Пароксизмы

      После событий в замке Альфреда Уодена прошло уже полгода, а от Моны Сакс до сих пор не было никаких вестей. Мона сбежала прямо из кареты скорой помощи, в которую её проводили приехавшие с полицией медики. Как и следовало ожидать, она просто растворилась в воздухе, оставив после себя лишь мимолетный запах своих духов.       Оставшись наедине с собой после бесконечных погонь и вспышек автоматных очередей, бывший коп-тире-преступник Макс Пейн окончательно осознал, что больше не намерен возвращаться к работе в полиции. Этот орган власти казался теперь абсолютно бесполезным. Честно говоря, ему вообще не было нужды работать, ведь его дорогие друзья оставили после своей кончины неплохое наследство.       Но дьявол кроется в деталях. Было одно постановление, согласно которому этот психопат и социально опасный тип с ПТСР и генеральным тревожным расстройством обязан каждую неделю посещать сеансы психотерапевта. Макс ходил туда пешком, чтобы успеть протрезветь и очистить мысли перед тем, как в них начнут ковыряться. Добравшись до клиники, он поднимался по неприметной лестнице на второй этаж и стучался в третью дверь слева. Свет внутри был приглушен. Чёртова ведьма-извращенка была во всеоружии.       Сеансы были похожи друг на друга, как близнецы.       - Итак, мистер Пейн, если вы готовы, мы продолжим, - рыжая докторша перевернула лист блокнота и щелкнула ручкой.       - Разумеется, - Макс прилег на кушетку и закинул руки за голову.       - Начнем с простого. Что для вас значит этот город?       - Большое кладбище, на котором мне приходится жить бок о бок со своими призраками, - глупый вопрос – глупый ответ, всё справедливо.       - Не думали перебраться в другое место?       - Мне здесь очень нравится.       - Это как-то связано с Моной Сакс?       - Обязательно каждый раз отвечать на одни и те же вопросы? Я уже высказывался по этому поводу.       - Отказываясь углубиться в свою проблему, вы отказываете себе в возможности от нее избавиться. Ее надо как следует вычистить, как гангрену. А вы склонны скрывать и взращивать негатив внутри себя.       - Мне кажется, что мы теряем время впустую. Просто признайтесь, что клиенты для вас - китайские коробочки с головоломкой. Вскрываете их черепушку, а потом уже не интересно.       - Профдеформация, мистер Пейн. Вам должно быть знакомо, что это такое.       - Вот видите, вы всегда знаете, куда нажимать.       - Я хочу помочь вам, но могу ответить язвительностью на язвительность.       - Мы оба знаем, зачем я здесь. Спорю на сотню, что в открытом ящичке вашего стола лежит заряженный пистолет, а за дверью охранник.       - Паранойя тоже лечится, мистер Пейн. Но хорошо, что вы начали говорить. Так позвольте задать вопрос: какой вы видите свою жизнь через год?       - Это собеседование в Максдональдс? В таком случае, мне двойной чизбургер и колу. Понимаете, от привычки что-то планировать мне удалось навсегда избавиться.       - У вас есть мечта?       - Да, поскорее закончить этот сеанс.       - Вы принимаете таблетки, которые я вам назначила?       - Разумеется, ведь это единственная причина, по которой я здесь. Очень вкусные, дайте ещё.       - Вы помните, что их не стоит смешивать с алкоголем?       - Надо будет записать, всё время забываю, - а вот это было не так уж и далеко от правды.       - Мы здесь не в сарказме соревнуемся, - она вздохнула и снова перевернула страничку блокнота, смочив перед этим свой пальчик слюной. - Вы принимали валькирин после известных событий?       - Нет, - Макс не отводил от нее взгляда.       - Вы хотели бы что-то рассказать мне? Поделиться какими-то мыслями?       - Нет, доктор Брук.       - Давайте я попытаюсь обрисовать для вас полную картину. Что мы имеем? Вы, мистер Пейн, испытываете чувства к Моне Сакс, которая исчезла с места преступления и в данный момент находится в розыске. Вы считаете, что если будете откровенны со мной, то сможете как-то навредить ей, однако вредите только себе, отказываясь от терапии. Вы ходите по улицам, оглядываясь в поисках слежки и ежедневно злоупотребляете. Не знаете, чем себя занять, так как приучены быть гончим псом - всегда на охоте. Мне продолжать? Я знаю даже самый страшный ваш секрет, – она взяла небольшую паузу и широко улыбнулась, показав белоснежные зубы. – Отриньте страхи.       «Неужели она говорит правду? - мысль пулей пробила сознание. – Нет, это блеф».       - В отличие от вас, я пришел сюда без оружия. Я ничего не боюсь, - разумеется, это было ложью. - Мы закончили?       Она задумчиво кивнула:       - Да.       Макс вышел из ворот клиники и закурил. Сеанс оставил странное послевкусие, словно плохое знамение. Найдя взглядом нужное окно, он подмигнул внимательно смотрящей за ним докторше Линде Брук и медленно направился в сторону бара. Там, нащупав в бесконечном кармане куртки баночку с таблетками, он закинул в рот сразу три и запил бутылкой пива.       «О чем еще можно мечтать?» - подумалось было, но образ Моны тут же возник в его воображении. В ход пошла следующая бутылка.       Макс бродил по полуденному Нью-Йорку пока не ощутил действие препарата. Свернув, он прошел два квартала и через секунду, по крайней мере, ему так показалось, уже лежал на своем диване.

***

      У меня и правда есть проблемы с головой, эта чёртова докторша абсолютно права. Далеко ходить не надо, мозг и так каждую ночь по новой отрисовывает мне личный, ни с чем не сравнимый филиал ада: заставляет меня снова и снова искать выход, задыхаться в зелёной дымке коридоров собственного дома. Эта зелёная дымка пострашнее любого накаченного валькирином Люпино. Хотя, он бы оценил эффект от её паров: сонный паралич, паническая атака, всё только самого лучшего качества. Сначала это было проблемой, теперь – головоломка на ночь, я смирился. В какой-то момент мне даже стало нравиться, но…       Внезапно я с размаху погружаюсь в своё тело и открываю глаза. Где я?! Не мой потолок. Голова звенит то ли от выпитого накануне, то ли ещё от чего. Я лежу в незнакомой квартире на диване в куртке и ботинках, но это всё было бы прекрасно, если бы…       …если бы не труп белого мужчины лет сорока с небольшими залысинами на голове и огромной дыркой в черепе от пули крупного калибра. И это могло бы меня не касаться, если бы не пистолет в моей правой руке.       Я долго скрывался от самого себя, от сущности, которая притягивает смерть наяву. На этот раз мне удалось прожить полгода без убийств, но золотое время безмятежности кануло в небытие вместе с сознанием холодного трупа. Я прислушался и оценил обстановку. Кругом царила обычная тишина пыльной небольшой квартиры: голоса соседей за картонной стеной звучали словно у меня за спиной, но похоже всем было насрать. Надо было замести следы и валить. Тупые мысли не покидали меня ни на секунду, вопросы повисали в воздухе: что произошло вчера вечером? Откуда я знаю этого человека? Почему я уверен, что это подстава? Что делать? Где Мона? Последний вопрос вставал особенно остро.       Я проверил магазин пустынного орла, в обойме не хватало одной пули. Выглядело это всё дико забавно, документы на трупе, пыль в доме… Я почти поверил. Кто это подстроил? Перед глазами всё время маячил образ Моны. Ощущение бэдтрипа. Я не мог прогнать его. Во всем, что происходило, чувствовалось её присутствие.       