Школа Безмятежного Облака — организация, состоящая из литераторов Кинцуги. Именно они отстроили Кинцуги после магической катастрофы и по сей день фактически управляют городом.
***
Находясь в беспамятстве, Танака Нана словно витала в неком бездонном пространстве, пронизанном светлым эфиром. Некая материя шёлковой тканью обволакивала тело, и откуда-то сверху преломлялись и рассеивались солнечные лучи. Стайки рыб мелькали сквозь неё серебристыми косяками, кружились тени от листьев ивы. Сквозь неё струились неосязаемые фантомные нити, пронизывающие прозрачную толщу воды. Но она слышала только сдавленное биение сердца и чей-то затухающий шёпот где-то извне, звенящим эхом утопающий в тенистых сумеречных глубинах. — Танака Нана… Ты слышишь меня? «Слышишь… Меня…» — невесомое эхо звало откуда-то сверху, и Танака Нана чувствовала, что должна ответить. — Д-да… Здесь так спокойно. — губами прошептала она. — Я как будто витаю в бездонном океане… Из глаза Танака Наны потекла прозрачная слеза. Вспорхнула и взмыла вверх. Девушка долго следила взглядом за невесомым пузырьком, так похожим на мотылька. — Пора всплывать на поверхность… «Поверхность…» — пропел отголосок. Тени от листьев становились всё бледнее, а стайки рыб исчезали где-то над водной гладью, и девушка видела только их контрастные игривые силуэты и блики от волн. — Добро пожаловать в этот мир. — из-под полуоткрытых век Танака Нана едва смогла разглядеть женское лицо: высокий лоб, ассиметричные брови, внимательный прищур «лисьих» глаз. Было в ней что-то располагающее к себе. Незнакомка успокаивающе улыбнулась и заговорила. — Вот ты и проснулась. — голос был приветливым, как струны сямисэна. — Исикава Иоши приветствует тебя в медицинском корпусе. Твоя душа впервые возвращалась в тело, и я создала иллюзию, чтобы чуточку смягчить побочные эффекты. Не то, что иллюзию… Имитацию невесомости. В остальное внесло лепту твоё восприятие. Можно сказать, это совместная гравюра: я рисую набросок, а ты — дополняешь деталями. Не находишь символичным? — Это было… — Танака Нана аккуратно подбирала слова. — Незабываемо… — восхищенно, пусть и чуть разочарованно прошептала она. — Правда. Я очень рада тому, что увидела океан в свои последние секунды… Надеюсь, вас хоть немного позабавило то, что я наговорила. — Несладко вам всем пришлось после ритуала. — Исикава подала Танака Нане чашку цветочного настоя. — Из-за медицинской этики выражаться можно лишь так абстрактно да туманно. Но всех их тоже мучили призраки прошлого. А ведь просила я быть с ними помягче… «Я не одна такая…» — с какой-то надеждой подумала девушка. Танака Нана приподнялась и, уперевшись ладонями в пол, попыталась встать. В тот же миг она потеряла равновесия и свалилась на циновку, ударившись позвоночником. Боль была какой-то размытой и запоздалой, точно рефлексы что-то заглушило. — Не переживай, это обыденно: бывает у тех, кто погружается в первый раз. Телу непривычно быть обособленным от сознания, и, когда душа проникает туда, организм отторгает её как нечто инородное. — объяснила она с таким спокойным видом, как будто речь шла об утреннем чае. — Эта стадия уже пройдена: ками берёт верх и временно подавляет почти все рефлексы, поэтому какое-то время тебе придется сознательно управлять своим телом. Слушая целительницу, Нана успевала только вяло кивать. Слова, долетающие до неё, вились, сплетались между собой, превращаясь во что-то лишённое смысла. Постепенно она вспоминала и сам ритуал. «Что, если я не смогу вернуться к обычной жизни?» — испуганно подумала она. — Это грозит только старикам и тем, кто злоупотребляет подобными практиками. Пути между Ками и бренным телом настолько стираются, что происходят неприятные инциденты. Обещаю тебе, Нана. — Иоши