Наследники. Пораженные тьмой

      Елена чувствовала нестерпимую боль каждой клеточкой своего тела. Ей казалось, что его медленно пропускают через мясорубку, предварительно разрезая на тонкие лоскуты кожи и перемалывая все кости. Она не понимала, где сейчас находилась, и не знала, когда это всё кончится. Перед глазами девушки стояла белая пелена, и она была настолько яркая, что невозможно было даже попытаться разглядеть окружающую действительность. В ушах звенел дикий клёкот множества хищных птиц.       Внезапно сияние несколько поутихло и пелена расступилась. Перед глазами Елены, как кадры из фильма, начало проноситься множество Вселенных. В одной человекоподобные существа были настоящими гигантами и вместо человеческих голов у них были настоящие собачьи морды. В другой существа были похожи на ледяные скульптуры: их кожа была синеватая и полупрозрачная, глаза — ярко-голубыми, а волосы — белоснежными. Они носили бело-голубые шкуры и управляли холодом. В третьей люди жили под водой и имели жабры. В четвёртой — тела антропоморфных существ покрывали наросты в виде древесной коры, в их длинные зелёные волосы были вплетены венки из ярко-изумрудных резных листьев, которые Елене видеть на Земле не доводилось. В пятой люди были закованы в металлические латы и виртуозно управлялись с холодным оружием, даже не касаясь его пальцем.       И это всё была лишь верхушка айсберга. Елена видела множество удивительных миров и созданий. Они всё быстрее и быстрее проносились перед её глазами, превращаясь в сплошное смазанное пятно. И весь этот круговорот продолжался ровно до тех пор, пока перед девушкой не раскинулась выжженная пустыня с чёрными, будто оплавленными горами, у подножия которых стояли развалины древнего города. На вершине самой высокой горы рос один единственный дуб. Его ветви опутывали обрывки металлических цепей, которые всё ещё держали раскрытый деревянный гроб.       Оказавшись в этом измерении, Елена вдруг почувствовала нечто родное и успокаивающее. И даже всепоглощающая боль ненадолго от неё отступила. Тело девушки расслабилось, ей удалось вдохнуть полной грудью. Однако новая волна боли навалилась совсем скоро и оказалась куда ужаснее. Девушка схватилась за голову, её ноги подкосились, и она упала на колени. Мир вокруг начал медленно меркнуть. Елена чувствовала напряжение во всём теле и догадывалась, что недалёк тот момент, когда организм, не справившись, разлетится на куски. Скорее всего, энергия, не предназначенная для её тела, уже запустила процесс его уничтожения.       В следующий же миг рядом с девушкой полыхнула вспышка. Затем ещё одна и ещё. Вспышки начали полыхать во всех уголках пустыни, какие-то ближе, какие-то дальше. Их были десятки и сотни. Из них выходили мужчины и женщины, старики и дети. Разрушенный город словно заново оживал и наполнялся живительной энергией. И все люди, появляющиеся из огненных вспышек, смотрели только на Елену и улыбались. Как-то по-особенному, по-родственному. Тепло и одновременно с сожалением, будто чувствовали, через что проходила девушка, и сочувствовали ей.       Ближе всех к Елене оказалась одна женщина. На вид ей можно было дать не больше пятидесяти, однако её тёмные волосы, сложенные в замысловатую тугую причёску, ещё практически не были тронуты сединой. Её высокую стройную фигуру защищал изящный доспех из жёлтого металла со вставками из грубой жесткой кожи, из-под которой выбивалась лёгкая шифоновая ткань багрового цвета. Женщина ласково улыбнулась Елене и протянула ей руку, чтобы помочь подняться на ноги. Зверева присмотрелась. У женщины были точно такие же ямочки на щеках, как у неё самой, и такие же тонкие черты лица. За её спиной стоял мужчина приблизительно того же возраста. Его серые волосы и смуглая кожа были таким же необычным сочетанием, как у Макса Беркута. Елене не составило труда понять, что перед ней стоял ещё один представитель клана Золотых Драконов. А ещё у него был точно такой же слегка раскосый разрез глаз, как у Елены.       Внезапная догадка поразила Звереву. Она вспомнила рассказ Ангелины. Хельга была замужем за Золотым Драконом. Глаза девушки изумлённо распахнулись.       — Бабушка? — прошептала она, мгновенно всё поняв. — Дедушка?       