. — Я себя другим человеком чувствую. Разумовский брезгливо окинул речку взглядом. — Представляешь, сколько через неё людей прошло. Не хватало здесь подхватить хворь какую-то. — Зануда, - хмыкнул Олег, и пошёл в сторону костра. Серёжа поплелся следом, у него была припрятана початая бутылка вина. Они выросли вместе, и Олег все чаще называл его не другом - братом, но все же лежала между ними пропасть. Олег - сын князя, сам теперь глава их государства. А Серёжа, сын купца, его бояре тоже не любят, да деваться им некуда, политик и дипломат, как называют его на вече. Разумовский мог иметь сотни ролей: брат, друг, соратник, дипломат, но он Олегу слуга, этого не изменить. — Ты что там уже нашел? – поинтересовался Сережа, замети в руках князя венок. Олег показал ему трофей, и он казался более значимым, чем те, что он привозил из походов своих. — А, сегодня же ночь на Ивана Купалы. — И давно ты в знатоки традиций заделался? – хмыкнул князь, откладывая венок в сторону. Пьяный Сережа становился еще более болтливым, язык бежал вперед хозяина, да в Новгороде уже все привыкли, а тут люд просто испугаться речей заморских мог. — Зря ты так, я, Олеженька, к народу ближе, чем ты думаешь, - обиженно фыркнул Разумовский, горделиво дернув головой. — То, что ты тогда на ярмарку сходил, не делает тебя ближе к народу, - рассмеялся Олег, растянувшись на зеленой траве, чуть примятая, она била своей свежестью в нос. — Не будь ты Князем, я бы тебя ударил, - мстительно произнес его рыжеволосый друг. — Так в детстве тебе это не мешало. Кулак Сережи тут же прилетел в плечо Олега, заставляя его болезненно зашипеть. — Я в эту глушь ради твоего благополучия приехал, имей хоть каплю благодарности, - напомнил ему Сережа, делая глоток из темной бутылки. Теперь к запаху травы присоединился аромат кислых ягод и самогона. — Авось забыл, что это твоя мысль, а не моя, - легко сдался Волк. — Вот стараешься для него, а взамен что? – возмутился Сережа, распалённый хмелем. — Жена тебе нужна, а ты на девок крестьянских засматриваешься. — А ты думаешь, здесь ни одной боярской дочки нет? – хохотнул Олег. — А ты спрашивал? – нахально фыркнул рыжеволосый, отставляя бутылку в сторону. — Мы с Громом все обговорили, да и ты согласился. — А вдруг его сестра за меня не пойдет? — Ты – Князь, Олег! Да за тебя любая хоть сейчас под венец и детей рожать! — Любая, да не лю́бая, - вздохнул Олег.