слегка коснулась ладони девушки. — Скоро всё придёт в норму. Если бы Танака Нана не знала, что находится в комнате целительницы, то наверняка приняла бы это место за мастерскую художника или опытного ремесленника: обилие гравюр, рукописей и сделанных вручную диковин наводили на такие мысли. Вдоль стены тянулся продолговатый стол с красочным макетом лисы. В освещённом углу расположился небольшой медитативный сад камней в фарфоровой вазе, а в противоположном конце комнатки стоял миниатюрный столик со стопкой кукол, оригами и чашкой травяного чая. Только ряд циновок и терпкий прогоркий аромат снадобий напоминали об истинном назначении комнаты. — Чуть не забыла… Ри-То хочет поговорить с тобой, как только тебе станет лучше.***
Следующие пять дней Танака Нана словно училась танцевать, сознательно прокручивая каждое движение. В этом состоянии она ощущала себя тряпичной куклой, нитки которой вот-вот разойдутся, превратив игрушку в ворох лоскутов. Однако были небольшие шаги, которые её обнадеживали: сперва она стала говорить без запинок, затем овладела мимикой и жестами, а вскоре и начинала ходить при помощи костылей. Иоши проявляла чудеса терпения и изобретательности, развлекая пациентку сказками и легендами, создавая яркие иллюстрации с помощью магии иллюзий. На её глазах они оживали: солнце восходило над горами, леса наполнялись щебетаньем, шорохами и шелестом. Когда Танака протягивала руку к фантому, и иллюзия реагировала: чудная рябь пробегала по воде, послушно сдвигались ветви деревьев, она радовалась, как ребёнок. Однажды Танака Нана поинтересовалась у Исикава, как она научилась создавать такие правдоподобные наваждения. — Когда-то я была художником театра «Легенды гор и морей». Помню амбициозные начинания его первого представителя Ватанабэ Сато. — обмолвилась Исикава Иоши, изготавливая очередной бумажный фонарь. — Такие заведения всегда нуждаются в таких техниках, как я. — хвастливо добавила она. Иногда Танака Нана находила у своей циновки приятные мелочи: искусные оригами, небольшие гравюры, уличные сладости, коротенькие письма. Нана интересовалась о личности адресанта, но целительница либо убедительно лгала, либо уклонялась от ответа. Танака быстро догадалась о том, что это махинации целительницы, но продолжала изображать интерес и радость. Девушка была признательна Иоши за то, что та прилагала усилия, чтобы Танака не чувствовала себя одиноко вдали от дома.***
Постепенно она стала замечать, как возвращаются рефлексы и чувство равновесия. Как только Танака Нана смогла уверенно держать вертикальное положение, она объявила целительнице о своей готовности к разговору с Ри-То, и та проследила, чтобы по пути в кабинет литератора не произошло несчастных случаев. Ри-То вежливо поприветствовал целительницу и ученицу и пригласил в комнату традиционного стиля, проявляющем себя в философской лаконичности: несколько полок и стол из темного дерева, икебана и немногословные украшения на стенах: старая катана и пергамент с завязью иерорглифов. Исикава Иоши вышла из комнаты, чтобы не подслушивать их диалог. — Приветствую. Медитация посредством Молитвенника и до того была повсеместной практикой, сейчас ей отведена решающая роль. Ты успешно завершила ритуал, а, значит, числишься в списках. — неожиданно он встал и поклонился. — Прошу прощения за временные неудобства. И поздравляю. — Нет, что вы. — пришедшая в смятение и не верящая своим ушам, Нана опешила. — Поверить не могу. — Не стоит скромничать. — литератор был позабавлен реакцией девушки. — Одному человеку из десяти удается пробудить Молитвенник. Помнишь, что я сказал тебе при нашей первой встрече? «Пройдут годы, и она снова с тобой заговорит. Уверен, у тебя будет, чем поделиться с ней спустя столько времени.» «И