Улыбки на лицах мужчины и женщины стали гораздо шире, и они медленно кивнули. Хельга подалась вперёд, мягко подхватила внучку под локоть и помогла ей подняться.       При её касании девушка неожиданно почувствовала облегчение. Боль не отступила полностью, но теперь она была не настолько сильной. Елена обвела взглядом лица собравшихся, то там, то здесь в толпе замечая такие же носы, губы, волосы, ямочки и разрезы глаз, как у неё. На глаза навернулись непрошенные слёзы. Впервые за почти восемнадцать лет жизни она видела свою настоящую семью. Видела своих прабабушек и прадедушек, тёть и дядь, братьев и сестёр, родственников более дальних и более близких. Но сколько бы ни вглядывалась в их лица, так и не смогла отыскать той единственной, которую сейчас хотелось увидеть больше всего на свете.       — А где мама? — вырвался у неё против воли вопрос.       По лицам бабушки и дедушки пробежала едва заметная тень. Они промолчали, и Елена поняла, что эта тема для них была непростой даже здесь, где бы они сейчас ни находились. Тогда Елена поспешила задать следующий вопрос:       — Мне осталось недолго, да? Я это чувствую.       Хельга качнула головой и грустно улыбнулась. Она продолжала крепко сжимать руку внучки. Остальные родственники тоже начали подступать ближе. Они касались плеч Елены, рук, спины, живота, кто-то даже прикоснулся к её щеке. И с каждым касанием боль неумолимо становилась меньше и отступала.       — Боль, разделённая на двоих, — тихо проговорила бабушка, и голос её зазвучал очень похоже на птичий клёкот. — Вдвое меньше. А за тобой, дорогая, стоит весь наш Клан.       — Я не боюсь умирать, — призналась Елена, оглядывая сжимающих вокруг неё плотное кольцо родственников. — Только… Можно мне остаться здесь, с вами, до самого конца?       — Сколько понадобится, — улыбнулся дедушка. У него был приятный бархатный обволакивающий голос. Он даже чем-то напоминал голос Егора. — Хоть ты нас прежде и не видела, мы всегда были рядом с тобой, не отходили от тебя ни на шаг, Елена. И в самые трудные для тебя моменты, и в самые радостные.       Слёзы бесшумно скатились по щекам Зверевой, и чья-то заботливая рука нежно стёрла влажную дорожку. Сейчас Елена действительно чувствовала себя подростком, наконец-таки встретившим свою истинную семью и получившим от неё колоссальную поддержку.       — У тебя будет долгая жизнь, девочка моя, — снова заговорила бабушка. — Да, невероятно сложная, тяжёлая и опасная, но умирать тебе ещё рано.       Елена вдруг почувствовала, как по её телу прошлась мощная горячая волна. Она вытеснила остатки боли и выплеснулась далеко за пределы её тела.       — И сейчас, — продолжила Хельга. — помощь пришла с очень неожиданной стороны.       Елена хотела было спросить, что бабушка имела ввиду, но не успела. Пространство вокруг снова заволокла белоснежная сияющая пелена. Лица родственников одно за другим скрывались и растворялись в ней. Сначала те, кто стоял дальше всех, потом те, кто поближе, последними исчезли лица бабушки и дедушки.       — Будем считать, что мы с тобой в расчёте, — неожиданно услышала Елена до боли знакомый голос. После чего её крепко ухватили за предплечье. — И в этот раз я спасаю твою жалкую никчёмную жизнь.       Полыхнула ещё одна вспышка, и когда она рассеялась, Елена поняла, что находится в какой-то заброшенной оранжерее. Напротив неё расположилось огромное зеркало, в центр которого из её собственного тела бил мощный поток энергии. На поверхности зеркала клубилась тьма, переплетённая с багровыми всполохами, в глубине которой медленно открывался портал. В портале уже можно было различить высокий широкоплечий силуэт. Он с трудом, будто бы пробираясь через загустевшее желе, приближался к зеркалу с той стороны. И чем ближе он подбирался, тем больше (Елена это чувствовала) жизненной энергии из неё выходило.       Рядом с зеркалом стоял Денис Чернокнижец. Его губы быстро шевелились, он торопливо проговаривал заклинание. Около него спиной к Елене стояла фигура, закутанная в красный балахон. Вокруг неё вились стеклянные осколки, она тоже колдовала. Елена с ужасом поняла, что до выхода Темнейшего из зеркальной ловушки осталось всего ничего. И по всей видимости, эти двое ему активно помогают.       