Наследники. Пораженные тьмой

      Елена спешила на планёрку в «Авангард». Она была второй по счёту за сегодня. Однако Зверева даже не представляла, как выдержит ещё и это испытание. Несколько минут назад она вышла с планёрки следственного отдела, который занимался делами, не связанными со сверхъестественными происшествиями в этом городе, и теперь едва держалась на ногах. Голова девушки готова была разлететься на части.       Елена, сама не понимая, как это возможно, слышала мысли абсолютно всех присутствующих так, будто они всем скопом одновременно и беспрестанно их озвучивали, от самых незначительных до самых сокровенных. Мыслей было так много, что она с трудом могла сосредоточиться на отчёте.       Зверева поднялась на нужный этаж и остановилась у двери, за которой ждали её очередной отчёт. Она глубоко вдохнула, готовясь снова погрузиться в омут чужих мыслей, но всё никак не могла решиться открыть дверь. В голове даже промелькнула идея, что неплохо было бы попросить пару дней отгула.       Но Елена не успела обдумать насколько она хороша. Дверь, возле которой она остановилась, неожиданно открылась. И в коридор твердым шагом вышел сам господин Ференци собственной персоной.       — Госпожа Зверева, — холодно поприветствовал он Елену. — Как замечательно, что мы с вами всё-таки встретились.       — Доброе утро! — кивнула Зверева.       Константин Ференци подступил к девушке ближе. С ним было что-то не так. Как только он появился в коридоре, Елена явственно ощутила, будто её голова в одночасье опустела. Она не только освободилась от этого гнетущего жужжания чужих мыслей в своей голове, но и от своих собственных. Мысли Ференци также были ей недоступны.       — Чем моя скромная персона вызвала ваш интерес? — осторожно поинтересовалась Елена.       Ференци мягко улыбнулся Елене, но его глаза остались колючими и холодными, как два куска льда. Он повернулся к приоткрытой двери, из которой только что вышел.       — Прошу простить нас, господа. Но вам придется приостановить своё собрание на пару минут.       Елена заметила, как молодые следователи «Авангарда» переглянулись. Никита нахмурился и подался вперёд, словно намеревался подняться со своего места. Но Ференци безапелляционно захлопнул дверь и снова развернулся к Елене.       — Я давно хотел с вами поговорить, Елена, — заметил Константин.       Он положил руку на плечо девушке и жестом предложил пройти до рекреации, где не было ни души.       — Это весьма лестно, — спокойно отозвалась Зверева уже на ходу. — Но я всё ещё не понимаю.       — Дело в том, — Ференци остановился возле окна. — что мне бы очень хотелось узнать, как вы оказались в особом отделе. Я видел ваш послужной список, и он достаточно внушительный. Что похвально, учитывая ваш возраст. И вдруг нежданно-негаданно с вами заключают дополнительное соглашение на работу в «Авангарде».       — Это было почти год назад, — заметила Елена. — Почему моё назначение вас заинтересовало только сейчас?       — Здесь вопросы задаю я, — холодно обронил Ференци. — Итак, вы неплохо справлялись с делами, скажем так, обычного отдела. Но какое отношение вы имеете к «Авангарду»?       — Вы, верно, поддались заблуждению, будто я сама напросилась в этот отдел? — проигнорировав замечание Константина, вновь задала вопрос Елена.       В этот раз Ференци не стал её одергивать.       — Была такая мысль, — только и ответил он. — Если я не ошибаюсь, ваш отец водит близкую дружбу с прокурором Воропаевым?       — Не ошибаетесь, — честно призналась Елена. — Но к моей службе это не имеет никакого отношения.       — Зато, похоже, вводит вас в заблуждение, что вы имеете право разговаривать со мной в подобной манере?       Елена не ответила. Запугать ему её не удастся, а извиняться она перед ним не собиралась. Константин Ференци долго сканировал девушку взглядом.       В какой-то момент Елене вдруг показалось, что её затылка коснулось что-то холодное и липкое. Это чувство было настолько реальным, что она не сдержалась и резко обернулась. Однако в рекреации, где они находились, по-прежнему никого, кроме них, не было.       — Что с вами? — участливо поинтересовался Константин.       Елена снова окинула помещение и часть виднеющегося из него коридора взглядом, а затем задумчиво произнесла:       — Ничего…       Почти сразу после этого Елена почувствовала, как по венам побежало тепло. Оно разливалось под кожей и словно заковывало её тело в надёжную крепкую броню. Ощущение холодного липкого касания вмиг исчезло. Елена перевела растерянный взгляд на Константина. На его лице на секунду проступило удивление. Этот миг был краток, но Елена успела его уловить.       