тебя выслушают.» — с трепетом продолжила Нана. Но тут же растерянно отвела взгляд. «Значит, совсем скоро я могу соприкоснуться с Молитвенником? Но я совсем не понимаю, что ему сказать.» — …По сути, Молитвенники пробуждались, ощущая опасность, и очищали разум, пока ученики пребывали внутри своего сознания. Меня всегда вдохновляло это единство артефакта и человека… Впрочем, я отвлёкся. Все испытали на себе первичное разложение разума: потерю самоконтроля, координации, единства мыслей. Остаётся лишь гадать, в какой обёртке это было им подано. — вдумчиво заключил Ри-То. — Вы улыбаетесь? — слегка удивился Ри-То. — Извините меня, господин Ри-То. — Танака Нана тихо вздохнула и стыдливо подняла глаза, но вдруг тихо и как-то сдавленно рассмеялась и снова отвела взгляд. Воцарилось напряжённая минута молчания. Каждый был погружён в не самые светлые и радостные раздумия. — Это не единственная причина, по которой я тебя сюда позвал. — наконец заговорил Ри-То. — Как только укореняется устойчивая связь с Молитвенником, только владелец понимает, что там написано. Для посторонних это будет равнозначно неизвестному языку. Узнаешь? — он протянул Нане миниатюрную книгу с изображением птицы на переплете. Изогнутые синие волны с гребнем, похожим на растекающуюся кляксу, комбинация аккуратных лазурных и малахитовых мазков, рисующих пейзаж одинокой заводи. Её же Молитвенник. Ри-То указал пальцем на левый нижний угол: иероглиф со значением «дух». Он объяснил, что символ связан с характером её магии, однако суть вскроется лишь с использованием Молитвенника. Затем открыл первую страницу.«Журчит воробей — беседует с ивой,
Сперва величавой, спокойной, красивой.
Над заводью тихой смеется птенец,
Не зная — живому приходит конец.
В бессмысленном вертится он хвастовстве.
Веселье ища в уснувшей листве…»
«…»
Танака догадывалась о том, что строки этой незатейливой детской песенки могли стать основой её техник, однако кое-что другое привлекло её внимание. Дрожащими руками Танака Нана взяла Молитвенник. Раз за разом она пробегалась глазами по строкам Молитвы, чтобы убедиться, что это не наваждение. «Она… Порвана в нижнем левом углу…» — Как вы заметили, он обрывается где-то посередине. Такие экземпляры числятся как «дефектные». В обыденных условиях Молитвенники обладают такой эффективной регенерацией, что их смело можно спокойно бросать ов огонь. Но этот артефакт наиболее уязвим в некоторых условиях, и твой Молитвенник был повреждён. — прокомментировал Ри-То. — Испорченные единицы непредсказуемы: в любой момент заклинание может прерваться, сработать не так, как ожидалось, воздействовать на хозяина. Я не знаток таких дефектов: на тысячу исправных приходится один «чудак». Если тебе интересна классификация, обратись в архив. — Почему тогда я ещё здесь, если вы могли меня выслать? И вы не заметили странностей при ритуале? — робко спросила Танака Нана. — Твои пути работали очень хаотично. Это было похоже на череду случайных вспышек. Молитвенник пробудился. Пути укрепились. Однако он всё равно не мог очистить душу от яда. Кто знает, чем бы закончилась эта авантюра, если бы ритуал искуственно не был прерван. Я бы списал всё на несчастный случай, однако есть тут кое-что любопытное. — Ри-То нахмурился и пролистнул дальше. Туда, где фиксируются воспоминания человека. В самой середине Молитвенника страницы были вырваны. — У разрыва очень характерные края, которые как будто оставлены ёкаем. Но слишком аккуратный разрыв, чтобы быть случайностью… — Значит, если вырвать страницу, можно стереть эти воспоминания? — Танака Нана будто слышала свой голос со стороны. — Верно. Скорее всего, ты увидела то, что не должна была. И кто-то решил избавиться от свидетеля. «Почему меня оставили в живых?»