Рука, всё ещё крепко сжимающая предплечье Елены, дрогнула. Девушка перевела взгляд на того, кто стоял с ней рядом, и совсем растерялась.       Сапсан!       Её нижняя часть лица была скрыта всё той же соколиной маской, из-под глубокого капюшона выбивались светлые пряди. В глазах искрилось голубое пламя, а открытые участки кожи покрывали светящиеся ярко-синие вены. Елена чётко чувствовала, как идёт обмен её собственной энергии с энергией Сапсан. Они сливались и перетекали из одного тела в другое, а затем снова возвращались обратно.       Где она оказалась?! И что вообще происходит в этом странном месте?!       Зверева снова бросила взгляд на зеркало и похолодела. Максимально приблизившись к стеклянной поверхности, из неё под ужасающий скрежет стекла вдруг вышел… Константин Комиссаров. Тот самый, который погиб от её пули прошлой весной, когда пытался вырвать Никите сердце.       Только теперь в его глазах плескалась тьма, а из центра грудной клетки просвечивали золотистые очертания чего-то круглого и маленького. Полностью обнаженный, он довольно оглядел себя, запрокинул голову и расхохотался так, что у окружающих кровь застыла в жилах.       Он не спешил отходить от зеркала, продолжая тянуть из него энергию. Его тело на глазах становилось всё более материальным и увеличивалось в размерах.       Денис Чернокнижец поспешно отпрянул в тень и нервно огляделся по сторонам. Гектор Сэнтери и Нимфа зачарованно приблизились к вышедшему из зеркала демону.       Вдруг оранжерею осветил яркий луч прожектора, послышался гул от лопастей вертолёта, где-то внизу раздался мощный взрыв и пол содрогнулся под ногами. В воздухе запахло озоном, и через мгновение в оранжерею ворвались голографические аватары Королевского Зодиака и множество светящихся стрел. Через разбитые стеклянные стены в оранжерею вбежали несколько Созерцателей и пантер. Недалеко от себя Елена услышала изумлённый возглас Алекса:       — Глория?! Ты что здесь делаешь?!       Но в парня тут же полетели все стеклянные осколки, которые вились вокруг фигуры в красном балахоне. Алекс едва успел отскочить в сторону.       — Что ты делаешь?! Остановись! — в ужасе воскликнул он.       На стеклянном лице девушки не дрогнул ни один мускул, когда она послала в Алекса ещё одно смертоносное заклятие. Грановский бросился прочь, но рядом с ним вдруг просвистел гибкий хлыст длинной зелёной лианы. Часть осколков всё же достигла парня и, пробив его кожаный доспех, оцарапала спину. Алекс вскрикнул от боли, но тут же метнулся в противоположную сторону, на ходу сорвав с пояса и раскрутив свой стеклянный кнут. А в бой с Глорией тем временем вступил Грановский-старший.       Подкрепление прибывало. Одна из не полностью преобразившихся пантер — самая большая в стае — накинулась на Гектора Сэнтери. Остальные схватились с берсеркерами. Звуки боя были слышны и этажами ниже, а Темнейший, продолжая хохотать, всё тянул из Елены и Сапсан энергию через зеркало и абсолютно не опасался развернувшегося вокруг сражения.       Вдруг откуда ни возьмись, словно материализовавшись из воздуха, перед ним возник Парис Тревиньо. Он одним мощным ударом руки проломил демону грудную клетку. Дьявольский смех тут же оборвался, и на смену ему пришёл яростный рёв. Полыхнула яркая золотистая вспышка.       Что случилось дальше, Елена уже не увидела. К ним с Сапсан из темноты оранжереи внезапно вышел ещё один силуэт, и перед девушками возник Тимофей Зверев. Он резко открыл глаза, и Елена с Сапсан вскрикнули от неожиданности. Из глазниц парня валил чёрный дым, а радужки и белки скрывала тьма.       — Пора заканчивать этот цирк! — прошипел он и резко вскинул руки.       Мраморная крошка, осколки разбитых стен и крыши поднялись над полом и с мощным хлопком врезались в зеркало Бальтасара. Всё ещё покрытое дымкой стекло с грохотом разлетелось мелкой пылью. Елена и Сапсан мгновенно почувствовали невероятное облегчение, но даже не успели осознать произошедшее. Тимофей резко выбросил обе когтистые руки вперёд и всадил их в животы девушек, в районе солнечных сплетений. Елена и Сапсан одновременно широко распахнули глаза, а Тимофей, жестоко улыбнувшись, начал преображаться в Огненного Дракона.

