Узы: Братья

      Какаши понял, насколько много времени проводит, не выходя из шатра, когда уже через пять минут прогулки по лагерю устал. Мышцы после долгого бездействия отказывались двигаться, каждый шаг давался с трудом, его клонило в сон несмотря на то, что он спал сегодня часов одиннадцать, а ещё только полдень. Если на него кто-то нападёт, он даже не сможет толком защищаться.       Во что превратился Копирующий Ниндзя? Из одного из сильнейших шиноби Скрытого Листа в размазню, который даже прогуляться толком не может. Нет, так продолжаться не может. Нужно немедленно потренироваться, а потом пойти в разведку.       Только вот… Командир не может так рисковать собой. Будь у Какаши достойный заместитель, он бы уже давно уступил место командира — его никогда не привлекало бремя власти. Только вот единственными, кто годится на эту роль, являются Шикамару и Даруи, а они всё время на заданиях. Когда они вернутся, надо будет предложить ненадолго поменяться ролями…       Задумавшись, Хатаке и сам не заметил, как ноги вывели его на площадь лагеря, на которой собралась немалая толпа, перед которой выступал Казекаге. Какаши уже собирался возвращаться в шатёр, но его не могло не заинтересовать сие действо. Какаши встал в стороне, наблюдая за выступлением Гаары. Собрались, видимо, только шиноби из Суны, судя по жилетам. Видимо, Казекаге решил подбодрить свой народ своим присутствием. Но чем дальше Хатаке вслушивался в его речь, тем сильнее входил в недоумение.       — Суна отважно сражается в этой безжалостной войне. Нет слов, чтобы описать вашу доблесть в полной мере. Однако я считаю, что вы заслужили отдых. Я провёл месяц, сидя в плену, и могу только догадываться, как сильно вы устали от сражений. Я восхищаюсь вами, и всё же должен позаботиться о вашей сохранности. Я собрал вас всех, чтобы объявить, что мы возвращаемся в Суну.       — Чего? — аж очнулся Какаши. Как Казекаге может такое говорить? Он разве не понимает последствий такого решения? Если шиноби одной деревни вернутся домой, то же самое захотят и другие. Таким образом Альянс полностью распадётся.       Хатаке окинул взглядом шиноби Песка. Единой реакции у них не было. Кто-то радостно улыбался, другие скептически смотрели на своего лидера. Что ж, не все согласны, это уже хорошо.       — Но… Казекаге-сама, — обратилась к нему черноволосая куноичи. — Разве мы можем просто так взять и… сдаться?       — Мы не сдаёмся, — отрезал Казекаге. — Лишь отступаем, чтобы отдохнуть и вернуться в бой с новой силой.       — Мы ценим Вашу заботу, но правильно ли это, Казекаге-сама? — высказался ещё кто-то. — То есть… Разве мы заслуживаем отдых, пока война не закончена?       — Не надо скромничать, мой друг, — ласково проговорил Гаара, подойдя к молодому шиноби, лицо которого укрывало немало шрамов, и положив ему руку на плечо. — Вы так долго проливали свою кровь. Кто, как не вы, заслуживаете отдых?       — Эй, а это честно?! — возмутился шиноби с жилетом Киригакуре, который, как и Какаши, наблюдал за пустынниками со стороны. — Почему это вам можно отдыхать, а остальным нет?       Мужчина с грязными светлыми волосами приблизился к собравшимся шиноби. Его руки были сжаты в кулак. Хатаке напрягся.       — Я позвал сюда только шиноби Суны, — предупреждающим голосом проговорил Казекаге. Он звучал и выглядел грозно, хоть и был ниже ростом своего оппонента. — Наши дела вас не касаются.       — Не касаются? Конечно, а кому придётся пахать за троих, если вы уйдёте греть свои жопы в своей пустыне?!       — Прояви больше уважения, когда говоришь с Казекаге-самой! — потребовал худощавый шиноби Песка, встав между двух огней.       — Не лезь, сопляк, я говорю с твоим начальством, — рявкнул туманник тому прямо в лицо.       — Ты смело оскорбляешь шиноби Песка, будучи окружённым парой десятков его соплеменников, — угрожающим голосом проговорила куноичи, которая до этого первая высказала сомнения по поводу слов Казекаге.       Пустынники окружили туманника со всех сторон. Когда на его лице проявился страх, было уже поздно отступать.       Понимая, к чему идёт дело, Какаши поспешил к толпе.       — Достаточно! — он постарался звучать как можно более уверенным.       Шиноби Песка тут же разошлись, чем тут же воспользовался крепыш из Кири, подойдя к командующему.       — Какаши-сама, эти пустынники…       — Я всё видел. Иди, предоставь это мне, — бросил ему Какаши, даже не глядя на него. Его взгляд был прикован к красноволосому юноше. — Казекаге-сама, прошу простить за то, что вмешиваюсь в дела Суны, но не позволите ли мне тоже высказаться о Вашем решении?       — Благодарю за вежливость, коей нас обделил представитель Скрытого Тумана, — сказал Гаара достаточно громко, чтобы успевший отдалиться шиноби обернулся и оскалился, — но мой ответ — нет. Я уже принял решение и оповещаю о нём лишь своих соплеменников.       — Я хотел лишь сказать, что понимаю и уважаю Вашу заботу о своих людях, но мы…       — Извините, я не знал, что Вам за время моего отсутствия повредили слух, — язвительно перебил пустынник. — Но я не желаю слушать Ваше мнение о делах моей деревни. Прошу, покиньте нас, я потом с Вами свяжусь.       Хатаке сузил глаз. Кажется, по хорошему не получится.       — Должен Вам напомнить, что, хоть Вы и Казекаге, но я командующий этого лагеря. Подобные решения должны согласовываться со мной.       Гаара приблизился к Копирующему Ниндзя, словно угрожая.       — Как мне помнится, Вы командуете лишь третьей дивизией, в то время как я командую четвёртой. Командиры должны прислушиваться друг к другу, но никак не подчиняться.       — В таком случае, прислушайтесь ко мне и поймите, что…       — Нет, это Вы прислушайтесь ко мне. — Голос Казекаге был пропитан угрозой. — Я забираю своих людей домой и уже не передумаю. Не тратьте моё и своё время на тщетные попытки меня переубедить. А если попытаетесь нас удержать — мы покинем лагерь с боем.       Какаши не узнавал Гаару. Он стал похож на прежнюю версию себя, когда его интересовали лишь убийства и принесение боли. Только что же интересует его сейчас? Он, как политик, хоть и столь юный, должен осознавать все риски, которые принесёт отступление Суны. Шиноби других деревень преисполнятся зависти и захотят тоже уйти. Такими темпами на фронте никого не останется. Казекаге же понимает, что его решение приведёт к поражению Альянса. Этого ли он хочет?       Какаши пригляделся в лицо Гаары. Оно было абсолютно чистым, на нём не осталось ни грязи, ни синяков, да и его движения были преисполнены лёгкости. Это странно. После долгого плена грязь проникает под самую кожу, в условиях военного лагеря её за пару дней не отмоешь. О синяках и говорить нечего — если плен был хоть в половину такой ужасный, как передавала Темари из рассказов самого Гаары, только Сакура или госпожа Цунаде смогли бы убрать все следы от побоев за столь короткое время. Сам Гаара должен до сих пор прихрамывать, даже если его ранения вылечены — чисто из привычки.       А ведь ещё и его сосуд с песком... Темари сказала, что он находился в том же подвале, что и Казекаге. Почему же он им не воспользовался?       Всё это наталкивало Какаши на мысли, что Казекаге было не так уж и плохо в плену, а били его образцово аккуратно. Почему? Уж не объясняет ли это вредящие Альянсу действия Казекаге?       — Приношу извинения, — низко поклонился он перед Гаарой. — Я действительно сую нос не в своё дело. Не буду Вам мешать.       — Было бы неплохо.       Какаши развернулся и пошагал прочь. Продолжать спорить означает начать драку, в которую обязательно вмешается весь лагерь. Начинать гражданскую войну сейчас — худшее, что вообще можно придумать. Но и просто отпускать шиноби Песка нельзя. Если подозрения Какаши правдивы…       — Какаши-сама! — услышал он знакомый бархатный голос.       Обернувшись, джоунин увидел одну из немногих куноичи Суны, что не присутствовала на их собрании. Хоть рука её была забинтована и прикреплена к груди, это не мешало ей бежать так, словно за ней гонятся.       — Полегче, Темари, — жестом призвал её остановиться Какаши, когда она приблизилась. — Я так понимаю, ты хочешь поговорить о своём брате.       — Нет, ну Вы представляете, я узнала о том, что он собирает людей, от других шиноби! — отдышавшись, возмущённо заявила куноичи. — Я даже не знаю зачем, но…       — Но догадываешься, судя по панике на твоём лице? — допустил Копирующий Ниндзя, и тяжёлый взгляд Темари подтвердил её допущения.       — Это то, о чём я думаю?       — Ну, если ты думаешь о том, что Гаара уводит своих людей, то да.       Темари нескромно выругалась, что даже Какаши покраснел под маской.       — Ты знала?       — Он говорил мне об этом этим утром, но я не думала, что он всерьёз так сделает. По крайней мере, не так скоро… Или хотя бы предупредит меня!       — Кстати говоря, а где Канкуро? Его на собрании тоже не было, — спросил Хатаке, делая вид, что не заметил шиноби, шпионящим за ящиками.       Темари устало вздохнула.       — Шпионит за мной уже целый день, — сказала она как можно тише. — Не понимаю зачем.       — Не особо успешно, надо полагать?       — Мой брат — гениальный марионеточник, но крадётся он с грацией слона.       — Так зачем он вообще за тобой шпионит?       — Хотела бы я знать. — Темари развела руки в стороны. — Может, ему не понравилась моя шутка про возможно использование его марионеток, и он хочет мне напакостить. А может… Хм…       — Что?       — Когда Гаара говорил мне о своём плане, я высказалась категорически против, и он был не особо доволен. Может ли быть такое… Да нет, он бы не настроил Канкуро против меня!       — Он, может, и нет, но что если это не совсем он? — сделал намёк Хатаке.       — О чём это Вы?.. — с недоумением покосилась на него куноичи.       — Я допускаю мысль, что на Гаару могли наложить Гендзюцу, — особенно тихо произнёс Какаши.       — Это исключено, — покачала головой Темари. — Его проверили в лазарете и не нашли никаких признаков чужих техник.       — Существует Гендзюцу настолько сильное, что его следы невозможно обнаружить, даже сама жертва не заметит. И так уж получилось, что наш враг им владеет.       — Котоамацуками? То самое Гендзюцу, которое Данзо наложил на Мифуне?       — Совершенно верно. Так как Гаара находился в плену у Данзо, он вполне мог его отпустить, наложив Котоамацуками, чтобы разрушить Альянс изнутри. Это вполне в духе «Корня».       — Тогда что нам делать? Как снять с Гаары это Гендзюцу?       — Это очень сложная техника, даже моего Шарингана не хватит, чтобы развеять его. Нам нужен лучший мастер Гендзюцу. Где сейчас Саске?       — Ушёл на задание с Суйгецу этим утром.       — Что? — опешил Хатаке. — Опять задание? А когда он займётся делами квартирмейстера?       Темари пожала плечами. Какаши устало потёр переносицу.       — Учитывая то, к чему всё идёт, он нам понадобится. Даже если он не сможет развеять Гендзюцу, нам пригодится каждый боец.       — Боец? — Брови Темари взлетели вверх. — Вы же не хотите…       — Я ничего не хочу, но действия Гаары, кто бы его ни контролировал, могут привести к конфликту внутри лагеря. Если это всё же произойдёт, то…       — То что тогда? — неожиданно агрессивно спросила Темари. — Убьёте моего брата? Свяжете и бросите под замок, под которым он провёл последние два месяца?       — Нет, конечно же, нет. Хотя бы потому, что это привело бы только к большей эскалации…       — И как же Вы предлагаете предотвратить эскалацию?       — Я не знаю! — не выдержал Какаши, взявшись за голову. Темари замолчала. — Все почему-то считают, что я должен знать все ответы, но я сейчас сам в тупике! Всё, что я знаю — нам нужно готовиться к самому худшему. Но никакого кровопролития я не потерплю.       Темари посмотрела на Хатаке с сочувствием и кивнула.       — Я постараюсь переубедить брата или хотя бы наших. Но не ждите от меня чуда.       — Спасибо, Темари.       Куноичи ушла, судя по направлению, к шатру Казекаге, оставив командира одного со своими мыслями.       Данзо загнал их в угол. Если худшие подозрения Какаши правдивы, то лагерь сейчас в шатком положении. В лучшем случае, Альянс потеряет бойцов из Суны. В худшем — разразится гражданская война.       Сейчас важно сохранять спокойствие и обдумывать каждый шаг. Любая ошибка может привести к поражению в войне. А если катастрофа и случится, нужно быть во всеоружии. Какаши нужен Саске, нужны Наруто и Сакура. Без своих учеников он рискует потерять абсолютно всё.       Хатаке сжал кулак от отвращения к себе. Какой отброс станет перекидывать свои обязанности на учеников? Наоборот, он должен сделать всё, от себя зависящее, чтобы обеспечить им лучшее будущее.       Какаши уверенной походкой направился в лес, на поляну, куда часто уходил Саске, думая, что никто не видит. Пора попрактиковаться.       Всё прошло так идеально, что Гаара с трудом верил своей удаче. Его решение поддержали даже те, кто изначально сомневался в правильности ухода с фронта. Спасибо недовольному шиноби из Кири, который стал местным козлом отпущения. Суна сплотилась против посмевшего оскорблять Казекаге и стала едина. Едина она и покинет лагерь.       Гаара закончил собрание, велив своим людям собирать вещи, а также оповестить об этом всех, кто пропустил собрание. Уже по пути в свой шатёр он услышал знакомые шаги.       — У тебя есть какие-то новости, Канкуро? — остановившись, обратился он к брату.       — Как ты…       — Я ведь всегда узнаю родного брата, даже по одной только походке. — Лишь теперь обернулся Гаара к нему, фальшиво улыбнувшись. — Так что, ты хотел мне что-то сказать?       Канкуро сглотнул. То, что он узнал, явно его не обрадовало. Зато Гаара уже предвкушал информацию.       — Ты оказался прав… — опустив взгляд, сказал он. — Я видел, как Темари говорила с Какаши-самой. Они говорили очень тихо, будто что-то скрывали, и всё же… Они точно обсуждали тебя.       — Вот как. — Гаара изобразил лёгкое удивление. — Тогда худшие мои опасения подтвердились: Темари стала игрушкой в руках Скрытого Листа.       — Но как?.. Что хочет Скрытый Лист?       — Сдаётся мне, Коноха так и не простила инцидент на экзамене на чуунина три года назад. А может, они хотят избавиться от одной из сильнейших деревень, пока мы их союзники.       — Но вот именно! Мы их союзники! С чего бы им на нас…       — У них есть Джинчуурики Девятихвостого и последний Учиха, который, как ты говоришь, овладел Идеальным Сусаноо. Мы им не так уж сильно и нужны, так что им легче от нас избавиться, пока мы не ожидаем удара.       — И всё же… Темари? Почему она?..       — Ох, причин может быть множество. Как минимум, ей могут угрожать нашими жизнями. Как максимум — её просто подкупили.       — Нет… — закачал головой Канкуро. — Нет, нет, нет… Этого не может быть! Темари не могла…       — Возьми себя в руки, Канкуро! — Гаара схватил брата за плечи и посмотрел тому в глаза. — Мотивы Темари неважны, уж точно не сейчас. Мы должны сейчас думать о том, как защитить нашу деревню.       — И… как же это сделать?       — Придерживаясь моего плана. В Суне нам ничего не будет угрожать. А если кто-то попытается нас остановить — встретит наше сопротивление.       Канкуро понял, о чём говорил Гаара — о перспективе гражданской войны с теми, с кем он совсем недавно братался. Он бы никогда на такое не пошёл, но таково решение его брата, и он не может с ним не согласиться.       Немного погодя, Канкуро кивнул, давая понять, что сделает всё, что от него потребуется. Гаара подавил довольную ухмылку.       — Хорошо, теперь иди и оповести всех о моём приказе — в ближайшее время мы уйдём домой.       — Хорошо, Гаара.       Канкуро ещё раз кивнул и ушёл. Гаара же направился в свой шатёр, чтобы как следует отдохнуть. Скоро его ждут очень важные дела.       — Вы кто такие? — донёсся голос мужчины, направившего копьё на Наруто с девочками.       — Эй-эй, полегче, даттебаё! — Узумаки вскинул руки в примирительном жесте. — Мы друзья и пришли с миром!       — На вас нет жилетов. Из какой вы деревни?       — Скрытого Листа! — немедленно ответила Сакура. — У нас срочное сообщение для…       — Конохцы? — с неожиданным отвращением произнёс шиноби. Он посильнее сжал древко копья, и его наконечник заискрился молниями, прямо как меч Саске.       Вскоре и остальные шиноби зарядили своё оружие чакрой. Примечательно, что не все пользовались молнией для этого — у кого-то наконечник загорелся огнём, у кого-то закаменел. Короче, дело они имеют с мастерами разных стихий. Вот только какого чёрта они на них напали?       — Стойте-стойте, мы не хотим… — не успел Джинчуурики договорить, как его кто-то схватил за воротник. В следующую секунду он почувствовал, как ноги оторвались от земли, а сам он взмыл на метры вверх.       Испуганно оглядевшись вокруг, Наруто понял, что Конан схватила его и Сакуру и подлетела вверх на своих бумажных крыльях. Ей это нелегко далось — Узумаки прям слышал, как она кряхтела.       Конан приземлилась вдалеке от вражеских шиноби, поставив друзей на место. Шиноби же, тем временем, поспешили побежать на них в атаку.       — Да что вы делаете, блин?! — возмутился Джинчуурики. — Сколько раз повторять, мы…       — Наруто, они не настроены болтать, — пресекла его речь Конан. — Хочешь договориться — выруби их.       Конан вновь воспользовалась крыльями, полетев навстречу шиноби. Те выставили копья на неё, однако она пролетела над ними. Смотревшие ей вслед враги проглядели Сакуру, которая нанесла мощнейший удар по земле перед ними. Удар вызвал землетрясение и небольшой оползень. Те, кто стоял ближе, даже подлетели на метр вверх, после чего уже не вставали. Остальным тоже не удалось удержаться, но большинство быстро встали на ноги и приготовились драться. Один сразу бросился на Сакуру сзади, та едва успела увернуться. Благодаря копью и ловкости он хорошо держал дистанцию, что куноичи не могла перейти в контратаку. А тем временем на неё наступали и другие шиноби.       — Я не позволю вам ранить Сакуру, даттебаё! — взревел Джинчуурики, сложив руки в печати. — Теневое Клонирование!       Вмиг рядом с Наруто материализовался десяток его клонов, которые сразу бросились на врагов. Шиноби превосходили его в вооружении и ловкости — но только потому, что он не использует чакру Курамы! Однако он просто задавит их числом.       Клоны наваливались на шиноби по двое-трое; пока одного из них били, остальные били в ответ, душили, пытались отобрать оружие. Сам Наруто не просто стоял в сторонке и, пока один шиноби был занят попытками ударить Сакуру, сформировал Расенган и ударил им прямо в спину неприятеля. Тот выронил копьё, а после отправился в долгий полёт, собирая грязь.       