Молчаливая пауза затягивалась, и Ференци всё же заговорил первым:       — Так каким образом вы всё же связаны с «Авангардом»?       Елена поняла, что этот человек от неё не отстанет. Что ж, наверное, большой беды не будет, если она откроет ему часть правды.       — Вы ведь в курсе, что в свете последних событий выяснилось, что рациональный мир более многогранен, чем предполагалось ранее?       — Уж не знаю, насколько я в курсе всего, что происходит в этом городе, но кое-что мне действительно известно, — кивнул Ференци.       — Вот кое-что известно и мне. В моей семье изначально отношение к различным мифам и легендам было несколько иным. Павлу Васильевичу недавно стало об этом известно. После того, как криминалиста, консультирующего особый отдел чуть больше года назад переманили на свою сторону ведьмы, а после сделали из него жертву одного из своих кровавых ритуалов, руководству «Авангарда» понадобился человек, способный занять эту должность. Так сказать, тот, кто в теме. Таким человеком оказалась я.       — Не боитесь разделить участь предшественника? — с усмешкой поинтересовался Ференци.       — Мне с ведьмами не по пути, — бросила Елена.       — Время покажет, — заметил Константин. Это прозвучало несколько угрожающе. — И что же, Павел Васильевич так просто согласился пожертвовать дочерью своего хорошего друга? Или лучше даже сказать, своей крестницей?       Разговор с Ференци приобретал очень странный оттенок и всё меньше нравился Елене.       — Вы так говорите, будто из меня здесь собраются душу вынуть, — холодно отозвалась она.       — Но ведь именно это случилось с вашим предшественником. К тому же, месяц назад ваша жизнь уже была в опасной близости со смертью.       — Знаете, вчера в новостях показывали старушку, которой на голову упал кирпич, — как бы невзначай заметила Елена. — Не думаю, что она была связана с миром сверхъестественного. Однако её жизнь тоже оказалась в опасной близости к смерти.       — Кирпич ни с того, ни с сего никому и никогда на голову не свалится, — процитировал Булгаковского Воланда Ференци. — Уж вы-то это должны знать.       — Уж я-то это знаю, — отрезала Елена. — А теперь, если у вас нет для меня замечаний и если вы не возражаете, я бы хотела вернуться к своим непосредственным обязанностям.       Ференци сверкнул глазами. За почти год курирования особого отдела он успел понять, что в «Авангарде» многие его нисколько не боятся. А сегодня он убедился в том, что Елена одна из тех, на кого он устрашающего эффекта не оказывал. И это раздражало. Ведь когда человек боится, он сделает всё, что от него потребуется. А когда нет — чтобы добиться нужно результата, очень многое приходится делать самому. Константин смерил Елену колючим взглядом и чуть заметно кивнул в сторону коридора.       — Больше вас не задерживаю. Увидимся.       — Разве вы не хотите услышать отчёт о проделанной работе? — поинтересовалась Елена.       — Всё, что хотел, я уже получил, — бросил Ференци. — Правда, не в том объёме, котором желал.       Елена молча развела руками. Константин Ференци развернулся на каблуках и зашагал прочь. Зверева проводила его взглядом. Она только сейчас, когда Константин скрылся из её поля зрения, поняла, как крепко сжимала в руках папку. Сказать, что она его боялась, девушка не могла. Но было в Ференци что-то такое, что дико нервировало её при каждом его приближении. Тряхнув головой и сбросив оцепенение, Елена направилась к следователям «Авангарда».       — Что ему от тебя понадобилось? — тут же спросил Никита, как только Елена перешагнула порог конференц-зала.       — Хотел узнать все мои секреты, — усмехнулась девушка.       — Ишь, какой прыткий, — хмыкнул Панкрат.       Владимир Михайлович Мерзликин, который частенько присутствовал на планёрках особого отдела, неодобрительно покосился на руководителя «Авангарда». Он как раз-таки входил в число тех людей, кто Ференци побаивался.       — Пусть занимает очередь, — усмехнулся Никита.       — Легостаев, — прорычал Владимир Михайлович, одарив юного оборотня грозным взглядом.       Елена дёрнула одним уголком губ и присела на свободный стул рядом с Никитой.       — Итак, — проговорил Панкрат. — Елена, тебе есть, чем нас порадовать?       — Новости для вас у меня есть, — кивнула Елена. — но вот порадуют они или нет, сказать не могу. Все результаты анализов, которые я на данный момент получила, полностью идентичны предыдущим. Кроме одного. В этот раз на осколках нет плазмы крови, зато были обнаружены следы железосодержащего белка — гемоглобина, который находится на поверхности эритроцитов, красных кровяных телец. Эритроциты в небольшом объёме также присутствовали на осколках. Однако они не совсем обычные.       — Что ты имеешь ввиду? — поинтересовался Панкрат.       Елена вновь почувствовала, как к ней подступили чужие мысли. Только в этот раз всё было совсем по-другому. Девушка ещё ощущала на своём теле невидимую тёплую броню. И чужие мысли теперь будто окружали её, но коснуться не смели. Теперь они были похожи на далёкий белый шум. И это во многом упрощало задачу. Хотя Елена не отказалась бы от полнейшей тишины в своей голове. Всё же, этот посторонний шум порядком действовал ей на нервы. Она постаралась мысленно ещё больше дистанцироваться от него и ответила:       — Они имеют как бы прорезь в центральной части.       — Этого быть не должно? — спросила Эмма.       — Если это действительно эритроциты, принадлежащие человеку, а не невиданному доселе существу, и если этот человек здоров, то нет. Такое бывает, например, при некоторых видах анемии. Но настолько глубоко в медицине я разбираюсь плохо. Тут лучше проконсультироваться с медицинским экспертом. Я планировала сегодня поговорить со знающим человеком. Думаю, к завтрашнему дню, а, может быть, уже к вечеру смогу сказать что-то конкретное.       — Ясно, — выдохнул Мерзликин. — А что там с вопросом по этой дьявольской паутине?       На этот раз слово взял Панкрат. Он озвучил то, что Елена и так уже знала. Королевский Зодиак копал в этом направлении, но не нашёл никаких следов этого растения ни в городе, ни в области. Никита тоже никак не мог вспомнить, где видел его последний раз. Похоже, эта дорожка тоже завела в тупик.       — Значит, — медленно проговорил Мерзликин. — Чуда не случилось и в этот раз.       Елена при этих словах как-то странно покосилась на Таню. Пожарская едва заметно кивнула.       — Так, — насторожился Панкрат, заметив это. — что ещё за переглядки? Что-то ещё произошло?       — Ну, как сказать, — замялась Елена.       — Чудо как раз-таки и произошло, — заметил Никита.       — Да только вопросов из-за этого чуда стало куда больше, — проговорила Татьяна.       — Я весь сплошное внимание, — нахмурился Панкрат.       И Зверева принялась третий раз пересказывать то, что с ней произошло вчера. В этот раз история не отличалась от предыдущих, но, как и в прошлые два раза, несколько отличалась от реальности.       Когда Елена закончила свою часть рассказа, заговорила Татьяна. Она рассказала, в каком состоянии нашла Елену и всё, что случилось потом. В процессе рассказа лица у начальства вытягивались всё больше.       — Ну дела, — выдохнула Эмма. — Это что же получается? Что вчера кто-то посторонний смог проникнуть в Департамент безопасности в крыло экспертно-криминалистического центра, а потом просто испарился?       — И это ещё даже не половина того, что я хотела рассказать, — срочно заметила Елена.       Тут уже и лица Тани с Антоном удивлённо вытянулись.       — Да уж, — хмыкнул Никита. — У нас вчера был тот ещё вечерок.       Они с Еленой переглянулись. Удивление на лицах присутствующих сменилось понимающими улыбками. Однако следующие слова Легостаева стёрли их с лиц.       — Сэнтери вернулись в город, — гневно сощурил глаза Никита. — Мы вчера с Еленой видели, как двое из их братии заходили в заброшенный отель «Грозовое небо». Цирцея и Нестор Сэнтери.       В зале на несколько минут повисла звенящая тишина. Первым пришёл в себя Панкрат.       — Надо бы присмотреться к этому отелю. Кажется, его собирались сносить лет так пять назад? Или я что-то путаю?       — Не путаешь, — качнула головой Эмма. — Там какая-то тёмная история с этим отелем была. Незадолго до того, как должен был начаться снос, отель каким-то образом смогли выкупить. А через пару лет покупатель бесследно исчез. И снос здания был заморожен до выяснения всех обстоятельств, связанных с его новым собственником.       — И кто же стал новым собственником? — поинтересовалась Таня.       — Честно говоря, я уже не помню, это было чуть больше двух лет назад. Этим делом занимался отдел Данила Бакшеева, кажется. Я не знаю всех деталей.       Елена дёрнулась от неожиданности. Если этим делом действительно занимался Данил, то узнать все детали было не так сложно. Но не успела Елена подумать об этом, как тут же скисла. Так он и расскажет ей, держи карман шире. Он не доверял ей даже пароль от рабочего компьютера, что уж говорить о странном деле двухлетней давности?       — Но это тоже ещё не всё, — тихо заметил Никита. Он бросил взгляд на Елену.       — Да, — наконец призналась она после затянувшегося молчания. — Мы с Никитой вчера побывали в Зерцалии.       И тут Зверева почувствовала, как её ментальная броня дала трещину. Первой в её голову пробилась мысль Мерзликина. Услышав о мире по ту сторону зеркал, Владимир Михайлович напрягся.       «Чёрт! — услышала Елена в своей голове. — И почему я до сих пор не ушёл на пенсию?!»       Брешь становилась всё шире. Елена слышала, как мысли Панкрата мечутся. Он гадал, чем известия о Зерцалии могут грозить им в этот раз и тут же вспоминал зеркальных монстров, создаваемых с помощью темной магии. Эмма думала о доппельгангерах и обращённых в стеклянные статуи коллегах, некоторые из которых были разбиты прямо у неё на глазах. А ещё о чокнутых оккультистах, которые называли себя «Клубом Калиостро». И все вместе вспоминали стеклянную ведьму Гертруду Болховскую.       Мысли Антона и Татьяны были несколько спокойнее. К счастью для них, они знали об этом давнем происшествии только благодаря архивным отчётам. Антона в тот момент не было в городе, он с родителями проводил новогодние каникулы в столице у старшего брата. А Татьяна и вовсе восстанавливалась после ужасных событий, произошедших в «Хрустальном ручье».       Поэтому их мысли метались между выписками из отчётов и предстоящей свадьбой. И второе их волновало куда больше. Похоже, работа у них сегодня ушла на второй план.       Лишь Никита сохранял хмурое спокойствие. Он думал о том, что могло понадобиться Ференци от Елены и как это скажется на её дальнейшей работе.       В конце концов, чужие мысли окружили Елену таким плотным кольцом, что девушка не выдержала:       — Господа, пожалуйста, контролируйте свои мысли! — настойчиво попросила она и тут же поправилась. — В смысле, эмоции. Ведь ничего страшного ещё не случилось. Да и потом, кажется, в этот раз больше исходит угроза в сторону Зерцалии от нашего мира.       И Елена принялась рассказывать всё то, что они с Никитой узнали накануне от Магистра, умолчав только о неконтролируемой трансформации юного оборотня.       — Так что, получается, что с помощью этого демона, который, как оказалось, остался живее всех живых из Зерцалии в наш мир качают колоссальные потоки магической энергии. В настолько больших объемах, что в некоторых провинциях Зерцалии начинает исчезать магия. Полностью. Уж не знаю, может ли это быть связано с нашими осколками. Но это чертовски меня пугает, — закончила Елена свой рассказ.       — Час от часу не легче, — схватился за голову Панкрат.       — Я вот что подумала, — осторожно начала Елена. — Вообще-то я думала об этом уже давно, но всё никак не могла решиться. Панкрат, Владимир Михайлович, я хочу поговорить с главой «Белого Ковена». Прихвачу с собой осколки, вдруг Ковен сталкивался с чем-то подобным, ведь ему уже не одна сотня лет. Да и архивы у них впечатляющие.       Панкрат и Владимир Михайлович, обдумывая услышанное, долго молчали. Мысленный поток снова начал терзать Елену со всех сторон, не ослабевая ни на секунду. И это выводило её из себя и всё больше раздражало. Девушке хотелось поскорее вернуться в свою лабораторию и закрыться в ней, чтобы наконец остаться в тишине и покое только со своими мыслями. Наконец, Панкрат заговорил. Его голос слегка заглушил мысленные потоки:       — Признаться, я и сам давно собирался поговорить с Таисией. Однако, насколько мне известно, в данный момент её нет в Санкт-Эринбурге.       — Это верно, — быстро кивнула Елена. — Но я знаю, где она. Мы созванивались с ней с утра, и она готова меня принять у себя в гостях. Поэтому я и отпрашиваюсь у вас, так как эта поездка может затянуться надолго. Если я успею всё, что запланировала на сегодня, к вечеру у нас, возможно, появятся новые вводные.       — Но как же другой твой отдел? — удивился Мерзликин.       — Я закрыла все отчёты там. Если не случится ничего из ряда вон выходящего, Данил обещал не трогать меня. Так что ближайшую неделю я полностью в вашем распоряжении.       — Вот как? — довольно протянул Никита.       Елена молча улыбнулась. Но её взгляд оставался прикованным к начальнику отдела.       — Так как? — уточнила она. — Я могу отлучиться на сегодня?       — Если это не секрет, куда конкретно ты собираешься ехать? — поинтересовался Панкрат.       — Здесь нет никакого секрета, — пожала плечами Елена. — В Ягужино.       В кабинете и мыслях Елены стало вдруг очень тихо. Но не успела она подумать, что это затишье перед бурей, как в голове девушки снова закружил водоворот чужих мыслей. На этот раз больше усердствовали юные следователи. Ведь именно им «повезло» оказаться в эпицентре чудовищных событий, которые произошли почти два года назад в детском лагере под Ягужино.       — Ну, — неуверенно начал Владимир Михайлович. — Сейчас там вроде спокойно… И потом…       — Нет! — вскинулся Никита, оборвав Мерзликина на полуслове. — Вы действительно собираетесь отпустить её туда одну?! Не забыли, что там произошла самая настоящая резня? Не так уж и давно, между прочим!       