***

      Денис Чернокнижец ожидал появления Париса Тревиньо сразу же, как только Темнейший в теле Комиссарова появится из зеркала. Мастер Игрушек рассказал ему, что демон растерял свою силу, когда прорывался в мир людей из каменного круга, и ослаб настолько, что стал на Земле практически обычным человеком. И потому уже давно цеплялся к чёрным ведьмам и колдунам, вытягивая из них маломальские крохи магической энергии. Он, как паразит, менял носителей силы до тех пор, пока в позапрошлом году не спелся со старухой Анаит Аршакуни и не проникся её планом по открытию врат Хаоса. Однако в прошлом году всё пошло наперекосяк, и он, недолго думая, бросил старуху и прямо на побережье Нового Ингершама примкнул к «Чёрному Ковену» — своим товарищам по несчастью. А потому сегодня не мог пропустить столь значимое для него событие. Но время шло, а Тревиньо всё не было.       Денис уже начал отчаиваться. И наивысший пик отчаяния пришёлся на тот момент, когда в оранжерею ворвались Созерцатели, оборотни и некоторые члены Королевского Зодиака. Бой обещал быть нешуточным, и Денис, скрывшись за буйно разросшимся кустарником, даже уже подумывал воспользоваться новоприобретенными способностями и улизнуть куда подальше, пока есть возможность, как вдруг перед Темнейшим неожиданно возник Парис Тревиньо. Он одним резким движением пробил грудь Комиссарова в том самом месте, где у него находился магический камень, что придавал силы телу.       Тревиньо крепко зажал артефакт в руке, и энергия, что накачивала мёртвое тело стала быстро наполнять его собственное.       Когда же Тимофей Зверев, так вовремя вышедший из-под контроля Сэнтери, а, быть может, всё это время лишь хорошо играющий роль загипнотизированного, разбил зеркало и тем самым прервал ритуал, стеклянные коконы с четырёх сторон тоже взорвались. Потоки энергии, исходящие от них, быстро иссякли. Тогда-то Денис и понял, что пора и ему воплотить свой замысел в жизнь.       Он выхватил из-за пояса кинжал с кроваво-красным рубином и достал из-под куртки приготовленную заранее куклу-ловушку «Лимб». Чернокнижец знал — у него будет лишь один шанс, и он не должен промахнуться. В тот самый момент, когда взорвалось зеркало Бальтасара, Парис Тревиньо вытащил из груди Комиссарова магический камень. Тело, приготовленное для Темнейшего, лишившись энергетической подпитки, на глазах начало разлагаться, а Париса Тревиньо окутала густая тёмная дымка. Денис выскочил из своего укрытия и одномоментно насквозь проткнул грудь ритуальной куклы и демона, убившего его родителей и почти уничтожившего его девушку.       Наконец вся боль и ярость, которые юный маг сдерживал до поры до времени, заполнили каждую клеточку тела. Глаза Дениса ярко вспыхнули, как и полыхнувший багрянцем камень на его кинжале.       Чернокнижец почувствовал знакомый рывок в груди и позволил этому ощущению распространиться по всему телу. И как только это произошло, пространство мягко замерцало и исказилось. Перед ним и неожидавшим такого подвоха демоном открылся нужный коридор. Денис был абсолютно уверен в том, что на этот раз точно не ошибётся пунктом назначения. Он крепко вцепился в руку Тревиньо, в которой всё ещё находился золотистый, испещрённый заклинаниями, камень. Юный маг без раздумий бросился в нужный коридор.       Почти сразу появилось ощущение сдавленного пространства, но в этот раз двигаться по нему оказалось куда проще. Денис чувствовал, что его тянет по нужному коридору, будто кто-то на другом конце ждёт его и со всех сил зовёт к себе. И когда безумное перемещение закончилось, он даже не удивился, что оказался именно там, где планировал.       Ученик чародея, крепко удерживающий демона, снова оказался в кромешной тьме, которая клубилась вокруг дымчатыми щупальцами, периодически озаряемыми слабыми электрическими разрядами.       