Сакура, вместо спасибо, бросилась на следующего шиноби, который каким-то образом разобрался со всеми клонами Наруто. Узумаки побежал было за ней, как вдруг услышал женский вскрик, за которым последовал удар.       Обернувшись, Наруто увидел Конан, лежавшую на земле. Из её левого крыла торчало искрящееся копьё. Узумаки не знал, что эти крылья настолько срастаются с телом Конан, что она аж чувствует их боль. Зато знал, что вражеские шиноби не собираются давать девушке и возможность подняться — вместо этого они окружили её, направив на неё копья.       Сакуру тем временем тоже повалили на землю. Шиноби, кажется, как раз тот главный, избавился от последнего клона и, увернувшись от кулака Харуно, ногой пнул её в живот. В следующую секунду копьё нацелилось в её лицо.       — Достаточно, даттебаё! — взревел Джинчуурики, высвобождая чакру Девятихвостого.       Обвив себя чакрой Курамы, Наруто преобразовал её в несколько огромных рок, схватив ими всех оставшихся в строю шиноби. Кто-то умудрился ткнуть в руку копьём, но Наруто даже боли не почувствовал. Вместо этого он притянул их к себе и посмотрел им в глаза. Кто-то бесстрашно смотрел в ответ, кто-то всеми силами старался выбраться. Бесполезно.       Наруто усилил хватку. Как смеют эти твари обижать его подруг… Они ведь пришли с миром! Что ж, если они хотят монстра, то пусть получат!       — Наруто! — услышал он голос Сакуры, и тут же немного расслабился. — Наруто, отпусти их! Ты же их убьёшь!       Узумаки выдержал пару секунд, чтобы не казалось, якобы он беспрекословно слушается подругу, и всё же отпустил шиноби, сбросив чакру Курамы. Шиноби повалились на землю, кто-то из них, кажется, вовсе потерял сознание — вероятно, Наруто всё же чересчур их придавил. И всё же главарь выпрямился и посмотрел на Наруто своими голубыми глазами.       — Так ты Джинчуурики Девятихвостого? — донеслось из-под его маски.       — Только сейчас дошло, даттебаё? — гордо бросил ему Узумаки. — Нет, я бы, конечно, и сам бы сказал, но после фразы «мы пришли с миром» кто-то полез с кулаками…       — Зачем вы на нас напали? — требовала ответов Сакура. — Мы ведь сказали вам, что мы из Конохи!       Шиноби промолчал, оглядев девушку с ног до головы. Складывалось ощущение, что он понимает не больше, чем Наруто.       — У нас уже были случаи, когда шиноби из Конохи на нас нападали, — всё же ответил он. — Мы лишь подстраховались.       — Подстраховались? Это так вы проверяете, что мы не Зецу? Да вы моих подруг избили, даттебаё! Одну так и вовсе копьём пронзили! Нормальные вообще?       — Вы в долгу не остались. — Шиноби кивнул на своих собратьев: те, что находились в сознании, стонали и держались за ушибленные места.       — А вы сами виноваты — мы только защищались, только и всего. Так что получите, что…       — Зачем вы прибыли в Страну Молний? — не дождавшись конца предложения, потребовал ответов шиноби.       — У нас срочное сообщение для Райкаге-самы! — словно отчитываясь, пояснила Сакура. — Альянсу необходимо подкрепление со штаба. Мы не могли с вами связаться, поэтому нас отправили в качестве посланцев.       — Подкрепление, значит? — с подозрением проговорил шиноби. — Я отведу вас в Кири. Но предупреждаю — что-то предпримете, и дальнейший путь пройдёте в кандалах.       — Эй, вы ведь уже увидели, что я Джинчуурики Девятихвостого! Разве это недостаточно, чтобы заслужить доверие, даттебаё? — взывал Наруто к логике, но шиноби уже развернулся, направившись к падшим соратникам. Тут Наруто кое-что вспомнил. — Конан!       — Что такое? — спокойно спросила она. Она стояла буквально в паре метров от него, и он, побежав туда, где видел её в последний раз, едва не врезался в неё, чудом остановившись. Та, в свою очередь, и не шелохнулась.       — Эй, ой! — издал он в попытке не упасть после резкого торможения. — Ты в порядке что ли, даттебаё? Нет, не подумай, что я этому расстроен, просто я видел, как тебя проткнули копьём и…       — Оно лишь повредило мои крылья, из-за чего мне не удалось удержаться налету. Я в порядке. — Она потёрла плечо. — Хотя приземление было неприятным.       — Ничего, Сакура тебя вылечит, ты про эту боль быстро забу…       — Нет нужды, — прервала Конан, направившись к шиноби, с которым только что говорил Наруто. — Давайте поскорее отправимся в дальнейший путь.       — Но… я же помочь хотел, даттебаё… — подавленно вздохнул Узумаки. Опять на него всем плевать.       Шиноби Дождя не допускают ошибок. Дело не в перфекционизме или суровом воспитании — всего лишь естественный отбор. Те, кто совершал ошибки, погибал. Не заметил спрятанную мину, перепутал ягоды, промахнулся по врагу, поверил не тому человеку — всё это вело к смерти. Именно поэтому среди них остались лишь те, кто никогда не ошибается.       Налёт на деревню не занял и нескольких минут. Шиноби разделились и подожгли все деревянные халупы. Жители, которые спасали свои жизни, выбегая на улицу, долго не протягивали. Вряд ли хоть кто-то увидел, кто на них напал.       Кэяру медленно расхаживал по улицам между горящих зданий, высматривая выживших. Вскоре послышались громкие шаги и тяжёлое дыхание — из одного здания выбежала женщина средних лет и пацан, лет, может, четырнадцати. Оба были одеты в лёгкие ночнушки — видно, спали, когда почувствовали запах гари.       Женщина посмотрела в сторону Кэяру, который остановился. В её глазах читался ужас, и всё же она закрыла своим телом сына. Благородно. Только Кэяру всё равно не собирался её убивать.       Эту честь он оставит другому.       Тёмная фигура спрыгнула словно с неба, одним ударом убив и мать, и ребёнка. Движения были выверенные, точные, сильные — после такой атаки и опытный шиноби не выжил бы. И всё же Кэяру заметил колебания — девушка ещё несколько секунд не вставала после приземления, а, как встала, неоднозначно оглянулась вокруг.       — Что-то не так, Кира? — обратился он к куноичи, подойдя к ней. Он научился отличать своих людей, даже когда они скрывают своё лицо. Фигура, стиль боя, оружие — всё это давало ему достаточно информации о человека. Да и к тому же, Кира была единственной девушкой в его отряде.       — Я не понимаю, зачем мы это делаем, Кэяру? — с грустью в голосе сказала она, опустив взгляд.       — Данзо сказал.       — Ты теперь подчиняешься чужим приказам?       — Сама знаешь, что нет. Просто нужно избавиться от свидетелей, да и налёт на деревню оттянет внимание Альянса от фронта. Возможно, отправит ещё отряд на разведку, а мы подготовим им ловушку.       — Но эти люди… они ведь не солдаты. Обычные гражданские. Такие же, какими когда-то были мы…       — Гражданские, — хмыкнул Кэяру. — На войне гражданских нет. Все эти люди так или иначе участвовали в войне — кто-то служил, кто-то отдавал приказы, а кто-то спонсировал свою армию налогами и продовольствием.       — Но у них ведь нет выбора. — Кира подняла на него обречённый взгляд. — Они жили здесь всю свою жизнь. Не могли же они просто ослушаться своих правителей…       — Выбор есть всегда! — начал злиться Кэяру — для него это больная тема. — Когда командир даёт тебе кунай и говорит казнить им невинных, ты всегда можешь метнуть кунай обратно в него, или хотя бы себе горло перерезать. Когда твоя уничтожает чужой дом, ты можешь выйти на площадь, хотя бы высказать своё недовольство. Я уже не прошу их устроить революцию — хотя следовало бы, учитывая то, как они живут. Но нет, вместо этого они сидели дома и с нетерпением ждали новостей о том, как их «герои» разрушили очередной дом. Что ж, теперь ситуация повернулась для них на сто восемьдесят градусов!       — Звучит так, будто ты просто упиваешься местью.       — А что в этом плохого? — Кэяру скрестил руки на груди, ожидая ответа. Другой командир за такие слова уже бы казнил своего подчинённого, но Кэяру говорит со своими людьми на равных. К тому же, в Аме ценятся хорошие ниндзя, а Кира — лучшая из лучших. — Наш народ годами терпел угнетение и разрушение со стороны других. Разве я не должен радоваться, что теперь мы те, кто смеётся последним?       — Но месть приносит лишь больше мести взамен…       — А ненаказанное зло возвращается. Так скажи мне, как нам прийти к миру? — Кира, конечно же, не знала ответ. — Мы должны делать всё, чтобы наша деревня выстояла. Не только выстояла, а и начала процветать. Если ради этого нужно отобрать жизнь у жителей вражеских стран — я готов на это пойти.       Кира тяжело вздохнула. Она почти самая молодая в его отряде — неудивительно, что всё ещё смотрит на мир через розовые очки. Когда-то Кэяру тоже верил в то, что плохих людей не бывает и что со всеми можно договориться — главное найти общий язык. Но он увидел войну, которую развязывали жадные чиновники ради влияния и денег, которых у них и так столько, что большинство людей и за сто жизней столько не заработают. Теперь с него достаточно.       — Кэяру, — послышался старческий голос. Он был таким тихим, что только шиноби, отточивший свой слух до максимума, смог бы услышать его посреди трескающегося дерева.       Кэяру повернулся и увидел Мако — наверное, самого старого из верных ему людей. Несмотря на дряхлый внешний вид, который только подчёркивали длинная борода и поношенная одежда, он всё ещё был одним из немногих, кто мог подкрасться к Кэяру.       — Есть какие-то новости у границы? — сразу перешёл он к делу.       — Наш отряд полностью разбили. Я перенёс всех, но… Хаку остался.       — Что?! — не на шутку удивился Кэяру. — Почему?!       — Он сопротивлялся при перемещении. Видимо, собирался напасть из засады. С тех пор он на связь не выходил.       — С кем же вы сражались?       — Джинчуурики Девятихвостого.       Кэяру на секунду задумался.       — Джинчуурики? Так это вы с ним сцепились.       — Ты уже знаешь? — удивился Мако, хотя он обычно ничему не удивляется.       — Данзо сказал. Видимо, его шпионы повсюду.       — Лучше бы уж они не шпионили, а помогали! — вмешалась Кира, до этого молчавшая. — Быть может, Хаку тогда остался бы жив!       — Успокойся, юная леди, — призвал её Мако. — Ещё нет доказательств, что он мёртв.       — Мне говорили, что с Джинчуурики путешествует Конан. Вряд ли она бы оставила «предателя» в живых.       — Конан? — с презрением переспросил Мако. — Тогда нам нужно выдвигаться за ними.       — Я так и собирался. Кира, собери всех у восточных ворот деревни. Я пока проверю, всех ли добили. Сразу после этого выходим в путь.       — Так точно! — отсалютовала Кира, тут же исчезнув — за её быстрыми движениями даже Кэяру не всегда удаётся уследить.       Мако тоже исчез, но по-настоящему, а Кэяру начал бродить посреди руин, прислушиваясь к мелочам. Он действительно нашёл пару выживших, что его удивило — те не особо хорошо прятались, а его люди и мухи бы не пропустили. Может ли быть такое, что кто-то их пощадил? Что ж, Кэяру исправит их ошибку.       Никаких компромиссов. Теперь всё будет только в пользу Скрытого Дождя. А все угрозы будут ликвидированы.