Я стараюсь дышать ровно и держу путь в самое тайное и удалённое место в городе, надеясь переждать там некоторое время. Выскользнув из квартиры, я пробираюсь вниз и прохожу несколько кварталов пешком, чтобы найти тачку и убедиться, что нет слежки. Всё вокруг, конечно, казалось подозрительным, но до некоторых пор не подавало виду.       Они встречают меня на «месте». Двое мужчин, азиат и белый. При них были беретты. Происходящее начало казаться мне предельно знакомым, как в том кошмаре после первой встречи с Николь Хорн… Только теперь этот вкус я чувствовал наяву. Непередаваемые ощущения.       От тревожных догадок меня отвлекает шорох. Ещё один недо-гангстер засел в туалете. Становилось не смешно, и я поспешил покинуть этот странный генератор моей прошлой жизни, тренировочную комнату убийств. Захватив помповый дробовик, коробку патронов и кое-что из аптечки, я бросился к машине.       Гнать, подальше отсюда. Куда глядят глаза. В поисках Моны.       Внезапно я остановился. Что за хрень?! Такое уже случалось раньше, и чувство дежавю понемногу начало заполнять моё сознание. Тут же мне показалось, что меня водят за нос, пытаясь навязать другие цели. Я осмотрел площадку перед домиком. На ней было множество следов от колёс. Надо достать записную книжку и зарисовать их. Кроме моей, сюда заезжало ещё минимум две машины. Одну я обнаружил в кустах неподалеку, вторая машина покинула территорию участка. Была ли это машина Моны или ещё черт знает кого, мне было неизвестно. Закурив, я сел на крыльцо. Утреннее солнце светило пронзительно ярко, пришлось надеть тёмные очки, голова раскалывалась. Теперь уже всё совершенно определённо было подозрительным.       Я бросил машину в пригороде и поймал такси. Услышав мой адрес, таксист заметно напрягся. Он всю дорогу косился на бардачок и гнал машину так, что меня тошнило. Быть может, мне всё это казалось, просто я уже несколько часов не принимал таблетки. Странные мысли начали закрадываться в мою голову, меня мутило, я пытался записать важную информацию, но это с трудом удавалось. Карандаш прыгал по бумаге, рисуя пентаграммы, становилось невыносимо душно. Мне хватило ума остановить эту деятельность. Я открыл окно и поток свежего воздуха вернул меня к жизни. В городе уже смеркалось, так быстро?! Мы ехали по мосту. И вдруг я почувствовал, что удача снова со мной. По крайней мере, мне казалось, что она найдёт меня. Мона. Может быть я просто отупел от того количества алкоголя, что ежедневно принимал всё это время, но мне было приятно, когда я думал о ней.       Внезапно меня пробил легкий озноб, мы подъезжали к дому. Я попросил остановиться, чтобы осмотреться. Собственный голос в голове, раздающий команды, казался мне чужим, но я знал, что пока мы действуем верно. Мысли скакали в голове, как попрыгунчики. Я закурил у фонаря, чтобы прочистить их. Что мне нужно было здесь? Ничего. Пистолет, из которого был застрелен тот бедолага, до сих пор при мне. Стать лёгкой наживкой для копов? В этом мне нет равных. Я не знал наверняка причины своих поступков, но меня так и подмывало пересечь улицу и взобраться по ступеням к двери, ведущей в общий коридор. Затем налево, к лифту. Одиннадцатый этаж. Высоковато для снайперов, наверное. Я не был уверен уже ни в чем. Я просто надеялся, что там будут следы её присутствия. Разум не мог достучаться до сердца. Оно колотилось так, словно его кольнули адреналином. И уже было абсолютно наплевать, жить или умереть.       Я докурил и прижал брошенный окурок носком ботинка. На мгновение мне почудилось, что кто-то словно бы управляет мной. К чёрту навязчивые мысли, к чёрту всё.       Закатное солнце так приятно скользит по лицу. Прохладный ветер колышет деревья. Всё вокруг стало приобретать магические краски, оживая на глазах. И я тоже совершенно определённо почувствовал себя живым.