Тут уже не могла промолчать Елена. Меньше всего ей нужен был рядом свидетель в консультации тех вопросов, которые она собиралась обсудить с главой «Белого Ковена».       — Ты думаешь, я еду туда, чтобы влипнуть в очередную неприятность? — нахмурилась Елена.       — Каждый раз, когда один из нас проявляет излишнюю самостоятельность, случается очередная ерунда, — выпалил Никита.       — С этим не поспоришь, — мрачно заметил Панкрат. — Вы и втроем-то умудряетесь влипнуть в неприятности, стоит вам только покинуть Департамент.       Татьяна с Антоном напыжились. Никита пропустил слова старшего брата мимо ушей.       — Мы не можем быть до конца уверены, что Сэнтери, вернувшись в нашу страну, обосновались только в Санкт-Эринбурге. К тому же, в окрестностях Ягужино всё ещё стоят графские развалины, принадлежащие их далёким предкам. А ни мы, ни Пард до конца не знаем, что именно в них может быть спрятано.       Никита говорил правильные вещи, но Елена, выбитая из рабочей колеи потоками чужих мыслей, чувствовала, как в груди вновь начинает поднимать голову злость.       — Отлично, — процедила она сквозь зубы. — Здесь Сэнтери, там наследие Ягужинских, может, мне вообще дома запереться и шагу никуда без твоего ведома не делать?       — Нужно будет, я тебя сам дома запру, — не остался в долгу Никита. Елена явственно ощутила, что он тоже начал выходить из себя. — А будешь выделываться - вообще наручниками к батарее пристегну!       Елена хотела сказать что-то ещё, но вовремя прикусила язык, вспомнив, где они находятся. Присутствующие молча и не без интереса наблюдали за их ссорой. Нужно было срочно что-то делать с просыпающимися способностями и поскорее возвращаться в состояние спокойствия и холодного рассудка. Однако сейчас злость в груди девушки становилась только сильнее и казалась всё более привлекательной. Елена из последних сил заставила себя глубоко вдохнуть и хоть немного успокоиться. Они с Никитой, как по команде, сложили руки на груди и отвернулись друг от друга.       — Милые бранятся, только тешатся, — усмехнулся Мерзликин.       Зверева с Легостаевым одарили его одинаково гневным взглядами, но промолчали. Панкрат с Эммой, переглянувшись, понимающе улыбнулись. Таня с Антоном же просто промолчали. Складывалось такое ощущение, что сегодня они вообще были на какой-то своей волне и возвращались в реальность происходящего лишь урывками.       — И потом, — продолжил Владимир Михайлович прерванную фразу. — Можно отправить с Еленой кого-нибудь из отдела. Легостаев-младший, видимо, где-то глотнул эликсир храбрости и решил, что может перебивать меня, не дослушав до конца.       — Виноват, — буркнул Никита.       Мерзликин недовольно покосился в его сторону.       — Только Василевский мне сегодня позарез нужен в архиве. Надо, в конце концов, закончить оцифровку старых отчётов и навести порядок в этом бедламе!       Антон обиженно насупился. Подумаешь, поцарапал служебную машину. В первый раз, что ли? Предыдущую вон вообще в хлам разбил, выполняя одно из поручений. Зачем же сразу в архив?       — А Никита сегодня проходит переподготовку, — продолжил Владимир Михайлович. — под личным присмотром господина Ференци.       — Владимир Михайлович! — тут же запротестовал Никита.       — Это не обсуждается, Легостаев! — прикрикнул Мерзликин. — Графики составлялись и были вывешены два месяца назад!       — Замечательно, — бросил Никита. — Отправим двух бесполезных в бою девчонок в логово ведьм, понадеемся на авось…       Никита ещё не успел договорить, а Татьяна уже запустила в него своей авторучкой. Не ожидавший, что ему прилетит по носу, Никита громко ойкнул.       — Вообще-то я бы с удовольствием встретилась с Таисией и съездила в Ягужино, — кивнула Татьяна, сделав вид, что ничего не произошло.       — Простите, девчонки, но на самом деле в словах Никиты есть здравое зерно, — проговорил Панкрат, немного подумав. — В случае чего, вам действительно придётся туго.       — Я тебе это ещё припомню, Легостаев, — прошипела Татьяна, бросив на Никиту прищуренный взгляд.       Внезапно раздался стук в дверь, а через секунду на пороге конференц-зала появился Ратмир Князев.       — Доброе утро! — поздоровался он со всеми присутствующими. Увидев выражения лиц присутствующих, он, ничуть не стушевавшись, продолжил. — Я хотел поговорить с Владимиром Михайловичем, но, кажется, зашёл не вовремя.       — Отчего же? — усмехнулся Мерзликин. — Очень даже вовремя. Панкрат, кажется, второй твой отдел сегодня в неполном своём составе бездельничает. Напомни-ка мне, чем занимается этот молодчик?       Панкрат недовольно прищурился.       — С утра был совершенно свободен, — улыбнулся Ратмир, не дав заговорить Панкрату.       — Вот и замечательно, — кивнул Мерзликин. — Значит, ты и составишь компанию Елене в её поездке.       Елена не была от этого в восторге. Пожалуй, Ратмир был в самом хвосте списка тех людей, которых она предпочла бы увидеть рядом с собой в длительных секретных поездках. Панкрат тоже не разделял восторга Мерзликина. Но по старой привычке, оставшейся с тех времён, когда Владимир Михайлович был ещё его руководителем, перечить не стал. Зато сам Ратмир, кажется, совсем не был против того, что его отправляют неизвестно куда. Его взгляд на секунду задержался на Елене, и девушка заметила, как уголок губ парня дрогнул.       — Ладно, — нахмурился Панкрат. — Пусть едет.       — Да никогда в жизни! — снова взвился Никита.       — Так, Легостаев! — вскинулся Мерзликин. — Я не пойму, ты кто? Следователь Департамента безопасности или сваха, которая перебирает женихов?! Этот не подходит, тот не подходит. Руководитель дал добро, будь добр слушаться старших по званию!       Никита бросил гневный взгляд на Князева, приподнялся со стула и почти сразу же перехватил строгий взгляд Мерзликина.       — Ещё никто никого не отпускал, — холодно заметил он.       Легостаеву-младшему пришлось снова опустится на стул. Слово опять взял Панкрат.       — Значит так, Елена, выдвигайтесь, как только будете готовы. Но старайтесь там не задерживаться. Узнаешь всё, что только можно, и сразу же назад. Ратмир, Елена объяснит тебе всё по пути. — Зверева с Князевым синхронно кивнули. — Но сначала, Елена, — Панкрат вытащил из кармана ключи и катнул их по крышке стола девушке.       Елена на автомате поймала их и удивлённо уставилась на начальника.       — Так быстро? — изумилась она. — Я думала, на ремонт уйдёт не один месяц.       — Новая, — мрачно произнёс Мерзликин. — Похоже, скоро весь Департамент будет работать только на машины для «Авангарда». Я до сих пор жалею, что мы приняли решение выдавать вам права до совершеннолетия. Вы же ещё ни с одного дела с целыми машинами не вернулись!       Елена насупилась. Она ездила на своей предыдущей машине почти год до той аварии. И не поставила на ней ни одной царапины!       — Можно подумать, что с совершеннолетием что-то изменилось, — буркнул Антон себе под нос.       Но, к его несчастью, выяснилось, что у Владимира Михайловича, несмотря на его почетный возраст, прекрасный слух.       — Кстати об этом, Василевский, — обратился он к молодому следователю. — Закончишь с архивом северного района, переходи-ка, наверное, на южный.       Антон издал страдальческий стон.       — Татьяна, — тем временем заговорил Панкрат. — Отправляйся в клуб «Скорпион». Я слышал, Долмацкая сегодня вернулась в город. Может быть, она будет более сговорчивее с нами, чем её сотрудники. Но одна туда не суйся. Возьми с собой Тимофея, раз уж Никита с Антоном сегодня не выездные.       Пожарская кивнула. И прежде, чем кто-нибудь успел ещё что-то сказать, Никита поднял руку.       — Можно мне идти? Хотелось бы немного размяться перед тем, как устраивать показательные выступления перед нашим господином Ференци.       — Можно, — немного подумав, смиловался Мерзликин. — Иди готовься. И без глупостей, Легостаев. А то я тебя знаю!       Никита поднялся со стула, очертил рукой над головой нимб и молча вышел из конференц-зала, смерив напоследок Ратмира недовольным взглядом.       — Легостаев, — тяжело вздохнул Владимир Михайлович и повернулся к Панкрату, — что нам делать с твоим братом?       — Да ничего не делать, — спокойно отозвался он. — К его профпригодности у вас же претензий нет?       Мерзликин лишь махнул рукой.       — Всё будет хорошо, Владимир Михайлович, — подала голос Елена. — Просто сейчас такой период. Его надо пережить.       Молодые следователи согласно закивали.       — Период! — вызверился Мерзликин. — Вот, где у меня все ваши периоды уже! — он подставил пальцы к собственной шее. — Детский сад, трусы на лямках! Шашни крутить на работе не нужно, вот, что я вам скажу!       Панкрат с Эммой и Татьяна с Антоном подавили смешки, сделав вид, что все вчетвером одновременно закашлялись. Елена молча выслушала гневную тираду Владимира Михайловича и поднялась со стула.       — Мы с Ратмиром можем быть свободны? — уточнила она.       Панкрат едва заметно улыбнулся и кивнул, сделав жест и всем остальным своим работникам.       — Князев! — вдруг окликнул Мерзликин. — А ты-то чего хотел?       — Да уже ничего, Владимир Михайлович, — усмехнулся он. — Проехали.       — Проехали, — передразнил Мерзликин. — Да вы обалдели, друзья мои?! Если бы в моё время…       Молодые следователи подхватились на ноги и быстро покинули кабинет, чтобы больше не слушать возмущения Мерзликина, летящие им в догонку.       — С каждым годом он становится всё более невыносимым, — выдохнул Антон, когда все четверо спустились на этаж ниже. — А ведь ещё совсем не старик. Страшно подумать, что с ним случится в старости.       — Думаешь, он до смерти будет работать здесь и гонять вас почём зря? — усмехнулся Ратмир.       — Даже не сомневаюсь в этом, — хмыкнул Антон. — А когда умрём мы, он наберёт себе новых следователей и будет гонять их.       Татьяна с Ратмиром прыснули. Елене было не до смеха. Её тревожило собственное состояние едва ли не также сильно, как эмоциональные качели Никиты перед очередным суперлунием. Злость к тому моменту уже немного улеглась в её груди, но она всё ещё продолжала слышать посторонние мысли.       Антон изощрённо ругал Мерзликина, призывая на его голову проклятия, которые только мог вспомнить и придумать. Он был вдвойне зол из-за того, что работа в архиве могла затянуться надолго, обещая «счастливые» часы переработки, за которые, конечно же, никто не заплатит. Потом он вспомнил график работы ЗАГСа, и его мысли снова свернули к свадьбе.       Татьяна была более сдержанная в своих мыслях, Елена смогла уловить лишь их общую суть. Пожарская, как оказалось, тоже очень переживала за Никиту. Она и раньше видела его эмоциональные штормы, но в этот раз всё было совсем по-другому. Непростой период для Легостаева уже порядком затянулся и делал его гораздо злее, чем в любой другой прошлый раз. Но потом мысли Тани тоже заняла будущая свадьба, и Зверева очередной раз за сегодняшнее утро ознакомилась со списком гостей, который они с Антоном успели накидать на скорую руку.       И только мысли Ратмира, как и мысли Ференци, оставались для Елены запретной территорией. В другой раз это бы однозначно её порадовало, но только не сейчас, когда он нежданно-негаданно оказался её компаньоном в ближайшей поездке.       Елена уже собиралась распрощаться с Антоном и Таней, остановившись возле лифта, как вдруг подруга придержала её за локоть.       — Можно тебя на минутку? — тихо спросила она, отправив Антона в архив и сославшись на то, что девчачий разговор не для ушей парня.       Елена обернулась к Ратмиру.       — Подожди меня, пожалуйста, на служебной стоянке. Поедем на моей новой машине.       Ратмир без лишних слов шагнул в раскрывшиеся двери лифта следом за Антоном, и прежде, чем они успели закрыться, одарил Елену напоследок прищуренным взглядом.       — Что это было сегодня на планёрке? — без обиняков начала Таня. — Вы оба как с цепи сорвались!       Елена тяжело вздохнула. Она уже и сама не понимала, почему так разозлилась именно на Никиту. Гул голосов в голове вывел её из себя, и она снова сорвалась… На этот раз снова на того, кто пытался о ней позаботиться.       В голове Елены тут же всплыла старая поговорка, которой любил щеголять Канто: «дураки учатся на своих ошибках, а умные — на чужих». А к кому отнести тех, кто вообще ни на каких ошибках не учится?       — Слушай, — снова заговорила Пожарская, когда молчание начало затягиваться, — может, вам просто поговорить прямо сейчас?       — Хорошая мысль, — кивнула Зверева.       Подруги вместе поднялись в кабинет первого отдела «Авангарда». Однако Никиты там не оказалось. А искать его в муравейнике Департамента безопасности у Елены не было времени. Ратмир её уже ждал, а она ещё собиралась заскочить в свою лабораторию. Поэтому девушка решила чуть позже позвонить Никите и объясниться с ним по телефону. В груди после этой мысли засело неприятное чувство дежавю. Но Елена постаралась заглушить это непрошенное чувство.       Откладывать звонок Никите в долгий ящик Елена не стала и набрала номер юного оборотня уже по пути в свою лабораторию. Потянулись долгие гудки ожидания, после которых трубку сняла Татьяна.       — Этот балбес, видимо, всё-таки заходил в кабинет и забыл здесь свой телефон, — фыркнула Пожарская. — Я скажу ему, что ты звонила, если мы с ним ещё пересечёмся сегодня.       Поблагодарив Таню, Елена сбросила вызов. Несколько минут спустя Зверева уже стояла во внутреннем дворе Департамента безопасности, где и располагалась служебная стоянка. Ратмира ещё не было, что очень удивило Елену. Однако, скучать ей было некогда. Где-то здесь, среди нескольких десятков машин, её дожидался новый служебный автомобиль. Похоже, единственная приятная новость за весь рабочий день.       Зверева вытащила из кармана брелок с ключами и нажала на кнопку сигнализации. В самом дальнем углу парковки тёмно-синяя, почти чёрная, машина призывно мигнула фарами. Елена сразу же поспешила к ней. Это был Форд. Зверева обошла машину кругом и остановилась возле водительской дверцы.       — Неплохо, — оценила Елена, но мысленно отметила, что всё же не Ниссан.       Зверева потянулась к дверце, когда в отражении стекла за её спиной появился ещё один силуэт. Девушка резко развернулась и замерла в нерешительности, испытав в одночасье очень противоречивые чувства.       — Ну надо же, — протянул Тимофей, приблизившись к сводной сестре ещё на полшага. — Какие люди и без охраны.       — Тебе чего надо? — холодно поинтересовалась Елена.       — Снова не рада меня видеть? — удивился Тимофей.       — Как ты догадался?       Но Зверев пропустил её слова мимо ушей.       — Я тебе звонил до глубокой ночи.       — Если тебе с таким завидным постоянством не отвечают, стоит задуматься. Быть может, с тобой просто не хотят говорить?       — Чем я опять провинился?       — А сам не догадываешься?       — Прекрати отвечать вопросом на вопрос, пожалуйста, — попросил Тимофей. — Поговори со мной нормально.       — Поздновато ты с таким предложением, — равнодушно заметила Елена и снова потянулась к дверце.       — Где ты ночевала вчера? Я заходил, но тебя дома не было.       — А это совершенно не твоего ума дело, — Елена резко развернулась к брату и скрестила руки на груди.       — Да что произошло опять?! — не выдержал Тимофей. — Ты можешь толком объяснить, где я опять провинился?       Елена молча достала телефон, открыла приложение с сообщениями и продемонстрировала дисплей свободному брату. Тимофей, не колеблясь ни секунды, сразу же прочёл сообщение.       — Ах, вот оно что, — протянул он. Его губы тронула усмешка.       — Как я вижу, тебя очень терзают угрызения совести, — сузив глаза, заметила Зверева.       Тимофей не выглядел удивлённым или смущённым. Он вёл себя так, словно ничего особенного не произошло.       — Когда ты удалял с моего телефона сообщение собственного сочинения, ты не учел одной вещи. Мой телефон автоматически сохраняет резервные копии.       — Чёрт, — безразлично бросил Тимофей и пожал плечами. — Но что тебя не устраивает? Разве я написал там хоть слово неправды?       Елена даже не нашлась, что сказать, опешив от перемены, которая продолжала происходить с Тимофеем. Никогда раньше её сводный брат не был подлым человеком. Да, он всегда был чересчур ревнивым, но не подлым!       — А ты изменился, — наконец тихо произнесла она.       — Может быть, всего лишь стал самим собой?       Елена покачала головой. Она не видела смысла продолжать этот разговор. Сейчас Тимофей явно не слышал её и не пытался услышать.       — Слушай, братец, я не знаю, чего ты добиваешься, но ты как собака на сене. Только знаешь что? Я сеном быть не хочу. Ты сделал свой выбор пару лет назад, а я недавно сделала свой. И после того, как ты решил, что можешь распоряжаться моей жизнью, как тебе вздумается, я тебя вообще знать не хочу!       Елена развернулась к Тимофею спиной и хотела уже сесть в машину, когда он вдруг приблизился к ней вплотную и горячим шёпотом обжег её ухо.       — А не передумаешь?       Елена почувствовала мурашки на своей коже, когда его рука внезапно легла ей на талию. Без лишних слов она резко развернулась, намереваясь залепить сводному братцу пощёчину. Однако Тимофей, будто ожидал этого. Он перехватил руку девушки, легко оттолкнул от себя и, резко наклонившись, впился в её губы поцелуем.       Елена распахнула глаза. По её телу вдруг прокатилась горячая волна, а картинка перед глазами на миг дрогнула и поплыла.       Тем не менее, Зверева быстро сориентировалась. Она грубо оттолкнула парня от себя, а в следующий миг всё же залепила ему звонкую пощёчину, вложив в неё все силы и злость, на какие сейчас только была способна. Не ожидавший этого Тимофей даже отшатнулся.       Елена сейчас была похожа на разгневанную фурию. Напряжена, словно хищник, в любой момент готовый напасть на своего обидчика. В глазах промелькнули искорки пламени.       Тимофей коснулся щеки кончиками пальцев. Уголок его губ дёрнулся в холодной ухмылке.       — Дать тебе немного времени подумать? — как ни в чём не бывало осведомился он.       — Если ты ещё раз приблизишься ко мне или попытаешься вклиниться между мной и Никитой, сильно пожалеешь об этом, — звенящим от злости голосом с примесью птичьего клёкота произнесла Елена.       Зверева быстро села в машину и резко сорвалась с места, обдав Тимофея клубами дорожной пыли. Он даже не шелохнулся, когда машина Елены, круто развернувшись, проехала мимо него, едва не задев боковым зеркалом. Он проводил резво выехавшую машину бесстрастным взглядом. На его губах, будто застывшая навек, всё ещё играла холодная ухмылка.       А в окно, не отрывая злобного взгляда от Зверева и до крови сжимая кулаки, смотрел на развернувшуюся картину Никита Легостаев.