В этот раз юный маг добровольно отдался в лапы этой тьмы и выкрикнул заклинание, которое крутилось у него на языке последние несколько часов. Денис не успел даже закончить, а Парис Тревиньо, который всего лишь мгновение назад получил все силы Темнейшего, вдруг начал неистово голосить и извиваться. Но Чернокнижец держал крепко, пока вся сила демона не покинула его тела и не перешла через магический кинжал в кукольную ловушку. Тогда на лице юного мага промелькнула жестокая улыбка, и он отшвырнул от себя обессиленное тело Тревиньо.       — И два заключительных штриха, — раздался из пустоты всё тот же голос, который встретил здесь Дениса в прошлый раз.       Услышав его, демон неистово взвыл, но почти сразу же схватился за горло и зашипел так, будто невидимая рука его душила и не давала произнести ни слова.       К Чернокнижцу снова приблизился высокий силуэт. В этот раз он также был соткан из тьмы. Однако сейчас из чёрной дымки появились изящные длинные пальцы женщины. Они мягко забрали куклу из рук Дениса, после чего женский голос зашептал длинное сложное заклинание.       Тревиньо забился в невидимой хватке сильнее. Но силуэт не обратил на него ни малейшего внимания, а когда закончил заклинание, куклу по рукам и лапам обвила тонкая серебристая цепочка. На её груди вспыхнул набор цифр несуществующей зеркальной даты — 31.02.2013 — и остался поблёскивать, как и маленькая цепь.       — Вот так-то, — холодно произнёс женский силуэт. — Теперь силы этого предателя навсегда заключены в этой куколке, а его жалкая шкурка будет навсегда запечатана в этом адском месте. И всё потому, что предателей никто не любит и не ценит.       С этими словами силуэт подплыл к корчащемуся и постанывающему Тревиньо, вырвал у него из рук золотистый камень и вернулся к Денису.       — Вечность мук и страданий в этой пустоте достойная ли кара для того, кто принёс тебе столько боли, молодой Чернокнижец?       Холодная улыбка Дениса стала ещё шире. Он молча кивнул, не отводя довольного взгляда от подвывающего обессиленного демона.       — Так я и думала, — удовлетворённо протянула неизвестная.       А затем изящная бледная рука поднесла камень к сгустку темноты, что был у силуэта вместо лица, и снова раздался шёпот сложного заклинания. Когда же оно завершилось, камень снова потух и из золотого превратился в чёрный. Рука небрежно откинула его от себя.       — Вот как следовало поступить обитателям Глубинных Империй, когда они создавали ловушку для Хаоса, а не помещать ключ от его врат в тело Харибды, откуда его могла вытянуть любая сильная ведьма. Запечатать ключ в самой ловушке и навсегда тем самым закрыть её врата. Конечно, для этого понадобилась бы добровольная жертва… Но когда их не было, верно? — усмехнулся силуэт. Денис непонимающе нахмурился, но голос уже вёл дальше. — Что ж, ловушка для Хаоса рассчитана на одного. Обессиленные маги, ведьмы и демоны за пленников не считаются. Да и я придержала тёпленькое местечко для этого предателя, так что могу с чистой душой делать отсюда ноги. Давай, Дениска, пора нам нанести визит твоему учителю.       Силуэт вернул куклу Чернокнижцу и крепко обхватил его за талию. Денис против такого расклада ничего не имел. Главное, что его месть свершилась и Ди теперь была в относительной безопасности. Однако один вопрос всё же не давал ему покоя.       — Что будет с тем, кого он поразил своей силой, выходя из каменного круга?       — На Земле больше нет его оболочки, а потому его магическое воздействие и силы полностью иссякнут к следующему полнолунию и больше не будут отравлять наш мир.       Денис кивнул, чувствуя в груди знакомые распирающие ощущения. Его глаза снова ярко вспыхнули. На тот момент ему было всё равно, кого и из какой ловушки он вызволяет. Ведь тот, кто попал в неё, тысячекратно этого заслуживал.       А через мгновение юный Чернокнижец вместе с таинственной спутницей уже оказался в стенах особняка старого чародея.